“Чертова кукла”.

Он не любил по утрам сбегать из собственного дома, но иногда лучше так, чем пытаться выпроводить очередную настойчивую пассию. Тем более что он знал отличное кафе, работающее круглосуточно, где можно сесть в глубокое кресло, заказать крепкий черный кофе и тарелку соленых крекеров — что может быть лучше, если еще не успел проснуться?

Но сегодня почему-то захотелось огромный стакан молочного коктейля с шоколадной крошкой и клубничным сиропом, хоть он никогда его раньше не пробовал. Даже в детстве.

Нельзя сказать, что Тайсону О’Мелли не повезло с детством или родителями. Им всегда всего хватало — и общения, и денег, и времени, чтобы провести его всей семьей. Правда, не часто это приходило им в голову, просто потому что у каждого были свои увлечения и приоритеты. Мать бесконечно пропадала в горах, увлекшись пешими турами, куда водила всех желающих пощекотать себе нервишки в непролазных чащах, раскинувшихся прямо за городом, — природа брала свое, беспощадно и настойчиво. Иногда она не появлялась месяцами, и Тайсон, будучи совсем маленьким, забывал, как выглядит ее круглое, чуть полноватое лицо с пухлыми губами и красными звездочками на щеках, и как звучит ее голос. Отец же нашел себя в другом — он часами копался в гараже, пытаясь починить старый, больше века назад собранный и тогда же раздолбанный «форд мустанг» — синий, с белыми полосками по капоту и крыше. Эта машина стала для него всем.

Да, они редко виделись. И некому было сводить маленького, вытянувшегося только к одиннадцати годам, Тайсона в кафе-мороженое. Но его это не печалило. Все его время занимала виртуальная реальность.

В холле никого. Тут и там топорщились листьями цветы в высоких резных вазонах, белые кожаные диваны пустовали, как и стойка администрации. Это не казалось странным, учитывая, что практически все вокруг стало настолько автоматизировано, что встретиться с кем-то было скорее чем-то удивительным, нежели привычным.

Стеклянные крутящиеся двери — он ненавидел их — сделали поворот и Тайсон оказался на улице. Солнце пряталось за набухшими дождем тучами, и влажность стояла такая, что казалось, вот-вот захлебнешься от висящих в воздухе капель.

Несколько зданий, переход через дорогу, небольшой сквер — он почти на месте. За всю дорогу ему попалось всего пара человек, спешивших укрыться в подземке от дождя или опаздывающих на ближайший поезд, которые курсировали по всему городу каждые десять минут, но и этого времени иногда казалось слишком много для тех, кто не привык ждать.

Все жители города передвигались под землей по хорошо отлаженной многоуровневой системе электричек, оставив улицы для неспешных прогулок, редких велосипедистов и детей на доисторических гироскутерах — настоящий раритет. Это безопасно, быстро и экологично.

Уже собираясь перейти дорогу, Тайсон почувствовал толчок в плечо, от удивления не смог удержать равновесие и упал, ободрав до крови кожу на ладонях. Зубы клацнули от удара подбородком об асфальт, и в глазах на секунду потемнело.

Он сел и помотал головой, словно собака, вылезшая из озера.

— Ты в порядке? — мутные глаза, подернутые пеленой, наблюдали за ним с высоты примерно двух метров. Даже Тайсон с его ростом мог только позавидовать мужчине лет пятидесяти, одетому в серый в клеточку костюм и белую рубашку. Мужчина нависал над ним, протягивая руку. Его велосипед валялся чуть в стороне и переднее колесо, задранное вверх, радостно крутилось, как пьяный подросток на карусели, еле сдерживающий подступающую рвоту. — Держи.

Натянутая на кости шершавая кожа противно царапала ладонь. Тайсон поднялся на ноги и тут же отдернул руку, поспешив вытереть ее о задний карман джинсов. Машинально.

— Я не заразный, — отреагировал мужчина, смерив молодого человека спокойным взглядом. Он оглянулся на затихший велосипед, и уголки губ дрогнули в попытке вымучить виноватую улыбку, но ничего не получилось. — Извини.

“Оболочка”, — мелькнула мысль, стоило только поднять взгляд и увидеть мутные белки и почти бесцветную радужку глаз.

“Оболочками” в народе называли тех, кто лишился души — небольшого сгустка энергии, расположенного прямо по центру груди в районе солнечного сплетения, — а счастливых ее обладателей, в шутку, “святыми”. Хотя вряд ли одно лишь наличие души может что-то сказать о святости.

Годам к тридцати абсолютное большинство становилось такими вот “оболочками”, но Тайсон знал и тех, кто уже в раннем детстве больше походил на безвольное растение, нежели на человека. Парочка таких ребят училась в его классе, и, вернувшись однажды с летних каникул, он лишился сразу двух хороших друзей. Не то чтобы с ними нельзя общаться. Просто интересы стали другие. Возможно, именно тогда виртуальные миры и захватили все его мысли — в них действовали хоть какие-то правила и законы, которые невозможно нарушить.

Тайсон машинально прикоснулся к центру груди и шумно вдохнул влажный воздух — пройдет чуть больше десяти лет, и его самого, возможно, ждет та же участь. Хотя это могло случиться хоть завтра, если вдруг ему в голову придет остепениться, создать семью и завести ребенка. Иметь детей в их мире можно, только вырастив их искусственно в специальных инкубаторах, пожертвовав свою душу — целиком или разделив эту ответственность пятьдесят на пятьдесят с партнером.

Пальцы задрожали, словно их пронизывал ток. Внутри похолодело, голова стала пустая — мысли попрятались в ожидании очередного приступа паники, которые раньше — в детстве — иногда накатывали на Тайсона, если только он начинал думать о будущем, о душах, о смерти…

Поняв, что не сводит взгляд с мужчины, Тайсон отвел глаза. Душу нельзя почувствовать физически, но по мутневшим со временем глазам сразу становилось понятно, когда тело функционировало само по себе, выполняя лишь короткий список действий, доведенных до автоматизма. Только на это хватало тех нескольких частиц энергии, остававшихся в теле, больше напоминающем биологическую субстанцию.

— Ничего, — буркнул Тайсон и опять подумал об огромном стакане молочного коктейля. Почему-то непременно с клубничным сиропом. — Сам в порядке?

— Нормально. Побегу, на работу опаздываю.

Мужчина подхватил велосипед и хотел уже забраться на узкое сиденье, когда заметил слетевшую цепь. Тайсон не стал дожидаться окончания разыгравшейся “трагедии” и поспешил через сквер в знакомое здание под бледно-синим навесом.

Любимое кресло оказалось свободно. Отсканировав QR-код, молодой человек сразу перемотал меню на молочные коктейли и увидел его. Безобразно калорийный и приторный даже на фотографии, коктейль из ванильного мороженого с красными прослойками сиропа и шоколадной крошкой из настоящего бельгийского шоколада выглядел устрашающе. Наверное, он частенько натыкался на него здесь, но еще ни разу не заказывал.

Тайсон уже хотел ткнуть в кнопку “заказать”, когда в глаза бросилось название: “Малиновый восторг”.

— Черт… — От разочарования этот дурацкий коктейль захотелось еще больше. Нажав на вызов официанта, Тайсон развалился в кресле, вытянув длинные ноги с ободранными об асфальт коленками, и прикрыл глаза.

— Слушаю. — Мутные глаза, когда-то ярко-зеленого цвета, смотрели на него из-под нависших век. Он видел ее впервые. Слишком молодая для того, чтобы быть “оболочкой”, девушка не отличалась ни красотой лица, ни фигурой и осталась незамеченной, если бы не слишком вызывающий цвет волос, пестревший зелеными и голубыми прядями.

— Можно сделать такой, — Тайсон ткнул пальцем в молочно-малиновое безумие, — только с клубничным сиропом?

— Конечно.

— Тогда сделайте, пожалуйста. — Он подумал и добавил: — И кофе, черный, самую большую чашку. С тарелкой соленых крекеров.

— Хорошо. Что-нибудь еще? Завтрак?

— Нет.

Тайсон улыбнулся ей и опять закрыл глаза, давая понять, что разговор закончен. Девушка постояла рядом еще пару секунд и ушла, почти неслышно шаркая белыми кроссовками по вытертому деревянному полу.

Еще через несколько минут перед ним на столе стоял высоченный стакан с красными подтеками, щедро посыпанный шоколадом. Даже большая кружка кофе не меньше пол литра в объеме терялась на его фоне.

Подцепив двумя пальцами трубочку, Тайсон засунул ее в рот, медленно втянул в себя густую холодную смесь молока, мороженого и приторно сладкого сиропа и зажмурился, провалившись в темноту.

Перед глазами вспышками начали мелькать образы: он видел мощенную камнем узкую улочку и столики прямо на тротуаре под зелеными зонтиками. Перед ним точно такой же стакан молочного коктейля с клубничным сиропом и полосатой съедобной трубочкой из хрустящей вафли. Он чувствовал сладость сиропа, косточки клубники, скрипевшие на зубах, и холод спускающейся по пищеводу молочной жижи. Его пальцы, непривычно маленькие и тоненькие, с украшенными блестками ногтями, липли к стакану, оставляя отпечатки на запотевших боках. Напротив сидел высокий мужчина, очень похожий на сегодняшнего незнакомца на велосипеде, только его макушку украшала густая черная шевелюра, державшаяся кудряшками за серую шляпу. Мужчина улыбался, от чего лицо его разрезало пополам темно-красными обветренными губами, и протягивал к нему руки, чтобы погладить по щеке. Ладони были теплые и влажные. Они чуть дрожали, когда прикасались к белому невесомому пуху на детских щеках.