— Как хорошо, — не сдержала она вздоха облегчения и принялась пить холодную воду, бившую тонкой струйкой.

«Как жаль, что в последний раз», — пронеслось в голове у ее убийцы, спрятавшегося в тени ближайших деревьев.

Детектив Коллинз наспех вытерся махровым полотенцем и прошлепал по голому полу все еще мокрыми ногами, оставляя за собой следы. В другое время его бы это бесило, но не сегодня.

Ему позвонили в четыре утра, чтобы сообщить «приятную» новость — нашли очередной труп в местном сквере, прямо недалеко от его дома.

Наспех собравшись, Маршал Коллинз вышел из дома, огляделся по сторонам и решил пройтись пешком — это будет быстрее, чем звонить Полу, чтобы тот подобрал его по пути на машине.

Сквер находился в одном квартале, и прошло всего около получаса с момента звонка, однако полицейский, стоявший на входе в сквер, казалось, был на грани. Завидев в столь раннее утро мужчину, лениво плетущегося в его сторону, он сначала напрягся, но, присмотревшись, узнал коллегу, с которым встречался как-то на одном из расследований.

— Детектив Коллинз, доброе утро. Вы первый, — полицейский нервно хихикнул и начал переступать с ноги на ногу, не зная, что делать дальше.

— Покажете, что случилось? — Маршал зевнул и помотал головой, стараясь сбросить остатки сна.

— А… Я думал, мы подождем остальных, — в голосе слышалась неуверенность.

— Приведете их позже. Или скажите, куда идти, я найду дорогу — этот сквер всего в квартале от моего дома, я тут часто бываю.

Минута нерешительности. Детектив Коллинз начал терять терпение и сделал было шаг в сторону, чтобы обогнуть неуверенного коллегу и пойти искать труп самому, как тот пришел в себя и, развернувшись, поспешил в сквер.

Они прошли всего метров триста, когда вышли на небольшую площадку со скамейками и маленьким питьевым фонтанчиком. Рядом с фонтанчиком горел один фонарь, кое-как освещая тело, лежащее рядом. Это была молодая девушка, вытянувшаяся в струну, с плотно прижатыми руками и ногами. У детектива Коллинза кольнуло плохое предчувствие. Где-то он это уже видел.

— Ничего себе!

От неожиданности Маршал подпрыгнул на месте. Он настолько ушел в свои мысли и воспоминания, что не сразу понял, кто его напугал.

— Пол, придурок, ты чего орешь? — рыкнул он на напарника. Они работали вместе уже пять лет, но привыкнуть к его темпераменту Маршал так и не смог.

— Это же то, что я думаю, а, Марш? Точь-в-точь как та бабенка на стройке! Ну, дела! — Пол суетился на месте, не решаясь подойти ближе — боялся наследить на месте преступления. Криминалисты по головке за это точно не погладят.

— Получается, у нас уже два одинаковых трупа? — Маршал стоял, задумчиво глядя на аккуратно разложенные белокурые волосы.

— Два, — гавкнул Пол Бейкер и, наконец, успокоился.

— Мда уж, хорошего мало, Пол.

— Да ладно, мы же ждали этого! Сам говорил — мы возьмем этого урода, когда он совершит еще одно убийство. И вот оно!

— Может и возьмем. Но девушка-то умерла. Мы, получается, не смогли ее спасти. Так? — Маршал прищурился, глядя на напарника.

Пол Бейкер молча пожал плечами и сплюнул себе под ноги, за что сразу получил оплеуху — на месте преступления делать это было непозволительно.

Еще несколько минут им пришлось тихо стоять в стороне, пока не прибыли криминалисты. Все это время Маршала Коллинза не покидали мрачные мысли.

После того как на стройке в одном из домов был найден труп женщины, он спал от силы по два часа в день, стараясь найти этого аккуратиста, с такой скрупулезностью разложившего свою жертву на груде мусора. После слов Питера Эванса, патологоанатома, они начали прочесывать круг знакомых, но эти поиски ни к чему не привели — во-первых, этот круг был весьма обширным, так как Лана Уинстем работала в учебном учреждении, где учились сотни детей и работало несколько десятков преподавателей. Из них большая половина ненавидела жертву. То же самое можно было сказать и о ближайшем окружении, которое ограничивалось двумя подругами детства и мужем, с которым последние года три у Ланы Уинстем были отношения на грани развода. Маршал и Пол тогда бились несколько месяцев, пытаясь вывести хоть кого-то на признание, но так ничего и не добились. С тех самых пор не появилось никакой новой информации, которая помогла бы раскрыть преступление — никто никого не видел, никто ничего не слышал и даже камеры на улицах ничем не помогли.

Маршал Коллинз в очередной раз глубоко вздохнул, задержал дыхание и медленно выдохнул. Это помогало ему прийти в себя.

— Что скажешь, Пит? — Маршал Коллинз ходил между столами, разглядывая бирки на мертвенно-бледных пальцах. Он был прав — жертвами становились все более и более молодые люди. Даже если взять этого их аккуратиста-убийцу: первой жертве, Лане Уинстем, было почти сорок, а сегодня они нашли совсем молодую девушку, не больше 20 лет. Точный возраст был пока не известен, как и имя.

— Что скажу, Марш… — Питер Эванс опять склонился над отчетом, пытаясь сложить мысли в слова. Сегодня над трупом этой совсем молодой девчонки он пожалел, что так и не ушел на пенсию год назад, когда жена настаивала на этом. Теперь ни жены, ни спокойствия. — Девчонка совсем молодая, это факт. Убийцу она, скорее всего, не видела. Мое предположение — она наклонилась, чтобы попить из фонтана воды, услышала шум, дернула головой, и в это время кто-то нападает на нее сзади. Голова жертвы от удара ушла влево, и бац, — прямо глазом на кран, из которого течет вода. Проткнуло до самого мозга, смерть была мгновенной. Длинный был кран, да? — Маршал кивнул. — Ну вот. А дальше ты сам видел — я-то только на фото. Ее положили аккуратно, как будто куклу, обмыли следы крови. Все, как тогда, Марш.

— Как тогда, — буркнул детектив Коллинз и со стоном опустился на стул. — А тут тоже был знакомый? Мы можем искать точки соприкосновения между жертвами?

— Хммм, как будто если я скажу — о нет, не делайте это! — ты этого реально не сделаешь. Ищите, Маршал. Что вам еще остается? Но тут нельзя сказать с уверенностью, знала она убийцу или нет. На нее напали сзади, она даже не видела, кто это был. Бедняга. Умереть, даже не поняв, за что.

— За что? — удивился Маршал и покосился на дверь. Его напарник задерживался, чем сильно его нервировал — потом придется пересказывать весь разговор и терять на это время.

— Мое мнение, что человек, если не умирает собственной смертью, имеет право знать, чем он провинился. Если есть душа и жизнь после смерти — разве не лучше будет потратить вечность на то, чтобы понять свои ошибки?

— А мое мнение, что никто не заслуживает смерти. Разве что человек, который кого-то убил. Но у них нет вопросов, за что их так, — Маршал со вздохом встал, подошел к двери и, обернувшись, договорил: — Хотя не все чувствуют вину за то, что творят. Мы все как будто живем в своих собственных мирах, где у каждого своя правда.

Маршал Коллинз не дождался ответа доктора, вышел за дверь и в коридоре встретился с запыхавшимся Полом. Мрачно кивнув напарнику, он не стал останавливаться. «Подождет. Я же ждал», — ухмыльнувшись собственным мыслям, детектив покачал головой. Кто бы говорил о собственной правде.

* * *

— Ингрид, ты опять… — Марлу Прим, казалось, вот-вот хватит удар от поведения дочери.

— Мама, я же вовремя, — Ингрид пыталась, как могла, скрыть свое раздражение от вечных придирок матери, к которым раньше оставалась равнодушной. Хотя, стоит признать, раньше к ней не за что было придираться, поэтому случалось это не так часто, как теперь.

— Ты не успеешь пообедать, — не унималась немолодая женщина.

— Потом покушаю, мам, хорошо? — девушка закатила глаза.

— Потом не будет, — строптиво сжав зубы, Марла Прим удалилась на кухню. — Кабинет свободен, я приглашу мистера Шеффера туда.

— J'ai compris, — пробурчала Ингрид, быстро закинула рюкзак в комнату и прошла в кабинет отца. Она бывала здесь всего пару раз — обычно родители приглашали ее сюда, если она в чем-то провинилась. В другое время отец не разрешал сюда заходить, да Ингрид особо и не горела желанием — ничего интересного тут не было: большой деревянный стол, простое черное офисное кресло с сетчатой спинкой и две табуретки у стены. На стенах висели фотографии папиных мерседесов, точнее, их частей.

Войдя в кабинет, Ингрид огляделась и села на табурет, стоявший ближе всего к выходу. На второй, скорее всего, сядет мать, а на отцовское кресло — Теодор Шеффер, районный специалист по трудным подросткам.

— Проходите, вот сюда, в кресло. Это Ингрид, а это — мистер Шеффер, — Марла Прим расшаркивалась перед служащим, как могла. Можно было подумать, что ей на самом деле не плевать на судьбу дочери.

Ингрид сидела, низко опустив голову, и только едва заметно кивнула в ответ, не решаясь поднять глаза.

— Ну что ж, Ингрид. Твои родители за тебя волнуются, — мягкий голос показался ей немного знакомым. Ингрид подняла глаза и тут же опустила их в пол, боясь пошевелиться. Мистер Шеффер был тем самым мужчиной в шляпе с широкими полями, заметившим ее у того дома с подвалом с глиняным полом и разноцветными стенами. Он, похоже, тоже ее узнал, — миссис Прим, вы не против, если мы поговорим с Ингрид наедине?