— Контракт моей компании. Прочти.

Даже не моргнув, я бросила ее на тумбочку.

— Прости, но у меня более утонченный литературный вкус.

— Я бы не поверил в это, даже если бы на твоей тумбочке не лежал экземпляр National Enquirer.

Туше. Я купила его только потому, что они опубликовали мою фотографию с обнаженным соском, которая казалась отфотошопленной. Но как бы плохо это ни выглядело, одно можно было сказать точно: Рэнсом напоминал хищника, но не из тех, кто хочет съесть меня целиком. То, с каким безразличием он смотрел на меня, демонстрировало, что он ни за что не попытается прикоснуться ко мне в сексуальном плане.

Я скучающе рассматривала свои ногти.

— Быть может, я прочту его в свободное время, если ты правильно разыграешь свои козыри.

— Ты прочтешь контракт сейчас. — От леденящего душу стального тона кожа у меня покрылась мурашками. — Вслух. Мы должны обсудить детали.

Мое сердце замерло в груди. Я почувствовала, что меня сейчас стошнит. Я не могла прочитать его вслух. Как и не могла сказать Рэнсому об этом. Какое же наслаждение он получит, узнав правду обо мне? Заставил ли отец подписать его соглашение о неразглашении? Конечно, заставил. Он никогда бы не рискнул раскрыть правду о собственной дочери.

Прерывисто вздохнув, я ухмыльнулась.

— Знаешь что? Я передумала. В конце концов, мне не хочется читать твое дурацкое руководство. Ни сейчас. Ни когда-либо еще.

Рэнсом прислонился плечом к стене с видом умирающего со скуки человека. Мне стало интересно, способно ли хоть что-нибудь вывести его из себя. Он казался таким бессердечным, таким равнодушным. Не может быть, чтобы у этого человека был напарник. Никто не смог бы справиться с таким бесстрастным поведением.

— Что? — рявкнула я, защищаясь.

Мое лицо нестерпимо горело. Подмышки вспотели. Я настолько приблизилась к опасной черте, что на языке появился металлический привкус унижения.

Рэнсом достал что-то из заднего кармана джинсов и поднял в воздух. Мой телефон. Экран пестрел сообщениями и уведомлениями.

Батарея почти разрядилась, став красной.

На его будто вылепленных губах появилась ух-мылка.

— Прочитай договор, согласись с условиями и сможешь получить свой телефон обратно. Как тебе такое предложение?

Божественно.

Но это не отменяло того факта, что я не могла…

Без достаточного количества времени и ясной головы…

— Я не продаюсь, — отстраненно ответила я. — И не стану читать твой чертов контракт.

— Хочешь поиграть? — Его улыбка стала шире, источая столько злости и яда, что я прочувствовала ее до костей. — Давай сыграем.

Рэнсом развернулся и ушел, оставив меня рыдать в подушку.

Глупая, глупая Хэлли.

Спустя два часа и одну воодушевляющую мысленную беседу я набралась смелости выйти из своей комнаты, спуститься по лестнице и направиться на кухню. Я обнаружила Рэнсома в промокшей от пота майке и серых спортивных штанах, готовящего омлет из яичных белков и шпината.

Его мускулы блестели. Каждый дюйм тела был подтянутым и стройным. Мой взгляд задержался на дорожке вен у него на предплечьях. На очертаниях пресса, проступающих сквозь тонкую ткань майки.

Совершенство парня — такое выраженное, такое аппетитное — угнетало меня. Я знала, что, несмотря на ужасный характер, женщины, вероятно, считали его настоящей находкой.

Но что меня удивило, так это то, что я согласна с ними. Рэнсом казался мне привлекательным. А я никогда и никого не находила привлекательным.

Дойдя до кофемашины, налила себе чашку.

— Я тоже буду. — Рэнсом ловко перевернул омлет.

— Я что, похожа на «Старбакс»? — огрызнулась я.

Он замер с лопаточкой в руке и нахмурился.

— Дорогой, переоцененный, с подхалимской постлиберальной системой взглядов. Теперь, когда ты об этом упомянула…

— Единственный напиток, который я готова тебе подать, это яд. — С громким хлопком я опустила чашку на гранитный островок, кофе расплескался во все стороны.

— Плохие новости для твоего телефона, который в настоящее время все еще цел, но я понимаю.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты тиран? — Готова поклясться, что из моих ноздрей повалил дым.

— Да, и часто. Что дальше?

Рэнсом переложил воздушный, пушистый омлет на тарелку. Несмотря на его ровный хрипловатый тенор, я разглядела в выражении его лица что-то, чего не видела раньше. Замешательство или, быть может, легкое удивление. У меня возникло ощущение, что этот парень не привык к тому, что люди могут ему противостоять. Я застала его врасплох. Он ожидал, что я смирюсь с ситуацией после того, как запер меня в комнате на целую ночь.

Поняв, что это мой шанс, я изменила тактику.

— Знаешь что? Ладно. — Я налила кофе во вторую чашку. Украдкой, пока Рэнсом не видел, вытащила из-за его спины розовую гималайскую соль и насыпала щедрую порцию ему в кружку. Не менее пяти чайных ложек.

Я протянула ему напиток как раз в тот момент, когда он нес свой омлет на кухонный островок.

Рэнсом сел на табурет и начал копаться в бумагах.

— Уже прочитала договор?

Я прислонилась к стойке, поднося к носу дымящийся кофе.

— Нет.

— Его читать пять минут.

— И все равно больше времени, чем эта сучка готова на тебя потратить. — Я уставилась на свои красные ногти, давая понять, что слышала его разговор с деловым партнером.

Рэнсом сделал глоток кофе. Я пристально наблюдала за ним. Сначала его глаза вспыхнули. Потом наши взгляды встретились, и в его зрачках что-то сверкнуло. Прикосновение тьмы.

«Выплюнь, — в отчаянии подумала я. — Черт возьми, прояви слабость».

Он сглотнул. Мои колени ослабли.

Как он это сделал?

— Как тебе кофе? — Я невинно захлопала ресницами.

Рэнсом покачал головой, даже не вздрогнув, и отхлебнул еще.

— Немного пресно, но я и не ожидал от тебя ничего другого.

Я усмехнулась.

— Незнакома с понятием «пресный», увы.

— Почему? Из-за кричащего цвета волос и «модных» татуировок?

— Почему ты такой злой? — Я знала ответ. Почему люди вообще бывают злыми? Потому что они недовольны своей жизнью.

Однако в случае с Рэнсомом я бы не стала исключать, что родители попросили его быть со мной пожестче.

— Потому что кто-то должен преподать тебе урок, и, к сожалению для нас обоих, этот кто-то — я.

Он разом допил чашку кофе, хотя в нем было больше соли, чем в Мертвом море. С кем я имею дело? Теперь меня одолевал не только испуг, но и опасение, что Рэнсом не совсем человек.

Стремительно, прежде чем успела струсить, я схватила свою чашку с кофе и уселась перед ним.

— Слушай, мне нужен мой телефон. Для работы.

— Ты не работаешь, — напомнил он мне, доедая свой завтрак в два укуса, затем взял тарелку с кружкой и вымыл их в раковине.

Я повернулась на стуле.

— Вообще-то, работаю. К твоему сведению, я веду блог в «Инстаграме» [Деятельность социальной сети Instagram запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности (согласно ст. 4 закона РФ «О средствах массовой информации»).].

— Это хобби, а не работа. — Рэнсом направился наверх. Я вскочила и бросилась за ним.

— Конечно же работа. На самом деле я обязалась сегодня прийти на бранч в новую пекарню на Родео Драйв со своими друзьями.

Я бы не назвала НеНе и Тару подругами, но мы регулярно виделись. Кроме того, я не должна оправдываться за свою жизнь перед этим парнем.

Рэнсом поднялся по лестнице, я шла за ним по пятам.

— Чертовски увлекательно, — сухо заметил он. — Ознакомься с контрактом, согласись с условиями, и мы сможем приступить к выполнению твоих обязательств, после того как я изучу место назначения и выясню, как и когда ты там появишься. Кстати, твой новый бюджет составляет сотню баксов в день. Используй их с умом.

Мой что?

Ухватившись за края, Рэнсом стянул с себя пропотевшую майку и со шлепком запустил ее в стену, после чего вошел в свою комнату. В отчаянии я последовала за ним. Он собирался раздеться. В этот момент мне следовало в ужасе сбежать, но, опять же, этот мужчина не стал бы брать меня против моей воли. Он слишком горд для этого.

Рэнсом обернулся, вскинув бровь.

— Что ты делаешь?

— Веду переговоры? — поморщилась я.

— Убирайся.

Я еще сильнее уперлась пятками в пол.

— Сначала отдай мне телефон.

— Сначала прочитай контракт, — парировал он.

Я закрыла глаза. Сделала глубокий вдох. Неужели я действительно собиралась раскрыть этому монстру свой самый большой комплекс? Нет. Ни за что не стала бы говорить с ним о чем-то настолько личном, настолько унизительном.

— Я… — Я облизнула губы. — Я…

— Ты не слишком занята. Даже не притворяйся.

Уф.

— Дело не в этом.

— Это попытка проявить независимость или же ты слишком важная персона, чтобы утруждать себя чтением электронных писем? — Его насмешливый тон пронзил меня насквозь.

— Нет!

Его слова, словно пули, пробили мою грудь. Воздух в легких сгустился и стал нестерпимо горячим.

— Забудь. Я не сдвинусь ни на дюйм, пока ты не вернешь мне телефон.

— Прекрасно.

С этими словами Рэнсом спустил пояс своих серых спортивных штанов. Я мельком увидела отчетливую V-образную линию его брюшного пресса. Его золотистую гладкую кожу и дорожку волос, спускающуюся от пупка к…

— Господи! — Я отвернулась и закашляла, чтобы скрыть смущение. — Что ты делаешь?