В уборной я села на корточки и помочилась на тест. Но не отложила его в сторону, чтобы ждать результатов, как взрослый человек, а сверлила полоску сердитым взглядом, молясь о том, чтобы увидеть две отчетливые розовые линии, а не одну блеклую.

Когда на полоске в самом деле появились две линии, я сфотографировала ее на телефон и отправила Дэвону с подписью: зеленый свет!

Я вышла в кабинет, села за стол и попыталась сосредоточиться на электронных таблицах. Взгляд то и дело метался в сторону, к телефону, пока я ждала ответ Дэвона. Когда прошел целый час, а он так ничего и не написал, я перевернула мобильник, чтобы не видеть экрана.

«Пора угомониться», — мысленно ругала себя я. Он занят. Каждый час его рабочего дня стоил немалых денег. Разумеется, он не мог все бросить и примчаться в «Мадам Хаос», чтобы зачать мне ребенка.

Спустя примерно два часа после того, как я отправила сообщение, в мой кабинет снова вошел Росс. Поставил мне на стол дорогую на вид бутылку шампанского, на горлышке которой висела маленькая золотая карточка.

— «Дом Периньон»? — Я с сомнением приподняла бровь. Эта конкретная партия стоила по тысяче долларов за бутылку. — У нас такого нет. Где ты его взял?

— А это вопрос часа. Открой чертов конверт, и узнаем. — Росс указал подбородком на карточку, которая при более внимательном осмотре оказалась миниатюрным конвертом. Меня наполнил ужас. Было очень похоже на романтический жест, а это не мое. Мне больше нравилось, когда Дэвон сравнивал нас с обезьянами.

— Откуда ты знаешь, что это для меня? — Я с подозрением посмотрела на Росса.

— Ой, я тебя умоляю. Мне покупают только газировку из автомата. Давай. От кого оно?

Я быстро открыла загадочный конверт. Из него выпали два билета. Взяв один, я заметила, что у меня дрожат пальцы.

— Билеты в оперу? — удивленно спросил Росс. — Какое вранье ты скармливаешь бедным парням в «Тиндере»? Этот чувак явно тебя не знает.

Да он издевается надо мной. Он прекрасно знает, что я не хожу на свидания.

— Я сказала, что люблю Опру [Опра Уинфри — популярная американская телеведущая.], а не оперу. Очевидно, он не так услышал. — Я демонстративно зевнула. Ни за что на свете не расскажу Россу о Дэвоне. Мне и так хватило унижения, когда признавалась подругам о своем бесплодии. Я очень гордая женщина.

— И почему меня никто не водит ни в какие красивые места? — надулся Росс.

— Ты слишком быстро отдаешься, — тихо ответила я, продолжая глазеть на билет в своей руке, будто на труп, от которого нужно избавиться.

— Ты тоже. Не ходишь перед этим даже на первое свидание.

— Могу отдать тебе билет, если хочешь.

Я не пойду смотреть оперу. Меня ждала работа. Нам не хватало одного бармена. Я напомнила себе, что Дэвон сделал это по той же причине, по которой делал все остальное, — чтобы манипулировать, играть и приводить других в замешательство. Наверное, он счел, что будет забавно вызвать у меня ощущение, будто мы встречаемся. Мне пришлось прояснить ситуацию.

...

Белль:

Привет тебе, питающийся улитками выпендрежник в жилете. Я не смогу пойти с тобой сегодня в оперу, но ты можешь заехать ко мне в любое время после полуночи, и обещаю, что возьму такие же высокие ноты. — Б.

Это сообщение тоже осталось без ответа.

Я проработала до вечера, обслуживая посетителей за барной стойкой вместе с шестью другими барменами, одетая в кружевное платье с оборками и корсетом. За годы, на протяжении которых я строила карьеру, я так привыкла к запаху собственного пота, что наслаждалась им.

Я подавала напитки, нарезала лайм и спешно бегала на склад за зонтиками для коктейлей. Танцевала на барной стойке, флиртовала с мужчинами и женщинами и не раз пользовалась успехом, ознаменовав тем самым марафон чаевых.

Над сценой поднялся занавес бордового цвета, явив концертную группу в смокингах. Высокие стены пропитала джазовая мелодия. На сцену неспешно вышли танцовщицы бурлеска на высоких каблуках и в сверкающих платьях серо-зеленого цвета. Люди кричали, хлопали и свистели. Я остановилась с ящиком коктейльных зонтиков в руках и с капающим со лба потом, с улыбкой за ними наблюдая.

Мое решение выкупить «Мадам Хаос» не было ни случайным, ни внезапным. Оно исходило из желания продвигать идею о том, что быть сексуальным созданием не безобразно. Секс не синоним грязи. Он может быть случайным, но все равно прекрасным. Мои танцовщицы не стриптизерши. К ним нельзя прикасаться — нельзя даже дышать в их сторону, не вылетев при этом из заведения пинком под зад, но они владели своей сексуальностью и делали все, что пожелают.

В этом, на мой взгляд, и крылась настоящая сила.

Когда я вернулась за барную стойку, было уже почти одиннадцать вечера. Я знала, что мне нужно поскорее заканчивать, если хочу вернуться домой до полуночи, успеть принять душ, побрить ноги и выглядеть, как подобает сексуальной партнерше Дэвона Уайтхолла.

— Росс! — рявкнула я, перекрикивая музыку, и заскользила по липкому полу за стойкой, направив барный пистолет в бокал, чтобы сделать водку с диетической колой для джентльмена в костюме. — Я ухожу через десять минут.

Росс выставил большой палец вверх, давая понять, что услышал. Второй рукой взял пятидесятидолларовую купюру у женщины, которая припала к барной стойке, вывалив грудь из неоново-желтого спортивного лифчика.

Я собиралась принять заказ у компании женщин с лентами для девичника («Свидетельница бесчестия», «Дурное влияние» и «Уполномоченная пьяница»). А как только наклонилась к ним, из темноты ко мне потянулась чья-то рука, схватила за предплечье и больно сжала.

Повернула голову, намереваясь вырваться из хватки, как вдруг заметила, что обладатель руки смотрит на меня со смертью в глазах.

Его лицо было так сильно изуродовано шрамами, что угадать его возраст при всем желании оказалось невозможно. Большую его часть покрывали татуировки. С головы до ног одетый в черное, он совсем не походил на нашего типичного клиента.

Незнакомец чем-то напоминал мне Люцифера… и все никак меня не отпускал.

— Советую сейчас же отпустить мою руку, если, конечно, дорожишь своей, — процедила я сквозь зубы, чувствуя, как во мне закипает кровь.

Мужчина улыбнулся мне жуткой, мерзкой улыбкой. Не сказать, что у него были плохие зубы. Напротив, большие, белые и блестящие, будто он недавно побывал у стоматолога. Беспокойство вызывало то, что таилось в нем.

— У меня для тебя сообщение.

— Если оно от Сатаны, то скажи ему, чтобы сам ко мне пришел, если осмелится, — выпалила я, с силой вырывая руку. Незнакомец опустил свою, и я собрала все свое самообладание, чтобы сдержаться и не вонзить нож для лимона в его ладонь.

— Советую слушать внимательно, Эммабелль, если не хочешь, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

— Это с какой стати? — усмехнулась я.

— Если ты не…

Как только он заговорил, из тени клуба показалась высокая грациозная фигура и отбросила мужчину, будто он весил не больше соломинки. Мой покрытый шрамами обидчик упал на пол. В поле зрения показался Дэвон в дизайнерском смокинге. Волосы уложены назад, скулы — острые, как лезвия. Он намеренно наступил на незнакомца, хмуро глядя на свои ботинки, будто их нужно очистить от грязи.

— Я была кое-чем занята. — Я сверкнула зубами.

— С твоего позволения сочувствие выражать не стану.

— А ты способен на сочувствие?

— В целом? Да. К женщинам, которые заставляют меня ждать? Не особо. — Дэвон одним быстрым движением перегнулся через стойку, закинул меня на плечо, развернулся и пошел к выходу. Я подняла голову, заметила Росса, который застыл в оцепенении с бутылкой пива в одной руке и открывашкой в другой.

— Мне вызвать охрану? Полицию? Сэма Бреннана? — прокричал он из бара поверх музыки. Дэвон не сбавил шага.

— Нет, все нормально, я сама его убью. Но разузнай об этом придурке. — Я собралась указать на Лицо со Шрамом туда, где видела его на полу в последний раз, но обнаружила, что он исчез.

Я не вырывалась из рук Дэвона. Когда тебя несут после того, как ты шесть часов подряд проработала на ногах, — не худшее на свете наказание. Вместо этого я устроила ему словесную атаку.

— Ты чего разоделся, как модный официант?

— Это называется костюм. Подобающий вид одежды. Хотя, как я понял, мужчины, которые тебе нравятся, зачастую носят оранжевые комбинезоны.

— Кто тебе такое сказал? Перси? — завизжала я. — Я спала только с одним бывшим заключенным. И сидел он за финансовую аферу. Это почти то же самое, что трахаться с политиком.

— Я тебя ждал, — невозмутимо сказал Дэвон, а его тон стал холодным.

— Зачем? — фыркнула я, борясь с желанием ущипнуть его за задницу. — Я уже сказала тебе, что не пойду в оперу.

— Нет, не говорила, — сухо ответил он, сильнее сжимая пальцами мои ягодицы. — Мое шампанское и билеты были доставлены в целости и сохранности, а поскольку я не получил от тебя ответа, то предположил, что мы договорились встретиться сегодня вечером.

Это невозможно. Я отправила ему сообщение.

О. О. Должно быть, оно не дошло. У моего оператора мобильной связи очень слабый сигнал. Особенно когда я находилась в подземном бункере, который называла своим кабинетом.