Тед перелил остатки остывающего кофе в бумажный стакан с пластиковой крышкой и вышел в коридор. Его место было у лестницы, прямо рядом с незаметной узкой дверью в раздевалку, где он просиживал все ночи, буквально на несколько минут в час выходя, чтобы встретить очередного гостя.

Очередной оказалась Соня Макарова. Девушка не улыбалась. Ее лицо, всего несколько дней назад дышащее жизнью, сегодня казалось бледной маской — жалкой подделкой с помутневшими глазами. На ней белое струящееся платье с высоким вырезом по левой ноге почти до самых трусиков, туфли на высоких каблуках и легкая накидка, едва прикрывающая плечи.

— Мисс Со… Виолетта, — еле выдавил Тед. — Рад видеть вас.

Она посмотрела на него своими мертвыми глазами и даже не улыбнулась, хотя раньше они могли перекинуться парой фраз. Сейчас же девушка медленно открыла телефон, развернула его экраном к молодому человеку отсканировать QR-код, и, дождавшись зеленого огонька на считывающем устройстве, пошла вперед.

Как только неоновые лампы, включившиеся от ее движения, снова потухли, Тед скользнул за неприметную дверь раздевалки. Его разрывало от желания пойти за ней, сжать пальцами узкие плечи и встряхнуть посильнее, так, чтобы она очнулась и снова стала самой собой. Но если он сделает это — может попрощаться с работой и шикарной квартирой в доме напротив. С позолоченными деталями, живыми цветами, тихой музыкой.

Через полчаса ему позвонили — незапланированный гость к мисс Виолетте. Изнывая от любопытства, Тед подскочил к двери и уже через секунду стоял на посту.

Как раз вовремя — по лестнице, чуть ли не катясь кубарем, спускался Рей Рочестер. Он не видел ничего вокруг и не собирался останавливаться ни на минуту, лишь бы соблюсти формальности. Пролетев мимо, мужчина скрылся в темноте вспыхнувших и тут же погасших ламп.

— Тед, иди помоги Мэту, — очередной неожиданный звонок.

Что-то случилось. Что-то определенно случилось! Чувствуя нарастающую тревогу, Тед побежал к стойке администрации.

— Номер 203, — пробормотал Мэт, испуганно таращась на друга.

— Что там? — шепотом спросил его Тед, но тот только покачал головой.

Она лежала на широкой, не меньше трех метров, кровати, заправленной мягким покрывалом цвета графита. Бледное лицо застыло и казалось гипсовой маской на темном фоне мягкой ткани, но раскинутые в разные стороны руки и ноги едва дрожали, выдавая в девушке крупинки жизни. Мистер Рочестер стоял у черного зеркала, беспрерывно разговаривая с кем-то по телефону. Услышав, как хлопнула входная дверь, он обернулся и уставился на Теда, словно забыл, зачем его позвали. Но уже через пару секунд снова отвернулся, вслушиваясь в настойчивый голос.

— Я понял. Понял. Да, привели. Не знаю. Нормальный. Может, нужна девушка? С чего ты решил… Ладно. Пробуем. — Рей Рочестер отключил телефон, снова пристально взглянул на Теда и кивнул в сторону двери в ту самую комнату с черными зеркалами. — Иди. Туда.

Глаза буравили застывшего от страха молодого человека. Он понял, что его позвали не просто помочь девушке — они хотят забрать часть его души.

Тед предпочитал не знать, чем занимаются в элитном клубе, но не мог вечно притворяться глухим, немым и ненормальным. Так или иначе ходили слухи, хоть и разговоры о выполняемых сотрудниками обязанностях были под запретом. Но разве можно надеяться, что несколько молодых парней и девчонок, собираясь раз в месяц в баре прямо у работы, смогут бесконечно долго молчать?

Их работодатели — похитители душ. Точнее, они подкупали тех, кто не особо стремился сохранить небольшой сгусток энергии, с самого рождения неслышно потрескивающий в центре груди, в районе солнечного сплетения, и за деньги позволял отрезать почти все, оставив лишь крохотные частицы, сохраняющие жизнь. Ходили слухи, что душа может разрастись и снова стать большой. Но это лишь слухи. Этот щедрый дар за еще большие деньги продавался элите города, пытающихся словить кайф, продлить жизнь или наполнить душу какой-нибудь интересной особенностью, характерной чертой, присущей тому, кто отказался от своей. Чаще всего — все вместе.

Почувствовав, как под пиджаком спина покрывается липким потом, Тед не мог двинуться с места. Как бы ни нравилась ему Соня, пожертвовать душой ради нее он оказался не готов. Но что ему оставалось? Можно попробовать убежать, но вряд ли Рей Рочестер оставит его в покое. Сбежать из города и надеяться на то, что про него просто забудут? И что? Всю жизнь скрываться? Бегать? Дрожать от каждого шороха и всматриваться в лица в страхе увидеть кого-то знакомого?

Решение еще не дошло до сознания, а тело уже повиновалось. Тед развернулся и выбежал из комнаты, вперед по коридору, через просторный черный холл в не успевающий освещаться неоновыми лампами коридор прямо к лестнице. Оттуда наверх и в железную дверь. Подальше, подальше, подальше!

Уже на улице, выбежав из подворотни и оглядываясь по сторонам в надежде понять, куда ему бежать, молодой человек вдруг осознал, что за ним никто не бежит. Не было ни криков, ни громких шагов. Не трезвонил его телефон, оттягивающий карман белых брюк.

И тут он почувствовал себя трусом. Самым ничтожным, какой есть в этом паршивом городе. Никто не собирался насильно забирать его душу — добровольцев предостаточно. А он сорвался, зассал, как какая-нибудь сопливая девчонка.

Назад дороги нет. Увидев напротив светящуюся вывеску того самого бара, где они обычно собирались после работы в желании выдохнуть перед законными выходными, Тед еще постоял, глядя на мигающий красный глаз видеокамеры, едва заметный с улицы, и пошел пропустить пару стаканов темного пива.

В зале было темно и шумно. Несмотря на запрет, все помещение утопало в дыму кубинских сигар, но молодому человеку это даже на руку — можно не бояться, что кто-то захочет подойти к нему в этой толпе. Но когда перед ним стояло четыре пустые кружки, Тед услышал хриплый голос. Он даже не понял слов, только почувствовал запах крепкого кофе и чего-то сладкого — рвоты? — изо рта говорящего и обернулся.

Темная фигура, натянутый на глаза капюшон. Если бы он был трезв, то наверняка узнал того, кого видел в темном переулке уходящим вместе с Соней Макаровой к мусорным бакам. И, скорее всего, отказался бы идти куда-то, влекомый обещанием угостить “кое-чем поинтереснее пива”.

Но он не отказался.

Мысли в голове путались. Он редко позволял себе выпить, тем более сразу столько, да еще и на голодный желудок, и сейчас с трудом соображал.

Ему так хотелось забыться, убрать из памяти эти последние дни, что разум молчал, пока они вместе выходили из бара, заворачивали за угол и спускались к полуразрушенному одноэтажному зданию, неизвестно как сохранившемуся в этом районе прямо рядом с бизнес-центром.

И он сам молчал — не удосужился спросить, куда они идут и почему нельзя просто зайти за угол? Ведь там никого не было… Молчал, когда приходилось пригибаться, чтобы пройти под поваленными балками и переступать через чьи-то испражнения и остатки согревающих кого-то костров. Молчал пока не почувствовал укол в плечо, не увидел блеснувшие в свете уличных фонарей щипцы и лезвие на длинной ручке. А потом говорить или кричать стало поздно — царапая пищевод, разрывая ткани в клочья, щипцы проникали все глубже. Резкая, притупленная лекарствами боль, поток крови, хлынувший в желудок, и запах горелой человеческой плоти — его плоти. А потом был только бесконечный свет.

* * *

В больнице было светло и тихо. Нечасто эти стены видели нуждающихся в помощи — стоило отдать должное современным технологиям, шагнувшим далеко вперед в диагностике, предупреждении и лечении различных болезней, поражающих несовершенные биологические оболочки, представляющие собой человеческие тела. Тайсон шел медленно, и Магнусу Роше постоянно приходилось останавливаться и ждать незадачливого стажера, спустя несколько дней уговоров решившегося прийти проведать Соню Макарову. Он что-то бормотал про то, что не хочет ее видеть ТАКОЙ. Словно боялся, что вместо красивой девушки на койке, подключенная к аппаратам, будет лежать бесформенная масса. Как жертвы аварий или маньяков.

Но ни аварий, ни маньяков давно не водилось в их городе, поэтому ожидать что-то подобное просто глупо.

— Если ты еще чуть-чуть замедлишься, то время повернется вспять, и ты начнешь молодеть, Тай, — недовольно пробормотал Маг, в очередной раз остановившись в ожидании молодого человека, зависшего у нелепой абстрактной картины, какими были увешаны белые стены больничного коридора.

— А? — нахмурился Тайсон.

Его мысли витали где-то далеко. Он бы и вовсе никогда не решился прийти сюда, если бы не третий необъяснимый случай за последние несколько дней. На этот раз пропал молодой парень, работающий в элитном клубе. Как раз в том, у которого напали на Соню. Если эти два случая связаны — значит, в их городе происходит что-то по-настоящему ужасное. А насколько ужасное — это и хотел выяснить Тайсон, посмотрев в бесцветные глаза Сони Макаровой.

Той, с кем его связывала самая невероятная история, рассказать которую было невозможно даже самому близкому другу.