Тайсон вел себя нарочито нагло и по-хамски. Но иначе нельзя — только доведя ситуацию до абсурда можно поколебать стойкую уверенность начальника в полном провале проекта.

Часы показывали без десяти одиннадцать. Самое время собрать в кулак эту размазню, больше похожую на расплескавшийся суп-пюре, чем на Великого Мага, и подняться на тридцать шестой этаж, где их, скорее всего, уже ждут.

— Блин, меня не уважает даже какой-то щенок. Что говорить про тех, кто наверху? — пробурчал себе под нос Магнус.

— Бла-бла-бла. Пошли, нас ждут.

На тридцать шестом этаже пахло чем-то цитрусовым и деньгами. Кожаная мебель, отделанные мрамором стены, паркетные полы, высоченные, почти на два этажа, потолки — все здесь кричало о богатстве и уязвимом самолюбии самой верхушки их компании. За столом из красного дерева сидела молодая, лет двадцати трех, девушка. Белокурые короткие, чуть завитые на концах, волосы красиво уложены, макияж тщательно подобран и под случай, и под шикарный и явно дорогой светло-бежевый костюм. Она казалась идеальным представителем своей профессии и, очевидно, гордилась занимаемым местом.

— Добрый день, — голос мягкий, словно молодой неоперившийся, покрытый легким пухом птенец. — Мистер Роше, мистер О’Мелли, я пыталась дозвониться, но…

— Что случилось, любовь моя? — проворковал Магнус, почти заваливаясь на идеально чистую поверхность стола. — Не рада меня видеть?

Девушка нахмурилась и бросила взгляд на Тайсона, но тот стоял, отвернувшись, и разглядывал картину во всю стену. “Я тоже так могу, черно-белое фуфло…”.

— Мистер Рочестер занят. Он пригласит вас чуть позже. Он… У нас кое-что случилось. И…

— Случилось? — с любопытством обернулся Тайсон.

— Да… Но я не имею права…

— Имеешь, любовь моя. Говори.

Девушка явно хотела кому-нибудь рассказать о том, что произошло, но не решалась. Она была слишком хороша на своей позиции и не явно не горела желанием потерять насиженное место.

— Мы вам сообщим о новом времени и месте встречи, — нотки металла звучали как ксилофон.

— Пошли, Тай, — разочарованно протянул Магнус, но как только они вышли обратно к лифтам, засмеялся во весь голос.

— Ты чего? — опешил Тайсон.

— Случилось у них — как же. Как будто я не знаю, что… Тоже мне, секреты…

— И что случилось?

— Пропала бывшая жена босса. Я слышал сплетни, когда шел к тебе в столовую.

— Жена?

— Ну да. Соня Рочестер. Правда, она сейчас взяла девичью фамилию. Кажется, Макарова. — Магнус нахмурился. — Да, точно. Соня Макарова.

— Не знаю такую, — пожал плечами Тайсон и нажал кнопку вызова лифта. — Едем в офис?

— Да ну его. Погнали в лазертаг?

* * *

Спустя три часа Тайсон и Магнус вывалились из большого здания на окраине города — самый лучший, хоть и не самый шикарный лазертаг в городе. Здесь нельзя встретить надуманных декораций, голограмм и фальшивых препятствий — организаторы устраивали бои прямо в настоящем полуразрушенном здании, что добавляло рафинированной жизни жителей города своеобразной перчинки.

— Так кто она, Соня? — откинувшись на мягкие кресла в небольшом кафе у дороги, спросил Тайсон.

— Еще пару лет назад была никто. Жена нашего с тобой босса, пигалица с невероятно красивой задницей. — Магнус продолжал шарить взглядом и короткими полными пальцами по планшету, выбирая себе обед.

Тайсон не выбирал — попросил блюдо дня и расслабился, предоставив другим возможность решить за него такой неважный, с его точки зрения, вопрос.

— И что потом? — поторопил он Магнуса.

— А потом, когда они развелись, она вдруг стала… Как это сказать… Гуру продаж. О! Жареная печень с луком и картофельными дольками. Как думаешь, вкусно?

Тайсон пожал плечами и ничего не ответил. Он вдруг вспомнил про парня… Кажется, его звали Джексон или Джером. Он пропал несколько дней назад и до сих пор не объявился.

— Возьму, — заулыбался Маг. — И молочный коктейль. Не хочешь? Шоколадный.

— Не хочу, — поморщился Тайсон. Уж чего-чего, а молочный коктейль он в жизни больше не выпьет. — Так что случилось?

— А?

— С Соней, — голос уже выдавал раздражение.

— А. Она пропала, но ее нашли ночью. Она… Кто-то забрал ее душу.

— Что? — прошептал Тайсон. Ему только-только принесли большую тарелку жаренных в чесноке на сливочном масле креветок с двумя кусками свежеиспеченного хлеба. И он успел представить, как обмакивает пушистый мякиш в соус… Но теперь кусок в горло не лез. Знакомая с детства паника скребла внутренности своими острыми когтями, вот-вот грозясь снова взорваться, оставив внутри только пульсирующую пустоту.

— Да. Прикинь, звери?

— Что значит — забрал? Я думал, ее невозможно забрать. Как это?

— Ты че, с луны свалился? Все в этом теле, — Магнус взмахнул рукой у выпирающего живота. — Можно отрезать и забрать. Хоть и думать об этом не хочется.

— И кто это был? — не стал спорить Тайсон.

— Никто не знает. Преступник, умный сукин сын, поймал ее там, где висела всего одна камера. Но на нее попал только черный силуэт с капюшоном на голове. Это все, что я знаю.

Говорить не хотелось. Попробовав запихнуть в себя изворотливую при жизни креветку, Тайсон почувствовал приступ тошноты и отодвинул тарелку. Зато Магнус уплетал свой обед за обе щеки, запивая огромные куски печени, которые даже не удосуживался нормально прожевать, шоколадным молочным коктейлем.

* * *

Пес по кличке Ломоть вернулся домой с тщательно вычесанной шерстью и тремя медалями. Он, как обычно, радостно поприветствовал хозяина, а потом побежал к миске, всегда к этому времени полной его любимого сухого корма.

Миска оказалась пуста. Настойчиво гавкнув, он уставился в сторону дивана, на котором сидел хозяин, застыв в неестественной позе с прямой спиной и стеклянным взглядом, уставившимся в стену напротив. Иногда его рука бросалась в сторону маленькой тонкой коробочки, и пальцы впивались в ее пластиковые бока. Но потом странная штуковина летела обратно в подушки. Эта забавная игра сопровождалась гавкающими звуками, вырывающимися изо рта хозяина, но Ломоть не спешил присоединиться к ней — ему, как никому другому, было известно, что лучше какое-то время отсидеться в стороне.

Но есть хотелось просто нестерпимо. Вздохнув совсем по-человечески, Ломоть подошел к дивану, на котором разыгрывалась битва, и ткнулся мокрым носом в ногу хозяина. Тот вскрикнул от неожиданности и, наконец, обратил на него внимание.

И вот уже миска с кормом полна вкусных хрустящих шариков. Что еще нужно, чтобы считать свою жизнь удавшейся? Разве что забраться после еды на кровать, пока хозяин занят, и устроить там переполох.

Тайсон очнулся от навязчивых мыслей, стоя у собачьей миски с пакетом сухого корма в руках. Миска пуста, а пса и след простыл. Не сумев вспомнить, покормил он своего любимца, или тот убежал восвояси, так и не дождавшись законной вечерней порции, молодой человек насыпал полную миску корма и — вздохнув точно так же, как недавно Ломоть, — ушел обратно на диван.

У него из головы не выходила история Сони Макаровой. Сони Рочестер. Он нашел ее фотографии и замер, увидев по-настоящему красивую девушку, каких лично он встречал крайне редко. Карие, почти желтые глаза, русые волнистые волосы, чувственная улыбка, стройное тело с маленькой грудью и узкими бедрами — ему всегда нравились именно такие. Из взбалмошной девчонки, держащейся за своего бывшего мужа — лет на десять старше нее самой, — она превратилась в шикарную молодую женщину, предпочитающую, как и он сам, костюмы, слегка болтающиеся на узких хрупких плечах. На одном из многочисленных видео она сняла казавшийся слишком тяжелым для ее тела пиджак и осталась в легкой майке на тонких бретельках, так и норовивших сползти ниже по руке.

— Соня, — прошептал Тайсон и, услышав со стороны звук собственного голоса, разозлился. Что за наваждение?

Самые первые видео, записанные уже из больницы, где девушка приходила в чувство, он смотреть не хотел. Боялся. Боялся увидеть бесцветные глаза и потухший взгляд, какой бывает только у тех, кто лишился души. Закрыв крышку ноутбука, Тайсон подхватил пиджак и спустился в пустой холл. Оттуда — на улицу и в уже привычное кафе.

Но на полдороге передумал. Ему в глаза бросилась вывеска “Живая еда”, которую он никогда раньше не замечал.

По обе стороны узкого помещения тянулись полки со свежими фруктами, овощами, морозильные камеры с мороженым на основе натурального сока, стеллажи с коробками выпечки “без сахара, без глютена, без яиц”. Он никогда особо не увлекался здоровым питанием — предпочитал держать баланс и не переходить в крайности, в чем его доктор был с ним солидарен.

“Чрезмерный контроль за потреблением хуже килограмма сахара”.

Тайсон же не преследовал никаких других целей, кроме своего личного комфорта. Но сейчас почему-то жутко захотелось рассыпчатого печенья на амарантовой муке с вкраплениями мака и легким привкусом бергамота. Он не понимал, откуда в его голову могли прийти эти слова, — мог поклясться, что никогда прежде из его рта не вылетало ничего настолько мерзкого. И это учитывая его слабый на алкоголь желудок, который выворачивало от любой лишней капли спиртного.