Пожилая женщина была пугающе бледна, совсем как лунный свет. Ее лицо напоминало мятый лист бумаги, а голос трепетал, словно паутина на слабом ветру. Гибсон взглянул на меня, покачал головой и поскреб пальцами щеку. Я знал, что представляет собой Капелла. Сила под маской благочестия.

Директор махнула рукой, драгоценные камни в ее кольцах засверкали, и она показала в улыбке серебристо-металлические зубы.

— Разумеется, приор, но нужно подумать и о том, что будет после окончания войны. После победы, — она провела рукой по столу из окаменевшего дерева, — мы хотели бы вести дела с Делосом и домом Марло как можно более… миролюбиво.

— После победы, мадам директор? — Мягкий голос Эусебии прозвучал выше и сильней прежнего, ее мутные глаза широко открылись. — Но разве мы не должны уделить внимание одному маленькому вопросу, необходимому для этой победы?

Улыбка на лице Адиз Фэн не дрогнула.

— Это, несомненно, дело легионов. И императора. А я деловая женщина, приор. Я прилетела сюда, чтобы заключить с архонтом сделку на часть его экспорта, а не для того, чтобы поразить нашего общего врага в самое сердце.

— Сьельсины с каждым днем подбираются все ближе, — сказал младший служитель Капеллы в черном одеянии, сидевший неподалеку от престарелой Эусебии. — Лорд Марло, я вынужден напомнить вам о другой задаче. Вы обязаны вооружить атомиками легионы наместницы.

Лорд Алистер Марло даже не взглянул на это ничтожество, но голос его разом оборвал внезапно поднявшийся гул. Отец говорил негромко, не срываясь на крик, но ниже всех прочих голосов и поэтому заглушал их.

— Леди Эльмира каждый квартал получает пятьдесят процентов добытого сырья. Ей не требуется больше атомиков, Северн, и нам тоже. Наша система хорошо вооружена.

Он посмотрел на Гибсона и спросил:

— Схоласт, сколько кораблей Эльмира может использовать в сражении внутри системы?

Старик закашлялся, удивленный тем, что отец обратился к нему.

— По последнему отчету Имперской канцелярии? Всего сто семнадцать кораблей, не считая лихтеров.

Он начал сыпать цифрами, отдельно упоминая каждый тип судов.

Лорд Алистер поднял руку, останавливая Гибсона, и переключил внимание на Эусебию.

— Вам все понятно, приор? — спросил он и вернулся к разговору с Адиз Фэн: — Мадам директор, вас что-то беспокоит в состоянии наших дел?

Какое-то мгновение она молча смотрела на него, обдумывая свой ответ.

— Внепланетные рабочие…

— …Согласятся на наши требования, как только начнут голодать на лишенных воздуха скалах, которые они зовут своим домом, — закончил за нее отец, положив подбородок на сцепленные руки. — Меня больше тревожат рабочие на планете. Гильдия шахтеров заявила о серии аварий рудничного и очищающего оборудования. Хуже всего обстоит дело с обогатительными центрами — мы сами не можем их восстанавливать и вынуждены закупать новые у производителей.

— Директор Фэн, факционарий гильдии просит выслушать ее, — добавил Алкуин. — Она подробно расскажет о ситуации на планетарных рудниках.

Младший советник Сунь подался вперед:

— Какая доля… м-м…

Он умолк и стал шептаться со своим соседом на мандарийском, торговом языке консорциума. Очевидно, отыскав нужное слово, Сунь продолжил:

— …Добычи. Какая доля всей добычи урана приходится на планетарные рудники?

— Тридцать два процента, — хором ответили Гибсон и Алкуин.

Натренированная память подсказала им одинаково точные данные, но Гибсон пошел дальше:

— К сожалению, мы не можем работать с предельной нагрузкой. Текучка кадров среди шахтеров при отсутствии необходимого бурильного оборудования увеличилась втрое за последние сто лет.

— Спасибо, достаточно, — стукнул кулаком по столу лорд Алистер.

Директор поджала губы и произнесла:

— На Делосе не настолько богатые месторождения, какие были на Цай-Шэнь, так что ремонт обогатительных краулеров крайне необходим. В конце концов, вы ведь не хотите, чтобы мы недополучили нашу долю, не так ли?

Тонкая, как струна, улыбка проступила на лице отца, и молчание затянулось, подобно петле на шее. Попытки угрожать лорду Обители Дьявола имели долгую и бесславную историю. Однажды, когда отец был чуть старше меня, наместницу — мою бабушку — вызвали на Форум к императору. Она отсутствовала тридцать семь лет, оставив недавно осиротевшего лорда Обители Дьявола своим экзекутором. Три года спустя дом Оринов с Линона отказался платить отцу дань, а еще через год лорд Орин повел армию, собранную домами эксулов, чтобы свергнуть лорда Алистера и отсутствующую герцогиню-наместницу. Они ринулись всем роем из внешних планет системы и дождем посыпались с неба.

Не прошло и года с начала восстания лорда Орина, как замок Линон превратился в обитель призраков, в груду обломков на дне сумрачного кратера на поверхности отдаленного спутника Делоса. Отец приказал умертвить всех членов дома Оринов, уничтожить их генофонд и забрать все атомики. Он распорядился бы и посыпать землю солью, если бы это имело какой-то смысл на лишенном атмосферы Линоне. Вместо этого он просто пробил дыру в накрытой герметичным куполом крепости и выпустил весь воздух.

Думаю, Адиз Фэн осознала свою ошибку, судя по тому как она провела рукой по затылку и догадалась отвести взгляд. Отец, несомненно, понимал, что перед ним не кто-то из эксулов, а глава крупнейшей корпорации, объединяющей десять тысяч звездных систем, но он даже не потрудился смягчить выражения.

— Хочу напомнить вам, директор, — сказал он, — что это не я сделал крюк в несколько парсеков для этой встречи. Это были вы. Если вы уверены, что можете получить в другом месте сопоставимое количество урана — причем законным путем, — то я не стану вас отговаривать. С другой стороны, если ужасная трагедия на Цай-Шэнь вынуждает вас иметь дело со мной и моей технической базой, то я прошу вас прекратить эти игры и сказать прямо, что вам нужно.

Я сидел молча, довольствуясь тем, что вообще присутствую здесь. Встреча на время прервалась, и Алкуин увел делегацию мандари для разговора с факционарием Гильдии шахтеров. Логофеты и служители Капеллы разбрелись кто куда без лишней спешки.

— Ты, — голос отца снова пробудил тревогу, тихо скользя, подобно гадюке, ниже других звуков, пока не привлек мое внимание, — останься.

Я плюхнулся обратно в кресло и оглянулся на уходящих Эусебию и молодого Северна, который поддерживал под руку пожилую начальницу. Они были похожи на две колдовские тени в своих черных одеяниях, более темных, чем даже доспехи пельтастов, закрывших за ними дверь. Перед тем как она захлопнулась, я успел разглядеть сгорбленную фигуру Гибсона, с хмурым выражением лица опиравшегося на трость. Это насторожило меня больше всего остального: он не сумел справиться со своими эмоциями, хотя обязан был это сделать.

Я оказался наедине со своей семьей.

— Мать не осталась на встречу?

— Ваша мать уже улетела в Аспиду, — фыркнул отец, поправляя манжеты белой рубашки под рукавами камзола.

— Опять? — Криспин отложил планшет и воздел руки к небу. — Она же только приехала.

Лорд Алистер подождал мгновение, барабаня пальцами по столу. Его взгляд остановился на шипастой деревянной маске в форме сердца — центральной части композиции, украшающей стену. В тот момент, когда я обернулся к этой ужасной вещи, отец заговорил:

— Ты пообещал ей помощь.

Я озадаченно поднял брови и огляделся по сторонам:

— Прошу прощения, что?

— Факционарию гильдии, которая сейчас беседует с Фэн. Ты обещал ей новое оборудование.

— Бейлем? — Я выпрямился в кресле. — Ничего я ей не обещал.

Глубоким, холодным, как смерть, голосом лорд Алистер оборвал мои возражения:

— Ты дал понять этой женщине, будь она проклята, что мы можем помочь ее рабочим.

— Но, отец, мы должны это сделать!

— Ты хотя бы представляешь, мальчик, сколько стоит один обогатительный краулер?

Не дождавшись ответа, он назвал сумму сам:

— Без малого пятнадцать миллионов марок, и это без учета стоимости перевозки и десятины для Капеллы.

Он оперся ладонями о стол и прищурился:

— Знаешь, сколько краулеров получили повреждения за последние тридцать стандартных лет?

Криспин засопел, и я обернулся к нему, прежде чем ответить. Он смотрел на меня таким же взглядом, как отец. Я подумал о масках за дверью, о лицах моих предков. Тревожные предчувствия наполнили меня, возникло ощущение, что все мы были рождены по заказу, вырезанные из одной и той же лиловоглазой породы.

Однако так уж получилось, что я знал ответ на вопрос отца. Мне оставалось только прикрыть глаза и сказать:

— Девять.

— Девять? — присвистнул Криспин.

— Это все из-за Капеллы, — начал я. — Если бы у нас была возможность проводить крупномасштабный ремонт…

Но об этом не могло быть и речи. В те времена Капелла контролировала использование и закупки любой сложной техники. Они выискивали деймонов — разумные машины, которыми мерикани задавили все остальное человечество и которые потом задавили их самих. Ни одного подобного монстра не появлялось в пространстве Империи уже больше двух тысяч лет, но Капелла не теряла бдительности. Стоило одному из лордов нарушить правила — создать частную инфосеть, приютить у себя внепланетных техников, купить запрещенное оборудование у экстрасоларианцев или приобрести слишком много краулеров без разрешения главного приора системы — и это не осталось бы без последствий. Говорят, деймоны повсюду, эти призраки из машины. Скверна только и ждет, когда какой-нибудь глупый магус призовет ее из кремниевых или иттербиевых кристаллов. Лорд, связавшийся с темным искусством, попадет в руки инквизиции, а та передаст его катарам, пыточным хирургам. В худшем случае целая планета будет стерилизована, на нее обрушится ядерный огонь, или эпидемия, или еще какой-нибудь ужас из арсенала черных священников.