Сам находясь от страха где-то между этих двух состояний, я, наконец, опомнился и бросился вон.
ГЛАВА 4
МЕНЯ ПРИЗЫВАЕТ ДЮПЕН
Стоило мне выскочить из дверей зала, как позади себя я услышал голос. Он явно обращался ко мне.
— По!
Я остановился удивлённый: мне было отлично известно, кому принадлежит этот голос. И, насколько я знал, его хозяин вполне здравствовал. Это был Кевин, молодой полицейский! Мы познакомились с ним, когда я участвовал в расследовании убийства на улице Морг [Это история изложена в книге Куки Канальс «Тайна дома на улице Морг» (прим. ред.).].
— Что ты там делаешь? — спросил я, всё ещё не оправившись от испуга. — Ты меня напугал до смерти!
— Мне очень жаль, — он пожал плечами и выпрямился, потягиваясь. — Я зашёл к тебе, и твоя мачеха сказала, что сегодня вечером ты будешь здесь, — принялся он оправдываться. — Поскольку ты не приходил, а я заметил, что эти гробы стоят открытые, то решил залезть сюда и вздремнуть. Я неплотно задвинул крышку и знал, что под ней никто меня не увидит, а я смогу спокойно отдохнуть.
Мы с ним одновременно улыбнулись. Слова «спокойно отдохнуть» как нельзя более соответствовали месту, где мы находились.
Я протянул ему руку и помог выбраться из гроба.
— Ты был прав, Эдгар! Гроб, обитый бархатом, очень удобен!
Из-за постоянного страха, что отчим узнает о моём сотрудничестве с полицией, я попросил Дюпена вызывать меня или сообщать мне новости как можно более осторожно. Но на сей раз Кевин явно переборщил!
— Инспектор хочет увидеть тебя завтра, — сообщил полицейский. — Можешь не спрашивать, я и сам не знаю зачем.
Затем он погладил гроб, в котором уснул, а заодно осмотрел 3 соседних.
— Пожалуй, я про такое долго не забуду, — признался он. — В следующий раз попробую уснуть в дубовом. С виду он очень уютный!
* * *
Центральный полицейский участок, штаб-квартира бостонской полиции, располагается в 1850 шагах от моего дома. Поскольку была суббота, уроков у меня не было, и я отправился к Дюпену с самого утра. Я зашёл в приёмную и поздоровался с сидевшим за стойкой Кевином. Прежде всего он поинтересовался, не желаю ли я заключить с ним пари.
— Если ты повредишь или сломаешь какой-нибудь скелет, с тебя угощение, — улыбнулся он мне.
Кевин имел в виду моё вечное невезение: я всё время задевал скелет, стоявший в кабинете Дюпена.
— Сегодня я ничего не задену и не сломаю. Клянусь мертвецами! — с уверенностью провозгласил я.
Мы с Кевином прошли по коридору до двери, на которой элегантными позолоченными буквами было выгравировано «Огюст Дюпен». Я вошёл в кабинет в уверенности, что инспектора, как обычно, придётся ждать. Ожидание меня не пугало. Я мог провести в этом месте не один час, изучая стеллажи и витрины, заставленные разными штуковинами, имеющими отношение к расследованию преступлений. Я всегда находил среди них что-нибудь новенькое: оружие, портреты преступников и даже мозг убийцы! Внутри витрин располагались сотни предметов и баночек всевозможных размеров. А возле стола стоял тот самый скелет, который я столько раз задевал или опрокидывал. Держась от него подальше, я принялся рассматривать мозг, погружённый в банку с формалином. Это был не простой мозг: когда-то он принадлежал знаменитому серийному убийце, которого полиция застрелила в тот миг, когда он собирался зарезать девушку-подростка. Я подошёл к банке поближе. Странно, как этот бесцветный кусок мяса вмещал в себя столько жестокости?
Через 7 минут дверь кабинета отворилась, и меня сердечно поприветствовал Огюст Дюпен. Попыхивая своей трубкой из красного дерева, он уселся за стол. Белая борода и густые брови делали его похожим на уютного, домашнего дедушку, если не сказать — на Санта-Клауса! Имя французского происхождения он носил в честь деда Жака Дюпена, настоящего парижанина, а сам родился в Бостоне 60 лет назад.
Мне не терпелось поскорее услышать о деле, которое он мне собирался предложить. Не менее важен был для меня и вопрос вознаграждения. Я понимал, что, если не найду спрятанных дома денег, придётся начинать почти с нуля. И это при том, что медлить нельзя. Если мы отправимся в Дублин слишком поздно, отец отбудет на Дальний Восток, и найти его в этом случае будет уже невозможно.
— Это непростое дело… — начал Дюпен, раскуривая трубку. — Оно касается губернатора.
— Эрнеста Хьюджа? — удивился я.
Дюпен кивнул. Губернатор штата Массачусетс был самой большой шишкой в Бостоне. Все его знали, потому что он владел самым крупным состоянием в стране. Его корабли плавали по всему миру в поисках экзотических продуктов, начиная от стран Востока и заканчивая самыми потаёнными уголками Южной Америки.
— Его что, убили? — растерянно спросил я.
Дюпен не выдержал и улыбнулся.
— На этот раз речь не о преступлении.
Честно говоря, я был разочарован: если нет никакого преступления, значит, нечего и разгадывать, а я не получу своего вознаграждения.
— Думаю, он всего лишь попросит у меня совет касательно одного дела… частного дела, — проговорил инспектор и улыбнулся. — Я хочу, чтобы ты меня сопровождал. Ты иной раз проявляешь удивительную смекалку, и, может быть, общими усилиями мы с тобой ему поможем.
Я слушал Дюпена и чувствовал, что краснею. Его слова наполняли меня гордостью. Он поднялся из-за стола.
— Ты можешь отправиться прямо сейчас? — спросил он меня.
Я согласно кивнул и вышел из кабинета вслед за инспектором, довольный тем, что не сломал даже мизинца проклятого скелета. Когда мы проходили через приёмную, я подошёл к стойке, за которой Кевин нёс своё дежурство.
— Ничего я сегодня не сломал, так что пари я выиграл, — заявил я ему.
— Что ж, значит, угощение за мной, — послушно отозвался он.
* * *
Через некоторое время мы уже садились в экипаж Дюпена, двухместный и одноконный. Нам предстояло отправиться в южную часть города, где живут богачи. Южный Бостон называют также Зелёным районом в честь роскошных домов, буквально утопающих в садах. Частенько из-за этих огромных и пышных садов не видно самих зданий, которые они окружают.
Дом губернатора Хьюджа был одним из самых дорогих в городе: четырёхэтажный особняк с высокими окнами и несколькими флигелями. Вокруг него был разбит даже не сад, а целый парк. Ветвистый, густой кустарник был высажен и подстрижен таким образом, что образовывал лабиринт со стенами высотой под 2 метра. Значительный участок земли был отведён под экзотические растения, среди которых, казалось, можно было встретить деревья со всего мира. От главного входа к дому вела аллея, по обеим сторонам которой росли вековые дубы такой высоты и пышности, что их кроны переплетались между собой, образуя зелёную галерею, загораживающую небо.
Дюпен остановил экипаж у входа в особняк. Двое дворецких в элегантных ливреях поспешили отворить нам дверцу. Первым вышел Дюпен, за ним — я. Ещё двое стояли у входа в особняк и через огромных размеров дверь впустили нас в холл, завешанный картинами и заставленный статуями. Поскольку в этом доме я был впервые, я, ко всеобщему удивлению, быстренько вытоптал на полу круг. Инспектор знал об этой моей причуде, но, думаю, так и не понял, в чём её смысл.
— Это ритуал, который я всегда провожу в новом месте, — обратился я к слугам, чтобы хоть как-то объяснить своё странное поведение.
Затем мы с Дюпеном миновали бесконечный коридор с мраморным полом. Справа и слева на специальных постаментах красовались различные животные, точнее, чучела и скелеты животных. Некоторые из них, такие как бизоны, гориллы и медведи, были колоссальных размеров. Там имелся даже скелет слона… Он был просто огромен! Но видеть этих животных, убитых и выставленных для украшения, было очень печально. Я бы предпочёл любоваться ими вживую, а особенно опасных не видеть совсем. Их было столько, что у меня закружилась голова. В какой-то момент мои глаза остановились на другом звере — чучеле громадного льва. Оно выглядело настолько правдоподобно, что я невольно попятился. И тогда произошло непредвиденное несчастье: не заметив стоящий у меня за спиной скелет кабана, я его толкнул. Череп дикой свиньи отскочил от позвоночника и оказался на ковре в нескольких метрах! Один из провожавших нас лакеев обернулся и увидел, что я натворил. Чёрт побери, какой стыд!
Дюпен расхохотался. Я заметил, что наши провожатые тоже едва сдерживают смех. Я нагнулся за кабаньей головой и с помощью инспектора вернул её на место.
— Очень жаль, юноша, но мне придётся рассказать об этом Кевину, — прошептал инспектор мне на ухо.
Дюпен был прав. Пари я снова проиграл.
* * *
Третий слуга, также в элегантной ливрее, проводил нас в просторный кабинет, смежный с громадной библиотекой. Стеллажи с книгами достигали потолка. Дюпен пояснил, что в коллекции губернатора имелось большое количество бесценных экземпляров: так, некоторые книги были напечатаны ещё до 1501 года [Напоминаем, что датой изобретения книгопечатания считается 1445 год (прим. ред.).]. Однако моё внимание привлекла другая коллекция — глобусы всевозможных размеров. Самые большие стояли на полу, поменьше — на полках библиотеки. Я подошёл к одному из них и поискал на нём Дублин. Крошечная точка на востоке Ирландии. Я погладил её кончиком пальца. На игрушечном шаре она была совсем неподалёку от Бостона! Подумать только, в этой точке — мой отец. Затем я отыскал страны Дальнего Востока и с грустью осознал, что они расположены на другой стороне глобуса.
