Всем своим внешним видом парень показывал, что он пришел сюда просто так, на один вечер — спустить на ветер несколько сотен тысяч долларов и угомониться. По крайней мере, видимость создавалась такая.

— Ставки приняты, — объявил Крупье и прокрутил барабан. С замиранием сердца я начала глядеть, как шарик стремительно крутится по рулетке. Круг за кругом, замедляя свой темп… А ведь кто-то здесь поставил куда больше денег, чем я. И в случае выигрыша…

— Двадцать один красное! — громко заявил Крупье, хотя все и так уже давно уловили, на какое число упал шарик. Я на секунду замерла, не веря своим глазам. Я никогда ничего не выигрывала и всегда считала, что я и везение — это вещи из двух параллельных друг другу вселенных.

— Ваши фишки возрастают в несколько раз, мадемуазель, — обратился он ко мне. Окружившие стол игроки скрывали свои эмоции: конечно, недоумение было не трудно прочесть в их глазах. Я и сама не понимала, почему день рождения Коула сработал с вероятностью в сто процентов: а каковы были шансы?

— Ого, кажется, кто-то опустошил мой карман всего лишь за пару секунд. — Молодой человек обратился ко мне, в то время как дама в красном костюме что-то недовольно проворчала на мой счет. — Не поделишься секретом?

— Новичкам везет, не так ли? — я улыбнулась парню, вдруг поняв одно: может, вот он — тот самый шанс. Предстать хорошей. И платье удачное как раз подобрала.

— Соглашусь, — он протянул мне руку (ох уж эти манеры. Коул бы не стал опускаться до подобных любезностей. Элегантно подала ему свою в ответ. К моему облегчению, он не стал ее целовать, а просто представился, слегка сжав:

— Граф Стефан Марсо, — объявил он с легкой гордостью. Я еле сдерживала смех, закипевший в груди. Граф? Я вас умоляю.

— Ребекка Картер. Просто Бекка, — я вдруг сама себе напомнила простушку Эмили Бломен, которая этой своей невинностью, в свое время, завлекала всех парней подряд (отсылка к первой части серии „Позволь мне тебя коснуться“).

— Буду признателен вам, если вы хоть немного поделитесь своим везением, — Стефан подарил мне долгий глубокий взгляд, прежде чем отпустить мою руку. — Деньги мне не жаль, но вот проигрывать при собственной тете больше не хотелось бы.

Он кивнул в сторону азартной женщины, которая вновь делала крупную ставку. Да уж, у каждого свои странности.

Я ничего ему не ответила, все еще сомневаясь в том, что он стоит того, чтобы с ним познакомиться. Хотя, если честно, я была немного заинтригована его личностью и возможностью окончательно закрепить свое лечение знакомством с перспективным парнем.

— Вы… Американка? — не выдержав моего молчания, спросил Стефан. — Фамилия весьма говорящая.

— Да, я из Лос-Анджелеса, — слегка кивнула, складывая свои руки вместе в районе живота — мне хотелось казаться скромнее и элегантнее, чем я была на самом деле. По его приятной улыбке, поняла, что мне это удалось.

— О, — на его лице застыло глубокое разочарование, — это очень далеко. С какой целью посетили Монте-Карло?

— Я прилетела в Париж… — тут я прикусила язык, потому что собиралась ляпнуть что-то вроде: „Пройтись по магазинам, отвлечься от своего прошлого“, и выдала: — Для того, чтобы воочию увидеть величайшие полотна Да Винчи, Яна Вермеера, а также некоторые скульптуры Антонио Кановы и многих других.

Стефан вдруг еще больше изменился в лице. Я же мысленно поблагодарила себя за то, что хоть чуть-чуть прислушивалась к скучному аудиогиду, который нам выдали в Лувре. На самом деле, это были одни из самых утомительных часов в моей жизни — я просто пробежалась по некоторым главным залам с картинами, добежала до „Моны Лизы“ и поспешила покинуть этот великий музей.

Все же, слишком „тяжелая“ культура была не для меня. Из всех способов по духовному обогащению наиболее близким мне был — чтение и литература. Но уж никак не разглядывание обнаженных моделей средневековых художников.

— Я осталась очень довольна, прямо-таки сбылась моя детская мечта. Ну и, конечно же, я посетила Версаль — в принципе, это были все мои цели, — я поспешила наговорить ему побольше, чтобы Стефан не начал расспрашивать меня об особенностях стиля моего любимого художника. — Ну, а потом подруга пригласила меня в Монте-Карло, и я подумала: почему бы и нет?

Я никогда так много не разговаривала с незнакомцами.

— О, я вижу, у нас с вами найдется очень много тем для разговоров, — наконец сделал вывод Стефан, одобрительно улыбаясь мне. — Я буду очень разочарован, если вы вскоре покинете нашу страну.

Я сделала глубокий вдох, вновь присмотревшись к его каре-зеленым глазам, и, наконец, приняла окончательное решение продолжить с ним более близкое знакомство.

— В сентябре у меня начинается учеба, — снова поймала удивленный взгляд с его стороны. Опередив его немой вопрос, подтвердила:

— Да, я еще учусь.

— Вы…?

— Ты можешь называть меня просто Бекка. Когда ты говоришь „Вы“, я чувствую себя твоей тетей… — мы вместе посмотрели на кипящую от злости, вызванной проигрышем, тетю Стефана и, переглянувшись, рассмеялись.

Кажется, я нашла то, за чем приехала.

Идеальную формулу лекарства, которое вылечит меня от Коула.

Вскоре Коул поймет, что я не его игрушка. Я единица. Я девушка, которая целиком и полностью принимает свои решения сама и несет за них ответственность.

А он пусть и дальше играет в дешевых куколок, в Царя Братства и прочие извращенные над психикой игры, в которых я больше не хочу принимать участие.

Событие из прошлого (ночь на Дамбе).

Коул

— Я ненавижу тебя, Стоунэм, — в голосе Бекки ни капли ненависти. Я накрываю ее холодную руку своей и слегка сжимаю хрупкие пальцы.

— Взаимно, Картер. Ты достаточно плоха, чтобы я тебя тоже ненавидел. Такую, какая ты есть.

— Коул, я… — внезапный порыв чувств к Бекке оказывается сильнее меня, и я прикладываю палец к ее пухлым губам.

Не знаю, чего она от меня ждет. Хочет, чтобы я назвал все своими словами? Ну я не могу дать ей того, что она хочет. Я не влюблен в нее.

И любовь мне неведома, как, возможно, она наивно полагает.

Все, чего я хочу — это и дальше держать ее под контролем. Причинять боль, наслаждаясь ее сопротивлением. Мне нужна наша маленькая секретная игра, только и всего.

А не то, чего она может напридумывать себе после моих слов. Возможно, я бы и мог открыть ей свое сердце, но мне прекрасно известно, что чудовище внутри меня рано или поздно возьмет верх над человечностью. И этим я сделаю ее еще более несчастной, чем сейчас.

Хотя, в ту секунду Бекка выглядела неимоверно счастливой — мои красивые слова про „жить моментом“ не хило запудрили ей мозги, чего я и добивался. Еще один крючок закинут, и вот рыбка уже жадно глотает ртом воздух, находясь вне воды.

То-есть, вне меня.

— Жить моментом… Быть абсолютно свободными. Но вместе, — тихо произнесла она, с блаженной улыбкой поглядывая на меня. Какая наивность. И от куда в этой стерве проснулись такие черты? Неужели, я своей волей подавил ее характер?

Это очень лестно. Но, кажется, пришло время спустить девочку на землю.

— Свободными? — выплюнул я как можно грубее. Пожалуй, даже перестарался — так сильно я хотел показать ей прежнего себя. — Ты не свободна, Бекка, очнись.

Она нахмурила лоб, ее брови резко сдвинулись к переносице.

— Ты — игрушка. Ты не более свободна, чем мои шлюхи. Мои „братья“. И даже мои животные. Я буду шантажировать тебя снова и снова. Надоела старая тема? — тут я имею в виду то, что в пятнадцать лет она отравила наркотой ни в чем не повинную девчонку. — Я найду новое слабое место. И буду давить на тебя с новой силой.

Демон внутри сильнее меня самого — сильнее разума, сильнее тела. Он просто хочет царить вокруг боль, и эпицентром этой боли должна быть Ребекка. Искрой — той, из-за которой это самое пламя вспыхивает и разгорается.

Я просто не мог позволить повторить себе жизнь своего отца. Человека, который думал, что победил чуждое внутри себя и попытался создать семью. В результате чего: брошенный матерью ребенок, поломанная психика, натравливание на своего сына гончего, ну и в завершение всего этого спектакля — каждодневные концерты в психушке.

— Почему ты вновь говоришь этого? — взволнованно спрашивает Бекка, вместе с тем ее руки опираются на землю, для того чтобы встать. Но я оказываюсь быстрее — придавив собой ее продрогшее тело, наклоняясь к ее лицу, чтобы заверить:

— Ты еще ничего не поняла? Игра продолжается. Я надеюсь, ты готова на этот раз слушаться. Я тут подумал… Если ты все равно узнала о нашем маленьком тайничке, может быть примешь участие, а? Так сказать, „войдешь в долю“?

— Отвали от меня, ненормальный! — сквозь зубы пропыхтела Бекка, нервно закорчившись под моим телом.

— Вести себя так можешь только во время секса, — спокойно разрешил ей я, слегка шлепая пальцами ее подбородок. — Исключительно для моего удовольствия.

— Какого еще секса, Стоунэм? — заверещала она, отчаянно вырываясь. Ребекка так хотела вырваться на свободу, что аж вены на ее лбу вздулись от напряжения. — Да я лучше вновь попытаюсь спрыгнуть с дамбы! Чем еще раз лягу в твою постель! Чем как-либо свяжусь с тобой, с твоим дебильным братством и грязными делами!