Лана Ременцова

Поцелуй с вампиром. Константин

Человеческая кровушка так сладка, но от неё придётся отказаться, что же на этот серьёзный шаг подвигнет графа вампира Константина?

Пролог

Трансильвания XVIII век.

Сумерки перед рассветом.

— Помогите! Помогите! А — а — а! Спасите! Не надо! — истошно кричала женщина с каким-то надрывом и жутким ужасом, на вид ей было не более тридцати лет, крупная местная крестьянка в белой рубахе и длинной льняной юбке до земли, мирно собирающая до этого в лесу грибы.

Она бежала босыми ногами по рыхлой влажной земле, оставляя широкие глубокие следы, потеряв жёлтые соломенные тапки, уронив лукошко с грибами, оглядываясь через плечо на страшного монстра, летящего прямо на неё. Это был самый настоящий вампир, но внешне похож то ли на человека, то ли на огромную летучую мышь, так как за спиной у него красовались чёрные крылья летучей мыши — мутанта, глаза горели красным хищным огнём, а во рту под верхней губой виднелись большие белые клыки, гладкие, словно китайский фарфор, и острые, как зубы белой акулы, выделяющиеся яркой белизной на фоне сумеречного неба в густом тумане. Он подлетел к бегущей жертве, накрыв чёрной тенью и, схватив цепкими острыми когтями, длинными как у росомахи, сразу же впился острыми клыками в её сонную артерию, которая пульсировала от безумного страха так сильно, что алая кровь сразу же брызнула фонтаном на белую рубаху женщины. Она раскрыла широко глаза от жуткого ужаса, обуявшего сознание, и, всё ещё продолжая громко кричать, забилась в предсмертной агонии в крепких объятиях монстра. Вдоволь напившись тёпленькой кровушки, он небрежно отбросил мёртвое тело женщины, наклонился и, оторвав от её смятой рубахи кусок ткани, вытер окровавленный рот и руки, кинул на землю, даже не взглянув на жертву, и снова поднялся в воздух как ни в чём не бывало, так и оставив следы своего страшного кровавого преступления в лесу на земле.

Глава 1. Юбилей

В Трансильвании прошло сто тринадцать лет со дня последнего серьёзного происшествия в жизни Валентина и Мейфенг — тяжелой борьбы с болотным царём. Сегодня в замке отмечалось грандиозное событие, их сыну Константину стукнуло сто двадцать пять лет по вампирскому летоисчислению, а по человеческим меркам — всего двадцать пять лет, до своего двадцати пятилетия, рос мальчик в два раза быстрее, чем люди, — за полгода становился на год старше. Константин вырос в глубокой любви и постоянной заботе семьи, его слишком сильно все баловали и опекали, родители, верный колдун Альберт, также друзья семьи — граф Андрей с женой — графиней Фумико, и князь Сан с женой — княгиней Мейли.

Константин унаследовал уникальную красоту от родителей: белоснежные волосы с серебряным отливом, глаза на первый взгляд непонятного оттенка, как-будто смешались два цвета — отцовского голубого, цвета молодых сапфиров и материнского зелёного, играющего гранями изумрудов, и получился уникальный цвет морской волны, которые приобретали яркий красный оттенок, когда он злился или испытывал жажду человеческой крови, а это происходило частенько, так как он вырос жутким, агрессивным эгоистом и, даже в некоторых моментах, жестоким. Его вампирский дух бил через край, он не любил ждать, пока повара приготовят ему слабо прожаренное мясо с кровью, которое ели родители и часто утолял голод, летая в соседние леса, а иногда и намного дальше, нападая, на свеженькую еду — местных животных и даже людей. А также Константин унаследовал тяжелый нрав древних предков, и его сильно возмущало, почему вампирам нельзя утолять жажду человеческой кровью. Всю его жизнь родители и друзья объясняли, что надо пить только кровь животных и есть их мясо, а людей трогать нельзя, особенно местных крестьян, чтобы не вызвать их жуткий страх и безумную ненависть, которая может повлечь за собой смерть вампиров. Однако, несмотря на все уговоры родителей, его частенько заносило в чужие деревни, так как он великолепно летал, превращаясь наполовину в летучую мышь с острыми клыками и сильными огромными чёрными крыльями с жуткими перепонками. Бывало, залетал очень далеко от родных земель и нападал на крестьян, которые имели неосторожность ночью или на рассвете выйти куда-то или поздно возвращались из леса. Ростом Константин примерно метр восемьдесят пять, достаточно крупного телосложения, совсем нетипичного вампирам, его накачанный торс сразу привлекал внимание местных девушек.

Константин вышел в зал, где уже собрались все гости в честь празднования его дня рождения, одетый в белоснежную широкую рубаху, распахнутую наполовину и открывающую стальную грудь, чёрные брюки из тонкой летящей ткани, низкие кожаные сапоги отличной выделки, волосы глянцевые, словно начищенное серебро, доходящие до лопаток, аккуратно уложены в хвост, глаза горели хищным довольным огоньком.

— Что ты так светишься, Константин, уж не отведал ли снова человеческой кровушки? — спросил высокий брюнет с пронырливым взглядом чёрных глаз и белозубой улыбкой, в чёрном костюме классического покроя в духе восемнадцатого века Трансильвании, приталенном камзоле, спускающемся ниже бёдер, расшитым серебряными и золотыми нитями причудливыми узорами, в виде виноградных лоз, по внешнему виду казался немного старше именинника.

Константин вальяжно подошёл к столу, наполненному различной кровавой снедью, небрежно отодвинул высокий деревянный дубовый стул, сел и, вульгарно положив обе ноги крест-накрест на стол, ответил:

— Ой, Андрей, да как же я мог попить человеческой кровушки, если мои предки мне оторвут голову за это? Вы же все вегетарианцы, чёрт побери.

Андрей подошёл с высоким серебряным бокалом в руке, наполненным красным изысканным вином и, поднося его к имениннику, добавил:

— Да, Константин, твои папа с мамой не будут в восторге, если узнают о твоих очередных ночных проделках.

— О каких ещё проделках? — усмехнулся Константин, обнажая белоснежные зубы и сверкая хищным взглядом уникального цвета глаз.

Андрей хитро прищурился, звонко стукнул бокалом об его бокал и ответил:

— Мне уже доложили, что в соседней деревне, в лесу неподалёку перед рассветом на крестьянку напал зверь и растерзал ей шею. Ведь это был ты?

Константин, недоумённо пожав плечами, сделав умный вид, что вообще ничего не понимает о чём идёт речь, выпил залпом вино, которое тут же растеклось приятным теплом по его голодному желудку и, брезгливо взяв двумя изящными пальцами полусырого фазанчика, стоявшего рядом, быстро вонзил в него острые клыки, отрывая куски птицы и сразу глотая, почти не жуя.

В этот момент в зал спустилась красивая высокая молодая пара, с любовью держащаяся за руки, хозяева замка — родители Константина, граф Валентин и графиня Мейфенг, оба светловолосые и такие прекрасные, словно ангелы, сошедшие с небес, за ними шла юная темноволосая девушка, звали её Фумико, такая же красавица, как и молодая хозяйка. Она являлась женой графа Андрея и, в силу своего брака, тоже — графиня, живя в Трансильвании, стала подругой Мейфенг.

Троица плавно подошла к столу, словно подплыла стая разноцветных лебедей, и граф Валентин, улыбаясь Константину, произнёс:

— Здравствуй, сын, сегодня тебе исполнилось сто двадцать пять лет. Мы тебя очень любим и дарим замок, который я построил для тебя и твоей будущей семьи неподалёку от нас, за тем широким полем, где мы частенько устраиваем семейные скачки, на горе, крутой склон которой мы видим из окна нашей спальни. Я с моей дорогой женой, твоей матерью, решил, что тебе пора жениться и, в конце концов, остепениться, а для этого тебе стоит начать управлять собственным замком и заботиться о ком-то.

Константин, нехотя поднял взгляд на отца, насмешливо фыркнул и с язвительными нотками в голосе, ответил:

— Ну, какая ещё женитьба, папа? Для личного удовольствия мне хватает и местных девок, которые услужливо предоставляют свои прелести, а вот от замка не откажусь, хоть перестанете меня вечно контролировать.

Валентин, сурово сдвинув брови, дал подзатыльник сыну и грубо спросил:

— Как ты разговариваешь со мной, бездельник? И что это за небрежный вид и ноги на столе? Скоро приедут Сан и Мейли, немедленно приведи себя в порядок!

Константин тяжело вздохнул и, также нехотя, опустив ноги со стола, медленно застегнул рубашку, злобно сверля взглядом отца.

Мейфенг и Фумико прошли по длинному залу и сели рядом с мужчинами, а Валентин сел в высокое кресло хозяина во главе стола. Андрей поднял очередной бокал и торжественно произнёс:

— А мы с женой дарим тебе великолепного коня! Самого дорогого, которого по моему заказу привезли купцы из заморской далёкой страны вместе с качественным седлом и уздечкой. За твоё вампирское здоровье!

Все подняли бокалы и, чокнувшись, выпили, а Валентин продолжил отцовские наставления:

— Это твоё счастье, сынок, что ты оказался бессмертен, хотя и зачался в твоей матери, когда она ещё была человеком, только странно, что ты не остановился во внешности на двадцать лет, как я, а дошёл внешне до двадцати пяти, видимо, так повлияла на твои гены уникальная история твоего рождения. Однако, ты не можешь безрассудно рисковать своей жизнью, потому что люди нас всё же могут убить острым осиновым колом в сердце, или оторвать голову и сжечь, если их будет очень много, разъярённых и вооружённых, и застанут тебя врасплох. Не озлобляй людей из наших деревень, они любят нас и не знают, что мы вампиры, а те, что знали, уже давно умерли, не смей нападать на них и не порочь наше имя!