Когда они добрались до Гэррик-стрит, Уильям понял, что Кэтрин явно наслаждается прогулкой. Она рассматривала здания и прохожих с нескрываемым любопытством, пробираясь по узкому тротуару. Они миновали театр, где давали «Мисс Сайгон», и наконец вышли к рыночной площади. Слева, у крытых прилавков, толпились люди.

— Наверное, это и есть рынок, — произнесла Кэтрин и прибавила шагу.

— Не отходите от меня, — предупредил Уильям, вспомнив о карманниках. Под навесом выстроились прилавки, заваленные серебром, украшениями и множеством самых причудливых вещиц, какие только ему доводилось видеть. Похоже, все население Лондона выложило на эти столы содержимое своих чуланов и кладовых.

Кэтрин пришла в восторг.

— Смотрите! — воскликнула она, указывая на груду серебряных ложек. — Как вы думаете, они действительно старинные?

— Да. — К тому же на диво безобразные. Вслед за Кэтрин Уильям перешел к следующему столу, где она долго рассматривала богатую коллекцию потрескавшихся чайников и керамических статуэток.

— Вам не обязательно ходить за мной по пятам, — заметила она. — Мы могли бы встретиться у входа на рынок через пару часов.

— Я останусь с вами, — отклонил предложение Уильям и зашагал следом за американкой, внимательно рассматривавшей украшения в стеклянных футлярах и коробочки с римскими монетами. На угловом прилавке Уильям осмотрел серебряный подсвечник с отчетливым и знакомым узором на подставке.

— Нашли что-нибудь? — обернулась к нему Кейт.

— Сам не знаю. — Клеймо на подсвечнике имелось, но Уильям пока не знал, подойдет ли он к другим, стоящим в холле.

— Тридцать фунтов, — сообщил багроволицый торговец.

— Я подумаю, — отозвался Уильям, ставя подсвечник на место. Кэтрин рассматривала россыпь колец за стеклом витрины, и Уильям заметил, как загорелись глаза торговца, едва он заметил ее брошь.

— Сколько вы просите за это кольцо? — спросила Кэтрин. Продавец заморгал и растерянно перевел взгляд на витрину.

— За которое, милочка?

— Вот это, маленькое, с жемчугом и, кажется, изумрудами.

— Кольцо викторианской эпохи, — объявил продавец, кладя его на ладонь Кэтрин. — Это настоящие изумруды. Изящная вещица, — добавил он, — она вам подойдет.

— Так сколько? — Кэтрин надела кольцо на средний палец и залюбовалась им.

— Для вас — сорок фунтов.

— Двадцать, — вмешался Уильям.

— Тридцать, — владелец усмехнулся. — Больше не уступлю ни пенни.

— Я подумаю, — пообещала Кэтрин, возвращая продавцу кольцо.

— Решайте скорее, — предупредил продавец, кладя кольцо на витрину. — Такие вещи идут нарасхват, особенно почти за бесценок.

— Спасибо, — произнесла Кэтрин и направилась к следующему ряду прилавков.

Краснолицый продавец повернулся к Уильяму.

— А вы, должно быть, Торнкрест.

— Да, но как…

Продавец покачал головой и благоговейным голосом продолжал:

— А я думал, алмаза Торн не существует. Видите ли, я читал о нем. Кажется, он пропал в 1814 году. — Он неотрывно смотрел на Кэтрин, увлеченную разговором с пожилой дамой, продающей кружева. — Значит, он нашелся. Глазам не верю!

— Это подделка, — объяснил Уильям.

— Нет, — торговец вновь покачал головой. — Камень настоящий. — Он подал Уильяму визитную карточку. — Передайте ее своей спутнице — на случай, если она передумает насчет кольца. Я бываю здесь каждый понедельник.

Уильям взял карточку, не желая продолжать разговор о злополучной броши.

— И все-таки вы ошиблись.

Продавец подмигнул.

— Должно быть, это будущая герцогиня. Само собой, обручального кольца у нее еще нет, но, если верить легенде, это всего лишь вопрос времени. — Он снова подмигнул, а Уильям, поспешно отойдя прочь, догнал Кэтрин, которая рассматривала украшения. Значит, не только Питти узнала брошь. Уильям с любопытством осматривал ее, пока Кэтрин болтала с дамой, продающей ожерелья. Желтый камень в центре броши искрился и сверкал даже в полутьме. Большой камень окружали белые алмазы и изумруды, от них отходили лучи из желтых топазов, украшавших края узорчатой металлической оправы.

— Вам нравится? — спросила Кэтрин, показывая Уильяму янтарное ожерелье — нитку простых бус под цвет ее волос.

— Прелестно, — пробормотал он, представив эти бусы на фоне кожи.

— Десять фунтов… — неуверенно протянула Кэтрин.

— Всего ничего.

— Оно стало бы замечательным сувениром из Ковент-Гардена.

— А как же кольцо с изумрудами?

— Я могу купить только что-нибудь одно, а ожерелье дешевле.

— Тогда покупайте его, — посоветовал Уильям. — Оно вам идет.

Кэтрин отдала продавщице деньги и застегнула ожерелье на шее. Уильям обомлел, увидев, как крупные бусины легли на ее грудь, ярко засветившись на фоне черного свитера.

Сегодня он нарушил одно из своих правил. До сих пор он избегал сопровождать женщин за покупками — впрочем, Ковент-Гарден не Риджент-стрит, а Кейт, по-видимому, и не надеялась, что он заплатит за янтарные бусы. Но Уильям понимал, что изменил самому себе. Со вчерашнего дня, с тех пор как появилась эта проклятая брошь, привычный уклад его жизни пошел кувырком.

Пора было привести ее в порядок.

Глава третья

— Перекусим в устричном баре возле Сент-Джеймс-стрит, — предложил Уильям, выходя за ворота Бэкингемского дворца. — Там богатый выбор морепродуктов, особенно устриц. Уверен, они вам понравятся. А потом пройдемся по магазинам.

У Кейт упало сердце. Ей не хотелось спорить, но на Род-Айленде не ощущалось недостатка в устрицах, к тому же покупать что-нибудь по соседству с Торн-Хаусом ей явно не по карману.

— Прошу прощения, но днем у меня назначена экскурсия. К половине третьего я должна быть на Расселл-сквер.

Уильям взглянул на часы.

— Что за экскурсия?

— Автобусная, по Лондону. Она входит в стоимость тура, и мне бы не хотелось пропускать ее.

Кейт была убеждена, что не разочарует Уильяма, отказавшись перекусить с ним. Она считала, что это герцогиня заставила Уильяма сопровождать ее. Его общество смущало Кейт. Впрочем, от ее былого достоинства все равно не осталось и следа, поэтому жалость герцогини не имела значения. Кейт порылась в сумочке и нашла карту.

— Возле Расселл-сквер есть станция метро, так что я без труда доберусь туда.

— Где должны собраться экскурсанты?

Кейт торопливо перелистала бумаги. Она нервничала, заметив, как хмурится Уильям.

— У Королевского Национального музея. Он расположен прямо возле станции метро, за углом.

Уильям взял ее за локоть.

— Я поеду с вами.

— На экскурсию? Но, насколько мне известно, все места заказаны заранее…

— Не на экскурсию, а в отель, — поправил он.

— Это ни к чему, Уильям, — Кейт сразу понравилось звать нового знакомого по имени. При этом возникало ощущение, что они почти что друзья. Впрочем, мысленно добавила Кейт, присмотревшись к строгому лицу Уильяма, это, вероятно, только иллюзия. Уильям умеет быть обаятельным, когда хочет. Когда он старается быть любезным, в него нетрудно влюбиться. Его сдержанная сила вызывала у Кейт желание прильнуть к нему и сжаться в комочек.

Спохватившись, она напомнила себе: Уильям — герцог.

— Знаю-знаю, — ответил он, взяв ее за локоть и разворачивая в другую сторону. — Идем.

По-видимому, Уильям без труда ориентировался в лондонском метро, и они быстро добрались до Расселл-сквер. Выйдя на поверхность, Кейт остановилась на тротуаре и принялась рыться в сумочке.

— Нам сюда, — Уильям указал направо. — Мы еще успеем перекусить в отеле.

— Минутку, — рассеянно отозвалась Кейт и направилась в сторону сквера, где на скамейках сидели люди с бумажными пакетами еды в руках. — Должно быть, это где-то там…

Они обогнули угол и увидели очередь возле невысокого здания. В воздухе витал запах рыбы и жареного картофеля.

— Рыба с чипсами! — просияла Кейт. — Давайте возьмем!

Уильям застыл.

— Здесь?

— Конечно. Почему бы и нет?

Судя по виду Уильяма, он мог бы назвать сотню весомых причин для отказа, но Кейт не дала ему сказать ни слова. Уильяму осталось только поспешить следом за ней по вымощенной дорожке. Дворик перед кафе был уставлен столами и стульями.

— Займите столик, — распорядилась Кейт, — а я принесу еду.

Уильям попытался было возразить.

— Я угощаю, — остановила его Кейт. — Это самое меньшее, чем я могу отплатить за вашу любезность.

Очередь двигалась быстро, и вскоре Кейт заказала две порции рыбы с чипсами и два напитка. Юноша-кассир принял у нее деньги, протянул два больших стакана с содовой и предупредил, что с едой придется немного подождать. Очередь заметно удлинилась, в глубине кафе суетились взмыленные повара.

Кейт подошла к столику во дворе, за которым сидел Уильям, и поставила стаканы.

— Рыба будет готова через минуту. Похоже, от клиентов здесь нет отбоя.

— Мы могли бы успеть в отель — там наверняка есть ресторан…

— И есть в душном помещении? Нет уж, спасибо! — Кейт отошла и вскоре принесла две картонные тарелки с горками рыбы и чипсов. Уильям с удовольствием оглядел аппетитную снедь.

— Вот… — Кейт положила на стол пластмассовые вилки и бумажные салфетки. — Прошу вас.

— Благодарю. — Уильям расстелил салфетку на коленях и взял вилку. — Я не прочь перекусить.

— Не стоит благодарности. Я понимаю, на это утро у вас были совсем иные планы.

— С чего вы взяли?

— По-моему, у герцогов есть немало дел поинтереснее, чем сопровождать дальних американских родственниц. — Подцепив на вилку кусочек рыбы, Кейт положила его в рот. — Вкусно! — пробормотала она. — Об этом я мечтала всю жизнь.

— Вы мечтали пообедать на Расселл-сквер?

— Попробовать рыбу с чипсами в Англии.

— Стало быть, вы не разочарованы?

— Ничуть. — Разве может разочаровать английский ленч в обществе красавца герцога? Кейт не сумела скрыть улыбку. Ей будет о чем рассказать по возвращении домой.

— Вижу, вы вновь надели ту же брошку. Большой камень оттенком напоминает желтые нарциссы.

Кейт слегка прикоснулась к украшению.

— Да. По-моему, она приносит мне удачу.

— Почему вы так решили?

— Сама не знаю. Дома дела мои шли из рук вон плохо, а едва я очутилась в Англии, все изменилось. Будь я суеверной, я сочла бы, что обязана своей удачей брошке бабушки Белль.

К ее удивлению, Уильям не улыбнулся, а с серьезным выражением принялся разглядывать брошь.

— Думаю, многие согласились бы с вами.

Кейт с аппетитом поглощала еду.

— А что приносит удачу вам?

Уильям пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Может, она вам ни к чему? Вы ведь герцог.

— Об этом я никогда не задумывался, — признался Уильям, отодвигая в сторону пустую тарелку. — Пожалуй, многие сочли бы меня везучим человеком.

— А ваши родители?

— Оба умерли. Меня вырастила Питти, моя бабушка.

— Прошу прощения…

— Не стоит, все это не так трагично, как кажется.

Кейт не поверила ему.

— У вас есть братья или сестры?

— Нет. Я, как и множество моих предков, единственный ребенок в семье. — Эти слова он сопроводил горькой улыбкой, и сердце Кейт сжалось от сочувствия. — А вы? Должно быть, вы из многодетной семьи?

— У меня три замужних сестры, все они живут на Род-Айленде. Наши родители умерли четыре года назад… — (Уильям терпеливо ждал продолжения.) — Все родные считали, что я спятила, отправившись в Англию вместо того, чтобы поискать работу.

— Может быть, вам по каким-то причинам требовалось сбежать из дому?

— Месяц назад мой жених расторг помолвку, что было досадно само по себе. К тому же я работала программистом в фирме его отца и потому лишилась не только жениха, но и работы.

Ровные брови Уильяма высоко поднялись над карими глазами.

— И вправду досадно, — согласился он. — Вы любили свою работу?

— Нет. — Прожевав ломтик картофеля, Кейт вытерла губы салфеткой. — Мне не терпелось выйти замуж, обзавестись детьми и целыми днями жарить мясо и печь пироги с яблоками, — она состроила гримаску. — Должно быть, такие старомодные взгляды вам не по душе, но мне и вправду нравится возиться с малышами, учить их ходить и так далее.

— В другой раз вам наверняка повезет, — заверил ее Уильям.

— А как насчет вас?

— Меня?

— Разве герцоги не женятся?

— В данном случае — нет.

— Возможно, я начиталась романов, но мне казалось, герцоги обязаны жениться и передать фамильный титул наследнику — как принц Чарльз и двое его сыновей. Кажется, их прозвали «основным и запасным наследниками».

— Слышал, — хмыкнул Уильям. — Но у меня нет ни малейшего желания жениться. Браки герцогов Торнкрест всегда бывали скандальными, ничем не лучше брака принца Чарльза и принцессы Дианы. Меня не тянет придерживаться этой семейной традиции… — Взглянув на часы, он встал. — Нам пора, иначе вы опоздаете на экскурсию.

Вдвоем они собрали салфетки и тарелки, выбросили их в ближайший мусорный бак и зашагали по аллее к перекрестку. Место было неподходящим для расставания, но Кейт протянула руку, и Уильям коротко пожал ее.

— Спасибо за все, — искренне произнесла Кейт. — Вы были чрезвычайно любезны. Я очень признательна — за все время, что вы потратили на меня.

— Пустяки, — отозвался Уилл, глядя на нее сверху вниз.

— Напротив, — возразила Кейт. — Теперь я буду взахлеб рассказывать родным, что познакомилась с настоящим и очень милым герцогом.

Уильям улыбнулся, и от этой обаятельной улыбки у Кейт перехватило дыхание.

— А я обязательно расскажу бабушке, что вам понравилась прогулка, — пообещал он.

— Спасибо… — Она с трудом отвернулась. Как раз в это время светофор подмигнул зеленым глазом, и Кейт пересекла улицу. Свежий весенний ветер взлохматил ей волосы, бросил прядь на щеку. Кейт поправила ремешок сумочки на плече и направилась к отелю. Она сдерживала желание обернуться и помахать рукой, понимая, что герцог Торнкрест наверняка вздохнул с облегчением, исполнив свой долг согласно представлениям бабушки. Надо непременно написать герцогине на следующей неделе и поблагодарить ее за внимание.

— И ты отпустил ее? Ты позволил ей уйти?! О чем ты только думал?

Герцог Торнкрест сбросил пальто на руки подоспевшей горничной и ослабил узел галстука. Подойдя к буфету, он выбрал бутылку скотча и наполнил стакан. В таком настроении скотч будет в самый раз.

— Может, надо было схватить ее в охапку посреди Блумсбери и утащить к Лонгмайру?

Питти неодобрительно фыркнула.

— Тебе следовало не выпускать ее из виду. А если с брошкой что-нибудь случится?

Уильям отхлебнул виски.

— Во время автобусной экскурсии?

— Я тоже не прочь выпить, — заявила Питти, кивнув в сторону стакана с виски. — Со льдом.

Уильям приготовил и подал ей виски со льдом. Сегодня Питти нарядилась в тускло-зеленый костюм, состоящий из свитера и юбки. Этот оттенок вызывал у Уилла мигрень.

— Возьми, — сказал он, протягивая бабушке стакан. — Утопи свои печали.

— У меня всего одна печаль. — Питти отпила глоток и пристально оглядела внука. — От тебя несет рыбой.

Уильям промолчал. Он не собирался докладывать Питти ни о чрезвычайно приятном ленче за шатким металлическим столиком на Расселл-сквер, ни о том, что он так и не сумел затащить Кэтрин в ресторан рядом с ювелирным магазином. Не признался он и в том, как разочаровало его черное пальто Кэтрин, надежно скрывшее ее фигуру, и в том, как она улыбнулась ему и пожала руку, а он от неожиданной вспышки влечения чуть не рухнул на тротуар как подкошенный.

— Ты сегодня куда-нибудь идешь?

— Да, я собирался. — На самом деле на сегодняшний день он не строил никаких планов, надеясь отправиться домой, в поместье. Питти прекрасно знала об этом.

Питти побарабанила пальцами по обивке дивана.

— А алмаз? Ты помнишь, где он будет сегодня?

К сожалению, об этом он помнил.

— Полагаю, сегодня вечером мисс Стюарт наденет брошь, собираясь в театр. Кажется, она идет на «Мисс Сайгон».

— Значит, ты будешь сопровождать нашу маленькую родственницу в театр.

— Питти, вечером достать билет на «Мисс Сайгон» невозможно.

Еще не успев договорить, Уильям понял, что допустил ошибку. На лице Питти появилось знакомое решительное выражение — впервые Уильям увидел его в десятилетнем возрасте, когда поверенный осмелился заметить, что Питти слишком стара, чтобы воспитывать ребенка. Приняв царственный вид, Питти устремила на наглеца такой взгляд, что тот с невнятными извинениями поспешил покинуть библиотеку. Питти осталась опекуншей Уильяма до его совершеннолетия.

— Вздор! — Потянувшись за телефоном, Питти набрала номер. — Я обо всем позабочусь.

— Она решит, что я выслеживаю ее, — проворчал Уильям. — Сочтет меня безумцем. Охваченным похотью аристократом, преследующим бедную девушку по пятам.

— Помолчи, — велела Питти, прислушиваясь к голосу на другом конце провода.

Остановившись перед высоким окном, Уильям опустошил стакан, пока Питти болтала с одной из давних приятельниц. Напрасно он приехал в Лондон. Он привык во всем поступать по-своему, самостоятельно распоряжаться собственной жизнью — пока Питти не вздумалось вмешаться. Она бесстыдно пользовалась его привязанностью, прекрасно зная, что Уильям не в силах отказать ей ни в чем. А теперь она втянула его в нелепую погоню за самой уродливой брошью в Великобритании… и одной из самых миловидных на сегодняшний день женщин в Лондоне.

— Я заказала для тебя билеты в ложу, — объявила Питти, кладя на место трубку. — Мисс Стюарт будет в восторге.

— Она не из тех женщин, что нравятся мне.

— Разумеется! — Питти рассмеялась. — Что за мысли приходят тебе в голову! Сватовство тут ни при чем, дорогой. Мы просто хотим вернуть фамильную реликвию ее законному владельцу.

— То есть тебе?

Питти покачала головой.

— Нет, тебе. С тех пор как этот алмаз пропал, все браки в нашем роду оказывались несчастными. Алмаз был подарен к свадьбе матери первой герцогини. Говорят, прежде он украшал корону Эдуарда Исповедника!

— Почему ты так уверена, что этот камень настоящий?

На лице Питти появилось задумчивое и печальное выражение.

— Я молюсь, чтобы он оказался настоящим, Уилли. Заполучив его, ты остепенишься, у тебя появятся сыновья. Я составила для тебя список достойных невест, так что будь добр, выбери время…

— Можешь не продолжать, Питти. Даже дюжина алмазов не заставит меня жениться на Джессике или на ком-нибудь еще. Все Ландри несчастны в браке, и тут уж ничего не поделать, тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было!

Пожав плечами, Питти допила содержимое своего стакана одним длинным глотком.

— Как только брошь окажется у нас, все остальное уладится само собой. — Она нахмурилась, взглянув на Уильяма. — Мне казалось, ты пообещал помогать мне.

— До определенного момента, — уточнил Уильям. — А потом — позвонить врачу.

— С моей головой все в порядке, Уильям. Мой рассудок ясен, и тебе это известно.

Уильям заметил, как дрогнула рука пожилой дамы, когда она ставила пустой стакан на стол.

— Все может быть, — поддразнил он Питти, зная, что она этого ждет. Ему не хотелось конфузить ее, обращая внимание на трясущуюся руку. — Тебе понадобится весь твой чистый разум, чтобы убедить Кэтрин позволить мне сопровождать ее в театр.

— Спорим на десять фунтов, что это мне удастся.

— Годится, — кивнул Уильям.

— А потом ты приведешь ее к нам на ужин?

— Лучше не искушай судьбу. Я благополучно доставлю ее в отель, и с меня хватит.

— Хорошо, — согласилась бабушка. — Это меня вполне устроит.

— Что-то не верится…

Питти не ответила. Вытянувшись на диване, она прикрыла глаза.