Лорд Бладсворд принял оскорблённый вид. Форест понимал, что разбирается в интригах и выражениях лиц хуже, чем любой из лордов Ферстленда, Клейс постоянно вменял ему это в вину. Брат неустанно твердил, что такой, как Райан, выживет в столице только потому, что не додумается не вовремя оскорбиться и не влезет ни в какой, даже заранее беспроигрышный заговор, так как не поймёт, что для этого сделать. Старший сын Мертора догадывался, что нынешний регент подобным образом называл родственника болваном, сердился и не забывал отвечать на колкости.

По молодости он частенько, даже уже будучи женатым мужчиной, отвешивал брату подзатыльники в ответ и лишь много позже научился отвечать в основном словами.

В последние годы вмешательства Ласса перестали быть жизненно необходимыми. Райан принял некоторые особенности избравшего опасный путь младшего брата, а тот, в свою очередь, научился терпимости и перестал открыто сомневаться в правителе. Возможно, сейчас Клейс бы похвалил проницательность Райана, понимающего, что Бладсворд лишь притворяется — настолько плоха была игра недорыцаря.

— Да признайтесь уже, что вы желали его отъезда. Вы, верно, и вещи ему помогли собрать. — Райан, всегда весёлый и добродушный, сидел в седле сгорбив спину и выглядел мрачнее тучи.

— Я не желал такого исхода. Я насколько мог помогал племяннику и пытался его переубедить, но, когда Брейв решился бросить свой народ из-за глупых девок, я понял, что куда достойнее его. Я осознал, что именно я должен править. Иолос не был выдающимся воином, он даже не пытался развивать свои способности, хотя природа и Боги наградили его сверх меры. Мой брат мог бы многого добиться, я знал его лучше всех и потому был опечален. Иолос не стал достойным правителем, родитель и воспитатель из него также вышел посредственный. Исправлять его ошибки я не мог, да и, признаюсь, не испытывал ни малейшего желания это делать. Но я всегда радел за свой народ и потому принял правление в свои руки, пока моё место не займёт более достойный. Если таковой найдётся… — Лорд Мортон и до того сидел на лошади прямо, а сейчас вдобавок поспешно расправил плечи и поднял голову. Райан даже заметил, как наместник втянул живот, чтобы выглядеть ещё более торжественно. — Я делал всё, чтобы мой народ процветал…

— Процветал?! Да вы единственный, кто не стал бороться с заразой нашего королевства. Единственный! Только вы позволили культистам расхаживать здесь как у себя дома, только вы… — Чувствуя приближающуюся волну гнева, Райан поскакал вперёд, чтобы не видеть перед собой Мортона. Форест хотел бы понять его, хотел оправдать некоторые поступки, но не мог. Но менее всего он сейчас должен был поддаваться чувствам, в некоторых вопросах мнение Клейса оказалось верным — головой решать правильно, куда правильнее, чем сердцем. Лучше бы решать и тем, и другим, но лишь когда эмоции поулягутся.

Правитель Форест всегда славился добрым нравом и гордился этим. Он любил свой народ, считал всех без исключения лордов, в том числе и самых мелких, только недавно получивших титул, частью своей большой и дружной семьи. Лорд Мертор, отец Райана, учил своего отпрыска, как править по совести. Бывший глава рода не уставал повторять, что подданные важны не меньше, чем собственные дети, и всегда должны выполнять свою работу с удовольствием. Простолюдины обязаны понимать, что являются незаменимой частью общества, тогда работа их будет качественной и выполненной в сроки, только тогда они действительно станут стараться на благо знати, только тогда будут чувствовать себя под защитой и смогут верить в справедливость наказания за неповиновение.

Форестам принадлежали не самые обширные владения, у них не имелось выхода к морю, а большую часть земель составляли поля и леса. В отличие от территорий, подвластных иным Династиям, на землях рода Райана не существовало строгого деления на большие и маленькие города, все основные поселения возводились равномерно и никак не выделялись среди других размерами. Вокруг них располагались небольшие деревни. Даже Гринтри, что являлся столицей, по мнению всех гостей, мало отличался от других городов. Стены главного укрепления, те каменные сооружения, которые обычно возводились, чтобы защитить в первую очередь замок с проживающей в нём знатью и лишь затем город, опоясывали Гринтаун в несколько ярусов. Так, чтобы враг не сумел добраться до простого люда и жизням и имуществу горожан ничто не угрожало. Между городом же и замком возвели невысокую и по сравнению с главными фортификационными сооружениями невзрачную стену лишь пару сотен лет назад. Трое главных ворот, украшенных гербами Форестов на решётках, открывали доступ к центральному входу, во внутренний двор и к казармам.

Новая часть замка включала в себя мало строений, однако буйство красок в раскинувшихся между ними садах поражало воображение. По обвитым лианами многочисленным мостикам, когда-то подъёмным, но ныне с уже поржавевшими механизмами, а местами и со снятыми цепями, можно было попасть из части, отстроенной всего сотни три лет назад, в старую, уже не использующуюся, но ещё вполне крепкую.

Поддерживаемое в хорошем состоянии наследие дальних предков Райана имело исполинские размеры — высокие ступени, по которым даже нынешнему правителю-здоровяку было некомфортно подниматься, высоченные потолки, на фоне которых человек терялся, просторные залы, где камины были сделаны не только в двух стенах, но и посередине, массивные колонны, грубо высеченные скульптуры, передвинуть которые едва ли хватило бы сил и полудюжине крепких мужчин, покои, в которых можно было запросто уместить многочисленную семью так, чтобы никто никому не мешал… Старая часть, если верить древним записям и картинам, располагалась вокруг новой, и когда-то, многие столетия назад, на месте нынешнего обжитого замка были сад с мостками и небольшая одинокая башенка в шесть-семь человеческих ростов. Никто так и не смог понять истинного предназначения постройки, а к тому времени, как лорд Арло Форест, прозванный Строителем, почти четыре сотни лет назад решил возвести для себя и своего семейства новый, более подходящий для жизни замок, башню уже успели разрушить.

Во многих летописях Арло описывали как человека невысокого, но отрастившего к среднему возрасту такую огромную бороду, что та волочилась за ним по полу, попадая правителю под ноги. Огромные ступеньки стали для Строителя настоящим испытанием, каждый день он с трудом вскарабкивался по ним, а его миниатюрная жена страдала ещё больше. Когда она была в положении, то и вовсе отказывалась покидать свой этаж и гуляла только на балкончиках, издалека любуясь красотами Гринтауна.

После завершения перестройки та часть, что предназначалась для настоящих гигантов, не использовалась почти век, и чаще всего в ней селились звери, привезённые Форестами со всех концов королевства, вили гнёзда птицы и искали приключений на свою пятую точку юные отпрыски правителей со своими приятелями.

Постепенно без надлежащего ухода многое начало приходить в негодность, а старый деревянный трон, столь большой, что в своё время Райан вместе с Кейдс могли сесть на него вдвоём, а посередине посадить Фейг, чудом сохранившийся в приличном виде на долгие годы, был безнадёжно испорчен зверьём, шалостями детей и обвалившимися кусками потолка. После того, как спустя несколько поколений к власти пришёл лорд Райан Отец Форест, или, как его ещё прозвали, Райан Семейный, в честь которого и получил имя нынешний глава Династии, всё, что было возможно спасти, начали оберегать.

Райан-отец решил отвести просторные помещения под праздники, а пустующие покои на нижних этажах отдал слугам, стражникам и рыцарям. Во время мелких войн с соседями, эпидемий, которые заносили то с севера, то с востока, или при иных проблемах он охотно принимал в стенах замка подданных. Семейный лорд любил общаться с народом, охотно звал всех на пиры, где рядом с ним неизменно сидели его супруга и пара-тройка, а порой и все восемь, их здоровых детей. Летописи сохранили памятки о том, что на самом деле бесподобная и сильная духом и телом леди Форест рожала прославленному супругу четырнадцать раз, но трое родились мёртвыми, а выжить удалось лишь восьмерым. Правитель того времени каждый раз всерьёз печалился из-за смерти отпрысков, он всегда мечтал о большой семье, так как все его немногочисленные братья и сёстры рано оставили этот мир.

Сам Райан-отец умер в тридцать четыре года, пережив супругу всего на трое суток, доверху наполненных муками и страданием. Боги забрали его одновременно с четырьмя отпрысками — всех их отравили. Великодушием и гостеприимством лорда воспользовались недруги, прямо во время пира подсыпав отраву. Всех детей, кроме двенадцатилетнего Крэйда, смогли найти и убить, но последний отпрыск надёжно укрылся в густом лесу. Верные подданные Форестов сами разорвали отравителей на куски, когда застали их у тел детей Райана Семейного, а затем бросили все силы на поиски единственного оставшегося в живых наследника. В писаниях, которые заставлял читать Мертор Форест своего сына, говорилось, что Крэйда защищал весь народ Форестов, а когда тот прошёл необходимые церемонии, женился и стал полноправным правителем, на землях Династии закатили пир. Тот по праву долгое время считался самым массовым — даже дальняя окраина близ границ с Редглассами и Бладсвордами в течение целого цикла праздновала восстановление справедливости и восхождение законного правителя.