— И в мыслях не было, — ответил я, дожидаясь, когда кучер откроет дверь, первым спрыгнул на снег и протянул пришлой руку. Все же она женщина.

— Вы точно издевались, — прошептала она, присматриваясь, как бы спуститься самой и проигнорировать меня.

— Не забывай, что ты в глухом месте, где раны прижигают раскаленным металлом, — поддел я. — Переломы у нас не лечат, сразу относят к дому священнослужителя.

Она все же подала руку, но какое у нее при этом было лицо. Сказка.

Радовало одно: мы прибыли к кузену, а он всегда был любителем редкого и диковинного. Правда, любовь сохранялась недолго, но это не мои проблемы.

— К королю нужно обращаться ваше величество, — предупредил я. — Говорить, только когда он спросит, смотреть кротко.

— Благодарю, вы очень заботливы, ваша светлость, — выдала она с приторной улыбкой.

— Не воспринимай заботу на свой счет. Чем быстрее тобой заинтересуется мой кузен, тем быстрее я смогу вернуться домой.

— Я и сама не могу дождаться встречи с его величеством, — ответила она вежливо.

— Ну-ну, — обронил я, предвкушая разочарование на женском лице.

А оно обязательно там появится. Я был готов поклясться. Женская фантазия слишком романтична, она обязательно нарисует то, чего нет на самом деле. А образ короля подразумевает статного мужчину, обязательно красиво и умного. Я не мог назвать кузена глупцом, но вот стать была спрятана от людских глаз под необъятным животом и третьим подбородком.

— Уверена, его величество найдет решение моей проблемы.

— Безусловно, — отозвался я.

— Правитель ведь человек широких взглядов.

— Я бы сказал, необъятных.

— Тем более, — с этими словами она взглянула с превосходством.

Двери распахнулись, и я пропустил иномирянку в холл.

— Пожалуйста.

— Благодарю.

Она прошла несколько шагов по каменному полу и замерла, вертя головой.

— Король любит охоту, — пояснил я, отдавая слуге плащ.

— Я уже это поняла, — ответила она чуть севшим голосом, осматривая десятки оленьих голов на стенах.

— В твоем мире мужчины не охотятся?

— В моем мире запрещено жестокое обращение с животными, — пробормотала она, шумно сглатывая и протягивая свой плащ.

— В охоте жестокости не больше, чем в обычном круговороте жизни. Сильный побеждает слабого. Доложите его величеству, что прибыл герцог Ройд Грегуар Гарнетт с иномирянкой, — этой фразой прервал бесполезный спор.

Несколько минут ожидания — и нас повели в столовую, где обедал король. Он восседал на широкой скамье перед накрытым столом, с аппетитом объедал мясо с телячьего окорока, зубами отрывая куски, и, практически не жуя, проглатывая их. Тут же запивал вином, закидывал в рот кусок лепешки, намазанные соусом, и вновь вгрызался в мясо.

— А она ничего, — изрек он вместе с отрыжкой, указывая на иномирянку кубком. — Ты, брат, удачливый малый. Я приму ее у тебя.

— Рад развеять скуку, ваше величество, — ответил, взглянув на девушку.

И каково же было мое удивление, когда вместо растерянности и плохо скрытого отвращения увидел на ее лице восторг?

Глава 11. А я бы с удовольствием приняла короля!

Если честно, когда герцог сказал мне, что король — человек необъятных взглядов, подвох я сразу почувствовала. Но не думала, что он окажется именно таким…

Вообще, в мире существовало всего четыре степени ожирения. Последняя считалась таковой, если избыточная масса тела превышала нормальную на сто и более процентов. Но сейчас, смотря на уплетающего двумя руками еду короля, я неожиданно для себя открыла шестую стадию.

— А она ничего, — вместо приветствия произнёс король, поразив меня громкостью и протяжённостью отрыжки. — Ты, брат, удачливый малый. Я приму ее у тебя.

А я бы с удовольствием приняла бы этого короля. На приёме. Это же… лечить и лечить! Даже сейчас навскидку, кроме ожирения, я отметила у него проблемы с почками и сердцем. Нехватку витаминов (что странно, учитывая обилие продуктов на его столе). Возможно, плохая усвояемость…

В любом случае провалы и синяки под глазами отчётливо указывали на дефицит железа, а припухлости под ними (никогда такого одновременно с провалами не видела!) на отчаянно отвратительное состояние внутренних органов…

— Рад развеять скуку, ваше величество, — ответил королю герцог и, посмотрев на меня, скривил своё благородное лицо.

Вот почему всегда красивые мужчины идут в комплекте с таким отвратительным характером?

— Скучно точно не будет! — вновь отрыгнув, король попытался подняться со стула.

Или трона. Понятия не имею, на чём именно он восседал, но задача оказалась не так проста, как кажется. Пыхтя и краснея с каждой секундой всё больше, венценосный толстопуз всё не сдавался. Я на это смотрела с долей здравого опасения. У него одышка появилась ещё на первой фразе, сказанной нам. Как бы приступ ни случился. Не уверена, что смогу его откачать. И дело даже не в отсутствии у меня медикаментов или той же дыхательной маски. Нет. Я банально не смогу провести непрямой массаж сердца, если моторчик короля заглохнет. Слишком уж он… необъятен.

— Что ж, — привлёк к себе внимание герцог, устав наблюдать за потугами своего родственника. — Не смею больше тратить ваше драгоценное время и…

— Оп-па! — с неестественным чавкающим звуком король всё же сумел оторвать пятую точку от сиденья и, опёршись руками на стол, с лёгким прищуром пристально впился в меня взглядом. — Подойди ко мне, прелестное дитя.

Я так растерялась от его обращения, что не сразу поняла, что дитя — это я. Хорошо, что герцог не бросил даму в беде и, ощутимо подтолкнув меня в спину, прошептал злобным тоном напутствие: «Иди».

И чем ближе я подходила к тяжело дышащему монарху, тем более чётко ощущала его проблемы с желудочно-кишечным трактом. Можно сказать, я в прямом смысле носом чуяла проблему. И не одну.

— Ваше величество, — вспомнив обращение, я, стараясь реже дышать, изобразила нечто похожее на реверанс.

Как смогла. В конце концов, юбка у платья доходила до самого пола, и что я там сделала ногами — никто видеть не мог. Присела как полагается, и ладно! Вернее, я надеялась, что полагается. Зря, что ли, в своё время плакала над финалом последнего фильма про одну очень любящую приключения Анжелику…

— Так, так, так, — протянул король, сально скользнув глазами по моей шее, недобро споткнувшись на ткани в районе груди. — Иномирян у нас не любят, конечно. Но какое зло может принести столь юное создание? — вопрос был больше риторическим, поэтому отвечать я на него не стала. Как не стала и реагировать на довольно громкое хмыканье герцога. — Мне доложили, что ты умеешь лечить?

— Да, ваше величество, — ответила я. — В моём мире я закончила… учебное заведение и получила звание лекаря, — подобрала я понятные для них определение.

— Похвально, похвально, — одобрительно потряс король всеми своими подбородками. Кажется, четырьмя. — У нас в столь нежном возрасте девицы грезят лишь замужеством.

— Мне всего двадцать четыре, — улыбнулась я, стараясь перестать смотреть на подрагивающие подбородки монарха. — Ещё…

— Сколько? — разочарованно воскликнул король, с трудом приподнимая руку и жестом указывая мне отойти. — И зачем мне здесь старая дева?

— Кто?

— Ваше величество, вы сами приказали доставить, — одновременно со мной ответил на вопрос короля герцог.

— Ты не сказал, что везёшь мне старуху, — взмахнул руками местный правитель, вперевалочку выходя из-за стола.

— А вы не спрашивали.

Вернувшись на своё место, я едва сдерживала своё возмущение. Старая дева? Я? В двадцать четыре? Нет, это же бред какой-то!

Или у них средняя продолжительность жизни всего тридцать лет?

Хотя с их уровнем медицины…

— Не дерзи, — с нотками безразличия произнёс король, продолжая сложный для его комплекции путь до выхода из столовой. — Ты иномирянку нашёл, ты с ней теперь и возись.

— Ваше величество, — с нажимом произнёс герцог. — И всё же я настаиваю, чтобы иномирянка осталась с вами. Её нужно обучить. Нужен контроль и…

— Вот ты этим и займись, — запыхавшись, король остановился и жестом подозвал к себе слугу с графином. А напившись прямо из горла, продолжил говорить, совершенно не по-королевски вытерев рот рукавом.

— Я бы мог взять на себя такую ответственность, но все же будет выглядеть странно, если такая диковинка будет у меня, а не у короля, — герцог небрежно указал в мою сторону.

— В лицо мне этого никто не скажет, — отозвался король. — А если вспомнить, сколько бед принесла прошлая пришлая, посеяв красную хворь в моем королевстве, то я тебе дарю эту. А от моих подарков не отказываются, милый кузен.

— Ну раз мы вспомнили о родственных связях, — герцог пошёл в наступление, — то смею напомнить о последней совместной охоте. Ваше величество проиграло мне просьбу. И я прошу ей, — в мою сторону указывал палец, за который хотелось укусить, — найти дом и наставника и избавить меня от подобной чести.

— Ну нет! — воскликнул король, от чего его тело, словно желе, заходило ходуном. — Один проигрыш не идёт в сравнение с этой напастью.

— А может, сыграем партию? — герцог даже вперёд шагнул, не сдержав эмоций. — Но не на интерес. На неё.