— И скидгарды тоже. И Кривы.

— Я буду в порядке, — настаивала я.

Сигурд открыл рот, будто хотел возразить, но кто-то постучал в дверь мастерской под нашими ногами. С тяжелым вздохом торговец сталью выдавил улыбку.

— Надеюсь, что так, дэнниск Штром. Потому что время вышло. Они уже здесь.

Глава 7

Воровка памяти

Чем глубже мы проходили в лавку, тем более затхлым становился запах. Ветер, дующий с моря, сотрясал деревянные стены, отчего возникающие тени играли в игры с моим разумом.

Возможно, я совершала смертельную ошибку, но боялась, что уже слишком поздно поворачивать назад.

Главный кабинет Сигурда был небольшим. Узкий стол, заваленный пергаментом, занимал один угол, а у стены стояли два деревянных стула, на один из которых я и уселась, сложив руки на коленях.

Сигурд бросил на меня единственный мимолетный взгляд, как будто давая мне последний шанс передумать, после чего открыл заднюю дверь.

Три темные фигуры, двое мужчин и женщина, стояли плечом к плечу в дверном проеме. На их носы были натянуты маски, по щекам спускались черные линии, а лбы украшали темные руны.

— Входите, — сказал Сигурд, отступая в сторону.

Черные волосы женщины с одной стороны были сбриты, а оставшиеся локоны взъерошили так, что теперь они походили на завитые шелковые нити. Ее кожа была гладкой и очень смуглой, а глаза оказались самыми странными из тех, что мне доводилось видеть в жизни. Черные щелочки прорезались через ослепительный люминесцентный цвет. Словно у кошки в ночи.

Мужчина, вошедший следующим, стащил вниз свою полумаску, открывая хитрую ухмылку. Как будто он знал секрет, в который меня не посвятили.

Он был бледнее женщины, с густыми волосами цвета кукурузной шелухи и ледяными глазами. Рукава его черной туники были закатаны до локтей, а пальцы рук, висящих вдоль тела, не переставая дергались.

Второй мужчина, стоящий позади, снял плащ, затем и маску.

Из моего горла вырвался глухой звук, как будто я одним глотком хватанула слишком много воды.

— Элоф, — да будь я проклята. Закругленное лицо, стеклянные глаза, борода пучками — на меня смотрел мерзавец, который и рассказал мне о гильдии Кривов. — Что… что ты здесь делаешь?

Элоф шагнул между двумя другими Кривами. На первый взгляд он казался физически слабее своих спутников, но они расступились перед ним. Кривы отошли. Для него. Мои глаза опустились на его толстый пояс. С обоих бедер свисали ножи, способные прорубить даже кость. За спиной короткий меч из тяжелого металла.

— Я предупреждал тебя, дэнниск. Я знаю о Кривах.

— Знаешь о них? Да ты сам Крив.

— А она наблюдательная, — сказала женщина, взяв из глиняной миски на столе Сигурда несколько завернутых в бумажки конфет. — Мы можем продолжать или вы желаете проболтать весь день?

Элоф провел меня. Ансель тоже меня обманул? Или он не знал о связи Элофа с гильдией Кривов?

Мозг лихорадочно перебирал все взаимодействия между главным смотрителем и Элофом в Доме Штромов. Ничего не казалось необычным. Все кратко, по делу. Типичные мужчины, которым незачем вести дружбу с другими слугами.

Тремя быстрыми шагами Крив с морозными глазами безо всякого сопротивления с моей стороны прижал меня к стенке.

— Имя у тебя есть, лапочка?

— Мал. Штром, — выдавила я. — Малин Штром.

Крив усмехнулся и провел костяшкой одного пальца по моей щеке, совершенно не смущенный тем, как близко он стоял.

— Раум. И Мал мне нравится больше. А вон та красотка, — сказал он, кивнув на женщину, — Това. А этого уродливого поганца ты и так знаешь.

Това развернула еще одну конфету и бросила ее себе на язык.

— Наше время стоит денег, так что давайте ближе к делу.

Слова пеплом прилипли к моему языку.

— Садись, — сказал Элоф, указывая на стул, с которого я вскочила считаные мгновения назад.

Я прищурилась, чтобы казаться совершенно спокойной. По правде же я думала, что меня в любую секунду стошнит.

— Ха, я рискну предположить, что это все пустая трата времени, — сказал Раум. Он уселся на спинку другого стула, поставив ноги на сиденье; его колено начало беспрерывно подергиваться. — Не уверен, что в ней это есть.

— Я не согласен, — сказал Элоф. — По крайней мере, мне так казалось.

Бесхребетность Хагену никак не поможет. Я была альверкой — редкой альверкой, — которая пугала таких проходимцев, как Хоб. Я могла заключить сделку с Кривами.

— Я хочу, чтобы вы сперва ответили на мои вопросы.

— Мы здесь не затем, — сказал Элоф. — Собственно, если бы не твоя безрассудность, мы бы могли и вовсе в этой ситуации не оказаться.

— Моя безрассудность? Это не я привела маскарад. Не я забрала Хагена. — Мой голос зазвучал пронзительно, и я не могла остановить водоворот, закручивающийся в груди. — Я целые годы следила за маскарадом, и я не потеряю брата точно так же, как потеряла… — я замотала головой. Не было нужды втягивать в это Кейза. Пока нет. — Я его не потеряю.

Мышца на щеке Элофа дернулась.

— Выслеживать маскарад, чтобы вызнать его секреты, — это совсем не то же самое, что попытаться напасть на целый отряд скидгардов, как ты хотела. Если бы ты не вынудила меня вмешаться и оттащить тебя прочь, то твой дражайший братец уже мог бы быть сегодня со своей клятой семьей. В тепле. Счастливый. В безопасности.

Я хохотнула.

— Со своей семьей? Вот уж не описала бы Дом Штромов как теплый и счастливый.

— Не Дом Штромов. Я имел в виду семью твоего брата. Его детей. Его любовницу.

Даже дай он мне пощечину, я не была бы так поражена. Дыханье сперло где-то в горле, ладони покрылись потом.

— У моего брата нет детей.

— Есть, — сказал Элоф, почти скучающим тоном. — Из Северного королевства. Ты думала, что он ездил туда по делам, а на самом деле он ездил туда, чтобы быть с ними.

— Нет, — я помотала головой. — Нет, если бы у Хагена где-то была семья, их бы привезли сюда, к нему.

— Эх, не все так просто. Север давным-давно сделал путешествия для них невозможными. Твой брат бессчетные годы провел, пытаясь это изменить. В свой последний визит он перешел черту. Как думаешь, за что его швырнули в морскую тюрьму, дэнниск?

Я раскрыла рот.

— У него… у него сделка плохо прошла.

— Ладно. Пусть будет так, — сказал Элоф. — Твой брат скоро станет покойником, если ты не прекратишь донимать нас вопросами. Хотел бы я сказать, что было приятно поболтать.

Элоф встал, два других Крива двинулись следом.

— Стой! — Я вытянула вперед руку в останавливающем жесте. Дрожь отчаяния обожгла мне затылок. — Если у него была семья, то я не понимаю, почему он мне не рассказал?

— Кто знает, но вот не рассказал, — челюсть Элофа напряглась. — Мне по большому счету все равно почему; что меня волнует, так это то, что ты вмешалась в нашу попытку перехватить его.

— Зачем? — Я, прищурившись, посмотрела на Элофа, ненавидя его и одновременно отчаянно желая, чтобы он продолжал говорить. — Зачем он вам нужен? Что у вас за планы касательно его?

— Нас наняли, чтобы освободить Хагена Штрома и вернуть его семье. Вот и все. — Элоф пересек пространство между нами и навис надо мной. Его лицо едва не касалось моего; его голос стал низким и темным. — Мы были наготове, мы устроили его освобождение. Но поскольку я вмешался, чтобы остановить тебя, момент был упущен.

Я напряглась и толкнула его своей грудью, параллельно упиваясь тем, как его брови дрогнули от удивления.

— Не надо меня винить. Я отреагировала так, как сделал бы любой, кому не все равно. Ты не меньше моего удивился, когда приехали повозки маскарада.

— Возможно, но я умею реагировать без эмоций.

— А что, иметь сердце так уж плохо?

— Да. Если из-за этого гибнут люди, то иметь его — смертельно, — сказал Элоф. Тени на его лице отступили, когда он выдавил ехидную улыбку. — Но нам больше некогда оглядываться назад. Мы меняем курс. Глядя на то, как ты разрушила наш изначальный план…

— Я не… — попыталась встрять я, но голос Элофа перебил мой и он продолжил:

— У нас не остается выбора, кроме как добавить еще одну сделку в первоначальную договоренность. Что ты готова предложить в обмен, дэнниск Штром? Ты пришла заключить сделку. Так заключай.

— Но все изменилось, — фыркнула я. — Вы и так уже вытаскиваете Хагена, ты сам сказал. Сделка со мной будет ни к чему.

— Нет. Наш план был подготовлен. План, над которым мы неустанно работали долгое время. План, в который не входило проникновение на маскарад из-за того, что на пути возникла одна эмоциональная женщина.

Если бы я пырнула Элофа ножом, Кривы наверняка все равно бы мне помогли. Я не сомневалась, что их он раздражал не меньше, чем меня.

— Суть в том, — продолжал Элоф, — что теперь перед нами новые роли, новые игры. Опасные. Нам понадобится больше поддержки от гильдии. А если нет, придется сократить расходы и сообщить северной семье твоего братца ужасные вести о том, что достать его было невозможно.

Это был удар кулаком прямо в сердце.

— Вы позволите ему страдать, умереть на этом маскараде, потому что вам слишком сложно? А я-то думала, что вы — грозная гильдия Кривов.