— Мог бы. Но не буду.

Широко улыбаясь, к нам подошла Пиппа.

— Народ, вы самые милые брат с сестрой на свете, — ее энтузиазм был заразителен. Она на все смотрела широко распахнутыми глазами и все пыталась понять. — Рейчел сказала, тут есть замечательный ресторан, нужно немного пройти пешком по дороге. Может, завтра там позавтракаем?

— Я «за», — ответил я, обхватив шею Зигги и потрепав ее.

Первой остановкой в нашем винном туре стал дегустационный зал местной винодельни «Шервуд Хаус Виньярдс». GPS-навигатор привел нас к серому зданию в колониальном стиле, окруженному высокими деревьями и цветущим кустарником. Оно больше походило на частный особняк, нежели на туристическую достопримечательность: простирающийся на несколько акров ухоженный газон, аккуратно подстриженные самшитовые деревья и парочка фигурных кустов у крыльца. Если бы не знак у дороги, я бы точно проехал мимо.

Мы припарковались и вышли из микроавтобуса. Повинуясь какому-то инстинкту, который я не мог себе объяснить, я шел рядом с Пиппой, только что постеснялся обнять ее за талию.

— К такому я запросто привыкну, — сказала Пиппа, прикрыв глаза от солнца ладонью и оглядывая дом. — Напомните, чтобы я запланировала проводить с вами каждый свой отпуск.

— Мы и на Рождество собираемся вместе, — сказал я. — Если бы ты только знала, как чудят Зиггс с Уиллом и как мама, сбившись с ног, разыскивает ракфиск [Блюдо норвежской кухни (прим. пер.).]. Но ужин все равно гарантированно получается потрясающим.

— То есть мы уже предварительно договариваемся о совместных праздниках? — с улыбкой спросила она, когда я жестом пропустил ее вперед по тропинке. — Потому что… Леле ты бы понравился.

Я покопался в памяти.

— Леле — это та, которая тебя родила? А Коко американка, да? — сказал я, и ее лицо вытянулось от удивления.

— То есть ты даже слушал?

— Было не так уж и плохо…

— Это было ужасно, — поправила меня она и покраснела. В отеле она успела переодеться и сейчас была в желтом платье-рубашке, светло-голубых колготках и коричневых сапогах. Сочетание, которое я бы не назвал удачным, но оно создавало удивительный эффект. Цвет платья подсвечивал ее лицо и подчеркивал золотистые кончики волос. Ее ноги были длинными и стройными, и на мгновение мне стало интересно, как бы они выглядели обнаженными и каково было бы провести по ним руками.

Я споткнулся.

— Но давай больше не будем об этом, — оглянувшись на меня через плечо и улыбнувшись, попросила она.

— О чем об этом? — спросил я.

Пиппа засмеялась, не догадываясь, что я ее не понял на самом деле.

— Ага, вот именно.

Внутри Шервуд Хаус напоминал чью-то гостиную. Белые балки, поддерживающие потолок, кирпичный камин, в котором потрескивал огонь, в одном конце зала и длинный деревянный стол в другом. Небольшие комнаты, в которые можно попасть из основного зала и которые отчасти напоминали антикварный магазин, и лестница на второй этаж.

Почувствовав, как кто-то взял меня под руку, я обернулся и увидел улыбающуюся мне Зигги.

— Здорово, правда?

— Тут красиво, — ответил я. — Хороший выбор.

— На самом деле, это место посоветовал Джордж. Как тебе отдыхается? — и прежде чем я успел ответить, она добавила: — А Пиппа, кажется, милая.

Я опустил голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Ладно. Хорошо, — прошептала она. — Я просто…

«Только не говори: „Волнуюсь“», — подумал я, не испытывая ни малейшего желания быть грустным одиноким парнем, которого опекает сестра. Поскольку это уж совсем невыносимо.

Я понял, что часть моих мыслей все-таки отразилась на лице, потому что Зигги положила руку мне на плечо, желая смягчить свои слова, а потом сделала паузу, рассматривая меня.

— Я просто хочу, чтобы ты отлично провел время, — наконец сказала она.

Немного подумав, я понял, что могу дать ей в этой поездке: я могу полностью отдаться ее власти. Буду делать все, что она хочет. О Лив и Зигги никто не беспокоился, потому что они замужем и у них все в порядке. У Нильса была постоянная девушка, а Эрик каждый раз появлялся с новой. А я был старшим ребенком в семье больших любителей сунуть свой нос в чужие дела, и раз уж я однажды встрял в жизнь Зигги и заставил ее высунуть нос из норы, теперь это мне и аукнулось. Она захотела, чтобы я поехал в этот тур. Хотела, чтобы я отлично провел время. И отчасти, причем не важно, станет ли она это отрицать, хотела, чтобы я отлично провел время с Пиппой.

Понимая, что в перспективе Пиппа мне совершенно не подходит, случайные связи я практиковал, и не раз. Мне они не нравились, но я же не монах.

Я улыбнулся и обнял Зигги за плечи:

— Я прекрасно провожу время, — сказал я и поцеловал ее в макушку. — Спасибо, что уговорила меня поехать.

Она взглянула на меня, прищурив серо-голубые глаза, и мне тут же стало любопытно, когда это моя младшая сестра успела так поумнеть.

Первым вином было совиньон (белое): приятное, кисловатое, не очень насыщенное. Я наблюдал, как Пиппа взяла бокал, поднесла его к носу и, вдохнув аромат, сделала глоток.

Не сопротивляйся, — мысленно убеждал себя я. — И не заморачивайся. Просто… наслаждайся.

— Значит, ты работал в похожем месте? — поинтересовалась она, не обращая внимания, что я ее разглядываю.

Я моргнул и уставился на кусочек хлеба в своей руке.

— Я… э-э-э… да. В колледже. Летом.

Пиппа мило улыбнулась:

— И встречался с множеством женщин? Я представляю тебя во времена колледжа, и у меня слегка кружится голова.

Я засмеялся:

— Тогда я был с Бекки.

В моей груди кольнуло.

— Это твоя бывшая жена? — посмотрев на меня, спросила она.

— Она больше бывшая девушка, нежели бывшая жена, — усмехнувшись, ответил я.

Пиппа засмеялась, но по-доброму.

— Ой. Ужасно такое осознавать.

Я посмотрел на нее, сидящую на диване с бокалом вина, как она прислонилась к подлокотнику и поджала под себя ногу. Позади нее потрескивал в камине огонь, а в теплом воздухе чувствовался легкий дымок.

Она сделала еще глоток и спросила:

— Та винодельня была сильно похожа на эту?

— Не такая уютная и больше ориентирована на продажу вина, но да. Атмосфера схожая.

— Ты любил эту работу?

— Не уверен, что «любил» — подходящее слово, — ответил я, расслабленно усаживаясь на диван. — Но было круто увидеть весь процесс от виноградника до погреба, понимать, почему они делали определенные сорта вин, и как малейшие колебания температуры и уровня влажности влияют на конечный продукт.

— Плюс, сам понимаешь — бесплатное вино, — добавила она, подняв бокал.

Со смехом я поднял свой:

— Сейчас я бы ценил это больше.

— Трудно себе представить вас с Уиллом вместе в универе. Вы оба сейчас зрелые и взрослые, но когда я смотрю на тебя, вижу тень безумия.

— Типа ауры? — со смехом спросил я.

— Где-то там прячется твоя дикая сторона, — ответила она, показав вокруг моей головы.

— А я-то надеялся всех одурачить стрелками на брюках и свитерами.

Пиппа покачала головой.

— Только не меня.

Вокруг нас велись такие же неторопливые разговоры, и я почувствовал, что моя сестра наблюдает за нами со своего места за столом.

Я провел пальцем по брови, стараясь отогнать неловкость.

— Когда мы с Беккой стали жить вместе, от безумств почти ничего не осталось, — ответил я. — А вот до этого сам не знаю, как нам удавалось провести хотя бы одни выходные без арестов или без того, чтобы наши родители нас прикончили.

— Расскажи что-нибудь еще о том Дженсене, — с восторгом попросила она.

Открыли следующую бутылку вина, и Пиппа с благодарностью взяла предложенный ей дегустационный бокал. Еще чувствуя действие первого, я сделал глоток выбранного мной острого зинфанделя. В животе тут же потеплело, руки и ноги отяжелели, и я немного подался вперед, достаточно близко, чтобы почувствовать легкий аромат ее цитрусового шампуня.

— Тот Дженсен был идиотом, — сказал я. — И по непонятной причине поддерживал большинство жутких идей Уилла.

— Нельзя говорить такое и не уточнять, — настойчиво проговорила она.

Я вспомнил летние каникулы, которые мы проводили у меня дома, праздники. Всегда подозревал, что Уилл был таким же сорвиголовой и в школе, а жизнь вдали от дома, плюс возможность покупать выпивку, — ни за что нельзя было поручиться.

— Однажды на втором курсе Уилл уговорил меня покурить бонг на балконе, а дверь захлопнулась. Надо уточнить, что на дворе был ноябрь, на часах около двух ночи, а мы оба были в трусах.

— Кажется, эта история будет еще лучше, чем дартс-путешествие, — замечает она. — Хотя не могу представить тебя под кайфом, — оглядев меня, она добавила: — В одних трусах гораздо проще.

Конец ознакомительного фрагмента