— Свезти куда-нибудь? А что не так с моей одеждой? Я не понимаю тебя… И почему ты сама так странно одета? Сейчас в городе косплей, что ли? — дополнила Клэр секундой позже.

— Что-то я вас ни в коем разе не понимаю, барышня. Это моя завсегдатая одежда. Насколько мне известно, сейчас все крестьяне, даже вольноотпущенные, так одеваются… — с ещё большей неуверенностью отвечала Майя.

— Что, крестьяне? Какие крестьяне? Ты прикалываешься надо мной? Крепостное право отменили ещё… — она запнулась, вспоминая школьные уроки по истории, — в 1861 году, так что придумай шутку поактуальнее!

— Должно быть, вы сильно ударились головой, — белый лобик сморщился, образовав залом между бровями. — Я так этого боялась! Необходимо вызвать вам лекаря. А лучше я расскажу о вас своей барышне, графине Милановой. Вы, видимо, запамятовали, сейчас 1811 год от Рождества Христова, — на этих словах Майя поднесла Клэр стакан с водой из кувшина и с сожалением стала рассматривать её слегка дёргающееся от истеричного смеха лицо.

— Очень интересно! — Клэр резко поднялась с кровати, проигнорировав протянутый стакан.

Расхаживая по незнакомому ей дому, она нервно хохотала через каждое слово.

— Так, ладно, ребята, выходите-е-е! И выносите свои камеры, потому что это действительно забавно. Очень круто сработано! Кать, ты участвуешь в этом спектакле? — громко говорила она в пустую комнату, доказывая Майе, что не верит ни единому её слову.

Пранк постепенно выходил из-под контроля, при этом никто не появлялся и ниоткуда не выходил, а Майя продолжала стоять у кровати с выражением полного недоумения.

Клэр резко замолчала, словно её лишили голоса. Посмотрела на стоящую перед собой девушку в причудливой одежде и на миг допустила мысль, что та не шутит. Дыхание сделалось тяжёлым. Она растерянно стояла на месте, поглядывая то на Майю, то на поцарапанный паркет под своими ногами. Тревога вцепилась в плечи. Улыбка сошла не только с лица, но и с глаз. Страх, который она ощутила на площади, вновь напомнил о себе. Клэр заломила руки, затем прикрыла лицо ладонями. Послышались ругательства.

Девушка металась из комнаты в комнату, раскидывая повсюду вещи в поисках припрятанных камер или микрофонов. Деревянные пузатые тумбочки, горшки с засохшими растениями, подушки — всё летело к чертям. В каждом слове и движении читалось отрицание. Но даже такое сильное, оно незаметно порождало сомнение.

Заметив, что единственное окно в этой квартире завешено полупрозрачной тканью, Клэр криво ухмыльнулась Майе и направилась к нему.

— А как ты объяснишь это? — с полной уверенностью девушка сдвинула колышущийся от её резких движений тюль, но вместо ликования на её лице застыл ужас. — Что…? — вырвалось у неё от отчаяния.

Ноги вмиг затряслись, стали непослушными, и Клэр ощутила дрожь под коленными чашечками.

— Бред! Такого не может быть. Это все сказки… так не бывает! Не-а… Что я сделала не так? Что?! Это правда не смешно! — истошно крикнула она, и на глазах от отчаяния выступили слезы. — Так, что я помню? — говорила Клэр сама с собой, не веря в происходящее. — Я была во дворце, увидела на картине девушку, как две капли воды похожую на меня, и мне стало плохо. Потом я вышла на улицу и… наверное, я упала. Ха! Вот и ответ! Наверное, я сплю. Просто сплю, а это всё мне снится. И ты мне снишься!

Майя с осторожностью посмотрела на неё без единого слова.

Придя к этому умозаключению, Клэр слегка успокоилась и предложила девушке её ущипнуть. Майя долгое время не решалась подойти, а когда рискнула, результат вышел не тот, что ожидала Клэр. Щипок был лёгким, но жгучее покалывание тут же оставило красный след на нежной коже.

Она смотрела десятки фильмов о перемещении во времени и прочей ерунде, но сейчас не могла поверить, что это произошло с ней взаправду. Клэр опасалась, что её в любую минуту могут убить в подворотне, изнасиловать, казнить или расстрелять… Здесь нет родителей, которые вечно решают всё за неё.

— Вы нездоровы. Признаться, право, вы меня изрядно напугали. Но, вижу, что вам нужна помощь, — девушка стеснительно мялась в углу и не выпускала из рук краешек фартучка. — Я постараюсь помочь, если позволите? — голос Майи успокаивал. Бархатным касанием он обнимал душу, и от этого действительно становилось менее тревожно.

— Буду бесконечно благодарна тебе, — этот ответ дался Клэр с трудом.

Осознав, что Майя боится не меньше её самой, Клэр стала вести себя более сдержанно. Девушка не определилась, верить ли во всю эту кутерьму или нет, но, по крайней мере, сделала вид. О том, что она из будущего, Клэр смолчала, хотя можно было предположить, что её спасительница сама догадалась. Помощь Майи всё ещё настораживала.

— Пожалуй, сперва необходимо избавиться от вашей одежды, — Майя перекрестилась тремя перстами, положила руки на талию и заходила по комнате, — такую у нас точно не носят. Да и что это за одежда такая?! — Она с неодобрением взглянула на потёртые джинсы и покрытую кружевной сеткой чёрную блузку.

Девушка достала из запылённого шкафа какую-то одежду и, словно отрывая от сердца, с сомнением в тёмных глазах протянула своей гостье. Клэр могла поклясться, что это военная форма.

— Это?..

— Мундир моего старшего брата. Прощения просим, другой одежды здесь у меня нет.

Пока Клэр осторожно прикладывала к своему телу зелёный мундир корнета, Майя отряхивала серую шинель, которая лежала на нижней полке. Девушка встряхнула её изо всех сил, подняв за собой огромное облако пыли. Майя попыталась сдержать чих рукой, но тот вышел даже громче, чем мог быть. Отчего-то она смутилась. Опустила глаза, поджала пухленькие губы. После этого девушка ещё долго извинялась, хотя Клэр так и не могла понять почему.

Закончив приводить вещи в порядок, Майя помогла Клэр одеться и заколоть волосы так, чтобы та больше была похожа на юношу, чем на девушку, ведь у мужчины больше шансов не привлекать к себе постороннего внимания.

Клэр хотела поспорить, невесело пошутить, но на ум ничего не пришло. Она стояла, глупо расставив руки, словно манекен, пока Майя застегивала на ней мундир своего брата. Форма, что удивительно, подошла ей по размеру, за исключением сапог, которые оказались немного больше нужного. В соседней комнате висело мутное зеркальце. С разрешения хозяйки дома Клэр медленно прошла по скрипучему паркету и встала напротив своего отражения. Неприятный холод от волнения погладил затылок. Стянуло живот.

— Прости, а твоему брату эта форма больше не пригодится? — спросила Клэр невзначай.

— К сожалению, нет. Он погиб в декабре 1805-го… Это его старая форма, ещё когда он служил корнетом, поэтому она бы не пригодилась ему, даже будь он жив. Так что берите без стеснений. Кстати, эту квартиру ему подарил один офицер, которому он некогда спас жизнь. Ну а теперь она пустует, и я лишь изредка прихожу сюда. Говорила мне моя барышня: «Продай ты эту рухлядь», а я всё с силами не соберусь, уж так о покойном брате мне напоминает.

Клэр поразило, что Майя говорила о смерти своего брата совершенно без грусти. Зная, каково терять близкого человека, она не могла не спросить о случившемся.

— Ты так говоришь, словно тебе не жаль его, — взглянув на выражение её лица, выпалила Клэр.

— Отчего же? — удивилась девушка, убирая ненужные вещи в шкаф.

— Не знаю… Ты не выглядишь грустной.

— Грусть надобно показывать? Она внутри меня, зачем же видеть её остальным? К тому же прошло достаточно времени. Я стала забывать эту боль, на всё воля Творца нашего, — тут же добавила она. — Живу сегодняшним днём и хочу жить счастливо. Уверена, и мой брат желал бы того же.

Майя словно проглотила ком в горле, но никак не выдала своих чувств. Позже Клэр поняла, что вопрос был некорректный, и ей стало очень стыдно.

— Да уж, видела бы меня бабушка, — шёпотом произнесла она, пытаясь разрядить обстановку.

— Должна вам рассказать, — осторожно начала Майя. — Я не знаю, насколько точно вы сейчас осознаёте, где находитесь. Всё это так странно, прости Господи! Я не крепостная. Нам с братом даровали вольную ещё при рождении. Семейство, которому я ранее прислуживала и помогала по хозяйству, из очень обедневшего дворянского рода, проживавшего когда-то в Австрии. Мы с братом тоже австрийцы, но большую часть своей жизни прожили здесь, в России. Сейчас я работаю в поместье семьи Милановых. Это очень добрая и отзывчивая семья. Пусть они не самая знатная семья в столице, но в определённых кругах имеют особое влияние. В каких именно, точно не ведаю. Мои родители по воле случая имели возможность ходатайствовать перед прежним барином, чтобы тот передал нас под покровительство его близких друзей Милановых. В моей стране работа в качестве прислуги не является чем-то оскорбительным, поэтому я попросила графиню Миланову помогать ей по дому, несмотря на то, что она не раз пыталась нарядить меня и вывести в свет. Так вот, я думаю, было бы хорошо привести вас в их дом, хоть на первое время. Я вижу по вашим рукам, что вы в жизни не работали. Думаю, они поверят в историю о барышне, которая потеряла память и нуждается в помощи.