— Другое, — согласилась она. — Но все равно месмер памяти.

Я легонько коснулся согнутым пальцем небольшой царапины на ее щеке:

— Что ты имеешь в виду?

— Когда скидгарды стали передвигаться столь методично, я поняла, что они знают маршрут наизусть. Они помнили, где прятаться. — Она опустила взгляд на свои ладони. — Пришли тени, как у тебя, Кейз, но вместо того, чтобы воплощать их страхи, эти тени вторглись в воспоминания, а затем… показали их мне. Я не уверена даже, заметили ли это скиды. Но я увидела их шаги; я увидела их планы. Я знала, куда нужно стрелять лучникам.

Я поймал ее лицо ладонями и прижался к ее лбу грубым поцелуем.

— Твой месмер усиливается. — Я опустил губы к ее уху, так, чтобы только она расслышала. — По этой тропе и нужно идти, Малли. Твоя сила — достаточное доказательство. Ты королева.

Она закрыла глаза:

— Тогда ты мой король.

Какая жуткая мысль. Я? Король? Да я же разрушу это королевство, если стану им править. Я мог бы переварить, если так будет звать меня Малин. Лишь она одна. Для всех прочих я всегда буду злодеем.

— Что бы это ни было, Мал, — продолжил Раум, — это было невероятно, и Ивару лучше бы как-то оградить свои мысли.

— Малин, Бард, — перебил нас голос Хагена.

Наша небольшая группа расступилась. Хаген стоял в десяти шагах позади, его руку крепко сжимала Херья. Позади них стояли Гуннар и Эрика.

Малин резко втянула в себя воздух, и, задержав дыхание, шагнула вперед. Бард держался на шаг позади, в то время как Вален, Сол и Тор подошли к нам поближе, с новым пристальным вниманием прищурив глаза. Принцы Севера никогда не встречали Хагена и, скорее всего, мало о нем знали.

— Херья, — сказал Сол, его взгляд был прикован к Хагену. — У меня для тебя новости, сестренка. Твои дети пошли не в тебя.

Херья покраснела:

— Хаген, это мои братья. Как и я, они жили во власти проклятья, пока Вален и Элиза не захватили трон. Это Сол, мой старший брат, и его консорт, Торстен.

Хаген сперва пожал предплечье Тора, затем Сола:

— Солнечный Принц, так?

— Так меня называют. Хотя на самом деле самый светлый нрав как раз у Тора. Ему нравится, когда все его любят, и ты должен звать его Торри.

Тор ущипнул Сола за руку.

— Сделаешь так — и умрешь. — Он с каким-то подозрением взглянул на Хагена. — Как консорты, мы сражаемся за свои семьи и любимых. Мне говорили, что ты так и поступал, но знай, я продолжу драться за Херью точно так же, как делал это и в твое отсутствие. Даже не помышляй о том, чтобы ранить ее сердце.

Херья покачала головой:

— На самом деле он приятный, его просто нужно узнать получше.

Хаген посмотрел на нее взглядом, полным любви, даже трепета, а затем кивнул Тору:

— Я умру прежде, чем когда-либо умышленно причиню боль ей или нашим детям.

Следующими вперед вышли Вален и Элиза.

Хаген поцеловал руку Элизы. Эта женщина была неспособна знакомиться с людьми без смеха. В считаные мгновения они с Хагеном уже вполголоса обменялись парой фраз, отчего на лицах проступили улыбки, а нервирующую тишину нарушили мягкие смешки.

Последним Хаген взглянул на Северного короля и протянул ему руку так же, как и Солу.

— Вален. Твоя сестра часто говорила о своих братьях. Мне рассказали, как ты страдал и как шел к короне. Я в долгу перед тобой за то, что ты дал моей семье шанс наконец-то быть вместе. Но не только за это. — Он оглянулся на Гуннара. — Мой сын рассказывал мне, как его дяди защитили и спасли его, когда враги взяли вас всех в плен.

Гуннар медленно провел рукой по шрамам, покрывавшим его предплечья, — свидетельству тех пыток, что он перенес. Я не расспрашивал его об испытаниях на Севере, но знал, что его жестоко избивали и что именно Вален положил конец его страданиям.

— Наш племянник слишком хорошо о нас отзывается, — сказал Вален. — Он был бесстрашен и встречал врагов как мужчина. Ты бы им гордился.

Гуннар отвернулся, но Эрика похлопала рукой по его груди:

— Сердце воина.

Вален заключил Хагена в краткие объятия, не раз хлопнув его по спине:

— Ты хорошо любил нашу сестру, даже сам сдался, чтобы ее уберечь. Ты наша семья, и эти узы для нас нерушимы.

Элиза перевела взгляд на нас с Малин:

— Это касается и всех остальных в вашей семье. Ты слышал меня, Повелитель теней. Мы семья.

Затем королева вновь устремила свой взгляд вперед.

Малин склонилась к моему уху:

— Кажется, она возьмет над тобой верх прежде, чем все это закончится, Кейз Эрикссон.

— Верь хоть немного в мое упрямство, жена.

Слова королевы привлекли внимание Хагена и Херьи к нам.

— Кейз, вы уже встречались, но Мал, Бард, — начал он, — я бы хотел познакомить вас с Херьей.

Бард своей огромной рукой пожал руку Херьи.

— Это честь для меня, принцесса. Простите, что мы в некотором замешательстве. Наш брат — осел, и мы о вас узнали лишь несколько недель назад.

— Боги. — Хаген сжал свою переносицу. — Я пробыл в тюрьме два треклятых года, а раньше было слишком опасно называть ее настоящее имя.

— Два года, — прошептала Херья. Ее влажные глаза впились в Хагена. — Гуннар не говорил… ты все это время был в неволе?

— Только лишь глубокая яма с решетками могла удержать меня вдали от тебя. — Он поцеловал ее ладонь. — Это пустяки по сравнению с тем, что перенесла ты.

— Хаген, это не преуменьшает боли от мысли о том, что мужчина, которого она любит, мучился. — Малин встала перед Херьей. Она выглядела как чертова королева. Высоко вздернутый подбородок, руки сцеплены спереди, спина прямая. Она улыбнулась и протянула руку принцессе. — В конце концов, мне это чувство знакомо. Пусть срок и был недолог, но легче от этого не становится.

— Истинно так, — сказала Херья. — Королева Малин, ваш брат часто говорил о вас. Он говорил о вашей силе, и я всегда мечтала, что мы однажды встретимся.

— С того дня, как встретила Гуннара, я мечтала о том же, — сказала Малин. — Но, прошу, зовите меня Мал. Титул королевы мне как-то на язык не ложится.

— Знавал я когда-то одну прелестную королеву, которая чувствовала то же самое, — пробормотал Ари.

Элиза поджала губы, точно старалась не рассмеяться.

— Я всегда мечтала о сестре, — призналась Малин. — Жду не дождусь, когда мы узнаем…

— Принцесса Херья! — Вдоль улицы, поднимающейся по склону от берега, осторожно продвигался один из тех мужчин, которые сопровождали Ари в Черном Дворце. В руках у него был сверток.

— Стиг? — отозвалась Херья.

При звуке ее голоса сверток зашевелился. Заворочался. Запинался. Человек будто держал в руках ягненка, не желающего угодить к мяснику.

— Daj! — раздался тонкий, писклявый голосок.

— Принцесса, — пробурчал Стиг, оберегая свое мужское достоинство, когда маленькая ножка яростно дернулась. — Принцесса… мы… мы обнаружили лишнего — лишнего пассажира. Боги, маленькая принцесса, не дергайтесь.

— Daj! — Ночь разорвал детский всхлип. — Пусти меня, Сти!

— Нет. — Херья прикрыла рот, когда Стиг наконец выпустил маленькую девочку.

Ее соломенные волосы были растрепаны, лицо все в грязи и следах слез, но она припустила вверх по влажной мостовой с большей мощью, чем любой воин.

Пекло, как же она выросла с тех пор, как я в последний раз ее видел.

Хаген ахнул:

— Лайла.

Он тут же присел, и девочка разразилась рыданиями, прыгнув в его объятия.

Малин накрыла рот рукой, глядя, как ее брат обнимает затылок дочери, помогает ее коротким ножкам обхватить себя за талию и держится за девочку так, словно та дарует ему жизнь.

Еще один дрожащий вздох вырвался, когда Хаген повернулся к Херье. Его глаза были мокрыми. Он все целовал висок Лайлы, бормоча ребенку тихие слова любви и обожания.

Херья была совершенно разбита, а Гуннар побледнел.

— Maj, — прошипел он. — Почему ты…

— Я ее не привозила. — Херья заткнула сына резким взглядом.

До нас, запыхавшись, добрался Стиг.

— Нашел ее, забившуюся за холщовые мешки с оружием. Наверное, сидела там, всю дорогу таская еду и воду из запасов неподалеку. Очень хитро, должен вам… — Он не договорил, перехватив такой же резкий взгляд от своей принцессы. Стиг прочистил горло. — Рад, что девочка цела, вот и все. По правде говоря, ей бы не помешало помыться.

Херья его проигнорировала и подошла к Хагену. Она погладила волосы Лайлы, в ее глазах стояли слезы.

— Зачем ты это сделала, малышка? Мы ведь об этом говорили. Приплывать сюда опасно.

— Я должна была… — икнула она, — должна была увидеть папу. Е-если плохиши его заберут, то я-я должна была сначала его у-увидеть. — Она стиснула шею Хагена своими тощими ручками и разразилась новым потоком горьких слез.

— Никакие плохиши меня от тебя не заберут, эльскеде [älskade (шведск.) — любимая, любовь моя.]. — Хаген крепче обнял ее тельце.

— Но раньше ведь забирали.

Херья прикоснулась к его руке:

— Ей месяцами снились кошмары, когда тебя забрали.

По лицу Хагена скользнула болезненная гримаса. Он снова поцеловал головку Лайлы.

— Это больше не повторится. Клянусь тебе. Боги, как же я скучал по тебе.

Несколько секунд Херья и Хаген пытались заставить Лайлу поздороваться с семьей, познакомиться с Малин и Бардом, но, когда она напрочь отказалась поднимать голову и выпускать шею Хагена хотя бы просто для того, чтобы взглянуть на Гуннара, они сошлись на том, что ее представят попозже.