— Адам!

Он обернулся и увидел Мериам, спешащую к нему. Посреди унылой серости пасмурного дня ее красный зонт выделялся, словно отважная леди Годива. Сырая погода взбила ее короткие каштановые волосы в буйную копну кудряшек, на лице играла ухмылка, которую он слишком хорошо знал. Ее склонность к озорной радости его попеременно то ужасала, то пьянила.

— Я уж начал думать, что ты не придешь, — сказал он.

Мериам наклонила голову вместе с зонтиком.

— Я бы не бросила тебя здесь, любимый.

— Точно так же, как не бросила в центре искусств Баттерси в прошлый понедельник?

Она подлетела к нему, прикрыв красным зонтом, и обхватила правой рукой, чтобы прижаться и поцеловать. Адам ответил на поцелуй, частично выдохнув раздражение, но не позволив себе улыбаться.

— Я извинилась за это уже дюжину раз, — ответила Мериам. — Ты же знаешь, что происходит, когда я пишу. Я сижу в «Уилтоне» и забываю про время.

Дождь усилился. Крупные капли забарабанили по зонту. Прикрывшая их матерчатая «крыша» создавала ощущение интимного пространства, огороженного от всего мира. Ему стало сложнее сохранять строгий вид — в конце концов, она опоздала всего лишь на десять минут.

«На сорок, — напомнил он себе. — Она опоздала на сорок минут. Мы договаривались встретиться в час».

Он почти простил ее за прошлый понедельник, но только почти. Они работали над третьей книгой и вместе, и по очереди — как всегда. У Мериам определенно вошло в привычку полностью уходить в работу, поэтому Адаму было нетрудно представить, как легко она могла забыться в пабе, где пила чай и самозабвенно стучала по клавишам ноутбука. Но такое случалось уже не в первый раз.

Предложение он сделал в начале мая в Шотландии, на пике Бен-Невис, куда они поднялись, чтобы просто устроить пикник. Мериам, казалось, была в восторге, но, как только они начали планировать свадьбу, все изменилось. Она стала сомневаться во всем — от цветов до дизайна приглашений, и опаздывала почти на каждую назначенную встречу.

Теперь она крепко прижалась к нему. Зонтик качнулся назад, и их обдало водой, скатившейся по его поверхности.

— Прекрати, — сказала она.

— Что именно?

— Ты знаешь.

Адам поцеловал ее в лоб. Они были одного роста — сто семьдесят восемь сантиметров — и иногда она целовала его в ответ. Но не сегодня.

— Пойдем внутрь, — сказал он. — Администраторша ждет…

— Если только не решила, что мы уже не придем, — закончила Мериам за него.

— Вот именно. — Адам посмотрел на нее внимательно. — Слушай, я рад, что ты в прекрасном настроении, но я не ел сегодня ничего, кроме яблока, и хочу закончить с делами побыстрее. Мы оба знаем, что у тебя мало терпения, поэтому мы сейчас войдем внутрь, чтобы спрятаться от дождя, и ты откажешься от этого места точно так же, как отказалась от всех предыдущих. Я опять начну искать другое, и у тебя снова появится время подумать о том, как признаться мне, что ты совсем не хочешь за меня замуж.

Ее насмешливая улыбка дрогнула. Глаза вдруг заволокло грустью, и она оттолкнула его прямо под дождь, выгнав из-под интимного пространства своего красного зонта.

— Это несправедливо, — сказала она тихо. Звук ее голоса почти заглушил прогрохотавший мимо грузовик. — И это неправда.

Он выдохнул и снова засунул руки в карманы пальто.

— А что еще я должен думать?

— Что я люблю тебя, но отвлеклась на книгу и подготовку наших приключений в будущем году. Да, ты скажешь, что сейчас тебя интересует только одно приключение, но кто-то из нас должен сосредоточиться и на зарабатывании денег. Так получилось, что в настоящий момент это я.

Плечи Адама обмякли. Возразить было нечего. Возможно, она не уделяла достаточного внимания предстоящей свадьбе, но и он особо не думал о тех долгих месяцах, которые они проведут в Южной Америке в экспедиции по Андам. А между тем, на минуточку, им предстоит восхождение на Аконкагуа — высочайшую горную вершину, находящуюся за пределами Азии. Проведенные там исследования лягут в основу их четвертой совместной книги.

— Я стою под дождем, — напомнил он, позволив себе наконец слегка улыбнуться. — Мы можем зайти внутрь?

К Мериам вернулась ее озорная улыбка.

— Боюсь, что нет, любимый. Встреча отменяется. Как и все прочие в ближайшем будущем.

— Но ты же только что сказала…

— Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стал моим мужем, — перебила она, — но ты не мог бы заткнуться на минуточку?

Адам замолчал и вопросительно поднял брови.

Мериам удовлетворенно кивнула.

— Отлично. Дело вот в чем. Отменяй все, потому что завтра мы летим в Турцию. Мне позвонил Фейиз. Ты помнишь его?

Само собой, он его помнил. Этот человек успел стать их другом во время восхождения на Арарат. И он оказался лучшим проводником, с которым им когда-либо довелось работать. Фейиз и Мериам очень быстро нашли общий язык. Адам мог бы даже заревновать, если бы не один решающий факт.

— К чему такая спешка? Он что, пригласил нас на свадьбу? — спросил Адам. — Но ведь у него уже есть жена.

Мериам схватила его за отвороты пальто и прижала к себе, затащив обратно под зонт. Он почувствовал ее горячее дыхание на щеке и увидел волнение в ее глазах.

— Не говори глупостей. Ты читал о землетрясении, которое случилось несколько дней назад? О том, что сошла лавина?

— Ужасная новость, — ответил Адам.

— Да, но и прекрасная, если подумать. Турецкие власти никого не пускают наверх — боятся афтершоков и тому подобного, но Фейиз все-таки поднялся туда с одним из своих двоюродных братьев. Проводникам нужно знать, какой нанесен ущерб, что стало с местностью, и все такое.

Адам скептически вздохнул.

— Наверное, они нашли Ноев ковчег…

Мериам вновь лукаво наклонила голову.

— Они обнаружили пещеру на юго-восточном склоне, которой раньше не было. Большую. И, с точки зрения геологии, ее там быть не должно.

Адам вынул руки из карманов и тоже наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза. Если бы она узнала об этом не от Фейиза, а от кого-то еще, то он настоял бы на том, чтобы перепроверить информацию… Но, черт, кажется, она не шутит.

— Это ничего не значит, — ответил он тоном, который даже ему самому показался фальшивым. — Ты прекрасно знаешь, что высота слишком велика, чтобы до нее добрался потоп.

— Но…

Он медленно кивнул.

— Но вдруг там есть нечто ценное и мы сможем оказаться там раньше всех? Мы нравимся Фейизу. Особенно ты. Он сможет достать необходимое снаряжение и собрать команду для восхождения.

— Я его попросила. Он уже этим занимается.

Улыбка Адама стала такой же озорной, как у Мериам.

— Безумие какое-то. Ты же сама сказала, что турки никого туда не пускают. Курдские проводники, конечно, могут разведать местность, но ведь мы иностранцы. Даже в обычных обстоятельствах приходится оформлять кучу разрешительных бумаг, чтобы туда подняться.

Мериам прильнула к нему еще ближе, и носы их соприкоснулись.

— Давай просто туда доберемся. Фейиз знает, кому и сколько платить. Я хочу, чтобы мы стали первыми, кто взойдет на гору после снятия запрета.

— Афтершоки…

— Я тебя умоляю, мистер Холцер. Я своими глазами видела, как ты творил глупейшие, опаснейшие вещи — чаще всего с риском для жизни, — и теперь ты беспокоишься об афтершоках? Это же то, ради чего мы живем. К тому же вспомни о своей мечте о телешоу, про которую ты постоянно талдычишь. Я хочу увидеть то, что находится в пещере, и хочу увидеть это первой. А теперь попробуй скажи, что не хочешь того же самого, — и я буду знать, что ты врешь мне сквозь свои чертовы зубы.

Адам рассмеялся и покачал головой от сумасшествия происходящего.

Затем взял ее за руку, и они вместе поспешили по тротуару под раскачивающимся над их головами зонтом. Но Адама больше не заботил дождь. К тому времени, когда они доберутся до Турции, наступит первое декабря, и прохладный дождик покажется сущей мелочью по сравнению с тем зимним адом, что будет ждать их на горе Арарат.