— Ладно. А теперь послушайте…

Мэри-Линетт ударила его ногой по голени. Она понимала, что это не вполне уместно, что для этого не было причины, но она не могла сдержаться, вот и все.

— Ой, какого черта! — воскликнул Эш, отскочив назад. — Ты что, чокнутая?

— Конечно, — сказал Марк, оставив Джейд, и бросился к сестре. — Все знают, что она чокнутая. С этим ничего не поделаешь.

Марк отступил назад, потянув за собой Мэри-Линетт. Он смотрел на нее так, будто она перед всем честным народом танцевала мамбу в чем мать родила.

Так же глядели на нее и Кестрель с Джейд. Их глаза уже приобрели обычный вид, зубы спрятались. Они не видели еще, чтобы кто-нибудь обращался с их братом подобным образом. Тем более смертный!

Сестры обладали сверхчеловеческой силой, но Эш, бесспорно, был еще сильнее. Он мог бы расплющить Мэри-Линетт одним ударом.

И все же Мэри-Линетт его не боялась, она боялась самой себя, с собою она ничего не могла поделать. Только бы не подкосились ноги!

— Кто-нибудь может хотя бы сказать ей, чтобы она перестала? — спросил Эш.

Кестрель и Джейд искоса взглянули на Мэри-Линетт. Та пожала плечами, часто дыша.

Мэри-Линетт видела, что Ровена тоже наблюдает за ней, но вовсе не с таким ошеломленным видом. Она выглядела озабоченной, удивленной и огорченной.

— Вы встречались, — сказала она.

— Я собиралась рассказать тебе, — призналась Мэри-Линетт. — Он приходил к нам домой. Расспрашивал мою мачеху о тебе, о твоих сестрах и о твоих друзьях… Сказал, что должен сам выбирать вам друзей, потому что он — глава семьи.

Сестры посмотрели на Эша, сузив глаза.

— Значит, ты и вправду здесь ошиваешься, — сказала Кестрель. — И как давно?

А Ровена спокойно спросила:

— Что ты на самом деле здесь делаешь? Эш перестал держаться за голень.

— Может, мы сядем и поговорим обо всем, как разумные люди?

Все посмотрели на Мэри-Линетт. Та глубоко и спокойно вздохнула. Она все еще чувствовала, что кожа ее будто наэлектризована, но сердце уже билось ровнее.

— Да, разумеется, — сказала она, постаравшись взять себя в руки, чтобы всем стало ясно: она пришла в себя.

Подводя ее к дивану, Марк прошептал:

— Должен тебе сказать: никогда прежде не видел, чтобы ты вела себя так безрассудно. Я тобой горжусь!

«Даже старшие сестры должны время от времени отдыхать», — подумала Мэри-Линетт. Она рассеянно похлопала его по спине и устало опустилась на диван.

Эш устроился в плюшевом кресле. Ровена и Кестрель сели рядом с Мэри-Линетт, а Джейд с Марком — на тахте.

— Хорошо, — сказал Эш. — Может, сначала познакомимся? Это, я полагаю, твой брат?

— Марк, — произнесла Мэри-Линетт. — Марк, это Эш.

Марк кивнул. Они с Джейд держались за руки. Мэри-Линетт видела, как Эш опустил глаза, глядя на их сплетенные пальцы. По выражению его лица ничего нельзя было понять.

— Ладно, давайте ближе к делу. — Эш взглянул на Ровену, — я здесь для того, чтобы забрать вас домой, там все по вас очень соскучились.

— Как бы не так, — выдохнула Джейд.

— А что, если мы этого не хотим? — Кестрель коротко и угрожающе улыбнулась.

Мэри-Линетт удивило, что Эш не улыбнулся в ответ на эти слова. Сейчас он вовсе не выглядел ленивым, саркастичным или самодовольным. Скорее, он был похож на человека, которому нужно завершить работу.

— Мы не можем уехать домой, Эш, — сказала Ровена. Она дышала прерывисто, но держала голову высоко поднятой.

— Вы должны вернуться домой. Иначе последствия будут весьма серьезными.

— Мы догадывались об этом, когда уезжали, — проговорила Джейд почти тем же тоном, что и Ровена, и так же высоко подняв голову.

— Сомневаюсь, что вы подумали об этом как следует. — В голосе Эша появилось раздражение.

— Мы лучше умрем, чем вернемся! — заявила Джейд. Кестрель бросила на нее быстрый взгляд, подняв одну бровь.

— Ну что ж, прекрасно, я вас предупредил, — натянуто произнес Эш и помрачнел.

Вид у него был настолько решительный, что Мэри-Линетт никогда не подумала бы, что он может так выглядеть. По крайней мере, сейчас он ничуть не был похож на большого ленивого кота. Скорее уж на изящного и подтянутого тигра.

— А теперь послушайте меня внимательно, — сказал он. — Есть кое-что, чего вы не понимаете. Я сюда не в бирюльки играть приехал. У меня мало времени. Не отослать ли ваших маленьких друзей домой? Мы должны обсудить все в семейном кругу.

У Мэри-Линетт руки сжались в кулаки. Марк вцепился в Джейд; та слегка оттолкнула его локтем и нахмурилась:

— Возможно, так и вправду будет лучше.

— И не подумаю тебя оставить. Ровена закусила губу.

— Марк…

— И не подумаю! И не надо меня защищать. Он не дурак. Рано или поздно он сам поймет, что мы знаем о Ночном мире.

Ровена невольно затаила дыхание. Кестрель сохраняла самообладание, но все ее мышцы напряглись, будто она вновь приготовилась к сражению. Глаза Джейд наполнились серебром, Мэри-Линетт сидела очень тихо.

Все смотрели на Эша. Но тот лишь закатил глаза.

— Я знаю об этом, — сказал он с невероятным терпением. — Я хочу вышвырнуть тебя отсюда, дурень ты несчастный, прежде чем обнаружу, сколько ты знаешь.

Сестры уставились на Эша. Мэри-Линетт открыла было рот, но не нашлась что сказать.

— Я думал, ты не любишь людей, — сказал Марк.

— Не люблю. Я их ненавижу, — бодро заявил Эш.

— Тогда почему ты хочешь меня отпустить?

— Потому что, если я тебя убью, мне придется убить и твою сестру, — сообщил ему Эш с любезной плотоядной улыбкой.

— Ну и что? Почему ты ее жалеешь? Она же тебя ударила.

Эш сконфузился и не сразу ответил:

— Это так, но я могу изменить свои намерения в любую минуту.

— Нет, постой, — сказала Джейд. Она сидела, поджав под себя ноги, и свирепо глядела на брата. — Все это подозрительно. Почему это ты вдруг стал беспокоиться о смертных?

Эш ничего не ответил. Он с ожесточением глядел на огонь в камине.

И никто другой, как Ровена тихо произнесла:

— Потому что они духовные супруги. Наступило молчание. Затем — взрыв восклицаний:

— Они — кто?! Ты имеешь в виду, как я с Джейд?

— Ох, Эш, вот это номер! Видел бы все это наш отец! — Я не виновата, — сказала Мэри-Линетт. Все обернулись к ней, и ей на глаза навернулись слезы.

Протянув мимо Кестрель руку, Ровена положила ее на плечо Мэри-Линетт.

— Ты думаешь, что это на самом деле правда? — спросил Марк, переводя взгляд с Мэри-Линетт на Эша.

— Да. Думаю, правда. И я не знаю, что со всем этим делать, — ответила Мэри-Линетт, едва сдерживая слезы.

— Это правда, — угрюмо сказал Эш. — Но это не значит, что мы должны что-то с этим делать.

— О да, в этом ты прав! — воскликнула Мэри-Линетт, обрадовавшись, что опять рассердилась.

— Итак, собирайте свои игрушки и марш домой, — скомандовал Эш сестрам. — Забудем обо всем. Будем считать, что ничего не было.

Наблюдая за ним, Ровена слегка покачала головой. В ее глазах стояли слезы, но она улыбалась.

— Вот уж никогда не думала, что услышу от тебя нечто подобное. Ты так изменился… просто не верится.

— Мне самому не верится, — мрачно пробормотал Эш. — Может, это сон.

— Но теперь тебе придется признать, что обычные люди — это не отребье. Разве ты можешь быть духовным супругом какого-то отребья?

— Хорошо. Все замечательно. Люди — великолепны. В этом мы единодушны, а теперь — пора домой.

— Когда мы были маленькими, ты был такой, каким я вижу тебя сейчас, — сказала Ровена, — а потом вдруг стал вести себя так, будто ты лучше всех. Я всегда знала, что многое в тебе — просто поза, за которой скрывается страх. И всегда была уверена, что на самом деле ты и сам не веришь в ту мерзкую чепуху, которую несешь. Где-то глубоко внутри ты все тот же славный малыш, Эш.

Впервые за весь вечер на лице у Эша вспыхнула улыбка.

— Не будь так уверена.

Мэри-Линетт становилось не по себе, пока она слушала все это, и, чтобы не выдать своего волнения, она обратилась к Ровене:

— Не думаю, что тетушка Опал была бы того же мнения.

Эш приподнялся.

— Кстати, а где эта старая карга? Мне нужно с ней поговорить, прежде чем мы уедем.

Казалось, что это молчание никогда не кончится.

— Эш… разве ты не знаешь? — спросила Ровена.

— Конечно, он знает. Десять против одного, что он сам это сделал, — сказала Кестрель.

— О чем это я должен знать? — спросил Эш, с каждой секундой теряя терпение.

— Твоя тетя умерла, — объяснил ему Марк.

— Кто-то убил ее колом, — добавила Джейд.

Эш обвел взглядом комнату. Похоже было, что он считает все это глупой шуткой.

«О господи, — глядя на него, подумала Мэри-Линетт, — когда он напуган и смущен, вот как сейчас, то выглядит таким юным и беспомощным, таким ранимым. Почти как человек».

— Кто-то… убил… тетю Опал? Я правильно расслышал?

— Ты хочешь сказать, что ты этого не знал? — спросила Кестрель. — Чем ты занимался всю ночь, Эш?

— Бился головой о камень. Затем искал вас. Когда я вошел, вы говорили обо мне.

— И ты не натолкнулся сегодня ни на какой домашний скот? Скажем, на коз?

Эш смерил ее долгим скептическим взглядом.

— Я сыт, если ты это имеешь в виду. И без помощи коз. Какое это имеет отношение к тете Опал?

— Думаю, ему лучше показать, — сказала Ровена.

Она поднялась и отвернула коврик, покрывавший тело козы. Эш направился вслед за ней. Мэри-Линетт обернулась, чтобы лучше видеть его лицо.

Эш вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

— Посмотри, что было у нее во рту, — спокойно сказала Ровена.

Эш осторожно поднял цветок.

— Ирис. Ну и что?

— Как давно ты был в своем клубе? — спросила Кестрель.

— Если бы я это сделал, то зачем мне было оставлять улику в виде ириса? — устало взглянув на нее, спросил Эш.

— Например, затем, чтобы сообщить нам, кто это сделал.

— Мне незачем убивать коз, чтобы что-то сообщить. Я умею говорить.

Но на Кестрель это не произвело никакого впечатления.

— Такое сообщение воздействует намного сильнее.

— Разве я похож на идиота, который тратит время на то, чтобы превратить козу в подушечку для булавок?

— Нет. Я не думаю, что это сделал ты, — как всегда, спокойно сказала Ровена. — Но ведь кто-то сделал… Возможно, тот, кто убил тетю Опал. Мы пытаемся выяснить кто.

— Ну и кого мы подозреваем?

Все обернулись к Мэри-Линетт. Она отвела глаза.

— В общем, есть тут один… — сказал Марк. — Его зовут Джереми Лаветт. Он — настоящий…

— Очень скромный парень, — прервала его Мэри-Линетт. Она считала, что сама должна рассказать о Джереми, потому что знала его лучше всех. — Мы с ним знакомы еще со времен начальной школы, и я бы никогда, никогда в жизни не поверила, что он может причинить кому-то зло, тем более пожилой женщине или животному.

— Но его дядя был чокнутый, — сказал Марк. — И я кое-что слышал о его семье…

— О его семье никто ничего не знает, — возразила Мэри-Линетт.

Она чувствовала себя так, будто пытается удержать голову над водой, но к ее рукам и ногам привязаны гири. И на дно ее тянуло вовсе не подозрение Марка… Какой-то тихий внутренний голос шептал ей: «Он казался таким славным… Только казался, но не был».

Эш задумчиво наблюдал за ней.

— Как выглядит этот Джереми?

Что-то в его интонации вызвало у Мэри-Линетт страшное раздражение.

— Какая тебе разница?

Эш моргнул и перевел взгляд, слегка пожав плечами.

— Просто любопытно, — ответил он с натянутой вежливостью.

— Он очень красивый.

«Так, неплохо… Это хороший способ «выпустить пар».

— Но это не пустая красота. Главное, он очень умный и восприимчивый. Волосы у него цвета сосновых шишек, но самое удивительное — его карие глаза… Он тонкий и высокий, немного выше меня: когда мы стоим рядом, мои глаза находятся на уровне его рта…

Эша это не порадовало.

— Я видел похожего парня в городе, на заправочной станции. — Он повернулся к Ровене: — Как ты думаешь, это кто-то из вампиров Внешнего Мира?

— Это явно не искусственный вампир: ведь Мэри-Линетт наблюдала, как он рос. Скорее, это ламия-перебежчик. Но сейчас не имеет смысла выяснять, откуда он. Завтра мы сможем увидеть его и узнаем больше. Верно?

Марк кивнул. Мэри-Линетт глубоко вздохнула и тоже кивнула.

Эш также кивнул и сказал:

— Хорошо, я понимаю, что вы не хотите уезжать домой, пока все не разрешится. Так что мы вычислим, кто убил тетю Опал, примем соответствующие меры, а затем отправимся домой. Идет?

Сестры обменялись взглядами и ничего не ответили.

Возвращаясь с Марком домой, Мэри-Линетт заметила, что над восточным горизонтом поднялся Сириус. Он висел в небе, как алмаз, и блестел ярче, чем когда-либо… гораздо ярче! Сверкая синими, золотыми и фиолетовыми лучами, он был похож на маленькое солнце.

Мэри-Линетт никогда прежде не видела такого Сириуса. Сначала она подумала, что это чисто психологический эффект, но потом вдруг вспомнила, что обменялась кровью с тремя вампирами.

ГЛАВА 13

Джейд сидела в кресле с высокой спинкой, поглаживая животик развалившегося у нее на коленях Тигги. Котенок сердито урчал. Джейд глядела в его возмущенно вспыхивающие зеленые глаза.

— Еще одна коза, — провозгласила Кестрель с порога. Она произнесла слово «коза» таким тоном, будто его нельзя было употреблять в приличном обществе. — Это уже супер. Может, спустишь наконец кошку с колен?

Джейд сделала вид, что не слышит. Раз уж в Вересковом Ручье завелся какой-то псих, ей казалось, что безопасней будет не отпускать Тигги от себя.

— Мы ведь не собираемся питаться козами, не так ли? — раздраженно спросила Кестрель Ровену.

— Конечно. Тетя Опал делала это, потому что была слишком стара для охоты, — ответила поглощенная своими мыслями Ровена.

— Мне понравилось охотиться, — заявила Джейд. — Это даже приятней, чем я думала.

Но Ровена ее не слышала. Она пристально глядела куда-то, закусив губу.

— Ровена, что с тобой?

— Я думаю о ситуации, в которую мы попали. Прежде всего — вы с Марком. Нам следует серьезно об этом поговорить.

Джейд передалась ее тревога. Ровена умела управлять чужим настроением.

— Поговорить о чем? — осторожно спросила Джейд.

— О том, что с вами будет дальше. Он останется человеком?

— Изменять его — противозаконно, — медленно и раздельно проговорила Кестрель.

— Все, что мы делали на этой неделе, противозаконно, — заметила Ровена. — И если они снова обменяются кровью… Что ж, достаточно еще пары раз. Ты хочешь, чтобы он стал вампиром?

Джейд об этом не думала. Она считала, что Марк хорош такой, каков он есть. Но, может, он сам не захочет оставаться таким?

— А что ты собираешься делать? — обратилась она к Эшу, медленно спускавшемуся по лестнице.

— С чем? — сонно и раздраженно спросил Эш.

— С твоим духовным супружеством. Мэри-Линетт останется человеком?

— Меня это тоже волнует, — добавила Ровена. — Ты думал об этом, Эш?

— Я не умею думать по утрам. У меня мозги еще не включились.

— Сейчас уже почти полдень, — язвительно заметила Кестрель.

— Меня не волнует, который час. Я еще сплю. Эш побрел в кухню.

— Но вам не стоит беспокоиться, — оглянувшись, добавил он более бодрым тоном. — Потому что я ничего не намерен предпринимать по отношению к этой девушке, а у Джейд не будет никаких дел с ее братом. Потому что мы уедем домой.

Эш исчез.

У Джейд тяжело застучало сердце. Эш мог вести себя сколь угодно легкомысленно, но в его словах чувствовалась твердая решимость. Она взглянула на Ровену.

— Мэри-Линетт действительно его духовная супруга?

Ровена откинулась назад, ее каштановые волосы заструились водопадом по зеленой парче дивана.

— Боюсь, что да.

— Но как же тогда он может уехать?

— Ну… — Ровена колебалась. — Духовные супруги не всегда остаются вместе. Иногда это бывает слишком трудно — огонь и молния, сильные страсти… Некоторые люди не выдерживают.

«Может быть, мы с Марком — не настоящие духовные супруги, — подумала Джейд. — И может, это к лучшему. Не так тяжело».

— Бедная Мэри-Линетт, — сказала она.

А в ее мозгу отчетливо прозвучало: «Почему никто не скажет: «Бедный Эш»?»

— Бедная Мэри-Линетт, — повторила она. В гостиную снова вошел Эш.

— Послушайте. — Он сел на резной стул из красного дерева. — Нам нужно толком во всем разобраться. Дело не просто в том, что я хочу вернуть вас домой. Я не единственный, кто знает, что вы здесь.

Джейд застыла.

— Ты кому-то сказал? — почти радостно спросила Кестрель.

— Когда созвали семью, чтобы объявить о вашем исчезновении, там был еще кое-кто. И этот кое-кто был рядом со мною, когда я понял, куда вы могли сбежать. А он — очень сильный телепат. Считайте, что вам повезло: мне удалось убедить его, что я сам сумею вернуть вас.

Джейд пристально глядела на него. Она действительно считала, что ей повезло. Одно только странно: с чего это вдруг Эш стал так беспокоиться о ней, и о Ровене, и о Кестрель… да и вообще о ком-либо, кроме себя самого. Может быть, она не так уж хорошо знает своего брата?

— Кто это? — очень серьезно спросила Ровена.

— Да так, никто. — Эш откинулся на спинку стула, угрюмо глядя в потолок. — Всего-навсего Квин.

Джейд вздрогнула. Квин… Эта змея! У него не сердце, а кусок льда, и он презирает людей. Этот тип из тех, кто даже Закон Ночного мира прибрал бы к рукам, если бы решил, что правосудие вершится недостаточно строго.