— Но вы не можете раздражать всех своей проклятой музыкой на борту «Чайки», — ответил я; его отношение начало меня сердить. — У нас тоже есть права, сэр, и их нужно соблюдать.

— Я заплатил за свои права, — сказал он. — Уходите, Сэм Стил. Я знаю, что делаю.

И он снова заиграл.

Я задумчиво посмотрел на него. Не знал, как справиться с такой ситуацией. Но Джо стоял за мной и все слышал. С поразительной быстротой он подскочил к ничего не подозревавшему Арчи, схватил его губную гармошку и бросил за борт.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он с улыбкой.

Арчи тихо присвистнул и с ног до головы осмотрел напавшего на него. Медленно встал с кресла и, продолжая насвистывать, расстегнул пальто и снял его. Аккуратно сложил, положил на кресло, снял льняные манжеты и положил рядом с пальто, потом начал неторопливо закатывать рукава.

Его намерения были так очевидны, что я хотел приказать Джо идти вниз: его худая фигура казалась не парой могучему Арчи, но меня остановил умоляющий взгляд мальчика.

Дядя Набот и Нед Бриттон, которые прогуливались поблизости по палубе, заметили этот инцидент и остановились, ожидая его окончания. Некоторые матросы, стоявшие подальше, тоже заинтересовались, а мой отец с мостика смотрел на нашу группу с улыбкой, освещавшей его морщинистое лицо.

Но он не вмешивался и не собирался предотвращать логичный результат неразумного поступка Джо. У мальчика янки было бледное напряженное лицо, и негромкий свист лишь подчеркивал его упрямое стремление отомстить обидчику.

Закатав рукава, сжав большие кулаки и раз или два помахав руками, чтобы размять мышцы, Арчи медленно приблизился к бедному Джо, который стоял, вяло держа руки в карманах и в привычной позе наклонив вперед голову и плечи.

— Этот губной орган стоит два доллара, — мрачно сказал Арчи, — а ты, похоже, не стоишь и двух центов. Так что я возьму с тебя твоей шкурой, сынок, чтобы преподать тебе урок.

Он замолчал и направил свой правый кулак в сторону Джо, и тот, поневоле начав наконец действовать, неожиданно прыгнул в сторону. Я едва успевал следовать за ним глазами, как он подскочил к Арчи, обхватил его и сжал, как тисками. К моему изумлению, громоздкий янки повернулся, пошатнулся и тяжело упал на спину, а Джо торжествующе встал коленями ему на грудь.

Мы все радостно закричали, просто не могли удержаться, а Джо встал, отошел и остановился в прежней кроткой позе.

Арчи встал медленней, потрогал затылок, которым приложился к палубе. Потом прыгнул и ударил; если бы его кулак попал в цель, это покончило бы с Джо, но тот мгновенно отскочил и снова обхватил противника тем же самым молниеносным приемом. Они упали грудой, и, хотя Арчи пытался оторвать противника, тот ускользнул, как угорь, мгновение спустя встал и снова принял прежнюю выжидательную позу.

Когда Арчи встал на этот раз, он продолжал негромко насвистывать. Не посмотрев на своего недавнего противника, он опустил рукава, надел манжеты и пальто. Потом подошел к Джо и с улыбкой, в которой было больше добродушия, чем раздражения, протянул свою большую руку.

— Пожмем руки, сынок, — сказал он. — Ты отличный противник, и я прощаю тебе все. Будем друзьями, Джо. Если бы я мог попасть тебе в подбородок, я раздавил бы тебя, как репу, но ты мне не позволил, и я вынужден сдаться.

Эта речь была лучшим, что проделал Арчи, и моя первоначальная неприязнь к нему начала рассеваться. Джо сердечно пожал протянутую руку, и мой отец, который спустился с мостика и подошел к нам, одобрительно похлопал Арчи по плечу и сказал:

— Подойдешь, парень.

Джо стал героем, и все понравилось, как умно и искусно он дрался. Как мы впоследствии узнали, Арчи был опытным боксером, но талант Джо к борьбе давал ему ощутимое преимущество в схватке.

За едой у всех было отличное настроение, но представьте себе мое отчаяние, когда вскоре после этого мы услышали с палубы звуки губного органа. Я побежал наверх: в кресле сидел мастер Арчи и яростно дул в инструмент, на целых три дюйма больше его прежней гармошки, которую Джо выбросил за борт.

Я рассмеялся, ничего не мог с собой сделать. Даже на лице моего отца появилась улыбка. Джо вопросительно взглянул на меня, но я покачал головой и вернулся в свою каюту. Такое необычное продолжение мятежа нужно было тщательно обдумать.

Но, как я сказал, у Арчи была другая дурная привычка. Он курил в своей каюте сигареты, что противоречило одному из наших самых строгих правил. Когда мы в первый раз заметили тонкую струйку дыма из окна его каюты, торопливое расследование сразу обнаружило причину. Парень лежал на койке, читал роман и спокойно курил сигарету.

Дядя Набот послал за пассажиром и серьезно сообщил ему, что он должен прекратить курить в своей каюте.

— На палубе это не так опасно, — добавил мой дядя, — хотя, по моему мнению, трубка гораздо достойнее сигареты. Но мы вложили много денег в наш новый корабль и не можем допустить, чтобы он сгорел в первом же плавании. Сигареты опасны. Если вы бросите в угол окурок, мы все можем сгореть и потерять много ценных человеческих жизней. Мы не можем это позволить, молодой человек. Курите свои бумажные сигары на палубе, но ни одной не зажигайте в каюте.

Арчи ничего не обещал. Он выслушал лекцию моего дяди и ушел, не сказав ни слова.

Через час я снова увидел дым, выходящий из окна его каюты, и, заглянув в отверстие, увидел, что Арчи лежит на койке и спокойно курит. Этот парень исключительно упрям. Я подозвал Нукса и дал ему приказ. С приятной улыбкой островитянин с Южных морей принес шланг, присоединил его штекером к шпигату и всунул мундштук в окно каюты Арчи. Вскоре мы услышали вопль. Мощный поток ударил в курильщика и полностью залил его. Арчи соскочил с койки, но струя ударила его в лицо, и он отлетел к двери. Я отключил воду, и Нукс, наклонившись в низкое окно, посмотрел на Арчи и воскликнул:

— Ради бога, мастер Экли! Так это вы курили? А я подумал, что это пожар! Прошу прощения, мастер Экли!

После того как Арчи переоделся в сухое, он вышел на палубу и молча в гневе стал расхаживать, а Нукс спустился в его каюту и убрал воду и промокшую постель. Я гадал, будет ли этот урок эффективным, но решить не мог: с таким характером я раньше никогда не встречался.

Постепенно Арчи успокоился, сел в кресло и заиграл на своем губном органе. Целый час он извлекал самые печальные звуки, вызывающе глядя на всех, кто смотрел на него, но мы все старались не обращать на него внимание. Однажды ко мне с умоляющим взглядом подошел Джо, но я строго покачал головой. Матросы забавлялись нашей маленькой комедией, потому что я видел, как они обменивались улыбками, когда доносились особенно душераздирающие звуки губного органа.

Наконец Арчи устал и спустился вниз. Он закрыл дверь, закрыл окно и снова закурил в каюте. Через час в маленьком помещении стоял такой густой дым, что я в окно видел только серые облака.

Мрачное выражение лицо моего отца подсказало мне, что назревают неприятности, но до сих пор капитан не вмешивался. Ко мне пришел возмущенный и рассерженный дядя Набот и спросил, что делать с «молодой свиньей», которая ведет себя дерзко и раздражающе.

— Позвольте мне подумать, — серьезно сказал я. — Нам каким-то образом нужно одолеть молодого Экли, даже если придется для этого бросить его за борт, но я надеюсь, что до этого не дойдет.

— В таком случае думай быстро, Сэм, — ответил мой дядя. — Мне хочется отдубасить этого придурка плеткой.

За ужином Арчи сел за наш стол молча, но с насмешливой и торжествующей улыбкой на лице. Он никогда не казался красивым, но сейчас на его изуродованное лицо было просто неприятно смотреть. Я подумал, что беда этого парня в том, что его не научили подчиняться; несомненно, он считал нас врагами, потому что мы мешали ему делать, что он хочет. Его представление о «свободном американском гражданине» — нарушать правила и права других, и чем быстрей он избавится от этого представления, тем лучше будет для него.

Арчи с удовольствием ел и долго сидел за столом с вызывающим видом, а мы не обращали на него ни малейшего внимания. И я пошел на палубу, позволив ему закончить еду.

Однако через несколько минут он взбежал по трапу с побледневшим лицом и бросился туда, где стояли мы с дядей Наботом.

— Меня ограбили! — закричал он, грозя нам большим кулаком. — Вор проник в мою каюту, и я призову вас всех к ответственности, если мне не вернут мою собственность.

— Что случилось?

— Вы хорошо это знаете, Сэм Стил. Пропали все мои сигареты, все коробки с ними. И еще мой губной орган. Замок на двери каюты вскрыли, и открыли мои подзорные трубы, и украли мою собственность.

— В чем дело, Сэм? — спросил дядя, глаза его блестели.

— Не знаю, сэр, — удивленно ответил я. — Дубликатов ключей от замков на каютах нет, а единственный ключ, вероятно, у Арчи в кармане.

— Замок вскрыли, говорю вам, и замки на обоих моих чемоданах, — заявил Арчи в гневе, — и вы все банда опытных воров, потому что замки снова закрыты, а вещи украдены.

— А как окно? — спросил я.

— Я запер его изнутри. Никто не мог войти этим путем.