Полли задала профессиональный вопрос:

— Оружие боевое?

Бобби Джей ободрал зубами хвостик креветки.

— На этот раз я, пожалуй, ответил бы утвердительно. Конечно, в девяти случаях из десяти то, что называют боевым оружием, таковым не является. Но поди объясни это нашим друзьям вон оттуда. — Он ткнул замасленным большим пальцем в сторону здания «Вашингтон сан». — Их послушать, так и воздушка моего десятилетнего сына тоже боевое оружие. — Бобби поднял вилку. — Для них и вот это — самое что ни на есть боевое оружие. Что ж нам теперь, вилки запретить?

— Вилки? — переспросил Ник.

— «Не вилки убивают людей, людей убивают люди», — сказала Полли. — Не знаю, может, это сработает?

— Он стрелял из «меткого коммандос» сорок пятого калибра. Строго говоря, эту штуку можно отнести к разряду полуавтоматического боевого оружия.

— Еще бы, при таком-то названии, — сказала Полли. — Ты б уговорил производителей давать оружию более мирные названия. Что-нибудь вроде «благодушный увещеватель» или «спутник домашней хозяйки».

— Но вот чего я не понимаю — с какой стати этот сучий потрох стрелял пулями «гидра-шок»?

— Ничего себе, — сказал Ник.

— Это же армейский боеприпас. С ним только на террористов ходить. Такая пуля взрывается внутри человека. — И Бобби показал на пальцах, как «гидра-шок» ведет себя в человеческом теле.

— Я тебя умоляю, — сказала Полли.

— Он что себе думал? — риторически вопросил Бобби Джей. — Что проповедник и хористы носят под облачением пуленепробиваемые жилеты? Какого вообще черта происходит нынче с людьми?

— Хороший вопрос, — откликнулся Ник.

— Ты-то что в связи со всем этим предпринимаешь? — спросила Полли.

— И почему всякий раз, как какой-нибудь… рехнутый почтмейстер учиняет стрельбу в церкви, все тут же тянутся к веревке, чтобы вздернуть нас? Можно подумать, что это мы вручили ему оружие и сказали: «Иди перестреляй всех прихожан». Редекамп — репортер из «Сан» — звонит мне, и я просто слышу, как он пухнет от счастья. Он обожает массовые бойни. Это основной продукт его питания. Свинья безбожная. Я ему говорю: «Когда самолет разбивается из-за ошибки пилота, вы обвиняете корпорацию „Боинг“?»

— Неплохо, — сказал Ник.

— Когда какой-нибудь налившийся до бровей алкаш переезжает человека, вы бьетесь о двери «Дженерал моторс» и вопите «J’accuse»? [Я обвиняю (фр.).]

— Прямо так и сказал? — удивилась Полли.

— Ну хорошо, — отозвался Ник. — И все-таки как ты справляешься с ситуацией?

Бобби Джей стер с губ пятнышко майонеза. Глаза его блеснули.

— Господь сам управился с ней.

Ник знал Бобби Джея как человека честного, усердного в молитве, которую он делил, как и автомобили, с другими, ему подобными, человека, склонного приправлять свою речь библейскими фразами, сообщая, скажем, что некто «точно брат Исава, продал себя с потрохами за миску чечевичной похлебки», но психом его отнюдь не считал. С ним можно было нормально поговорить на любую мирскую тему. Однако последнее высказывание насчет Господа, взявшегося улаживать идиотскую ситуацию, заставило Ника задуматься, не следует ли и Бобби занести в список пострадавших от обсуждаемого ими несчастного случая.

Оглянувшись через плечо, Бобби Джей склонился к собеседникам:

— Других объяснений я не вижу. Возможности вроде этой ниспосылаются только свыше. И только истинно верующим.

— Бобби Джей, — озабоченно поинтересовалась Полли, — ты хорошо себя чувствуешь?

— Выслушай меня, о маловерная, и после скажи, не Господь ли простер руку Свою над стариной Бобби Джеем. Я ехал в машине на работу…

— Вместе с Пригородными свидетелями Иисуса?

— Нет, Полли, и, кстати, не вижу тут ничего смешного. Я ехал один. Слушал телефонное шоу Гордона Лидди…

— Воображаю, — сказала Полли.

— Гордон, между прочим, мой друг. Ну, в общем, молотит он обычную лабуду об этой самой стрельбе, и тут раздается звонок, и он говорит: «Карбюратор-сити, вы в эфире», а следом женский голос произносит: «Я была в той церкви и хочу сказать вам, что человек, с которым вы только что разговаривали, совершенно неправ». Я чуть с дороги не слетел. А она говорит: «У меня есть пистолет, но, поскольку закон штата Техас не позволяет носить оружие с собой — только держать в машине, я оставила его в бардачке. Так вот, если бы пистолет был со мной в церкви, наш хор пел бы сейчас „Ходи со мною, Иисусе“».

Нику стало завидно. Хоть бы раз кто-нибудь позвонил, когда его распинали в очередной радиопередаче, и сказал: «Если бы я последние сорок лет не выкуривал по пять пачек в день, я бы давно уже копыта отбросил».

Бобби Джей, вытаращив глаза, продолжал:

— Гордон был на седьмом небе. Он продержал эту бабу в эфире минут пятнадцать. И она раз за разом повторяла: какая трагедия, что при ней не было ее миниатюрного «смит-вессона» тридцать восьмого калибра, который позволил бы избежать такого несчастья. Она находилась от него так близко! Прострелила бы ему башку, и все! — Бобби протянул руку, прицеливаясь в человека за соседним столиком. — Бабах!

— Тише ты, Бобби, клиентов распугаешь.

— И как же ты поступил? — спросил Ник.

— Как я поступил? — забулькал Бобби. — Как я поступил? Это я тебе расскажу. Я дал по газам, и понесся в аэропорт Нэшнл [Один из двух аэропортов Вашингтона.], и потребовал билет на следующий рейс до Карбюратор-сити. Следующего рейса до Карбюратор-сити у них не оказалось, не оказалось вообще никакого. Попасть туда можно только через Даллас. Тем не менее я сумел добраться до гостиной этой маленькой леди уже к шести часам вечера.

— Маленькой леди? — переспросила Полли. — Видали наглеца?

— Полтора метра от силы, — огрызнулся Бобби. — На каблуках. И леди до мозга костей. Описательное предложение, не более того, так что позвольте я продолжу, мисс Заноза-в-глазу? Наши ребята с камерами прибыли туда уже к следующему полудню. И интервью с ней обратилось после соответствующего монтажа в лучший видеоклип в классическом стиле, какой вы когда-либо видели.

Бобби выставил перед собой ладони на манер режиссера, вглядывающегося в будущий кадр.

— Мы начали так: «Карбюратор-сити, штат Техас. Страдающий умственным расстройством федеральный бюрократ…»

— Недурно, — сказал Ник.

— Дальше лучше: «…напал в церкви на проповедника и хористов…» На экране появляются кареты «скорой помощи», носилки, люди, скрежещущие зубами и рвущие на себе волосы…

— Так уж и рвущие, — сказала Полли.

— В общем, картина кровавой бойни и смятения, — продолжал Бобби Джей. — Багровый хаос!

— Багровый хаос? — переспросила Полли.

— Закройся, Полли, — сказал Ник.

— Вступает голос. Догадайтесь чей? — с напускной скромностью предложил Бобби.

— Чарлтона Хестона?

— Нет, сэр, — жеманно улыбаясь, ответил Бобби. — Попробуйте еще раз.

— Дэвида Дьюка, — предположила Полли.

— Джека Таггарди, — торжествующе произнес Бобби.

— Лихо, — сказал Ник.

— А ему разве не вшили чужие бедренные кости? Я читала в «Пипл».

— При чем тут бедренные кости, хотел бы я знать? — удивился Бобби Джей.

— Он ходить-то вообще может или не может?

— Ну не может, ну и что с того?

— Ты давай дальше рассказывай, — сказал Ник.

Бобби опять изобразил ладонями кадр.

— Значит, вступает голос Таггарди: «Можно ли было избегнуть этой ужасной человеческой трагедии?»

— Вопрос, — сказал Ник, — почему «человеческой»?

— А почему нет? Кто, по-твоему, пострадал, человеки или не человеки?

— Может быть, лучше «нечеловеческой трагедии»?

— Точно, — сказала Полли.

— Ладно, это мы подредактируем. Вы будете наконец слушать?

— Будем, — сказал Ник, — еще как.

— Следом появляется моя маленькая леди. Сидит в кресле, вся такая подтянутая и симпатичная. Не женщина — конфетка. Я к ней отличного парикмахера приставил. Она еще и намазаться хотела, но я не велел. Мне требовалось, чтобы у нее были красные от плача глаза. Так что мы ей малость потерли луком под веками — штука безвредная, нужное настроение создает, открывает слезные протоки.

— Луком?

— Да в общем-то и зря. Она как увидела сделанные полицией цветные снимки — я их держал прямо перед ней, у камеры, — разрыдалась что твое дитя. Сначала все твердила, до чего это ужасно, а после перешла прямо к пистолету, который ей пришлось оставить в бардачке. И вот тут она вдруг уставилась в камеру, в лицо зрителю, промокнула платочком уголки глаз — в сценарии ничего такого не было — и говорит: «Почему законодатели, которых мы избираем, не позволяют нам защищать самих себя? Неужели просить их об этом — значит просить слишком многого?» Затемнение. Тут снова вступает Таггарди, а его уж ни с кем не спутаешь: «Вторая поправка к Конституции гласит, что право народа хранить и носить оружие не может ограничиваться. Поддерживают ли избираемые вами законодатели Билль о правах? Или они просто пытаются запудрить вам мозги?» — Бобби Джей откинулся в кресле. — Ну, как оно вам?

— Впечатляет, — сказал Ник. — Мастерская манипуляция посттравматическим стрессом.

— Ароматнее, чем жимолость при луне, — ухмыльнулся Бобби Джей.

— Мои поздравления, — сказала Полли. — Настоящий шедевр.

— К сегодняшнему вечеру каждый член Конгресса от штата Техас и каждый член законодательного собрания этого штата получит по копии нашего ролика. К завтрему их получат все греховодники, каких нам удастся застукать в Конгрессе. Возможно, мы даже крутанем его по национальному телевидению. На этот счет мистер Драм решения пока не принял, но, я думаю, тут он меня послушается.