Ночь была темная, и Мэри-Линетт опасалась, что сестры уже потерялись из виду. Но когда они с Марком протиснулись сквозь кусты рододендронов, то заметили впереди свет. Крошечный подпрыгивающий белый огонек. Сестры взяли с собой ручной фонарик.

«Не шуми, ступай осторожно», — Мэри-Линетт не решалась сказать это Марку вслух. Но она снова и снова, будто заклинание, твердила это про себя. Она вся целиком сосредоточилась на тонком, похожем на хвост кометы лучике света, который вел их в темноте.

Огонек вел их на юг, к сосновому бору. Прошло немного времени, и они углубились в лес.

«Куда же они направляются?» — думала Мэри-Линетт. Она ощущала, как напрягаются ее мышцы, когда она пытается идти быстрее и при этом не шуметь. Им повезло: душистая, немного влажная сосновая хвоя густым ковром устилала землю, заглушая шаги. Мэри-Линетт почти не слышала шагов Марка позади себя, если только он не оступался.

Казалось, они шли целую вечность. Было очень темно, хоть глаз выколи, и Мэри-Линетт быстро потеряла ориентацию. Она уже не понимала, где они находятся и как смогут отсюда выбраться.

«Черт… я совсем рехнулась: затеяла такое… да еще и Марка втянула. А теперь мы забрались в самую чащу леса в компании трех ненормальных девиц…»

Огонек замер на месте.

Мэри-Линетт остановилась и вытянула руку, чтобы остановить Марка. Тот немедленно налетел на нее. Мэри-Линетт не спускала глаз с огонька, пытаясь убедиться, что он действительно неподвижен.

Да. Он не двигался. Луч фонарика был направлен на землю.

— Давай подберемся поближе, — прошептал Марк Мэри-Линетт на ухо.

Она кивнула и стала подкрадываться к огоньку — так медленно и тихо, как только могла. Через каждые несколько шагов она останавливалась и замирала, присматриваясь к свету фонаря: не придет ли он опять в движение.

Но огонек оставался неподвижен. Мэри-Линетт опустилась на землю и последний десяток шагов до края вырубки, где сестры остановились, проползла по земле. Отсюда ей хорошо было видно, что они делают.

Копают… Раскидав лопатой сосновую хвою, Кестрель начала рыть яму.

Мэри-Линетт почувствовала, как Марк, сминая папоротники, подползает к ней сзади. Она слышала, как тяжело он дышит. Он все видел!

«Прости, Марк. Прости меня».

Теперь уже можно было не сомневаться. Теперь Мэри-Линетт все точно знала. Не нужно было даже заглядывать в мешок.

«Как же я смогу найти это место? Как я вспомню, где оно находится, когда приведу шерифа? Это похоже на лабиринт в одной компьютерной игре… повсюду вечнозеленый лес, и ни один его участок не отличить от другого».

Мэри-Линетт закусила губу. Подстилка из влажной хвои, на которой она лежала, была удобной — мягкой и упругой. Они могут дождаться здесь, пока сестры не уйдут, а затем как-нибудь пометить деревья. Сделать фотоснимки.

В свете фонаря она увидела руку, положившую лопату. Затем Ровена и Кестрель подняли упакованный в мешок для мусора предмет («Джейд, наверное, держит фонарь», — подумала Мэри-Линетт) и опустили его в яму.

«Прекрасно. Теперь осталось лишь закопать…»

Луч фонаря высветил наклонившуюся над лопатой Ровену. Она начала быстро засыпать яму.

Мэри-Линетт обрадовалась. «Теперь уже скоро», — подумала она и вздохнула с облегчением.

Но вдруг…

Луч фонаря резко дернулся. Мэри-Линетт прижалась к земле, широко раскрыв глаза. В свете луча она увидела силуэт — ореол золотых волос, окутывающий лицо… Кестрель! Кестрель вся напряглась и застыла, обернувшись в сторону Марка и Мэри-Линетт. Она прислушивалась. Прислушивалась…

Мэри-Линетт лежала совершенно неподвижно; она дышала открытым ртом, стараясь не издавать ни звука. В мягкой упругой хвойной подстилке копошились какие-то мелкие твари. Мэри-Линетт не решилась пошевелиться, даже когда почувствовала, что у нее по спине под рубашкой кто-то ползет.

В ушах у нее звенело от напряжения. Но в лесу было тихо… неправдоподобно тихо. Единственное, что она слышала, — это биение своего сердца… казалось, что оно бьется прямо в горле и звук отдается в голове.

Мэри-Линетт было страшно.

И это был не просто страх. Такие ощущения она испытывала, лишь когда ей было лет девять или десять. Страх привидений. Страх того, чего на свете не бывает… А вдруг?..

Как бы то ни было, но при виде силуэта Кестрель на фоне темного леса Мэри-Линетт охватил страх, будто она увидела чудовище. Она оцепенела от ужаса.

«Господи!.. Я не должна была приводить сюда Марка…»

Но тут она услышала звук его дыхания. Просто слабый звук, не свистящий, а скорее похожий на кошачье мурлыканье. Так он дышал в детстве, когда тяжело болел.

Кестрель замерла, повернув голову, словно настороженно прислушиваясь.

«Марк! Не дыши… Задержи дыхание!»

…События развивались с молниеносной быстротой.

Кестрель ринулась вперед. Мэри-Линетт с ужасом смотрела, с какой невероятной скоростью она мчится, подпрыгивая на бегу. Слишком быстро! Ни один чело-век не может бегать так быстро…

Кто же они, эти девушки?

Перед глазами Мэри-Линетт замерцали ритмичные вспышки. Прыжок… Кестрель летит над землей. Кругом лишь темные деревья… Ночная бабочка, пойманная лучом света…

Кестрель приземлилась…

«Надо защитить Марка!»

Олень! Кестрель в прыжке настигла оленя. В мозгу Мэри-Линетт пронеслась вереница беспорядочных, бессмысленных образов. У нее вдруг промелькнула дикая мысль, что это вовсе не Кестрель, а один из тех хищных динозавров, которых она видела в кино. Кестрель двигалась так же, как они.

А может, это вовсе не олень?.. Но Мэри-Линетт видела белое пятнышко на его шее, похожее на кружевной гофрированный воротничок на шее у юной девушки. Она видела его влажные темные глаза.

Олень пронзительно закричал.

«Невероятно… Не может быть!»

Кестрель переплелась в один клубок с оленем, который лежал на земле, вздрагивая тонкими ногами. Она зарылась лицом в белое пятно, обхватив оленью шею руками.

Олень опять закричал и отчаянно забился в судорогах.

Затем луч фонаря опустился ниже. У самой кромки света Мэри-Линетт различила две другие фигуры, присоединившиеся к Кестрель. Они все вместе удерживали оленя. Животное еще раз конвульсивно дернулось и больше не сопротивлялось. Все затихло. Мэри-Линетт видела волосы Джейд настолько хорошо, что на темном фоне в свете фонаря могла рассмотреть даже отдельные пряди.

На лесной поляне царила тишина. Склонившись над оленем, три девушки ритмично двигали плечами. Мэри-Линетт не видела, что они делают, но в общем сцена была знакомой. Она множество раз запечатлена в документальных фильмах — дикие собаки, львицы, волки. Стая загнала жертву и принялась пировать.

«Я всегда старалась… быть хорошим наблюдателем. И теперь я должна верить тому, что вижу…»

До нее долетало неровное, со всхлипами, дыхание Марка.

«Господи, помоги мне вытащить его отсюда. Молю тебя, дай нам выбраться!»

Наконец оцепенение прошло. У нее кровоточила губа: должно быть, она прикусила ее, наблюдая сцену с оленем. Рот наполнился медным привкусом страха.

— Пойдем, — почти беззвучно прошептала она, приподнявшись. Футболка у нее задралась, мелкие веточки и хвоя царапали живот. Она схватила Марка за руку. — Скорей!

Но Марк, шатаясь, вдруг стал подниматься во весь рост.

— Марк! — Изловчившись, Мэри-Линетт встала на колени и попыталась пригнуть его к земле.

Он рванулся в сторону и шагнул к вырубке.

— Нет…

— Джейд! — громко позвал Марк, продолжая идти вперед.

Мэри-Линетт двинулась вслед за ним. Все равно их уже обнаружили, и теперь неважно, что делает Марк. Просто она должна быть рядом с ним.

— Джейд! — Марк схватил фонарь и направил его свет прямо на девушек, склонившихся над оленем у края поляны.

Все трое обернулись к нему, У Мэри-Линетт все поплыло перед глазами. Одно дело догадываться, и совсем другое — видеть. Видеть три прекрасных лица, сияющих белизной в луче света… с губами и щеками, вымазанными чем-то вроде губной помады — ярко-красной, как ягоды малины.

Но это была не губная помада и не раздавленные ягоды, а кровь, и ее пятна покрывали белую шею оленя.

«Они ели оленя… Они действительно ели оленя! Господи, как же это?..»

Какая-то часть сознания Мэри-Линетт — та часть, что впитала в себя фильмы ужасов, — ожидала сейчас, что девушки зашипят и с жуткими гримасами окровавленными руками закроют лица от света.

Но ничего такого не случилось. Не было ни животных криков, ни демонических голосов, ни каких-либо прочих вывертов.

Пока Мэри-Линетт стояла, застыв на месте от ужаса, а Марк пытался отдышаться, Джейд выпрямилась.

— Что вы здесь делаете? — рассеянно спросила она с недоумением и досадой. Обычно таким тоном девушки говорят с ухажерами, которые их преследуют и докучают мольбами о свидании.

Последовало долгое молчание. Затем Ровена и Кестрель поднялись на ноги. Марк тяжело дышал, Переводя луч фонаря с одной девушки на другую, но постоянно возвращаясь к Джейд.

— Это я вас спрашиваю: что вы здесь делаете?! — воскликнул он.

Луч света скользнул к яме, затем опять к девушкам.

— Я первая спросила, — сказала Джейд, нахмурившись.

Если бы дело касалось только младшей из сестер, то Мэри-Линетт, возможно, решила бы, что все не так страшно. Но Ровена и Кестрель переглянулись, а затем посмотрели на Марка и Мэри-Линетт. У них были такие лица, что Мэри-Линетт похолодела от страха.

— Вы не должны были следить за нами, — серьезно и печально сказала Ровена.

— У них не должно было это получиться, — мрачно произнесла Кестрель.

— Это все потому, что от них пахнет козами, — пояснила Джейд.

— Что вы здесь делаете? — закричал Марк срывающимся голосом.

Мэри-Линетт хотела протянуть ему руку, но не смогла даже пальцем пошевелить.

Джейд вытерла рот тыльной стороной ладони.

— Ну, что скажете? — повернулась она к сестрам. — Что нам теперь делать?

Наступило молчание. Наконец Кестрель сказала;

— У нас нет выбора. Мы должны их убить.

ГЛАВА 9

Эти слова рассмешили Мэри-Линетт. Они напомнили ей дурацкие фразы из дешевых боевиков. «Убить их, убить их, убить…»

Марк как-то странно рассмеялся.

«То, что произошло, действительно для него очень плохо, — с каким-то странным спокойствием подумала Мэри-Линетт. — То есть было бы плохо, если бы мы сделали вид, что ничего не происходит. Он и так боялся девушек, да и вообще был пессимистом».

— Почему бы нам не присесть? — вздохнув, сказала Ровена. — Постараемся во всем разобраться.

Марк откинул назад голову и снова рассмеялся.

— Почему бы нет? Давайте присядем.

«У них скорость, как у гончих, — думала Мэри-Линетт. — Если мы сейчас побежим, они нас догонят. Но если мы сядем, они успокоятся, и я отвлеку их… или ударю чем-нибудь…»

— Сядь! — приказала она Марку.

Ровена и Кестрель оставили оленя и сели. Джейд некоторое время стояла, уперев руки в бока, но потом тоже села.

Даже усевшись на землю, Mapк продолжал вести себя как боксер в нокдауне и непрестанно водил фонариком из стороны в сторону.

— Вы не просто девушки. Вы что-то другое… На самом деле вы…

— Мы — вампиры, — резко прервала его Джейд.

— Верно. — Марк устало улыбнулся. — Совершенно верно, — повторил он.

Мэри-Линетт забрала у него фонарь. Она хотела проверить его. Твердый пластик и металл. Как оружие сгодится.

И пока одна часть ее рассудка соображала: «Улучить момент, ослепить их светом фонаря и быстро ударить одну из них», другая размышляла: «Джейд имеет в виду, что они — люди, считающие себя вампирами; люди с этой странной болезнью, которая вызывается анемией». Наконец она сказала себе: «Такое могло бы случиться и с тобой. В этом нет ничего сверхъестественного».

И все же взгляд на мир у Мэри-Линетт изменился окончательно.

— Это отвратительно! — кричал Марк. — Ты встречаешь девушку, и она кажется тебе прекрасной, и ты рассказываешь о ней друзьям, а затем вдруг выясняется, что она вампир… Разве не отвратительно?!

«Черт возьми, да у него истерика!» — с ужасом поняла Мэри-Линетт. Она схватила его за плечо и сдавленно прошептала на ухо:

— Прекрати немедленно!

— Не вижу смысла разговаривать с ними, Ровена, — констатировала Кестрель. — Ты знаешь, что нужно делать.

Ровена потерла лоб.

— Я думала, мы сможем воздействовать на них, — произнесла она вполголоса.

— Ты знаешь, что это не сработает. — Голос Кестрель звучал тихо и ровно.

— Почему? — резко спросила Джейд.

— Они следили за нами не без причины, — устало произнесла Ровена, кивнув в сторону ямы. — Они подозревали нас… но как долго?

Ровена взглянула на Мэри-Линетт.

— Я видела, как вы рыли яму в саду во вторник ночью, — сказала Мэри-Линетт. Она кивнула в сторону только что вырытой ямы: — Там ваша тетя?

Последовала непродолжительная пауза. Ровена чувствовала себя неловко. Затем она кивнула — медленно и элегантно.

— О, черт! — закрыв глаза, Марк завертел головой. — Черт возьми! Они засунули миссис Бердок в мешок!

— Два дня. — Ровена взглянула на Джейд. — Они подозревали нас целых два дня. Мы не можем стереть это из их памяти: за это время все переплелось с другими воспоминаниями. Мы никогда ни о чем не узнали бы, если бы не поймали их здесь.

— Ну, мы можем просто стереть все, что случилось за последние два дня, — сказала Джейд.

Кестрель фыркнула:

— И еще два человека будут бродить здесь с чувством потерянного времени!

В мозгу у Мэри-Линетт мгновенно сработало:

— Тодд Эйкерс и Вик Кимбл! Вы каким-то образом вызвали у них амнезию. Я так и знала, что это связано с вами.

— У нас нет выбора, — спокойно сказала Кестрель Ровене. — И ты понимаешь это не хуже меня.

«Она вовсе не злая, — поняла вдруг Мэри-Линетт. — Просто очень практичная. Если бы львица, или волчица, или ястреб могли говорить, они сказали бы то же самое: «Мы должны убить или умереть».

Неожиданно для самой себя Мэри-Линетт почувствовала к девушкам странную симпатию… и уважение.

У Ровены был грустный вид. Очень грустный… Весь ее облик говорил: это ужасно, но кому-то здесь придется несладко. Она склонила голову, затем подняла ее и взглянула Мэри-Линетт прямо в лицо. Их взгляды встретились, замерли… Спустя мгновение Ровена слегка изменилась в лице и кивнула.

Мэри-Линетт знала: только что они поняли друг друга без слов. Обе готовы сражаться и умереть за своих близких. Это предназначение старших сестер…

«Да уж, кому-то здесь придется несладко, — подумала Мэри-Линетт. — Вы угрожаете моей семье, и я буду ее защищать».

Она знала, что Ровена все понимает. Ровене действительно не хотелось ее убивать…

— Нет! — прозвенел вдруг пылкий возглас. Мэри-Линетт узнала голос Джейд.

Джейд вскочила на ноги. Сжав кулаки, она разразилась пртоком слов, извергающихся, словно кипящая лава:

— Нет! Вы не посмеете убить Марка! Я вам запрещаю!

— Не будь занудой, — осадила ее Кестрель. Джейд вся дрожала, напрягшись, как кошка, приготовившаяся к прыжку.

— Вы просто не можете сделать это! Мне кажется… мне кажется…

— Джейд…

— Я знаю, что он — мой духовный супруг. Наступила мертвая тишина. Затем Ровена простонала:

— Черт побери…

— Ну вот, приехали, — отозвалась Кестрель. Обе глядели на Джейд не отрываясь.

«Пора!» — решила Мэри-Линетт. Она со злостью замахнулась фонариком на Кестрель, чтобы «вырубить» ее первой. Ровена, она надеялась, не станет вмешиваться, если отключить ее сестру. Но удара не получилось. Марк бросился к Мэри-Линетт и стукнул ее по руке.

— Не трогай Джейд!

И тут все завертелось в бешеном клубке: замелькали руки, ноги, сцепившиеся пальцы, посыпались пинки… Марк и Джейд пронзительно вопили; пытаясь разнять дерущихся. У Мэри-Линетт вырвали из рук фонарь. Она вцепилась в чьи-то длинные волосы. Кто-то ударил ее ногой так, что ребра заныли от боли.

Она почувствовала, что ее тянут в сторону. Это Марк пытался вытащить ее из драки. Джейд навалилась на Кестрель, одновременно руками вцепившись в Ровену. Все тяжело дышали. Марк кричал, почти умоляя:

— Так нельзя! Это ужасно! Это все неправильно! А Джейд продолжала сердито огрызаться:

— Он — мой единственный, ясно? Вам ясно? Он мне не нужен мертвым!

— Он не твой духовный супруг, идиотка, — приглушенно пробормотала Кестрель. Она лежала лицом вниз на подстилке из хвои. — Когда встречаешь духовного супруга, тебя поражает, как молнией. И ты сразу понимаешь, что это — единственный человек на свете, предназначенный только для тебя. Ты не думаешь о том, что он твой духовный супруг, ты просто знаешь, что он — твоя судьба, нравится тебе это или нет.

В глубине сознания Мэри-Линетт шевельнулась смутная тревога, но она не придала ей значения: сейчас нужно было действовать.

— Марк, бежим отсюда, — задыхаясь, произнесла она. — Бежим!

Но он продолжал крепко ее держать.

— Почему мы должны быть врагами?

— Марк, они — убийцы. Этого ты не можешь отрицать. Они убили свою тетку.

Все три сестры обернулись и уставились на нее. Половинка луны поднялась над деревьями, и Мэри-Линетт были хорошо видны их лица.

— Мы ее не убивали! — возмущенно воскликнула Джейд.

А Ровена спросила:

— С чего ты это ваяла?

Мэри-Линетт застыла от изумления.

— Но вы ведь ее зарыли!