Самодовольная улыбка Монти тут же угасла, губы боязливо сжались.

— Не уверен, что сегодняшнее незапланированное появление мисс Тредуэлл на сцене пойдёт на пользу нашему делу, — продолжал джентльмен, морща лоб, отчего его благообразное лицо чем-то напомнило маску добродушного тролля. — Как её юрист и опекун, я смею утверждать, что чем реже она будет привлекать к себе внимание публики, тем меньше вероятность, что истинная личность Монтгомери Флинча будет подвергнута разоблачению.

— Не беспокойтесь, Уильям, — вмешалась Пенелопа, положив руку на локоть своему опекуну. — Мы с Монти уже всё обсудили. И если отбросить некоторые шероховатости, которые неизбежны поначалу, это можно считать хорошим началом публичной жизни Монтгомери Флинча.

Монти горячо закивал.

— Я ещё поработаю над собой, мистер Уиграм, — заверил он пожилого джентльмена. — Буду неустанно импровизировать. Пусть роль Монтгомери Флинча будет самой трудной в моей карьере, но уверяю вас: я выдам всё, на что способен. — Он перехватил взгляд седовласого, всё ещё посматривающего на него с неодобрением. — Однако я всё же решусь побеспокоить вас вопросом о моём вознаграждении.

Адвокат нахмурился ещё суровее, но всё же потянулся к внутреннему карману своего пальто, извлёк из него плотный белый конверт и вложил его в протянутую руку Монти. Актёр торопливо вскрыл его и, едва взглянув на цифры, вписанные в чек, шумно выдохнул.

— Очень, очень любезно с вашей стороны, — с довольным видом сказал он, убирая конверт в карман пиджака и похлопывая по нему ладонью.

— Не забывайте, что это лишь первая выплата, — напомнил ему мистер Уиграм. — Вы будете получать их регулярно, пока исправно выполняете свои обязанности в роли Монтгомери Флинча.

— У меня есть тост! — радостно воскликнул Монти, хватая со своего стола хрустальный графин. — За дальнейшие успехи Монтгомери Флинча!

Но прежде, чем Монти успел подлить в свой стакан хоть каплю, Пенелопа быстрым движением выхватила графин из его руки.

— Полагаю, мы сможем рассчитывать на большие успехи, если вы умерите частоту ваших тостов, — заметила она, смерив его строгим взглядом.

Присмиревший Монти снова втянул голову в плечи, бормоча под нос невнятные извинения. Стоящий позади него Альфи не сдержал уничижительного смешка, пригубив из отставленного Монти стакана и внезапно скривившись от отвращения.

— В издательстве всё в порядке? — снова обратилась к своему опекуну Пенелопа.

С тех пор как после прискорбной кончины её отца, умершего на руках её матери в Северо-Западной пограничной провинции Британской Индии, журнал «Грошовые ужасы» перешёл к ней, Пенни полностью взяла дело в свои руки, став одновременно главным редактором журнала, его издателем и ведущим автором, скрывающим своё истинное имя под бесчисленными псевдонимами.

— Всё прекрасно, — кивнул в ответ Уиграм. — Сегодня после полудня гранки уже были подписаны и отправлены в печать, так что к завтрашнему утру последний выпуск «Грошовых ужасов» появится на прилавках каждого книжного магазина и газетного киоска в Лондоне, а к вечеру поступит в продажу и в провинции. Полагаю, тираж будет расходиться очень хорошо, особенно теперь, когда Монтгомери Флинч, так сказать, сам рекламирует свою работу.

Адвокат снова потянулся к карману своего пальто, и на его лице появилось озабоченное выражение:

— Сегодня среди прочей корреспонденции поступило одно письмо — и я хотел бы, чтобы вы увидели его сами. Крайне необычное послание, адресованное лично Монтгомери Флинчу от одного из его самых преданных читателей.

Пенни вздохнула. С тех самых пор как рассказы Флинча о сверхъестественных кошмарах только начали появляться на страницах «Грошовых ужасов», её почтовый ящик буквально наводнили письма и телеграммы от всевозможных чудаков, мошенников и просто сумасшедших. Судя по всему, авторы этих посланий считали, что раз истории Монтгомери Флинча повествуют о таинственных явлениях, выходящих за рамки обычного человеческого знания, то ему ничего не стоит разгадать причину любого загадочного события, которое занимало их не всегда здравый рассудок.

Устало тряхнув головой, она взяла письмо из рук своего опекуна, уверенная, что прислал его какой-нибудь очередной полубезумный почитатель писательского таланта Флинча. Вероятно, он тоже ожидал, что Флинч тут же возьмёт след, как придуманный Дойлом сыщик Шерлок Холмс, и сразу же выдаст разгадку любой тайны, скрытой в этом конверте. На штемпеле значилось, что письмо отправлено накануне вечером из Сент-Джордж-Филдс, но едва она извлекла из вскрытого конверта густо исписанный лист тиснёной бумаги, как с удивлением обнаружила, что это официальный гербовый бланк Бетлемской королевской больницы.

Бетлемская больница, или, как её чаще называли на городских улицах, Бедлам, была известнейшим в Лондоне психиатрическим учреждением, где содержали сумасшедших. Это угрюмое ветхое здание, расположенное к югу от Темзы, в те времена было переполнено жалкими человеческими отбросами, утратившими разум. По мере чтения недоумение на лице Пенни всё возрастало. Несмотря ни на что, ей начинало казаться, что некоторые читатели Флинча не такие уж и сумасшедшие.

«Дорогой мистер Флинч,

Я решил написать Вам. так как не знаю, к кому ещё обратиться. Без сомнения, заведующий нашей больницей был бы необычайно встревожен, узнай он, что я решил связаться с Вами, однако зловещие события последних шести месяцев никак не вяжутся с обычной медицинской практикой и, как ни страшно мне в этом признаться, всё больше убеждают меня, что здесь происходит нечто сверхъестественное. Я перепробовал все мыслимые способы лечения, прибегнув к помощи наиболее знающих медиков, но так и не преуспел. Как Ваш давний читатель, я убеждён, что Вы единственный обладаете достаточным знанием самых жутких тайн нашего мира, чтобы пролить свет на весь тот мрак, в который погрузилась Бетлемская королевская больница. Умоляю Вас, приезжайте как можно скорее. Ваша помощь будет бесценна.

Искренне преданный Вам,

Чарлз Моррис, доктор медицины, член Королевского колледжа врачей,

заведующий лечебным отделением Бетлемской королевской больницы».

К тому времени, когда Пенелопа дочитала письмо, её пальцы лихорадочно сжимались, на лице появилось отсутствующее выражение. Перед её мысленным взором уже зарождались контуры нового сюжета. Это письмо обещало тайну, новую захватывающую историю, достойную пера Монтгомери Флинча — готически мрачную, разворачивающуюся среди зарешеченных камер Бедлама и тёмных пустых коридоров, где призраками витают едва слышные глухие стоны обречённых… Одним словом, прекрасный задел для следующего выпуска «Грошовых ужасов». А в её руках — отличный предлог лично посетить это место и увидеть всё своими глазами. На лице девушки проступило радостное предвкушение.

Не догадываясь о ходе её мыслей, Монти тяжело встал со своего кресла, снял наброшенные на ближайший манекен пальто и цилиндр и направился к выходу из гримёрной.

— Позвольте пожелать вам доброй ночи, друзья мои, — сказал он, прощально взмахнув шляпой. — Ещё не поздно, так что я успею провести уютный вечерок в своём клубе.

— Не так быстро, Монти. — Резкий голос Пенелопы заставил его остановиться на полпути к двери. — Боюсь, ваши сегодняшние труды ещё не завершены, — прибавила она с извиняющейся улыбкой. — Нам с Монтгомери Флинчем предстоит неотложная встреча в Бедламе.