Мишель хладнокровно вытер о труп одного из разбойников испачканный клинок и медленным шагом подошёл к Клэр. К тому времени к ним на помощь подоспели Пётр и гусары, с которыми прибыл на этот вечер Мишель.

— Михаил? — ожидая объяснений, спросил один из его товарищей.

— Помилуйте, что тут произошло?! — растерялся Пётр, прикрывая рот белым платком и сдерживая позывы тошноты.

— Об этом надобно узнать у Марии Павловны. Разве вы не получали новость о том, что в соседней губернии крепостные устроили бунт, отказавшись работать, и сбежали в леса, после чего увеличилось число нападений на обозы и местных жителей? — Мишель был в ярости. Он никак не мог обуздать жестокость, что горячила ему кровь.

— Полагаю, Мари осведомлена об этом! К чему ваш вопрос? — отвечал ему Пётр с неким скептицизмом.

— К тому, милостивый государь, что требовалось бы расставить дополнительную охрану и слуг, а уже потом приглашать в свой дом гостей. Бог знает, как это могло закончиться…

Мишель наконец обратил внимание на трясущуюся от ужаса Клэр, которая, так и не сойдя со своего места, продолжала смотреть в пустоту, видя перед собой только истекающие кровью неподвижные тела.

— Вы ранены? — приблизившись к ней, спросил Пётр, перестав слушать нравоучения Мишеля.

— Я? — рассеянно переспросила Клэр, не сводя глаз с умерших.

— Перестаньте смотреть на это, — вмешался Мишель, убирая саблю. — Чем дольше вы их разглядываете, тем больше вероятности, что они будут навещать вас в кошмарах.

— Прекратите сарказм, сударь! Вы же видите, что бедняжка напугана, — продолжал утешать её Петр, изображая из себя героя.

— Доложить о случившемся графине Милановой? — спросил кто-то из товарищей Мишеля.

— Разумеется, доложить, но после окончания праздника. Нельзя допустить, чтобы это событие запятнало репутацию Мари. — Мишель посмотрел на побелевшую Клэр, вокруг которой вился молодой граф Миланов, и, не спросив её разрешения, подошёл, аккуратно оторвал её от земли и понёс на руках прямиком в поместье.

Оставив позади своих товарищей и Петра, который, не сказав ничего в ответ, продолжал стоять открыв рот, Мишель бережно нёс хрупкую, напуганную девушку, которая прежде казалась ему самой сильной и храброй на свете. Она осторожно касалась его плеч, скрывая под рыжими спутанными кудрями своё лицо.

За ними по пятам следовал юный граф, который с присущим ему высокомерием полагал, что именно он должен был быть сейчас на месте Мишеля. Оказавшись у двери для слуг, Мишель попросил Петра позвать с праздника графиню Миланову.

Мишель держал Клэр на руках столько, сколько требовалось, не давая ей самостоятельно стоять на ногах. Он был с ней. Чувствовал запах её волос, говорил что-то в мыслях, но только не вслух, боясь потревожить.

— Помилуй бог! Что всё это значит, князь? — Мари едва не лишилась чувств, увидев Клэр на руках Мишеля в таком состоянии.

— Об этом после, Мари. Главное, что опасности более нет. Сейчас необходимо помочь ей, и не столько физически, сколько душевно. Позвольте мне побыть с ней.

Мари понимающе взглянула в глаза Мишелю и, вздернув голову, провела их в комнату.

— Прошу вас, пройдёмте. А ты, Петруша, иди к гостям. Негоже, когда оба хозяина уходят с праздника.

— Ты позволишь ему находиться с Клэр Данииловной в одной комнате, когда ей нужна помощь врача? — не прекращал возмущаться Пётр.

— Я сей же час распоряжусь, чтобы её осмотрел доктор, но для начала стоит довериться нашему старому другу, — ответила Мари, тем самым показывая Петру, что его поведение до абсурдности смешно.

Поднявшись по главной лестнице, не привлекая лишнего внимания, Мари и Мишель с Клэр на руках уже подошли к её комнате, когда графиня сделала неожиданное заявление:

— Вам, сударь, необходимо подождать здесь, пока мы приведём бедняжку в порядок. Вы же не допускаете, что она ляжет в кровать в таком ужасном виде?

— Я понимаю… — ответил Мишель, осторожно поставив Клэр на ноги и убедившись, что она стоит без его помощи.

Тем временем в комнату зашла Майя, которая без лишних слов и расспросов тут же принялась помогать Марии Павловне.

— Душенька, ты не ранена? Расскажи, кто это сделал? — спросила Мари, пытаясь привести её в чувство и стягивая с замершего тела платье.

— На меня напали какие-то люди, а Мишель… он спас меня, — её силы были исчерпаны. Чувствуя полное эмоциональное опустошение, Клэр совершенно не хотела тратить их на одни и те же вопросы.

— В том моя вина! Я понадеялась, что до нашего поместья эти лихие люди не доберутся. Ничего, ничего! Главное, что невредима, — повторяла Мари, тяжело переводя дыхание.

— Просто ужасно! Надо благодарить бога, что князь оказался рядом, — с ужасом на лице констатировала Майя, разглядывая ссадины и порезы на руках Клэр.

— Я зайду сразу после того, как князь Ра́внин поговорит с тобой, — сказала Мари, наконец переодев её в ночное платье. Майя накрыла плечи Клэр тонким шерстяным шарфом и вместе с графиней вышла из комнаты, оставив дверь полуоткрытой.

Клэр стояла в центре комнаты, отбрасывая тень от одной крохотной свечи на столе.

Неподвижная.

Она смотрела вперёд на колышущиеся за окном макушки деревьев. Когда за её спиной заскрипела деревянная дверь и раздались тихие шаги, она осталась в своём забвении. Сейчас она напоминала мраморную скульптуру Афродиты, грациозно стоящую в храме и укутанную в струящуюся ткань. Увидев Клэр, Мишель стал осторожно приближаться к ней, не решаясь некоторое время сказать что-либо вслух.

— Мне жаль, что вам пришлось на это смотреть. Я просил вас убежать… неужто вы могли подумать, что я играю с вами? — мягко сказал Мишель на одном выдохе.

— Нет. У меня и в мыслях не было, что вы в такой момент можете играть со мной. Просто… я слишком волновалась за вашу жизнь или… быть может, застыла в страхе, как девчонка, — тихо говорила Клэр, снова и снова представляя, как Мишель пронзает одного разбойника за другим.

— О моей жизни вам не следовало даже думать, не то что беспокоиться. Я офицер, моя жизнь стоит немного, а точнее, совершенно ничего. В то время как вы действительно могли пострадать.

— Кажется, в первую нашу встречу вы так не считали.

Глядя на трещинки на её губах, на ресницы, щёки, Мишель словно проводил невидимый контур, запоминая каждую складочку, каждую родинку на её лице; вьющиеся локоны, похожие на морские водоросли в темноте. Манящие, благоухающие словно полевые цветы.

— Мне хотелось бы верить, что рано или поздно вы простите меня за тот случай.

— Дуэль? — с нежностью в голосе уточнила она.

— Господь с вами, разве можно тот случай назвать дуэлью?

— Полагаю, что да.

Мишель пропустил её ответ и снова принялся расспрашивать про её самочувствие.

— Те люди, которых я лишил жизни сегодня… вы же понимаете, что другого выхода не было?

Клэр молча кивнула.

— Позволите ли вы мне сказать?

Она опять обессиленно кивнула, прикрыв свои глаза, и, наконец, повернулась к нему лицом.

— Вы очень храбрая! Вы были храброй тогда и оставались такой сегодня. Ваше мужество не может не поражать… и не сводить с ума, — его голос дрогнул, не справился с тем потоком чувств, что диктовало сердце.

Клэр находилась очень близко к нему. По её встревоженному телу прошлась дрожь, а где-то под рёбрами резко сжимало каждый раз, когда он замолкал. Временами она забывала дышать; боялась, что Мишель сейчас поцелует её, желая и страшась этого одновременно.

— Спасибо вам, что оказались рядом и пришли на помощь, — внимательно изучая черты его лица в темноте, произнесла Клэр.

— Благодарю бога, что поспел вовремя, иначе я бы себе этого не простил. — Мишель аккуратно провёл пальцами по разбитой, немного опухшей губе Клэр, стиснув от досады зубы.

— Что о вашем прощении, — задумалась она, — полагаю, я больше не могу злиться на вас за тот случай.

— Ma chere!  [Моя дорогая.] — воскликнул Мишель и рухнул к её ногам.

Погрузив своё лицо в складки её платья, он крепко обнимал ноги Клэр, смутив её ещё больше. Поражённая его поведением, Клэр разрывалась в смешанных чувствах восторга и стыда от всего того, что говорил и делал Мишель.

— Что вы делаете? Прошу вас, встаньте, это ни к чему. — Клэр принялась поднимать его с колен, повторяя, что она не требует к себе такого отношения.

— Боюсь, сегодня я не усну… — сказал Мишель, сияющими глазами следя за её потерянным взглядом. — Я полон сил. Но вы много пережили за сегодняшний день. И я буду крайне не прав, если лишу вас отдыха, который вам сейчас так необходим. К тому же музыка стихла, гости разъезжаются по домам, и, думается мне, графиня Миланова также по моей вине до сих пор не сомкнула глаз. — Он бережно взял белую руку Клэр и, прикоснувшись к ней губами, направился к выходу. Клэр заметила, чего стоило ему оторваться от её ладони.

— Добрых снов, Клэр Данииловна.

Мишель покинул комнату, оставив дверь открытой. Догорающая на столе свеча заплясала от лёгкого сквозняка. Клэр приблизилась к ней и долго вглядывалась в движения жёлтого огонька. Глаза не моргали, всё рассматривали стекающий в серебряный подсвечник воск. Очнувшись от своих грёз, она сорвала пламя кончиками пальцев, а после наблюдала, как взлетел вверх призрачный дым, как прочертил белую волну в ночной мгле и растворился в ней безвозвратно.