— Он не всегда контролирует себя.

— Вадим?

— Просто доверься. Я не хочу, чтобы ты пострадала.

— Ты меня пугаешь.

— Я лишь говорю правду. Я видел его в критических ситуациях. С тобой он был другим.

Я не стала больше спорить с Власовым. Я верила ему. За четыре года у нас с Никитой не было настоящих конфликтов. Мы если и ругались, то по мелочи, а сегодня я словно прозрела и увидела его настоящего. Он хотел схватить меня и отвести в сторону или ударить, но не стал этого делать на людях. А что, если бы мы были наедине? Что случилось бы тогда? Возможно, во мне сейчас говорила обида, поэтому мужу-изменнику я хотела приписать все самые жуткие качества. Мы ведь всегда так делаем, когда разочаровываемся в человеке.

* * *

— Хочешь чего-нибудь? — спросил Вадим, когда мы вошли в его квартиру.

Он со звоном швырнул ключи на комод.

— Не знаю, — ответила я, осматриваясь.

Я здесь была впервые. Как-то Никите нужно было забрать документы, но я не стала подниматься в квартиру Власова, осталась в машине. Сейчас я понимала, что хотела пойти вместе с мужем, но он не позволил, сославшись, что Вадим может быть не один.

— Чай? Кофе? — предложил он, проходя вглубь и включая освещение.

— Я бы не отказалась от чего-нибудь покрепче и от кофе, — призналась я.

Тело била мелкая нервная дрожь. Мне банально хотелось согреться.

— У тебя тут… — Вадим указал мне на ноги, когда я вошла в гостиную.

— А? — я опустила взгляд. — Вот черт. Наверное, я сейчас скажу глупость, но вдруг у тебя есть иголка и нитки.

Я не заметила, как разошелся боковой шов на платье. Это могло случиться, когда я убегала от Никиты.

— Ну откуда у меня иголки и нитки? — спросил Власов со смешком.

— Не знаю, — я пожала плечами, не сдержав ответной улыбки. — Ты и рукоделие. Было бы забавно посмотреть. Дашь что-нибудь из одежды? — попросила, прикрывая ладонями обнаженное бедро. Еще чуть-чуть — и можно было бы рассмотреть мое белье. — Спасибо, — поблагодарила я, когда мужчина принес толстовку.

— Чистая, — сказал он, отдавая ее и принимаясь за варку кофе.

Я, не раздумывая, нырнула в теплую кофту, накинула капюшон, забралась на диван с ногами и обняла себя, стараясь согреться.

— Он всегда мне изменял? — спросила я, наблюдая исподлобья за действиями Вадима.

— Нет, — ответил тихо, покачав головой.

— Почему ты не сказал? — спросила я, чувствуя, как в глазах вновь собираются слезы.

— Как ты себе это представляешь? — он продолжал стоять спиной.

— Просто. Подойти и сказать, что твой муж тебе изменяет, — я стерла рукавом со щек слезы.

— Я знаю многих, кто изменяет своим женам, — сказал он.

— Мне всегда казалось, что мы друзья, — произнесла я наивно.

— Мы не друзья, — ответил он, наконец повернувшись.

Я словно получила оплеуху. Звонкую и оглушающую.

— Ну да, — согласилась я, беря протянутый мне кофе и отставляя его в сторону. — Тогда зачем ты меня привез сюда? М?

Вадим не смотрел на меня, вернулся в кухонную зону и спросил:

— Коньяк?

— Без разницы, — слезы не прекращали литься по моим щекам. — Я хочу уволиться, — второй раз озвучила желание.

— И дальше что? — Вадим наполнил два бокала, содержимое одного выпил залпом и наполнил его еще раз.

— Ничего. Я найду другую работу.

— У тебя есть предложения?

— Нет, — я смотрела на него с недоумением. Неужели он не понимает, что со мной сейчас происходит?.. — Я не представляю, как смогу прийти в понедельник и делать вид, что все нормально.

— Этого и не нужно делать. Да и выглядеть будет глупо, — сказал он, присев рядом и протянув алкоголь.

— Глупее, чем сегодня? — хмыкнула я. — Сомневаюсь, — ответила, делая крупный глоток и закашливаясь.

— Не сомневайся.

— Тебе изменяли? — спросила я прямо.

Вадим перевел взгляд с содержимого бокала на меня.

— Изменяли.

— И ты не хотел избавиться от всего, что тебе о ней напоминало?

Он ухмыльнулся.

— Нет. Вначале я искал причины в себе. Потом пытался ее вернуть. А через пару месяцев она сама захотела восстановить отношения.

— И что ты сделал?

— Ничего. К этому моменту я уже перегорел. И поверь, глупее пытавшегося вернуть женщину, которая фактически вытерла об него ноги, ты не будешь выглядеть.

— Спасибо, успокоил, — ответила я, делая второй глоток коньяка и чувствуя, как по пищеводу спускается тепло.

— Старался как мог, — хмыкнул он.

— Это было давно? — спросила я. Мне всегда казалось, что такой, как Власов, никогда не станет унижаться перед женщиной.

— Два с половиной года назад.

— Ты про Катю? — ахнула я.

— Про нее.

— Боже, а я никак не могла понять, почему вы расстались. Вы же были идеальной парой.

— Нат, давай закроем тему, — Вадим скованно улыбнулся.

— Я напилась или тебе стыдно?

— Определенно напилась, — ответил он. — Еще? — просил, взял со стола бутылку.

— Да. Я думала, таким, как ты, не изменяют.

— Изменяют всем, если ты ошибся в выборе партнера.

— Привет, меня зовут Наташа, и я ошиблась, — произнесла я и отсалютовала бокалом.

Вадим повторил за мной, только сказал то, что я была не готова услышать:

— Ты мне всегда нравилась.

— Вадим Сергеевич, вам на сегодня хватит.

— Я сейчас серьезно.

— И я.

Он подался ко мне.

— Я не успел. Хребтов опередил.

— Вадим, хватит, — я вскочила с дивана, проливая коньяк.

— Никогда не понимал, почему ты выбрала его. Только не говори, что ты не знала о моем отношении к тебе, — сказал он, встав передо мной и не давая уйти.

— Я воспринимала твои комплименты как шутки, — ответила я, чувствуя себя совершенно беспомощной перед Власовым. Он был намного выше и крупнее.

— Ни одной шутки из сказанного.

— Я не хочу это знать.

— А я не хочу еще раз упустить тебя.

— Мне пора, Вадим, — я попыталась обойти мужчину.

— Тебе нельзя сейчас возвращаться домой.

— Мне нельзя и оставаться с тобой! Ты считаешь нормальным вот так поступать? Я тебе не друг. Я это поняла. Но как же мужская дружба? И я не трофей, переходящий из рук в руки.

— Я этого не говорил.

— А я просто хочу уйти.

— Наташ, — мужская ладонь коснулась моей щеки, — я ведь всегда хотел тебя сделать своей.

Глава 3

— Вадим, ты что такое говоришь?

— То, о чем слишком долго молчал, — его рука спустилась по щеке, коснулась уголка губ.

— Я тебя не узнаю, — произнесла я, отворачиваясь и отводя взгляд. — Вызови мне такси, пожалуйста.

— И куда ты поедешь?

— К маме. Остаться у тебя — плохая идея.

— Боишься, — мужчина не отходил, продолжал стоять слишком близко.

— Нет. Просто не понимаю, чего от тебя ожидать. И я все еще замужняя женщина. Некрасиво проводить ночь здесь.

— Ты сейчас серьезно?

— Да, Вадим. Серьезно. Вызови такси. Вот, — я протянула телефон, взяв его со стола. — Я хочу уехать, — он не двигался, смотрел на меня пристально, и его взгляд пугал. Очень внимательный… жадный! Словно он не мог насытиться. Впервые я видела Власова таким. Всегда спокойный, иногда даже холодный, сейчас не боялся эмоций. — Я хочу уехать, — повторила я, пытаясь вложить телефон в мужскую руку. — Я не останусь. Было ошибкой ехать с тобой.

— Да, ошибок было много, — ответил он, забирая телефон и пряча его в задний карман брюк. — Но я их исправлю, — добавил он, резким движением притягивая меня к себе и целуя.

Власов не позволил мне отстраниться, не позволил отвернуть лицо, крепко сжимая подбородок и проникая языком. Нагло. Словно он делал это сотни раз.

— Хватит! Хватит, Вадим! — выкрикнула я, отталкивая мужчину и стирая поцелуй с губ тыльной стороной ладони. Мне хотелось избавиться от ощущений, от нового вкуса. — Ты мне не нравишься, — выпалила я, не справляясь с новой волной слез и эмоций, ищущих выход.

Это был первый поцелуй с кем-то, кроме Никиты, за последние четыре года. И я не испытывала неприязни, мне понравилось.

Я точно сошла с ума!

Губы и кожу вокруг жгло, словно я сделала глоток очень горячего чая. А стыд жег изнутри.

— В кого ты меня хочешь превратить? — спросила я, обходя журнальный столик и направляясь к выходу.

— Я хочу тебя сделать Власовой, — мужской голос звучал решительно, в нем не было намека на насмешку или шутку.

— Проспись, Вадим.

Я собиралась уйти. В этот момент я совершенно не думала об отсутствии денег и связи. Я была готова идти пешком до дома мамы. Постараться справиться с эмоциями, выкинуть из головы всю мерзость, что я видела и слышала. Обдумать следующий шаг моей жизни. Сейчас меня переполняли злость, обида, боль. Я была готова разорвать любые связи и отношения, которые бы напоминали о Никите. Собрать только самые необходимые вещи из нашей квартиры, уволиться с работы, удалить совместные фотографии, сделать так, чтобы передо мной был чистый лист.

— Стой. Я отвезу тебя. Наташа, стой!

— Я прогуляюсь, — ответила я, надевая туфли. — И я не сяду к тебе в машину, ты прилично выпил, — добавила, опершись о комод. В одно мгновение я почувствовала жуткую усталость, она давила меня к земле, а еще хотелось вновь снять туфли, которые сейчас напоминали кандалы.