Папа отцепился от Магды. Тем временем мама вернулась в гостиную и села в кожаное кресло. Магда подбежала к ней, чтобы пожаловаться на папу.

— Папа мне больно сделал! — сказала она, показывая руку.

Мама погладила больное место и посмотрела на мужа.

— Что все это означает? — строго спросил он. — Что этот трухлявый пень делал у нас в доме?

Папа подошел почти вплотную к маминому креслу и принялся отчаянно теребить свои усы, как будто они были накладные и ему хотелось поскорее от них избавиться.

— Это не трухлявый пень, а господин Майзенгайер, профессор. Он живет один, и ему нужен человек, который будет следить за порядком в доме. Вот этим я и займусь. С завтрашнего дня.

— Ты что, рехнулась?! — завопил папа.

Гретхен никогда еще не слышала, чтобы папа так орал. Магда от испуга уткнулась маме в колени.

— Да успокойся ты! — сказала мама. — Работа только по утрам. К приходу детей из школы я уже сто лет как буду дома!

Но это нисколько не успокоило папу. Он, правда, перестал кричать, но зато теперь метался по гостиной, как зверь в клетке, и говорил, говорил, говорил. Во-первых, он достаточно зарабатывает, чтобы избавить свою жену от необходимости работать. Во-вторых, если ей нечем заняться, то он готов ей помочь и показать, сколько всего полезного еще можно и нужно сделать в доме. И в-третьих, если ее обуревает такая жажда деятельности, то вовсе не обязательно идти в домработницы, а лучше выбрать работу поприличнее. Ответственный работник макаронной фабрики не может быть женат на прислуге!

От этой пламенной речи папа изрядно устал и в изнеможении плюхнулся на диван. Мама вытянула изо рта длиннющую нить жвачки, намотала ее на палец и сказала:

— Во-первых, ты не можешь мне ничего запретить, мы же не в Средневековье живем. Во-вторых, дело не в том, сколько ты зарабатываешь, а в том, что я хочу зарабатывать сама! И в-третьих, я вовсе не в домработницы нанялась, домработница у профессора уже есть. Магде просто это слово нравится. В действительности же профессор пригласил меня в помощницы, и о таком месте можно только мечтать!

Дальше мама объяснила, что место это ей устроила Мари-Луиза, причем на очень выгодных условиях: работать она будет без договора, то есть не нужно будет платить никаких отчислений, при этом профессор назначил ей щедрое жалованье и к тому же живет совсем рядом. И приходить минута в минуту тоже не обязательно. А если один день она и вовсе не сможет прийти — тоже не беда.

— Очень даже подходящая для меня работа, — сказала мама. — Моя задача — готовить и гулять с собакой. Так что я буду много бывать на свежем воздухе!

— С каких это пор ты вдруг заскучала по свежему воздуху? — удивился папа.

— С тех пор как решила изменить себя! — ответила мама. — Потому что, если хочешь похудеть, нужно в первую очередь изменить свою жизнь! Тут все взаимосвязано, понимаешь?! Быть женой, матерью, домохозяйкой — это, конечно, прекрасно, но для меня недостаточно, у меня есть и другие жизненные цели!

Папа всплеснул руками и воскликнул:

— Ну, это уже ни в какие ворота! Что это за жизненная цель такая — обихаживать дряхлого старика?! Может, нам завести четвертого ребенка? Хоть посмотреть будет приятно!

Мама выпрямилась в кресле и сидела теперь с прямой спиной, как будто аршин проглотила.

— Выбирай, пожалуйста, выражения! И думай, что говоришь! Четвертый ребенок, между прочим, мне за работу не заплатит!

— Ну не заплатит, и что? — папа вскочил с дивана и снова принялся мерить шагами гостиную. — При чем здесь вообще деньги?! У нас денег в банке — больше, чем у некоторых долгов! Чего тебе не хватает? Хочешь большую машину — пожалуйста! Новую мебель? Пожалуйста! Шубу норковую? Пожалуйста! — Папа даже остановился, пораженный собственной щедростью. — Ты ведь сама сколько раз говорила, что новую мебель покупать не будем, потому что и старая еще послужит, что шубы тебе не надо, что «мини» — единственный разумный выбор в эпоху экономии энергии! — Папа опять зашагал по комнате. — Это ведь была твоя идея — откладывать деньги, чтобы купить дом где-нибудь в деревне! Возьми все отложенные деньги и делай с ними что хочешь!

— Ты что, меня совсем не слышишь? — возмутилась мама. — Я хочу сама зарабатывать! Понимаешь, сама! Чтобы у меня были свои деньги!

— А чем тебя мои деньги не устраивают? Я же тебе не мешаю их тратить!

— Это как посмотреть, — сухо ответила мама. — В любом случае, мне нужны собственные деньги, которыми я могла бы свободно распоряжаться.

— И на что ты собираешься пустить эти свои собственные деньги? — поинтересовался папа.

— Есть у меня кое-какие планы, но пока их рано еще обсуждать… — уклонилась мама от прямого ответа.

Гретхен надоело слушать, как ссорятся родители, и она потихоньку ушла из гостиной. Все это страшно глупо. И то, что маме вдруг понадобилось непременно самой зарабатывать деньги, глупо, и то, что папа против, тоже. Гретхен отправилась в кухню в надежде найти что-нибудь съестное. Но никакой еды не обнаружилось. Ничего удивительного, потому что обычно по воскресеньям они ужинали у бабушки в Цветле. Откуда маме было знать, что вопреки обыкновению бабушкин ужин в этот нескладный день вдруг выпадет из программы.

В прихожей зазвонил телефон. Гретхен побежала к аппарату и сняла трубку. Флориан Кальб. Гретхен еще ни разу не разговаривала с ним по телефону, и ее от неожиданности пробила дрожь.

— Извини за беспокойство, — сказал Флориан, — но я ни до кого не могу дозвониться, никого нет дома. А мне нужно узнать задания по математике за всю неделю, потому что я завтра собираюсь прийти. — Тут Флориан перешел на шепот: — Предки требуют, чтобы я сделал домашку за все пропущенные дни! — Потом он снова заговорил нормальным голосом: — Продиктуешь, что задано? И спасибо, что довела меня до дома! — прошептал он в трубку. — Похоже, я тогда изрядно надрался…

— Да нет, ничего особенного, — тактично сказала Гретхен. — А с математикой… — она замялась. — На последнем уроке мы проходили новые уравнения… Довольно противные… — Гретхен набралась духу и выпалила: — Если хочешь, могу дать списать. Хоть сейчас… Принести тебе тетрадь?

— Это было бы круто! — тихо ответил Флориан и добавил совсем уже еле слышно, так что Гретхен с трудом смогла разобрать слова: — Только приходи не раньше половины седьмого, когда мои двинут в кино. А то еще начнут выступать, что я списываю, а не сам делаю…

Флориан умолк. Гретхен услышала знакомый скрипучий голос. Судя по всему, скрипун подошел к Флориану.

— Что ты так долго разговариваешь по телефону? — строго спросил он.

— Давай проверим, — снова раздался в трубке голос Флориана. — Значит, номер 1246, примеры а, б, в, г, д, е. И на странице 92 последние пять примеров. Спасибо, Отто! До завтра! — попрощался Флориан и отключился.

Гретхен пошла в ванную комнату. До встречи оставался еще час, и она хотела потратить его на то, чтобы «навести красоту». Но как наводить эту самую красоту, Гретхен толком не знала. До сих пор она обходилась без всяких ухищрений. Кожа у нее была нежная и чистая, как у многих полных людей, ресницы — длинные и густые, щеки — розовые, губы — яркие. Гретхен наложила легкие голубые тени на веки. Больше ей ничего в голову не пришло. Можно было, конечно, еще подвести глаза черной тушью. Один раз мама ей так делала, когда в школе был карнавал. Папа тогда заявил, что с такой подводкой Гретхен похожа на племенную корову на выставке сельхоздостижений. Надо же было такое придумать! Но как знать, вдруг и Флориан придерживается похожих взглядов, подумала Гретхен и решила не рисковать.

Гретхен выбрала себе джинсы из запасов Гансика и попыталась втиснуться в них, что оказалось делом непростым. Чтобы застегнуть молнию, пришлось лечь на пол — в таком положении живот втягивается. Но лишний жир — штука коварная! В одном месте прижмешь — в другом вылезает! Застегнуть-то джинсы она застегнула, но теперь над поясом по всей окружности нависала порядочная колбаса. Гретхен достала из шкафа мамину черную шелковую блузку и надела ее. Получилось очень даже модно: свободный фасон и ничего лишнего не торчит. Спасительный пятидесятый размер надежно все скрывал.

Оставалось разобраться с прической. Гретхен собрала волосы в пучок на макушке, потому что где-то читала, что это визуально удлиняет лицо.

Гретхен набросила плащ, взяла свою тетрадку по математике и, заглянув в гостиную, сообщила:

— Я пошла к Флориану Кальбу отнести задание по математике!

Папа с мамой все еще громко ссорились. Гансик с Магдой чинно сидели за столом и внимательно слушали то одного, то другого, как будто перед ними разыгрывалась какая-то увлекательная пьеса, а сами они — зрители в кукольном театре.


Конец ознакомительного фрагмента

Если книга вам понравилась, вы можете купить полную книгу и продолжить читать.