Но сердце продолжало учащенно колотиться, а ноги норовили прыгать через ступеньку. На площадке лестница повернула на сто восемьдесят градусов, и вскоре Кейтлин была наверху.

В коридоре беспорядочно стояла самая разная мебель. Слева Кейт увидела открытую дверь. За дверью кто-то разговаривал.

Ладно, кого волнует, хорошие они или плохие? Они могут быть отвратительными, мне все равно. Мне никто не нужен. Если что, научусь насылать порчу на людей.

Расшалившиеся в последнюю минуту нервы сыграли с Кейтлин дурную шутку, и она буквально ворвалась в комнату.

И замерла на месте. На незастеленной кровати, поджав ноги, сидела девушка. Симпатичная, смуглая, с высокими скулами. Лицо девушки было абсолютно безмятежным. Воинственность Кейтлин мгновенно сошла на нет, а стены, которыми она всегда себя окружала, исчезли. Миролюбие исходило от девушки подобно волнам прохладного бриза.

— Ты — Кейтлин, — улыбнувшись, сказала она.

— А ты… Анна?

— Анна Эва Уайтрэйвен.

— Какое удивительное имя, — пробормотала Кейтлин.

В школе Уоррена Джи Хардинга так не изъяснялись, но она-то уже уехала оттуда. Безмятежное лицо Анны снова озарила улыбка.

— А у тебя удивительные глаза, — сказала она.

— Правда? — заинтересованно спросил кто-то. — Эй, повернись-ка.

Но Кейт уже поворачивалась. В дальнем конце комнаты обнаружилась ниша с эркерным окном, откуда выглядывал молодой человек.

Вид у него был совсем не угрожающий: густые черные волосы и миндалевидные глаза. В руках он держал фотоаппарат, и Кейтлин догадалась, что он делал снимки через открытое окно.

— Улыбочку!

Фотовспышка ослепила Кейтлин.

— Ой!

— Извини, просто не хотел упустить момент. — Молодой человек повесил фотоаппарат на шею и протянул руку Кейт. — У тебя действительно замечательные глаза. Немного странные. Я — Льюис Чао.

«Милое лицо», — решила про себя Кейтлин.

Льюиса нельзя было назвать ни мускулистым, ни грубым, скорее маленьким и опрятным. Его ладонь, когда Кейтлин пожала ему руку, оказалась сухой, а в глазах не полыхала похоть.

— С тех пор как мы приехали сегодня утром, Льюис все время фотографирует, — сказала Анна. — Запечатлел уже весь район.

Кейтлин поморгала после вспышки и с интересом посмотрела на Льюиса.

— Правда? А ты откуда? — спросила она, а сама подумала: «Наверняка Огайо ближе».

Льюис блаженно улыбнулся.

— Из Сан-Франциско.

Кейтлин рассмеялась, и вдруг они засмеялись все вместе. Не издевательски, не над кем-то, а просто весело. И тогда Кейт поняла.

«Я буду здесь счастлива», — осознала она.

Это открытие оказалось трудно принять сразу. Быть счастливой, притом целый год. Кейтлин вообразила чудесную картину: она сидит у камина, который видела на первом этаже, занимается; другие ребята тоже работают над своими проектами, и пусть каждый занят делом, они близки, их связывают теплые отношения. Каждый из них — особенный, но никто не против отличий.

Нет нужды возводить стены и отгораживаться друг от друга.

Ребята заговорили охотно и дружелюбно. Казалось абсолютно естественным устроиться на кровати рядом с Анной.

— Я из Огайо… — начала Кейт.

— А, Штат конского каштана, — вставил Льюис.

— А я из штата Вашингтон, — сказала Анна, — родилась рядом с Пьюджет-Саундом.

— Ты коренная американка?

— Да, суквомиш.

— Она разговаривает с животными, — сообщил Льюис.

— Не то чтобы разговариваю, — мягко возразила Анна. — Просто могу влиять на них, чтобы они совершали то или иное действие… иногда. Джойс говорит, это проекция мысли.

«Проекция мысли животным?»

Еще пару недель назад Кейт сказала бы, что это безумие, но, если подумать, разве ее «талант» нормален? Если возможно одно, возможно и другое.

— А я владею ПК, — сказал Льюис — Психокинезом. Воздействую мыслью на предметы.

— То есть… ложки гнешь? — неуверенно спросила Кейт.

— Да нет, с ложками — это фокусы. Настоящий психокинез тоньше. Например, можно заставить отклониться стрелку компаса. А ты что умеешь?

Кейтлин вздрогнула. Еще никогда в жизни она не произносила это вслух.

— Я… как бы предсказываю будущее. Вернее, не я сама, а мои рисунки. Когда я на них смотрю, я вижу то, что они предсказывают. Только обычно это происходит уже после того, как нарисованное случилось, — сбивчиво закончила Кейт.

Льюис и Анна призадумались.

— Круто, — наконец сказал Льюис.

— Значит, ты художница? — спросила Анна.

Признание стоило Кейтлин немалых усилий, но после него она почувствовала огромное облегчение.

— Наверное. Я люблю рисовать.

«Я бы и сейчас с удовольствием порисовала», — подумала Кейтлин, и ей смертельно захотелось достать из багажа пастель.

Анну она нарисовала бы жженой умброй, матовым черным и сиеной. А Льюиса — сине-черным, именно такими были его волосы, и телесной охрой.

«Позже», — сказала она себе, а вслух поинтересовалась:

— Что решим с комнатами? Кто в какую вселяется?

— Это мы и обсуждали, — сказала Анна. — Дело в том, что нас будет пятеро, а комнат всего четыре. Эта, соседняя — она еще больше — плюс две маленькие в задней части дома.

— И только в больших есть кабель, — добавил Льюис — Я устал повторять, что не могу без MTV, но она не понимает. Мне необходимы розетки для компьютера, стереосистемы и прочего, а они есть только в больших комнатах.

— С нашей стороны будет нечестно, если мы займем лучшие комнаты до того, как приедут остальные, — спокойно, но твердо сказала Анна.

— Но я не могу без MTV. Я умру.

— Ладно, меня кабель не волнует, — заявила Кейтлин, — но я бы хотела жить в комнате с окнами на север. Люблю рисовать по утрам.

— Ты еще не слышала самое страшное: все комнаты — разные, — сказал Льюис — Соседняя — огромная, с королевской кроватью и джакузи. В этой есть альков и ванная, но практически нет гардероба. А в маленьких со шкафами все в порядке, но у них общая ванная.

— Значит, в большую комнату вселятся двое, потому что двоим в любом случае придется жить вместе, — заключила Кейтлин.

— Отлично, я согласен жить с любой из вас, — охотно согласился Льюис.

Кейт вскочила с кровати.

— Нет, нет, нет… Дайте я сначала проверю освещение в маленьких комнатах.

— Лучше на джакузи полюбуйся, — крикнул ей вслед Льюис.

В коридоре Кейт обернулась, чтобы посмеяться в ответ на предложение Льюиса, и налетела на человека, который поднялся на этаж.

Столкновение не было сильным, но Кейт автоматически отскочила и ударилась ногой обо что-то твердое. От острой боли она на мгновение потеряла дар речи. Стиснув зубы, Кейт с ненавистью посмотрела вниз, на злополучный предмет. Это оказалась прикроватная тумбочка с выдвинутой полкой.

«Что делает в коридоре вся эта мебель?»

— Прости, пожалуйста, — сказал кто-то с протяжным южным акцентом. — Ты в порядке?

Кейтлин посмотрела на загорелого светловолосого парня, с которым столкнулась. Конечно, это мог быть только парень. И крупный, а не маленький и безобидный, как Льюис. Один из тех, кто создает вокруг себя напряженную атмосферу, потому что его присутствие сразу ощущается в помещении. Очень мужское присутствие. Если Анну можно было сравнить с прохладным ветром, то молодого человека — со вспышкой солнечного света.

Так как избежать контакта не представлялось возможным, Кейтлин одарила его своим лучшим гневным взглядом. Он же спокойно посмотрел в ответ, и Кейт с удивлением обнаружила, что глаза у него янтарного цвета… золотого. Всего на полтона темнее, чем волосы.

— Ты ударилась, — сказал парень, по ошибке списав злость Кейтлин на боль. — Покажи где.

И тут он совершил нечто, от чего Кейтлин буквально остолбенела. Он встал перед ней на колени.

«Собирается просить прощения, — решила Кейт. — О господи, в Калифорнии все психи».

Но молодой человек не собирался просить прощения, он даже не поднял головы, чтобы посмотреть на Кейт. Вместо этого он потянулся к ее ноге.

— Здесь, правильно? — сказал он в своей южной джентльменской манере.

Кейтлин открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова и просто изумленно смотрела на парня. Она стояла, прижавшись к стене, так что отступать было некуда.

— Под коленом, вот в этой точке?

Тут он ловко и бесцеремонно приподнял подол ее платья. Кейтлин окончательно растерялась. У нее не было опыта, который подсказал бы, как вести себя в подобной ситуации. Совершенно незнакомый человек лезет к ней под платье в общественном месте. Однако он не походил на сексуально озабоченного, скорее на врача, осматривающего больного.

— Раны нет, просто уплотнение, — сказал парень.

Смотрел при этом он не на ногу Кейт, а вдоль коридора, и пальцы его легко касались места ушиба, словно исследуя его.

Руки у него были сухими и теплыми, неестественно теплыми.

— Если ничего не предпринять, будет синяк. Почему бы тебе не постоять спокойно, чтобы я посмотрел, смогу ли помочь?

Тут Кейтлин прорвало:

— Постоять спокойно? Постоять спокойно, чтобы что?

Парень только махнул рукой:

— Помолчи, пожалуйста.

Кейтлин оцепенела.

— Да, — сказал молодой человек, обращаясь к самому себе, — думаю, что смогу помочь. Постараюсь.

Кейтлин не двигалась, потому что ее парализовало. Она чувствовала прикосновение его пальцев у себя под коленом. Очень интимное место, очень нежное и уязвимое. Кейтлин не помнила, чтобы кто-то, даже врач, трогал ее под коленом.

А потом прикосновение изменилось. Оно стало горячим, от него покалывало кожу. Это было похоже на ожог, даже больно, но…

У Кейтлин перехватило дыхание.

— Что ты делаешь? — изумленно спросила она. — Прекрати… Что ты делаешь?

— Передаю энергию. Пытаюсь, — ответил парень, не поднимая головы.

— Я же сказала: прекрати…

— Пожалуйста, работай вместе со мной. Не сопротивляйся.

Кейтлин смотрела на макушку парня. Его золотистые волосы рассыпались непослушными волнистыми прядями.

Странное ощущение поднялось от колена Кейт и распространилось по всему телу, проникло в каждый кровеносный сосуд, в каждый капилляр. Это было ощущение свежести, чувство обновления, похожее на глоток чистой воды в пустыне, на прикосновение ледяного тумана к разгоряченному телу. Кейтлин вдруг осознала, что до этого момента находилась как будто в полусне.

Теперь молодой человек производил непонятные странные движения, словно что-то стряхивал из-под ее колена. Дотронется и стряхнет. Дотронется и стряхнет. Как будто собирает, а потом сбрасывает с пальцев капли воды.

Кейтлин вдруг поняла, что боль прошла без следа.

— Вот и все, — радостно сообщил молодой человек. — А теперь, если я смогу просто перекрыть это… — Он поднес горячую ладонь к коже Кейтлин. — Вот так. Теперь синяка не будет.

Парень быстро встал и отряхнул ладони. Он дышал, как после бега.

Кейтлин удивленно смотрела на него. Она наоборот была готова бежать. Никогда еще она не чувствовала себя такой сильной, такой… живой. Но в то же время, взглянув на его лицо, она подумала, что ей лучше присесть.

Когда он посмотрел ей в глаза, она ожидала… Она сама не знала, чего ожидала. Но чего она не ожидала, так это мимолетной, почти отсутствующей улыбки парня, который уже собрался уходить.

— Извини, что так получилось. Думаю, мне лучше пойти вниз и помочь Джойс с багажом… пока я не сбил с ног кого-нибудь еще.

Молодой человек начал спускаться по лестнице.

— Подожди минутку. Ты кто? И…

— Роб, — оглянувшись, сказал парень. — Роб Кесслер. — Он свернул на лестничной площадке и скрылся из виду.

— …и как ты это сделал? — в пустоту спросила Кейт.

«Роб. Роб Кесслер», — мысленно повторила она.

— Эй, Кейтлин! — позвал Льюис из комнаты. — Ты там? Кейтлин, иди скорее сюда!

ГЛАВА 4

Кейтлин нерешительно посмотрела в сторону лестницы, но взяла себя в руки и не спеша вернулась в комнату. Льюис и Анна стояли у эркерного окна и выглядывали на улицу.

— Он приехал, — возбужденно сказал Льюис и поднял фотоаппарат. — Это наверняка он!

— Кто приехал? — спросила Кейтлин.

Она чувствовала, как покраснела, и надеялась, что ребята не станут к ней присматриваться.

— Мистер Зетис, — ответил Льюис — Джойс говорила, у него лимузин.

Возле дома виднелся черный лимузин, задняя дверца его была открыта. У двери стоял седовласый мужчина в пальто, которое показалось Кейтлин слишком теплым для Калифорнии. В руке мужчина держал трость с золотым набалдашником.

«Настоящая трость с золотым набалдашником», — восхищенно подумала Кейтлин.

— Похоже, он приехал с друзьями, — с улыбкой заметила Анна.

Из лимузина выскочили два здоровых черных пса. Они рванулись к кустам, но по короткой команде мужчины вернулись и встали у него по бокам.

— Мило, — сказала Кейтлин. — А это еще что?

На подъездную дорожку вырулил белый фургон с надписью: «Департамент по делам молодежи».

Льюис опустил камеру.

— Господи Иисусе, — изумленно пробормотал он. — Это же калифорнийский департамент по делам молодежи!

— То есть?

— Конечная остановка. Туда помещают о-о-очень плохих ребят. Таких, которые не способны существовать в нормальном мире.

— То есть это тюрьма? — тихо спросила Анна.

— Отец говорит, что это место для ребят, которым прямая дорога в тюрьму. Ну, знаешь, для убийц и дальше по списку.

— Для убийц? — воскликнула Кейтлин. — Тогда почему эта машина здесь? Ты же не думаешь, что…

Она встретилась взглядом с Анной. Лицо у той было уже не таким безмятежным, как раньше. Девочки явно подумали об одном и том же.

Они обе взглянули на Льюиса, и его миндалевидные глаза округлились.

— Я думаю, нам лучше спуститься, — сказала Кейтлин.

Они поспешили вниз, выскочили на деревянное крыльцо и постарались при этом не привлекать внимания. Но никто и не посмотрел в их сторону. Мистер Зетис разговаривал с вышедшим из фургона офицером в униформе цвета хаки.

Кейтлин удалось расслышать только несколько слов: «решение судьи Болдуин», «калифорнийский департамент» и «реабилитация».

— …под вашу ответственность, — закончил офицер и отступил в сторону.

Из фургона вышел молодой человек. У Кейтлин брови поползли на лоб.

Он оказался поразительно красив, но в его движениях чувствовалось сдержанное напряжение. Волосы и глаза у него были черные, а кожа — довольно бледная.

«Редкость для Калифорнии — совсем незагорелый», — подумала Кейтлин и тихо сказала:

— Chiaroscuro.

— Что? — шепотом переспросил Льюис.

— Такой художественный термин. Означает «свет и тень». Это когда рисуешь только черным и белым, — пояснила Кейтлин и вдруг почувствовала, как по коже побежали мурашки.

Что-то странное было в этом парне, как будто… как будто…

В мозгу всплыла подсказка: «Как будто он не вполне нормален. По крайней мере, именно так говорят о тебе дома».

Фургон уехал. Мистер Зетис и темноволосый молодой человек направились к дому.

— Похоже, у нас новый сосед, — тихо сказал Льюис — Этот парень.

Мистер Зетис коротко кивнул ребятам на крыльце.

— Вижу, вы уже здесь. Полагаю, все в сборе. Если войдете в дом, сможем приступить к знакомству.

С этими словами он прошел внутрь. Собаки последовали за хозяином. Это были ротвейлеры. Кейтлин заметила, что у них довольно злобный вид.

Анна и Льюис, когда к ним приблизился новенький, молча отступили в сторону, но Кейтлин не сдвинулась с места. Она знала, каково это, когда люди от тебя шарахаются. Молодой человек прошел мимо нее и, оказавшись рядом, посмотрел ей прямо в глаза. Кейтлин заметила, что глаза у него не черные, а темно-серые. Она явственно почувствовала, что он хочет вывести ее из равновесия, хочет, чтобы она опустила взгляд.

«Интересно, за что его посадили в тюрьму», — подумала Кейт, снова ощутив холодок, и прошла в дом.

— Мистер Зетис! — радостно поприветствовала появившаяся из гостиной Джойс.

Она поймала старика за руку и с энтузиазмом заговорила, улыбаясь и энергично жестикулируя.

Внимание Кейтлин привлек блондин у лестницы. Это был Роб Кесслер, на плече у него висела сумка, ее сумка, между прочим. Он увидел ребят, двинулся в их сторону… и замер на месте.

Все тело его напряглось. Кейтлин проследила его взгляд… Он смотрел на новичка.

Тот тоже подобрался. Его темные глаза уставились на Роба, в них читалась холодная ненависть. Он встал так, будто собирался атаковать, если Роб подойдет ближе.

Один из ротвейлеров мистера Зетиса зарычал.

— Хороший песик, Карл, — нервно пробормотал Льюис.

— Ты, — сказал новенький, обращаясь к Робу.

— Ты, — повторил Роб.

— Вы знакомы? — спросила обоих Кейтлин. Роб заговорил, не спуская глаз с бледного лица новенького.

— Когда-то были, — сказал он и сбросил сумку на пол.

— Не так давно, — отозвался новенький, и по сравнению с мягким южным выговором Роба его голос звучал грубо и отрывисто.

Теперь уже рычали оба пса.

«Что ж, — подумала Кейтлин, — шансы мирного соседства стремятся к нулю».

Она заметила, что мистер Зетис и Джойс прервали беседу и смотрят на студентов.

— Предполагается, что мы одна команда, — сухо заметил мистер Зетис.

— Подойдите все сюда! — позвала Джойс — Наступил момент, которого я так ждала.

Роб и новенький медленно отвернулись друг от друга. Все столпились вокруг Джойс. Она ослепительно улыбнулась, ее аквамариновые глаза сверкали.

— Ребята, для меня большая честь представить вас человеку, который собрал всех здесь, человеку, который задумал этот проект. Мистеру Зетису.

На секунду Кейтлин почувствовала порыв захлопать в ладоши, но вместо этого пробормотала в унисон с остальными: «Здравствуйте». Мистер Зетис кивнул в знак приветствия.

— Мистер Зетис, — продолжала Джойс, — это наша группа. Анна Уайтрэйвен из Вашингтона. — Старик пожал руку Анне и следом — всем остальным, по мере того как их представляла Джойс — Льюис Чао из Калифорнии. Кейтлин Фэйрчайлд из Огайо. Роб Кесслер из Северной Каролины. И Габриель Вулф из… разных мест.

— В зависимости от того, где отбывал последний срок, — пробурчал под нос Роб.

Мистер Зетис пристально посмотрел ему в глаза.

— Габриель освобожден под мою ответственность, — сказал он. — По правилам условно-досрочного освобождения ему позволено посещать школу, все остальное время он должен находиться в доме. Он в курсе, что будет, если он нарушит условия. Верно, Габриель?

Габриель перевел свои темно-серые глаза на старика и без выражения проронил всего одно слово:

— Да.

— Хорошо, — сказал мистер Зетис и посмотрел на остальных студентов. — Пока вы здесь, я рассчитываю, что вы постараетесь ладить друг с другом. Не думаю, что кто-то из вас в силу возраста понимает, каким великим даром наделен. Ваша работа здесь заключается в том, чтобы научиться с умом распоряжаться своим даром, чтобы извлечь из него как можно больше пользы.

«А теперь переходим к вдохновляющей речи», — подумала Кейтлин, разглядывая мистера Зетиса.

Густая седая шевелюра, красивое старое лицо, широкий благородный лоб.

«Я знаю, на кого он похож, — вдруг поняла Кейтлин. — На графа, дедушку маленького лорда Фаунтлероя».

Но граф не стал произносить вдохновляющую речь.

— С самого начала вы должны уяснить одну вещь — вы не такие, как все. Вы… избранные. Отмеченные свыше. Вы никогда не станете такими, как все, так что не стоит даже пытаться. Вы живете по своим законам.