— К Тауэру, будьте любезны.

— Будет сделано, шеф.

Откинувшись на спинку сиденья, Уильям вздохнул. Он явился в Лондон по настоянию Питти. Серьезные решения по поводу Торн-Хауса имел право принимать только он. Слова «как считает нужным герцог Торнкрест» предшествовали каждому приказанию Питти. Ему уже исполнилось тридцать шесть лет, девятым герцогом Торнкрестом он стал в десятилетнем возрасте, после того, как его отец рухнул с балкона в поместье Киттредж-Мэнор. Мать Уильяма, которая всегда была слаба здоровьем, не дожила до одиннадцатого дня рождения сына, и бабушка с властностью, присущей только вдовым герцогиням, взялась за воспитание внука.

От отца он унаследовал крепкое сложение, от матери — смуглоту, а от бабушки — рассудительность. Вместе с титулом Уильяму достались шесть поместий, Торн-Хаус, солидный счет в банке, фамильные драгоценности и обязанность хранить семейные традиции.

Последнее означало, что он обязан жениться и обзавестись сыном — будущим десятым герцогом Торнкрестом. Возникало лишь одно препятствие: девятый герцог не имел ни малейшего намерения жениться.

Среди его знакомых не было людей, счастливых в браке. Никто в роду самого Уильяма не знал, что такое счастье. Отпрыски рода Ландри выбирали себе самых неподходящих супругов и до конца жизни, а может быть, и в вечности, были несчастны. Предки рода Ландри покоились в фамильном склепе в Лестершире. Уильям недоумевал, не понимая, как род до сих пор не угас, ибо на протяжении жизни последних пяти поколений у каждого герцога Торнкреста рождался всего один ребенок, сын по имени Уильям, который и наследовал титул.

По традиции герцоги и герцогини после рождения ребенка разъезжались по разным домам и их жизненные пути расходились. Эта традиция ничуть не привлекала нынешнего герцога. Если его долг — произвести на свет очередного Торнкреста, с этим можно подождать. Причем подождать как можно дольше. Уильям сомневался, что в Англии найдется хотя бы одна женщина, способная отказаться от титула герцогини и обеспеченной жизни.

Любовь нужна далеко не каждому, напомнил себе Уильям. Но он предпочел бы обойтись без горечи и ненависти, ссор и несчастий. Неужели его запросы слишком велики?

— Он похож на камень в вашей брошке, — заметила женщина средних лет, стоявшая рядом с Кейт, указывая на желтый алмаз в центре короны 1820 года. — Только ваш камень еще больше.

— Пожалуй, да, — согласилась Кейт, сдерживая улыбку. Ей не хотелось спорить с незнакомкой. Склонившись над витриной, она отметила, что желтый алмаз и вправду напоминает камень на брошке бабушки Лорабелль. Кейт еще никогда не видела таких огромных и прекрасный камней, как в коронах монархов.

Соседка еще раз окинула брошку Кейт восхищенным взглядом.

— Где вы ее купили? В сувенирном магазине Тауэра?

— Нет. Она принадлежала моей двоюродной бабушке.

— Надеюсь, она не королева Англии? — пошутила незнакомка.

— Нет, а жаль. — Кейт неторопливо направилась к следующей витрине. За ее спиной послышался дружелюбный смех. Но Кейт не стала продолжать разговор, не желая пропустить ни единого сокровища одной из самых знаменитых коллекций мира. О ней Кейт прочла в путеводителе: «Переливающиеся и искрящиеся, эти самые драгоценные камни мира — одна из наиболее популярных достопримечательностей Лондона».

Теперь Кейт убедилась в этом сама и порадовалась тому, что не забыла брошку бабушки Белль. В сокровищнице Тауэра броское украшение пришлось кстати.

Неожиданно Кейт поняла, что ей нравится полагаться только на себя, хотя родные считали, что она спятила, отправившись в Лондон в одиночку, да еще после того, как за один месяц потеряла и работу, и жениха. Кейт радовалась предстоящим десяти дням свободы. По крайней мере некоторое время ей не придется выслушивать чужие советы. Она свободна! Бродя по Лондону, она сумеет забыть о Джеффе и несостоявшейся свадьбе.

— Это было предрешено, — заявила Энн, когда Кейт сообщила ей о разорванной помолвке. — Я всегда думала, что он тебе не пара.

Кейт тоже считала случившееся знаком судьбы, а если точнее — того, что она просто обязана совершить поездку, ради которой так долго копила деньги. Получив выходное пособие, Кейт сразу перевела его в дорожные чеки. Путеводитель по Лондону лежал в ее черной сумочке. А ведь могло быть и хуже. В эту минуту она могла находиться на Род-Айленде, стоять в очереди за пособием по безработице или читать объявления о вакансиях. Вместо этого она влилась в толпу восхищенных туристов, движущихся мимо витрин с сокровищами британской короны.

Кейт долго медлила у витрин, впитывая атмосферу музея и пытаясь ощутить дыхание веков. Когда она вышла на улицу, оказалось, что небо успело потемнеть, с Темзы задул холодный ветер. Знаменитых воронов нигде не было видно, но вдалеке возвышался Белый Тауэр. Кейт взглянула на часы. В сокровищнице она пробыла дольше, чем рассчитывала. Теперь можно было мельком осмотреть соседние достопримечательности, а затем посетить сувенирный магазин, пока он не закрылся. День предстояло завершить чашкой горячего чая с сандвичем и пораньше лечь спать.

— Прошу прощения, — произнес за спиной мужской голос.

Обернувшись, Кейт увидела мужчину, с которым беседовала у Торн-Хауса. Высокий, привлекательный, с внимательными темными глазами и чуть растрепанными каштановыми волосами, он сразу запомнился ей. Кейт отметила, что его лицо покрывал густой загар, словно он каждый день работал на открытом воздухе. Хотя его кожаная куртка казалась совсем древней, а джинсы — потрепанными, незнакомец ничем не походил на вора или насильника.

— Вам удалось осмотреть сокровищницу? — он мельком взглянул на ее брошь.

— Да. Чудесные экспонаты, правда? — Кейт обернулась в сторону Белого Тауэра, удивляясь, почему этот мужчина заговорил с ней. На роль обольстительной женщины она явно не тянула. Незнакомец двинулся следом за ней.

— Да, — согласился он и некоторое время смущенно молчал, шагая рядом. — Не возражаете, если я присоединюсь к вам? Видите ли, мне нравится выставленная в этом музее коллекция средневековых доспехов.

Кейт заколебалась. Ей льстило внимание симпатичного мужчины с британским акцентом, но ее не прельщала перспектива отбиваться от назойливого приставалы, да еще в первые часы пребывания в Лондоне.

— Не думаю, что…

— Извините, я забыл представиться… — Он остановился, преграждая ей путь. — Уильям, Уилл Ландри. Герцог Торнкрест.

В растерянности Кейт открыла рот.

— Как вы сказали? Герцог Торнкрест?

Он слегка поклонился.

— К вашим услугам. Простите, если я напугал вас. Это не входило в мои намерения, просто… — он замялся.

Кейт знала, что временами бывает излишне доверчива, но неужели незнакомец надеялся, что она поверит, будто беседует с герцогом? Интересно, насколько далеко зайдет незнакомец в своем обмане?

— Просто что?

Он устремил на нее взгляд серьезных темных глаз.

— Моя бабушка расстроилась, узнав, что посетительница, мечтавшая осмотреть Торн-Хаус, была лишена такой возможности.

— Ваша бабушка? — переспросила Кейт.

— Похоже, вы мне не верите. — Казалось, он недоволен, обнаружив, что Кейт не поверила ему на слово.

— Не совсем. А вас это удивляет?

При виде растерянности на лице собеседника Кейт чуть не расхохоталась. Поразмыслив, он вытащил из кармана бумажник и показал ей паспорт.

— Ну, теперь вы удовлетворены? — надменно осведомился он.

— Теперь да.

Никто не предупредил Кейт, что герцоги бывают столь привлекательными, что они всем своим существом излучают аристократическое обаяние. Возможно, подготовившись заранее к такой встрече, она не вела бы себя так глупо. Может быть, ей даже удалось бы сказать что-нибудь приличествующее случаю.

— Вы живете в Торн-Хаусе?

Уильям сунул руки в карманы.

— В сущности, я живу к северу отсюда, в деревне, В Лондон я прибыл по делу. Так вы хотите осмотреть дом? Жаль, если вы уедете, так и не повидав его — даже в нынешнем состоянии.

— И вы разыскали меня только для того, чтобы сообщить, что ваша бабушка хочет показать мне дом? — Оказывается, герцоги блещут не только красотой, но и добротой. Кейт мысленно внесла ее в список отличительных черт титулованных особ.

— Вы сами сказали, что собираетесь осмотреть Тауэр. Ну и как, понравилось?

— Очень.

— Так вы согласны посетить Торн-Хаус?

— С удовольствием. Благодарю вас. — Надо непременно позвонить Энн, сколько бы это ни стоило, и сообщить ей, что в первый же день в Лондоне она познакомилась с настоящим герцогом!

Уильям взглянул на часы.

— Не стоит опаздывать к чаю.

Чай. Чисто британская традиция, с которой Кейт была не прочь познакомиться. И все-таки сомнения не покидали ее. Она никогда не причисляла себя к женщинам, расположения которых добиваются привлекательные мужчины. Она ничуть не похожа на длинноногую золотистую блондинку Энн, мимо которой мужчины не могут пройти, не оглянувшись. Или на Кэрол, чувственную рыжеволосую красавицу со степенью доктора философии, мать троих очаровательных детей. Или на стройную и гибкую Терри, владелицу салона красоты и мать близнецов с коэффициентом интеллекта, близким к гениальности. Невысокие, заурядные на вид женщины не привлекают внимание таких мужчин, как Уильям Ландри. Пусть он герцог, но в машину я с ним не сяду, решила Кейт.

— Я приду к Торн-Хаусу сама, а пока мне хотелось бы сфотографировать Белый Тауэр.

Герцог окинул ее задумчивым взглядом.

— Я прогуляюсь с вами, — решил он. — Конечно, если вы не возражаете. Выставки доспехов я не видел с девятилетнего возраста.

Несколько минут они шагали в молчании, пока Кейт не остановилась, чтобы сфотографировать башню.

— Вы не против? — спросила она. Он недоуменно вскинул брови.

— Не против? О чем вы?

— Не могли бы вы сфотографировать меня на этом фоне?

— Разумеется, — без особого воодушевления откликнулся Уильям, но протянул руку за фотоаппаратом. Кейт отошла и застыла, Уильям щелкнул затвором и вернул ей фотоаппарат.

— Спасибо. Как прикажете обращаться к вам? Сэр? Ваша светлость? Милорд?

Он поморщился.

— Просто Уильям.

Кейт повернулась и протянула руку.

— А я — Кэтрин Стюарт, я приехала с…

— С Род-Айленда, — подхватил он, — я помню. — Взяв под руку, Уильям повел ее к зданию из белого камня.

Спустя какое-то время, осмотрев экспозиции доспехов всех периодов британской истории, Кейт поняла, что пора уходить.

— Вам незачем спешить с визитом в Торн-Хаус, — сообщил Уильям. — Бабушка ждет нас в любое время.

— Это было бесподобно — все эти древние доспехи, драгоценности… — Восхищение помогло Кейт преодолеть робость. — Не верится, что удалось столько повидать за один-единственный день. Завтра я могла бы улететь домой, и мне хватило бы впечатлений.

— Завтра? — переспросил Уильям. — Вы уезжаете завтра?

— Нет. — Она рискнула взглянуть на него. Да, он и вправду красив. Это не галлюцинация от бессонницы. — Я прилетела только сегодня утром. Правду говорят, что смена временных поясов выбивает из колеи, — призналась она. — Я с трудом держусь на ногах, но не хочу тратить время на сон, когда кругом столько интересного.

— Как долго вы пробудете в Лондоне?

— Десять дней. Я купила особый лондонский тур Британской авиакомпании.

— Что такое особый лондонский тур?

— В его стоимость входит оплата авиабилетов и шести суток проживания в отеле, но я доплатила еще за трое суток. Кроме того, каждый день полагается английский завтрак и один бесплатный обед, плюс билеты на два концерта, проездной на метро на семь дней и бесплатная автобусная экскурсия по Лондону.

— Похоже, вас ждет неделя, полная впечатлений.

— Это мечта, ставшая реальностью, и потому я не хочу терять ни минуты.

Все американцы одинаковы, думал Уильям. Все они одержимы историей Англии, неутомимы и постоянно пребывают в движении. Не замедляя шагов, он повел Кейт мимо сувенирного магазина к стоянке такси. Ему уже надоело изображать туриста.

Через несколько минут Питти увидит брошь, поймет, что это дешевая подделка, и отпустит американку на все четыре стороны — вместе с ее путеводителем, картами, расписанием и самым нелепым украшением, какое он когда-либо видел.

Глава вторая

Торн-Хаус располагался ближе к концу Эссекс-стрит. Как только такси остановилось на элегантной улице, Кейт извлекла из сумочки фотоаппарат, чтобы запечатлеть исторический момент. Первым делом она сфотографировала подъезд с величественными колоннами по обе стороны от полированной двери красного дерева.

Герцог замешкался и вышел из такси позже Кейт, поэтому она успела снять и его. Кейт хотелось, чтобы каждая минута ее лондонских каникул сохранилась после возвращения на Род-Айленд в виде цветных глянцевых снимков размером четыре на шесть дюймов.

Несмотря на ее возражения, хмурый герцог заплатил таксисту за них обоих, подошел к двери особняка, отпер ее и открыл.

— Прошу прощения, но в доме царит ужасный беспорядок, — произнес он, приглашая Кейт в просторный холл. Мраморные полы частично прикрывала полиэтиленовая пленка, стенная роспись была задрапирована тканью, предохранявшей ее от пыли. Герцог вел Кейт из одной комнаты в другую, а она изумлялась роскоши убранства лондонского особняка. Несмотря на то что большую часть мебели покрывала белая парусина, нельзя было не оценить красоту изысканно обставленных комнат. Уильям провел ее в ту часть дома, где ремонт был завершен: здесь располагалась выставка мейсенского и берлинского фарфора, обеденных сервизов из позолоченного серебра и оружия, послужившего герцогам Торнкрест в многочисленных войнах. Затем Кейт осмотрела гостиную с высокими окнами, откуда открывался вид на Грин-парк, и галерею, которая тянулась вдоль всего дома и вмещала впечатляющую коллекцию бесценных картин.

Кейт внимательно слушала занимательный рассказ герцога о фамильной истории. Он вполне мог работать гидом, но в отличие от гидов-профессионалов явно не скучал, рассказывая с детства запомнившиеся случаи из жизни предков.

— А теперь, если позволите, я познакомлю вас со своей бабушкой, — предложил он наконец, остановившись перед дверью лифта.

— С удовольствием, — кивнула Кейт и вошла следом за ним в лифт, который доставил обоих в личные апартаменты на третьем этаже. Просторная гостиная в зеленых и белых тонах поражала роскошью ничуть не меньше, чем залы на первом этаже.

Рослая пожилая дама поднялась с дивана, обитого тканью в изумрудную полоску. Ее седые волосы были уложены узлом на макушке. Кейт отметила классический покрой ярко-розового костюма, должно быть, безумно дорогого. Крупные жемчужины поблескивали в ушах и на пышной груди дамы. Она протянула руку, и Кейт поспешно пожала ее. На мгновение пришло в голову, не сделать ли реверанс, но Кейт не поддалась порыву.

— Кэтрин, позвольте представить вам мою бабушку, Патрицию Ландри, герцогиню Торнкрест, нашего домашнего тирана. Питти, это Кэтрин Стюарт с Род-Айленда.

— Огромное вам спасибо за приглашение, — произнесла Кейт, недоумевая, почему пожилая дама так оценивающе разглядывает ее. — Осмотр дома доставил мне истинное удовольствие.

— Приятно слышать, что он вам понравился, — ответила вдова, жестом приглашая Кейт присесть в кресло оттенка слоновой кости, а сама вновь опустилась на диван. — Должно быть, мой внук уже объяснил вам…

— Я пригласил Кейт на чай, — перебил Уильям. — Я сказал ей, что ты расстроилась, узнав, что Кейт не удалось осмотреть Торн-Хаус. — Он повернулся к Кейт и улыбнулся. — Позвольте помочь вам снять пальто.

Чувствуя себя не в своей тарелке, Кейт снова поднялась и с помощью Уильяма выпуталась из рукавов пальто. Жаль, что на ней не трикотажное платье. Черные брюки в обтяжку и пушистый свитер — неподходящий наряд для званого чая. По крайней мере замшевые ботинки выглядят неплохо. Хорошо, что трикотаж не мнется, размышляла Кейт, никто не узнает, что я второй день хожу в одной и той же одежде.

— Какая любопытная брошь! — воскликнула герцогиня, пока Уильям отдавал пальто миниатюрной горничной, появившейся неизвестно откуда. — Весьма оригинальное украшение. Где вы нашли его? В Лондоне?

— За сегодняшний день меня спрашивают об этой броши уже второй раз. Это подарок моей двоюродной бабушки.

Вдова заинтересованно воззрилась на Кейт.

— Значит, это фамильная реликвия?

— Да.

— С таким ценным украшением не стоит бродить по улицам Лондона, — с упреком заметила пожилая дама. — Вам следует положить ее в банковский сейф.

— О, не беспокойтесь! Это всего лишь безделушка. — Кейт улыбнулась, надеясь смягчить внезапно нахмурившуюся вдову.

— Для всех, кроме вас, — поправил Уильям.

— Да, — кивнула Кейт, отметив, с какой удовлетворенной улыбкой Уильям взглянул на бабушку.

Вдова поджала губы и, глядя мимо Кейт, распорядилась:

— Мэри, приготовьте чай. Мисс Стюарт присоединится к нам.

Уильям отошел к буфету красного дерева, что-то налил себе в стакан, а затем удобно устроился в приземистом кресле, положив ноги на обитую полосатой тканью скамеечку.

— Мы побывали в Тауэре, Питти. Там все по-прежнему.

— Вот как? — холодно отозвалась вдова и повернулась к Кейт. — Расскажите о себе, милочка. Откуда вы приехали?

— С Род-Айленда.

— И что же привело вас в Лондон?

— Я решила отдохнуть здесь.

— Одна?

— Да.

Вдова смотрела на Кейт так, словно ждала объяснений.

— Я лишилась работы, — нехотя добавила Кейт, — и, как только получила выходное пособие, прибавила к нему свои сбережения и отправилась в Лондон.

— Как интересно… — протянула Питти, которая и впрямь выглядела заинтересованной. — Почему же вы пожелали осмотреть Торн-Хаус?

Кейт поняла: она попадет в глупое положение, попытавшись объяснить, что титулованные хозяева особняка приходятся ей отдаленными родственниками.

— Одно из преданий нашей семьи гласит, что родители моей прабабушки родом отсюда.

Питти приподняла брови.

— Прошу вас, продолжайте, дорогая.

— Одна англичанка, предположительно состоявшая в родстве с одним из герцогов Торнкрест, вышла замуж за владельца ранчо. Вам доводилось слышать о такой родственнице?

— Нет, не припоминаю. Возможно, вы ошибаетесь.

— Может быть. Вы же знаете, как часто фамильные предания оказываются чистейшей выдумкой. — Втайне Кейт, будучи романтичной натурой, верила красивой легенде.

Очевидно, запас вопросов Питти еще не иссяк.

— Скажите, дорогая, чем вы намерены здесь заняться?

Кейт улыбнулась.

— Главным образом осмотром достопримечательностей. Я запланировала множество экскурсий.

В гостиную вошла горничная и поставила поднос с чайной посудой на низкий столик перед пожилой дамой. Помимо изящного серебряного сервиза, на подносе стояло несколько блюд с высокими горками крохотных сандвичей и пирожных. Питти разлила чай, и Уильям вскочил, чтобы подать чашку Кейт.

Чай в обществе герцогини, подумать только! Странно, что в Англии до сих пор днем пьют чай, как в книгах. Кейт почувствовала, как от глотка горячего ароматного напитка ее охватывает истома. Она представила себе удобную кровать в номере «Сент-Джайлза». Интересно, сколько часов подряд она провела без сна? Двадцать или двадцать три?

— Кэтрин!

Она вскинула голову, понимая, что прослушала вопрос, и улыбнулась Уильяму.

— Прошу прощения, я только сейчас поняла, как устала. Что вы сказали?

— Я рассказал Питти, что вам понравился лондонский Тауэр.

Кейт кивнула герцогине.