— Послушайте, Бобби, — сказал я. — Кажется, вы неверно истолковали весьма важную деталь.
Он внимательно, прямо-таки с любопытством посмотрел на меня.
— Вот это, — широким жестом я обвел помещение, — контора. А не киностудия в Голливуде. И у нас с вами происходит сейчас самое обыкновенное совещание. А не итальянская стрелка, когда мужики рассаживаются вокруг стола и для начала выкладывают на стол пушки. Если вам нужен товарищ по играм, ступайте в другое место, потому что здесь вы его не найдете. Ни в каком смысле. Ясно?
Если б меня слышала Люси, она бы рассердилась. Она не терпит, когда я заносчиво разговариваю с людьми, стоящими ниже меня. Она говорит, все дело в том, что я так и не покончил со своим трудным детством. И не выношу людей, напоминающих тех, кто окружал меня в те годы. Наверно, она права. Как бы то ни было, Бобби, кажется, понял, о чем я толкую.
— Ясно, — сказал он. — Я просто хочу убедиться, что вы сделаете свою работу добросовестно. По-настоящему. Потому и готов заплатить. Чтобы знать: у нас договор.
— Не сочтите меня нахалом, но вы понимаете, сколько стоят мои услуги? Не знаю, какое наследство досталось вам от бабушки, только…
Тут Бобби перебил меня:
— Конечно, не знаете. Зато я знаю. Унаследовал я достаточно. Вы получите хорошие деньги. Лишь бы сделали то, о чем я прошу.
Волей-неволей я призадумался. О чем же он меня просил? Оправдать его сестру. Доказать, что она невиновна в убийствах, которые взяла на себя. А кроме того, была еще одна просьба.
— Мальчик, — сказал я. — Мио. Ваш племянник. К сожалению, я вынужден повторить то, что говорил прошлый раз. Я не найду его, потому что не стану искать. Увы. Разве только у меня появятся веские причины подозревать, что его смерть связана с этими пятью убийствами. Но сейчас я таких причин не вижу.
Бобби резко сглотнул. Провел пятерней по сальным волосам.
— Что ж, ваше право. Но вы наверняка передумаете. Потому что, как я говорил, все это взаимосвязано.
Пора прекращать дискуссию. Ведь я уже сказал все, что нужно, и знал, что он меня понял. Пока достаточно.
А Бобби впервые за все время вдруг потерял уверенность.
— Ну так как? — спросил он. — С чего начнете?
— Начну так, как говорил. Свяжусь с полицией, проработаю их материалы. Если удастся, потолкую с теми, кто вел допросы.
— Хорошо, — сказал Бобби, просто чтобы не молчать. — Хорошо.
Я вспомнил кое-что еще:
— Сами-то вы ничего не предпринимали по делу сестры? Если да, то лучше сообщите о результатах прямо сейчас. Чтобы нам не делать дважды одно и то же.
Бобби посмотрел на меня из-под опущенных век. Невозможно сказать, какие мысли крутились у него в голове в этот миг.
— Ясное дело, я поразнюхал вокруг. Разузнал кое-что. Был там один перец, который меня маленько заинтересовал.
— Перец?
— Сестрин бойфренд. Парень, с которым она долго тусила, но бросила его, когда слиняла в Техас. Он все никак не мог с этим примириться. По-моему, он и в Хьюстон поперся, чтобы вернуть ее.
Интересно. В дневнике упоминался какой-то надоедливый экс-ухажер. Одновременно у меня забрезжило предчувствие, что́, собственно, мне предстоит. Я всем твердил, что не намерен делать работу полиции. И все же упорно двигался именно в этом направлении. — Как его звали? — Я потянулся за ручкой.
— Эд, кажись.
— Фамилия?
— Понятия не имею.
Я поднял брови:
— Вы что же, никогда с ним не встречались?
— Не-а.
Я размышлял, чуя в его словах какой-то подвох.
— Вы с Сарой были близкими друзьями?
Глаза у Бобби блеснули.
— Да, — хрипло сказал он.
— Почему же она тогда настаивала, чтобы вы прекратили попытки доказать ее невиновность? Я точно знаю, что она настаивала.
Лицо Бобби стало непроницаемым.
— Просто ничего лучше не придумала. А еще боялась. Чего-то.
— Ей угрожали?
Он пожал плечами.
— Я не видел ее, поэтому не знаю.
Я бросил взгляд на свой блокнот, где записал одно-единственное слово: Эд.
— Моя работа упростится, если я буду знать имена Сариных друзей, — сказал я. — Если они у нее, конечно, были. Тогда я смогу двигаться дальше.
Бобби задумался.
— Ладно, — наконец сказал он. — Постараюсь выяснить, что смогу.
Я вспомнил кое-что еще:
— Прошлый раз вы забыли упомянуть одну вещь. Сарин дневник, который переправила сюда Дженни и который находился у Эйвор. Впредь избегайте подобных упущений — я смогу успешно вести расследование, только имея полную информацию.
— Я же не знал, что дневник такой важный, — неуверенно проговорил Бобби. — У меня тогда и без него мозги распухли — столько всего пришлось держать в голове.
— Еще какой важный. Там упомянуты события и люди, насчет которых мне хотелось бы иметь ясность. Вам известно, кто такой Люцифер?
Бобби коротко хохотнул:
— Люцифер? Так это папаша. Сволочь. Хотя…
От удивления я сперва не заметил, что он осекся. Но в итоге я понял. Люцифер — вполне подходящее прозвище для отца, который продавал родную дочь. — Ну? Что “хотя”?
— Да Люцифер. Отцовы кореша так его называли, когда напивались. Я и не знал, что Сара тоже использовала это прозвище.
— Вы уверены, что Люцифер — именно он, а не кто-то другой? Если я правильно понял из дневника, то он последовал примеру Эда: чтобы насолить Саре, рванул самолетом в Хьюстон.
— Может, и так. Я точно не помню. — Бобби опустил глаза. — Так или иначе, я не знаю никого другого, кого зовут или звали Люцифером.
Меня раздражало, что он настолько не осведомлен. Парень явно очень любил сестру. И все же ничегошеньки не знал о ее будничной жизни.
Я чувствовал, что надо закругляться. Пора Бобби отправиться домой.
— Отлично, — сказал я. — Я дам знать, когда что-нибудь раскопаю.
Бобби встал.
— И что же вы думаете? — спросил он. — Ну, о деле Сары.
— Ничего не думаю, — отрезал я. — Поймите, я пока только ковырнул по поверхности, но, как и вы, уверен, что с признаниями вашей сестры дело нечисто. Чтобы это доказать, надо поставить вопрос иначе: почему она взяла на себя пять убийств, которых не совершала? Что может толкнуть человека на такой идиотский поступок?
Бобби стиснул зубы.
— Именно это я и хочу выяснить, — сказал он. — Как она могла сознаться в пяти убийствах? И откуда знала все то, что вывалила на полицейских допросах? Про орудия убийства и все такое.
Вот и мне тоже интересно.
10
Рёрстрандсгатан — васастанская [Васастан — жилой район в центре Стокгольма.] Мекка, куда совершает паломничество помешанный на покупках средний класс. Забавно, сколько там толчется тридцати-сорокалетних людей, у которых кредитов выше крыши. Улица эта проходит от площади Санкт-Эриксплан до Карлбергсвеген. А следовательно, расположена поблизости от башни, где мы с Люси арендуем контору, и там много отличных ресторанов, куда можно пойти после работы. К тому же Люси, по непонятной причине, живет в Биркастане. И когда мы собираемся к ней домой, всегда есть лишний повод кутнуть именно на Рёрстрандсгатан.
Там-то мы и очутились, когда я расстался с Бобби и забирал Беллу.
— Как прошла встреча? — спросила Люси, помогая Белле уложить вещи в рюкзачок.
— Замечательно, — ответил я.
— Правда?
— А ты как думаешь? Парень чудной, но за сестру всей душой болеет.
— А ты за что болеешь душой? — спросила Люси.
Я пожал плечами:
— Не знаю. Что-то такое гложет внутри.
Люси вздохнула:
— Он тебе не угрожал?
— Ни капельки.
— Точно? Помнишь, что́ я сказала? Чтобы в случае чего звонил мне.
Я рассмеялся:
— Люси, угомонись. Ни один нормальный человек не додумался бы звонить тебе, если бы ему понадобился телохранитель. В случае чего я бы скорее позвонил Борису.
Настал черед Люси рассмеяться. Наконец-то. — Борису? Господи, я уж и думать о нем забыла. — Черт, непременно сообщу тебе, когда в следующий раз о нем услышу.
Наверняка очень многие люди не чертыхаются при детях. Увы, я не из таких.
Люси предложила пойти перекусить. Белла просияла и взяла меня за руку.
— С удовольствием, — сказала она.
Я смотрел на нее. Пытаясь представить себе, какой бы она стала, если бы моя сестра не умерла. Наверняка бы не ходила ни на поздний завтрак в “Хага-Форум”, ни на воскресный обед в ресторан. При мысли об этом голова у меня пошла кругом: что, если жизнь после смерти и правда существует? Ведь именно сейчас я был отнюдь не уверен, что хочу держать ответ перед родителями Беллы, когда умру.
Я стараюсь как могу, думал я. Она сыта, одета-обута, спит ночью в отличной кроватке. Первая в детском саду распрощалась с памперсами и вот-вот научится сама вытирать попку. Так что, в общем, я, пожалуй, заслуживаю одобрения, верно?
— Двинем в “Бебе”, — сказал я, имея в виду ресторанчик, который поначалу назывался индийским, а потом превратился в заведение, где подавали самую обычную еду.
— Сейчас, только губы подкрашу, — сказала Люси и скрылась в туалете.
Белла с интересом проводила ее взглядом.
А я размышлял о встрече с Бобби и о его непонятной связи с покойной сестрой. Сара решительно настояла, чтобы адвокат не общался с ее братом. И все же он продолжал думать о ней. Потому что когда-то они были очень дружны.