«Я тебя не понимаю», — подумала ему вслед Ингрид, поглаживая пальцем левой руки запястье, которого коснулись руки Трея Портера, и заторопилась в класс. Она не знала, почему Трею Портеру разрешалось прогуливать уроки. У нее такого права не было.

Ингрид успела как раз вовремя — как только она опустилась на свой стул, прозвенел звонок. Вытянув вперед свои длинные ноги так, чтобы коленки не упирались в столешницу, она почувствовала своими кедами рюкзак неприятно идеальной одноклассницы. Внезапно ей вспомнились слова Трея, и Ингрид с абсолютно непроницаемым лицом начала водить стопами врозь и вместе, врозь и вместе, рисуя на розовом, по-настоящему девичьем идеальном рюкзаке идеальные же, по мнению Ингрид, серые полукруги. Проходящая мимо мисс Барнаби, нахмурилась, но, смерив спину Изабеллы Мун, отец которой, как слышала Ингрид, в молодости отверг совсем нескромные вздыхания малышки Шейлы, прошла мимо, не сказав ни слова. Шшшшшр, шшшшшр, шшшшр — продолжили шуршать белые кеды по розовой ткани.

Звонок прозвенел как всегда вовремя — учительница собиралась поделиться очередной историей из жизни, которые Ингрид не любила.

— Эй! Ингрид! Ты что наделала?! — пухлые губки скривились и дрожали, огромные глаза заблестели от подступающих слез.

— Что? — недоуменно приподнялась Ингрид, свешиваясь через парту и пытаясь взглянуть на плоды своего труда. — Ты уверена, что этого не было?

— Ты издеваешься, да? Да кто же выйдет из дома с… с… с таким отвратительно грязным рюкзаком! — голос сорвался в писк.

— Может быть, тот, кто не выспался из-за того, что к ней по ночам шляется Рик Каннингэм? — прошипела Ингрид так, чтобы ее никто не услышал. Никто, кроме Изабеллы Мун.

Опешив от неожиданности, Белла покраснела, открыла было рот, округлив губы, но тут же закрыла его — очень похоже на огромную рыбину, которую Ингрид однажды видела в городском океанариуме, куда их всем классом возили в рамках программы по биологии.

Мисс Барнаби успела вовремя — над головой Ингрид уже завис многострадальный розовый рюкзак.

— Мисс Мун! Вы что себе позволяете?! — строгость и чрезвычайное удовольствие читалось в голосе Шейлы Барнаби. Еще бы — такой шанс отомстить своему возлюбленному. Пусть даже спустя столько лет. Пусть даже через его дочь.

— Мисс Барнаби, посмотрите, что она сделала! — Белла уже не была такой идеальной, как пять минут назад: большие глаза опухли от слез, пухлые губки кривились в обиде.

— Ингрид, это ты сделала? — Шейла Барнаби не была актрисой. Как и ее вздохи по отцу Изабеллы Мун, ее злорадство не осталось незамеченным.

— Все понятно, — Изабелла Мун, хоть и была по-настоящему красивой, также была достаточно умной для девочки своих лет. Она прищурила глаза, сложила руки на груди и прошипела, — если вы забыли, кто моя мать — то я вам напомню…

— Все знают, кто твоя мать, Иза, — Ингрид, до этих пор все еще висевшая, перегнувшись через свою парту, встала, возвысившись и над Изабеллой, и над Шейлой Барнаби. — Не раздувай из мухи слона.

— Ты еще не видела настоящих слонов, Ингрид Прим!

— В пятом классе, на уроке зоологии, — равнодушно пожала плечами Ингрид. Хотя внутри нее все клокотало. «Что я творю?!»

— Ах ты… — розовый рюкзак опять был готов пуститься в полет до головы обидчицы своей хозяйки.

Прозвенел звонок. Никто не рискнул нарушать дисциплину до такой степени, чтобы сорвать урок, поэтому все заняли свои места — Изабелла и Ингрид за партами, а Шейла Барнаби у доски.

Было видно, что мисс Барнаби нелегко дается урок — как предполагала Ингрид, все ее мысли были заняты возможными последствиями — что будет, если она расскажет о произошедшем скандале заведующей или не расскажет. Как поведет себя Изабелла Мун? Хватит ли у нее наглости пожаловаться матери, которая входила в совет директоров компании, следящей за школами их района.

— Эй, Иза, — Ингрид воспользовалась тем, что Шейла Барнаби сдалась и включила им бесполезный документальный фильм про четвертую мировую войну, после которой их общество и стало таким, каким оно было сейчас. — Договоримся — я молчу про ночные вылазки Рика, а ты молчишь о сегодняшнем происшествии. Или ты думаешь, что испачканный рюкзак стоит твоей испачканной репутации? Ты же знаешь, что с тобой после этого будет.

Изабелла знала. Девочек, заподозренных в неприличном поведении, отсылали в интернат, и тут не могли помочь ни родители, ни связи. Равноправие было главным правилом их социума.

Презрительно смерив Ингрид взглядом и опять скривив пухлые губки, Изабелла Мун едва заметно кивнула и презрительно отвернулась.

Инцидент был исчерпан.

Ингрид заторопилась собрать книжки в рюкзак и вылететь пулей из кабинета, как только прозвенел последний звонок, но не тут-то было.

— Ингрид Прим, останься.

Вид мисс Барнаби не предвещал ничего хорошего. Да и не могло быть иначе — ей грозило собеседование с советом учителей за ее проступок. А если дела пойдут совсем плохо — ее вызовут в районный совет.

— Мисс Барнаби, я…

— Ты понимаешь, что повела себя неправильно? — строгий тон, соответствующий ситуации.

— Понимаю, — потупленный взгляд — тоже вполне подходящий.

— Почему тогда ты это сделала?

— Я… Я не знаю, — Ингрид внутренне трясло от ужаса — она действительно не понимала, что на нее нашло. Она была самой тихой девочкой не только в их классе, но и во всей школе.

— Сейчас я принимаю решение — отправить это дело дальше или нет. Ты понимаешь это? — Шейла Барнаби отстукивала карандашом по столу, чем раздражала еще больше, чем своими речами.

— Д-да, миссис Барнаби.

— Хорошо, я хочу, чтобы ты это запомнила. И я хочу, чтобы ты больше никогда не позволяла себе этого. Я свяжусь с твоими родителями.

— Но как же… — Ингрид растерянно смотрела в маленькие выцветшие глазки за толстыми бифокальными линзами.

— Просто сделай соответствующие выводы, Ингрид Прим. И не повторяй ошибки. За них можно серьезно заплатить.

Ингрид переминалась с ноги на ногу, не решаясь уйти. Мисс Барнаби отвернулась от нее и быстрыми движениями начала вносить что-то в компьютер. По ее сгорбленной спине, худой до такой степени, что через белую блузку проглядывала цепочка костей позвоночника, было видно, что своих ошибок Шейле Барнаби избежать не удалось.

— Иди сейчас к заведующей по внеклассной работе, миссис Уинстем. Знаешь ее?

— Самой попасть к ней еще не доводилось, — буркнула Ингрид и посмотрела на часы — Марла Прим будет в ярости.

— Я позвоню твоим родителям, — как будто прочитала ее мысли Шейла Барнаби и поправила очки, сползшие на кончик носа под своей собственной тяжестью.

Ингрид бесшумно, как обычно, развернулась и вышла из класса.

Миссис Уинстем, заведующая по внеклассной работе, как будто ждала ее: она стояла, уперев руки в бока, и щурилась от негодования.

— Ингрид Прим. Почему-то я не удивляюсь, — ехидное замечание резануло слух девушки — так с ней еще никто не разговаривал.

— Миссис Уинстем, — буркнула она и нырнула мимо грозной заведующей в ее кабинет. Предстоял нелегкий разговор. Первый в ее школьной жизни.

Лана Уинстем посмотрела по сторонам, шагнула в кабинет и, аккуратно обойдя свой простенький серый стол — такой же серый, как и вся мебель в школе, — села в черное кресло, жалобно скрипнувшее скорее от собственной старости, чем от веса хозяйки.

— Значит, провинилась? — женщина смотрела на экран монитора, бегая глазами по заметке, оставленной Шейлой Барнаби. — Плохо сделала домашнюю работу?

— Что? — Ингрид сначала удивилась, а потом сообразила, что мисс Барнаби поставила вполне безобидную причину оставить свою нашкодившую ученицу после уроков. — Да.

— Невнимательность? — опять переспросила миссис Уинстем?

— Так точно, — поспешила кивнуть Ингрид.

— Хорошо, — протянула заведующая и отклонилась на спинку стула, прищурилась и принялась рассматривать ученицу напротив, как будто специально заставляя чувствовать себя некомфортно. — Будешь оставаться после уроков весь следующий месяц.

Ингрид почувствовала легкий укол раздражения и даже вздрогнула. Она понимала, что совершила проступок, но в ее голове не укладывалось, почему из-за этого она должна теперь целый месяц оставаться после уроков. «Все могло закончиться хуже, если бы мисс Барнаби написала правду», — подумала про себя девушка и расслабилась, однако неприязнь к Лане Уинстем не проходила.

— Хорошо, — улыбнулась Ингрид и приподнялась, чтобы уходить.

— Ты куда? — удивилась заведующая. — Тебе не интересно, чем ты будешь заниматься?

— Я могу выбрать? — уточнила Ингрид.

— Конечно, нет.

— Тогда не вижу смысла мне сегодня задерживаться еще больше. У меня французский. Или вы хотите меня оставить прямо с сегодняшнего дня?

— Французский? — Лана Уинстем прищурилась. — Тогда иди. Я поговорю еще с твоими родителями, Ингрид Прим.

— Спасибо, миссис Уинстем. Хорошего дня, — девушка улыбнулась и скользнула за дверь кабинета. Оказавшись в коридоре одна, она нахмурилась и дернула плечами — все-таки заведующей удалось вывести ее из себя, пусть этого и не было заметно с первого взгляда.