— Это магия.
— Кто-то прямо сейчас пытается свести меня с ума? Ему было мало бирицина? — не поняла я.
— Нет. Твоя магия что-то почувствовала и теперь зовет тебя. И, пока ты не выполнишь то, что она хочет, она не отпустит. Веди нас к источнику зова.
— Вы уверены?
— Ну, ты же сама сказала, что не ела никаких незнакомых ягод, — подмигнул лорд-канцлер.
И я впервые с удивлением обнаружила в нем что-то простое, человеческое. Надо же, он даже по-доброму шутить может… Постепенно звон в голове заместил собой все вокруг. Я практически не видела дороги, ориентировалась лишь по просвету неба, что замутненный взор цеплял между макушек деревьев. Спутники исчезли из моего сознания, будто их и не было вовсе, усталость и разочарование забылись, оставались лишь я и чей-то зов, что вел меня. Как по ниточке я зачарованно следовала за чужой мольбой о помощи и точно знала: сейчас я все делаю верно. Вот ниточка-паутинка свернула в лес, и я вслед за ней. Краем уха услышала приказ Его Светлости Томасу и Джереми оставаться на дороге и тут же о нем забыла.
В какой-то момент деревья начали расти все гуще, и лошадей пришлось оставить. Я в панике направляла животное от одного ствола к другому, не понимая, как дальше следовать за зовом, пока лорд-канцлер не взял лошадь под уздцы и не помог мне слезть.
— Дальше пешком, — пояснил Его Светлость, и я, рассеянно кивнув, поспешила вперед.
Сухие ветки царапали лицо и трепали прическу, под ногами хрустел валежник, паутина оседала на волосах и шее, а один раз я почти наступила в муравейник, благо лорд-канцлер был настороже и в последний момент дернул меня в сторону.
— Мари, будь осторожнее! — донесся откуда-то сбоку укоризненный и вместе с тем обеспокоенный голос герцога Ламандского. Значит, он тоже пошел с нами. Или Его Светлость остерегся оставлять подопечного.
Не знаю, как долго мы шли и насколько глубоко забрели в лес, но деревья в один момент как-то резко расступились, и мы очутились на самом краю небольшой полянки. Но это была не та гостеприимная и полная жизни полянка, на которой мы останавливались для привала. Нет, нашим глазам предстало жуткое место. Черная трава была покрыта чем-то масляным и блестящим, стволы ближайших деревьев походили скорее на обугленные палки, невесть зачем воткнутые в землю, а в самом центре поляны стоял деревянный крест, на котором был подвешен огромных размеров медведь. Два ворона, словно стражи, кружили над беспомощным хищником. Все вокруг мерцало темно-красной пыльцой, а от того места, где должно было располагаться сердце несчастного животного, тянулся жуткий бордовый жгут. Он вился, пульсировал и терялся в самой чаще леса.
— Золотая медведица, — пробормотал герцог Ламандский, и только тогда я обратила внимание на то, что шкура зверя действительно отдает в золото. — Я думал, это только легенды.
— Они существуют, — уверенно откликнулся Его Светлость. — Шкура золотой медведицы лечит практически от всех болезней. И нет, при вашем отравлении она не поможет, потому что магическая. Такая имеется у нашего короля, и поэтому наш главный дворцовый целитель в основном занимается тем, что пишет статьи в научные журналы.
— Тогда что такое мы сейчас наблюдаем? — просипела я. Звон в голове достиг своей квинтэссенции, и я будто наяву разделяла страдания животного. А ему было больно. Очень. И еще безнадежно, настолько, что я едва могла устоять на ногах.
— Очевидно, какой-то чудовищный и абсолютно незаконный ритуал. Кто-то выкачивает из нее жизненные силы, потому ты и почувствовала зов. Это откликнулась твоя магия.
— У Мари есть магия? — удивился герцог Ламандский.
— Даже не знаю, к сожалению, или к счастью, — хмыкнул лорд-канцлер.
— Давайте уже сделаем что-нибудь! — взмолилась я. — Я больше не могу выносить ее страданий.
— Не думаю, что смогу хоть чем-то помочь, — произнес огорченно молодой герцог. — Мне при рождении магии не досталось.
— Ты знаешь, что делать, Мари? Тогда вперед, — съязвил Его Светлость и махнул рукой в сторону медведицы.
— Я думала, вы знаете, — взглянула я смущенно и растерянно на менталиста.
— Мне конечно о многом известно по долгу службы, но в запрещенных ритуалах я не спец. В любом случае, не думаю, что спешка сослужит нам добрую службу. Предлагаю сперва оглядеться.
Втроем мы ступили на черную траву, и я тут же почувствовала, как силы стремительно начали покидать меня.
— Назад! — рявкнул лорд-канцлер и потянул нас с герцогом Ламандским обратно.
— Преступник использует медведицу как проводник! Через нее он выкачивает жизненные силы всего леса, — как только отдышалась, произнесла я. — Черное пятно со временем разрастается, и все, что попадает в него, тут же начинает отдавать свои силы.
— Похоже на то, — согласился Его Светлость.
— Мы же не оставим все это так? — я с детской надеждой заглянула в темные глаза лорд-канцлера.
— Раз уж мы здесь оказались, будем разбираться, — не разочаровал для разнообразия Его Светлость. — Нам надо как-то подобраться ближе к кресту и освободить несчастное животное.
— Боюсь, безопасно, это возможно сделать только по воздуху, — уныло произнесла я. — Вы случайно не умеете левитировать?
— Я похож на дракона?
— Очень! Такой же страшный, с кошмарным характером, осталось только научиться плеваться огнем, — искренне молвила я.
— Мари! — простонал герцог Ламандский, очевидно, сраженный наповал моей бесцеремонностью. Единственное, чем я могла себя оправдать в тот момент, это — ужасное самочувствие и помутненный рассудок из-за страданий животного. Ну и отравление, конечно. Могло оно так быстро начать вредить головному мозгу?
— Умничка! — неожиданно похвалил лорд-канцлер. — С помощью огня мы и пройдем. Только нам нужен не обычный, а немного магический.
— И где мы его возьмем? — в моем понимании магический огонь могли создавать лишь маги огня или те же драконы. Последних, говорят, даже встречали в соседнем Королевстве.
— Мне, кстати, тоже интересно, — подал голос молодой герцог.
— Как вернемся, отправишься в университет. Я лично за этим прослежу, — почему-то разозлился на меня Его Светлость. — Магия содержится в нашей крови. Достаточно добавить несколько капель в горящий огонь, и он станет магическим.
— А мне-то откуда было такие тонкости знать, — буркнула я. — Я магом никогда стать не готовилась.
— Давай свою испорченную рубашку, будем факел делать.
Я в очередной раз мысленно поблагодарила Ильду за сумку, с которой не расставалась, так что все жизненно необходимое всегда находилось при мне. В том числе и вещи, которые нужно было постирать. Я вытащила одежку и протянула лорд-канцлеру он тем временем, не прилагая особых усилий, отломил подходящую ветку у ближайшего дерева, споро намотал на нее ткань и пропитал чем-то из своей сумки. После вытащил огниво и одним мощным ударом зажег факел.
— Чувствую себя бесполезным балластом, — прокомментировал герцог Ламандский.
— Тогда будь добр, подержи, — Его Светлость сунул герцогу в руки факел, вытащил нож из голенища сапога и хладнокровно провел по собственной ладони.
Поднес раненную руку к факелу и дождался, когда пара капель упадет прямо на огонь. Тот зашипел, задергался, а когда вновь стал гореть ровно, замерцал и постепенно сменил цвет на фиолетовый.
— Обалдеть! — неблаговоспитанно изрекла я.
— Ну и слова, леди так не выражаются, — покачал головой Его Светлость.
— Я не леди, — отстраненно напомнила я, будучи не в силах отвести глаз от самого красивейшего и волшебного пламени, что видела в собственной жизни.
— Я помню, твоя мать родила тебя в конюшне, — один в один повторил мои слова, сказанные в порыве гнева, лорд-канцлер. На самом деле, конечно, я таких подробностей не знала, но подозреваю, что случилось все в бане или в обычной кровати. Вряд ли матушке взбрело вдруг в голову в самый ответственный момент отправиться к лошадям. Герцог Ламандский от неожиданности закашлялся. — Идемте собирать хворост, — скомандовал лорд-канцлер. — Нам его понадобится предостаточно. Андрэ, будешь светить нам.
Солнце уже давно успело уплыть за горизонт, и в лесу стремительно темнело, так что факел действительно оказался не лишним. Правда молодой герцог передал его мне и заявил, что не собирается работать светильником, пока женщина будет вынуждена таскать на себе тяжести. Птичий вес хвороста и бедственное состояние самого Андрэ его в тот момент не смутили. Так что я покорно таскала горящий факел, следуя за мужчинами, попутно любовалась необычным пламенем и тактично не замечала, что вес древка не превосходил веса хвороста. Разве что факел значительно уступал в объеме, а от того носить его было не в пример удобнее. Мы таскали сухие ветки и траву на край поляны до тех пор, пока Его Светлость не решил, что материиала уже достаточно. А после началось самое интересное: кулон менталиста загорелся фиолетовым, и собранный хворост начал без чьей-либо видимой помощи укладываться в плотную дорожку, шириной примерно с мой локоть.
— Опять телекинез? — со знанием дела прокомментировала я.
— Да. Им я в отличие от левитации овладел в совершенстве, — хмыкнул менталист, а веточки так и продолжали взлетать и опускаться на полянку.