Кристофер Эдж
Другие вселенные Альби Брайта
Посвящается Крисси, Алексу и Джози —
в каких бы Вселенных они ни находились
— Профессор, неужели вы и правда полагаете, что другие миры существуют и что они совсем рядом? — спросил Питер.
— В этом нет ничего удивительного, — ответил профессор и, сняв очки, начал протирать их. — И чему их только учат в школе? — едва слышно пробормотал он.
Клайв С. Льюис «Лев, колдунья и платяной шкаф»
1
Я решил отыскать маму с помощью квантовой физики. А появилась у меня эта идея с папиной подачи.
Мама умерла две недели назад. Похороны прошли во вторник, в местной церкви Святого Томаса. Сначала папа настаивал на «гуманистической» церемонии без всякой там «религиозной чепухи», но дедушке Джо эта идея совсем не понравилась, и когда папа попытался его переубедить, дед чуть не пролил на себя чай, а потом сказал:
— Она не какая-то там «гуманистка». Она моя дочь.
Ещё дедушка сказал, что когда мама была совсем малышкой, её крестили в церкви Святого Томаса и что он хочет, чтобы её прах покоился там же, рядышком с бабушкой Джойс, с видом на ветряные турбины и шахту на окраине болот.
Ведь там, на дне шахты, мама и работала. Нет, она не была шахтёром — она была учёным. Сейчас всё объясню: Клакторпская шахта — самая глубокая шахта в Великобритании, и когда из неё достали весь уголь, там обосновались учёные, которые вечно пытаются разгадать загадки Вселенной. На дне шахты они могли без проблем использовать своё сверхмощное оборудование, потому что там космическое излучение не мешало их опытам.
Космическое излучение — это радиация, которую излучает космос. Каждую секунду огромное количество лучей пронизывают ваши тела, а вы этого даже не замечаете. Но вы не переживайте: эти лучи не превратят вас в мутантов с выпученными глазами, зато они могут серьёзно помешать экспериментам, которые проводят мои родители. Они ведь поэтому и забрались так глубоко под землю.
Мама и папа любили шутить, что их первое свидание состоялось на глубине тысяча метров под болотами. Они опустились на самое дно угольной шахты в поисках тёмной материи (это такая невидимая клейкая субстанция, на которой держится наша Вселенная), а нашли друг друга. Спустя время они поженились, и — вот тут давайте опустим некоторые подробности из области биологии — через восемь месяцев на свет появился я, Альберт Стивен Брайт. Родители назвали меня в честь своих любимых учёных: Альберта Эйнштейна и Стивена Хокинга, но все зовут меня просто Альби.
Мама говорила, что моё появление было похоже на Большой взрыв: такое же неожиданное и пугающее — первые четыре месяца своей жизни я провёл в больнице. А когда наконец окреп, родители забрали меня и поехали работать в ЦЕРН, в Швейцарию.
ЦЕРН — это как Диснейленд, только для учёных. Именно в ЦЕРНе была создана Всемирная паутина, а сейчас там находится Большой адронный коллайдер. Если вы вдруг не видели ни одной передачи про эту штуковину, Большой адронный коллайдер — это самая большая установка в мире. Диаметр коллайдера — двадцать шесть с половиной километров, и весит он аж 38 000 тонн, поэтому и называется «Большой адронный коллайдер», или сокращённо БАК. Учёные построили его, чтобы заглянуть внутрь самой маленькой частицы во Вселенной. Внутрь атома.
Абсолютно всё во Вселенной состоит из атомов: вы, я, вот этот лист бумаги и даже солнце. И что самое главное — атомы сами по себе очень маленькие, прямо крохотные. Чтобы вы лучше могли представить себе, насколько они крошечные, хорошенько всмотритесь в точку в конце этого предложения. Ну как? В этой точке 8 квинтильонов атомов. Это 8 000 000 000 000 атомов. Посчитайте нули. В одной этой точке атомов больше, чем сейчас людей на всей планете. Это ведь умопомрачительный факт, согласны? А каждый атом к тому же состоит из ещё более маленьких частиц: протонов, нейтронов и электронов.
Когда я спросил у мамы, зачем нужна такая большая установка, чтобы заглянуть внутрь такой маленькой частички, она ответила, что Большой адронный коллайдер — это как подземная гоночная трасса для атомов, только в этой гонке побеждает тот, кто угодит в самую серьёзную аварию. В общем, эти маленькие частички гоняют по коллайдеру, пролетая круг за кругом, пока не разгонятся до скорости, близкой к скорости света, чтобы в итоге столкнуться друг с другом. Ещё мама сказала тогда, что из-за этих столкновений происходят мини-Большие взрывы, похожие на тот, после которого появилась наша Вселенная, и что, изучая их, мама и папа надеются понять, как именно всё началось.
Была только одна небольшая проблемка. Когда атомы сталкивались между собой, это создавало не только мини-Большие взрывы, но и мини-чёрные дыры. Чёрная дыра — это как невидимый космический пылесос, который засасывает всё, что оказывается к нему слишком близко. В книге, которую написал папа, говорится, что гравитация в чёрной дыре настолько велика, что из неё не может вырваться даже свет. И если вы, просто ради любопытства, попробуете подлететь на космическом корабле поближе к чёрной дыре, то вас засосёт внутрь и разорвёт на мелкие кусочки.
Конечно, всех напугала мысль, что из-за Большого адронного коллайдера здесь, на Земле, может появиться чёрная дыра. И вот не успели учёные и глазом моргнуть, как съёмочные группы разных телеканалов со всего мира слетелись в ЦЕРН и стали обвинять маму, папу и остальных учёных в том, что они замышляют — ни много ни мало — уничтожить нашу планету! В конце концов папу поставили перед телекамерами, и ему пришлось объяснять журналистам, что все эти обвинения просто смешны и что даже если внутри коллайдера и образуются чёрные дыры, то они мгновенно исчезают, и Землю в них точно не затянет и конечно же не вывернет наизнанку.
Тогда-то папин талант и заметили. Одна телекомпания предложила ему снять его собственную передачу под названием «Путеводитель Бена Брайта по Вселенной — для тех, кто ненавидел в школе естествознание и окружающий мир. Узнайте о космосе всё, что когда-либо хотели знать». Оказалось, что таких людей довольно много: папину передачу посмотрели восемь миллионов человек. Один телекритик даже дал ему прозвище «человек-который-может-объяснить-всё-на-свете», хотя, если честно, папа редко помогал мне с домашней работой. Чаще всего его вообще не было дома: он постоянно летал по миру, чтобы снимать крутые научные штучки для очередного выпуска своей передачи.
А когда он забирал меня из школы, мне приходилось ждать, пока каждый учитель сделает с ним селфи. Мне было очень неловко, а мама по этому поводу совсем не переживала. Она отшучивалась, что пока папа тратит время на карьеру телезвезды, она занимается настоящей наукой и получит Нобелевскую премию раньше его.
Но это было до того, как мама узнала новость, которая изменила всю нашу жизнь.
Как-то раз она пошла на обычный медицинский осмотр, который должны были проходить все учёные, работающие на БАКе, и на одном из снимков врачи заметили затемнение. Рак. Из-за одного этого слова мама и папа тут же собрали вещи, и мы вернулись в Великобританию, поближе к национальной системе здравоохранения.
Мы вернулись в наш старый дом в Клакторпе. Я навсегда запомнил, как папа возил маму из дома в больницу и из больницы домой, соглашаясь то на одно лечение, то на другое, пока врачи наконец не сказали, что пытаться больше нет смысла. У меня на глазах мама сначала облысела, потом перестала улыбаться и в конце концов потеряла надежду. Это тянулось очень долго, и я был зол на весь мир, а потом она нас покинула, оставив после себя сверхмассивную чёрную дыру.
Вот так я и оказался в церкви Святого Томаса перед её гробом. Церковь была заполнена друзьями и родственниками с папиной и маминой стороны: там были дедушка Джо, тётя Софи и близнецы, учёные с Большого адронного коллайдера и со дна шахты на окраине деревни. Были ещё люди с телевидения и мамины давние школьные друзья. Попрощаться пришли все.
Когда викарий начал говорить, папа крепко сжал мою руку, как будто боялся, что я тоже исчезну, а я почувствовал себя совсем маленьким. Дедушка Джо держал меня за другую руку, и мне пришлось послушно сидеть между ними, мечтая только об одном: высвободиться и заткнуть уши. Я не хотел слушать речь викария, но запомнил каждое слово:
— Сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память Шарлотты Элизабет Брайт, которая покинула этот мир в возрасте тридцати девяти лет, оставив мужа Бена и сына Альби. Шарлотта была не только преданной женой, любящей матерью и любимой дочерью, но и учёным с мировым именем. Её работа с Большим адронным коллайдером пролила свет на ранее неизведанные области космоса и тем самым помогла нам всем немного приблизиться к разгадке великой тайны мироздания. Атомы и звёзды, скорость света и биение человеческого сердца — за всем этим стоит сила, гораздо более великая и могучая, чем та, которая движет рукотворными механизмами. И теперь Шарлотта находится там, где подобные чудеса — обычное явление, где красота и величие бесконечны, где нет болезней и боли, нет печали и отчаяния, а есть лишь одна вечная благодать. Конечно, я говорю о рае, где Шарлотта найдёт ответы на все вопросы о Божественном мироздании, которые когда-либо её волновали.
