— Какие?

— Они агрессивные! Ты же видела в трансляции!

Конечно, она видела и то, какими пытались показать мутантов. Трансляция публичной казни: по ту сторону экрана человек, с виду не отличавшийся от нее и Макса, просто защищался, когда его убивали. Аня всегда вспоминала забавную присказку про кол в сердце вампира: «Ведь обычный человек не умрет, если ему кусок древесины в сердце воткнуть?» Сама она говорила так: «Ведь обычный человек не станет защищаться, просто желая выжить?»

— Ты вообще в курсе, что у нас в школе случилось? На прошлой неделе Жнецы пятого сектора пришли к парню из параллельного класса. Он согласился на лечение, а вчера у него случился приступ агрессии, он напал на врачей… Кажется, его медикаментозно усыпили.

«Как дворнягу», — с отвращением подумала Аня, а вслух сказала:

— Да что за нелюди? — Она произнесла это довольно громко и, к сожалению, в тот момент, когда в класс вошла учительница.

— Что за разговоры? Анна, только вас и слышно! Есть чем поделиться с нами? Так поделитесь! — недовольно произнесла тощая женщина в черном обтягивающем платье и направилась к Ане.

Каждый шаг заставлял кости ее таза выпирать вперед — такова была особенность пугающей походки Анабель Бор, учительницы истории.

— Вы все еще не запомнили, что, если учитель присутствует в классе, должна быть полная тишина?! Или хотите получить отрицательную характеристику в аттестат?

«Конечно,» — подумала Аня. Ни знания, ни оценки давно не являлись показателем того, что тебя возьмут на работу. Только хорошая характеристика.

— Что вы! Вот Макса убеждаю, что история — интересный предмет. — Аня, стиснув зубы, попыталась мило улыбнуться, но понимала, что выражение ее лица сейчас не лучше, чем тогда, когда на спор ей пришлось сжевать лимон. Впрочем, она знала: все обойдется. Анабель не умела отличать сарказм от правды.

— Анна, раз уж мне предстоит выдать вам мало-мальски положительную оценку, начнем опрос с вас. Сколько секторов сейчас насчитывается на планете?

— На нашем континенте — пять. Другие континенты не изучены после войны.

— Кто принял решение их возводить?

— Леди пятого сектора, Мира Соколь.

— Никогда не забывайте добавлять, что Мира Соколь начала строить их вместо того, чтобы воевать. Это было одно из самых важных решений для человечества. Строить! А не разрушать! Если бы не она, нас бы не было в живых сейчас. А теперь вы же мне и ответите, чем важен каждый сектор.

Аня знала эту информацию; знала, что и ее стоило добавить в ответ — их заставляли заучивать это лучше, чем теоремы и формулы. Знала, и все равно медлила перед тем, как продолжить отвечать. Ее пугала агрессивная манера допроса учительницы. И вот случилось то, чего она больше всего боялась: она все забыла. То, чему учили с пеленок, превратилось в пустоту. Поэтому Аня выдала то, что еще смогла выудить из кусочков памяти.

— Секторы № 1 и № 2 — самые маленькие, по площади сравнимы с бывшей столицей России — Москвой. Поскольку возводились они в качестве эксперимента, то и застроены по большей части домами, к сожалению, не совсем пригодными для нормальной жизни. Здесь поселились беженцы, выжившие после войны, и правительство не сильно заинтересовано в перестройке этих секторов.

— Чем он важен? — поторапливала Анабель, терпение ее явно было на исходе.

— П — производственная часть. Вся опасная промышленность концентрируется в этих секторах.

— Только не вздумайте ляпнуть это где-нибудь на собеседовании.

С первых парт послышались смешки, и страх Ани сменился злостью.

— А что?! Правда глаза режет? Неприятно, что там на людей плевать хотели? А чем важен третий сектор? М? Развлечениями, музеями и аттракционами? И как? Часто удается убежать от реальности и страха, что вот-вот эти чертовы купола лопнут?!

В классе повисла тишина. Аня поправила форму элитной гимназистки, которая в миг ей стала словно мала, и выпрямила спину.

— Дело не в том, что правда, а что нет, Анна Слот. Дело в том, что люди хотят от вас услышать. Научиться понимать это и использовать — вот показатель того, что вы достаточно осознанны для совершеннолетия. А если вы бунтуете вместо того, чтобы что-то менять, — это откидывает вас на одну ступень с ребенком.

Ступень. Откидывает. Одни ступени. Всю жизнь их учат видеть мир в карьерных ступенях, где каждый «не тот» шаг — пропасть и страх. Волна апатии и беспомощности захлестнула Аню. Невидимый ошейник на ее шее затянулся, на миг перекрыв кислород. Но ей хватило сил вдохнуть еще раз.

— Макс, вам, по праву сидящего рядом, следующий сектор.

— Сектор № 4 — промышленный. Славится двумя заводами: сладостей и техники. Завод сладостей — единственный, производит кондитерские изделия на все пять секторов. Но технический завод в сложившийся ситуации более важен. От него зависят все купола, их работа и безопасность.

При упоминании о заводе сладостей Анабель возмущенно вскинула бровь, но не успела ничего сказать. Макс поспешил заработать дополнительный балл.

— Сектор № 5 — центральный, здесь находится управленческая часть. По площади его можно сравнить с довоенным Сиднеем — крупнейшим городом Австралии, двенадцать с половиной тысяч квадратных километров. Также пятый сектор называют столичным, здесь решается множество вопросов, связанных с восстановлением, медициной, научным прогрессом, законом и порядком. Проживают тут преимущественно богатые семьи и семьи глав правительства.

— Сектора, их строение и значение? Когда их возвели и зачем? — произнесла Анабель тоном, которым старательно заваливала лучших учеников.

— После войны была проведена глобальная перестройка. Защитные купола расположили рядом, что помогало людям восстановить нормальную жизнедеятельность. Не осталось ни стран, ни наций. Просто выжившие. Чтобы добиться возобновления кислородных ресурсов, пришлось строить бетонные блоки для сохранения почвы под секторами. Все сектора напоминают огромные бетонные горшки с землей, позволяющей сохранить растения такими, какими они были до войны: их структуру, цвет и функции. Четыре сектора расположены вокруг центрального и соединены между собой опоясывающим скорорельсом. Скорость поездов по нему достигает пятисот километров в час, поэтому дорога между секторами занимает максимум четыре часа. Центральный же соединен с каждым напрямую, так что время пути между ним и любым другим в два раза меньше. Над скорорельсами возвышается трехметровый купол. Это помогает защитить дорогу и поезда от предполагаемых выживших хищников, не давая тем прыгнуть под поезд и нарушить движение, — закончил Макс.

— Дай бог вам закончить академию с положительной характеристикой, Макс. Связались же вы на свою голову с этой особой.

«Бога в этом мире давно нет», — хотелось выкрикнуть Ане вслед уходящей учительнице, но она промолчала и прикрыла глаза.

«Быть где угодно, но не здесь». Где угодно, но не здесь. Не в этих белых стенах, полных искусственного света, с лицемерными людьми и их попытками верить в прекрасное будущее. Пусть это будет балкончик на берегу моря, где она сидит, свесив ноги, словно одна из героинь старых фильмов. Наслаждается видом полудня, слушает шум прибоя и не думает о том, как выжить в гребаном мире, где по лестнице благополучия можно сделать всего один шаг вперед и бесконечное множество — назад.

Где угодно, но не в стенах академии, не в стенах купола… И тем более не дома.

* * *

После войны и перестройки собственное жилье считалось роскошью, но Миша Слот получил его как военнослужащий. Квартира была небольшая: коридор с обоями стандартного бежевого цвета (не менявшимися с момента переезда), две комнаты и кухня, расположенная напротив спальни Эрика и Ани. Так как солнечная сторона дома досталась ребятам, кухню пришлось освещать посредством светлых обоев и ламп. И теперь казалось, что там всегда лето.

Это место стало любимым у Лиды Слот. Чего нельзя сказать о комнате детей: она туда вообще не заходила. С самого начала Лида холодно приняла Аню, ведь, зная характер мужа, была уверена, что Миша будет любить приемную дочь не меньше, чем своего сына. А что, если и сын полюбит ее больше, чем Лиду?

Эта ревность лишь только разгоралась, но ее вполне хватило на тот момент, чтобы количество раз, когда Аня проходила по коридору и заглядывала в комнату родителей, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Недовольство Лиды подогревалось тем, что, по просьбе отца, Эрик спал теперь на полу, а через пару дней к нему перебралась и Аня. Каким возмутительным показалось это Лиде! Она долго говорила с ребятами о том, что им не стоит спать вместе, но все было бесполезно.

Со временем Эрик, окруживший Аню заботой, стал ей самым близким человеком на этой планете. И она всегда считала, что на плечи брата, который был старшее ее всего лишь на два года, упало слишком много проблем. Теперь, когда они все еще жили вместе, но уже по разные стены комнаты, Аню не покидала мысль, что вся эта забота Эрика — не по-настоящему.

* * *

— Я готова!

Аня ворвалась в квартиру быстро, как метеор, что было ей несвойственно, и бросила рюкзак на пол в коридоре. Затем торопливо сняла кеды и начала искать Эрика: осмотрела сперва комнату, после, осторожно приоткрыв обычно распахнутую, а сейчас закрытую дверь, заглянула на кухню.