Гейл намочила край салфетки в своем стакане с водой и промокнула пятно от розового желе на манжете блузки.
...— Нас, женщин-сотрудников госаппарата, словно цепями приковали к печатным машинкам, в то время как нами руководят дети-переростки, наподобие Андерсона.
Гейл имела не просто жизненный опыт, а колоссальный жизненный опыт. Она получила диплом инженера в Беркли, после чего пыталась устроиться на работу в Национальный научный фонд и Министерство обороны, получив от ворот поворот с формулировкой «недостаточная ученая степень и образование», что являлось эвфемизмом того, что Гейл была черной. Она знала, что несколько ее сокурсников уже успешно работали и продвигались по службе в этих государственных организациях. Денег у нее не было, поэтому она работала машинисткой в нескольких госорганизациях. К тому времени, когда она попала в Агентство, Гейл была очень разочарована тем, что ее умения и квалификацию никто не оценивает и не замечает.
— Знаете, что он мне недавно сказал? — продолжала она. — Заявил, что они с женой смотрели The Nat King Cole Show, и я наверняка очень гордилась тем, что этот исполнитель попал на ТВ [Певец Nat King Cole был черным.]. А когда я его спросила, чем именно я должна гордиться, он что-то пробормотал и смылся, — Гейл сделала глоток кофе. — Понятное дело, что я была рада за певца, но не собиралась говорить об этом Андерсону.
— Ну, по крайней мере, рабочий день у нас нормированный, — вставила Кейти Поттер. Кейти с пятнадцатисантиметровым «вшивым домиком» на голове была неисправимой оптимисткой и пришла на работу в Агентство вместе со своей старшей сестрой Сарой, которая спустя три месяца выскочила замуж за сотрудника, которого потом отправили служить за границу. Сара уехала вместе с мужем, и с тех пор Кейти говорила мало, а когда говорила, то всегда напоминала нам о том, что не все в мире так, как нам хотелось бы.
...— Тогда за рабочий день с девяти до пяти, — произнесла Норма и подняла кружку, словно произносила тост.
Все последовали ее примеру. Норма поставила кружку на стол.
— И соцпакет здесь нормальный, — добавила Линда. — Когда я после колледжа работала в кабинете зубного врача, то мне даже не предоставили медстраховки на лечение зубов. Представляете? Помню, что дантист ставил мне новую пломбу втихаря, после окончания рабочего дня, понимаете? И то только потому, что он сам изъявил желание оказать мне эту услугу и, как он выразился, хотел со мной «ближе познакомиться». Он думал, что веселящий газ сделает меня более податливой.
— Ну и как, получилось? — поинтересовалась Кейти.
— Как тебе сказать… — Линда откусила кусочек доната.
— Ну? — произнесла Норма.
Линда проглотила кусочек доната.
— Веселящий газ — сильная штука. Гарантированно приводит в хорошее расположение духа.
Выйдя из кафе Ralph’s, мы неторопливо шли в штаб-квартиру, расположенную по адресу д. 2430, Е-стрит. Комплекс зданий Агентства располагался в стороне от улицы и ее проезжей части. Во время войны здесь находилось Управление стратегических служб. Мы вошли через железные ворота и прошли по внутреннему двору, предназначенному для отдыха персонала. Пройдет еще два года, прежде чем Агентство переедет в Лэнгли. Тем временем организация располагалась в нескольких неброских на вид зданиях с видом на Национальную аллею. Эти здания мы называли «времянками», потому что нам постоянно говорили, что мы вот-вот должны переехать. Зимой эти здания с жестяными крышами сложно было нормально протопить, а летом кондиционер работал точно так же, как и все остальное в Вашингтоне.
У Нормы был прикол: она периодически делала вид, что не хочет входить в тяжелые деревянные двери нашего здания.
— Нет, не пойду, — упорствовала она в тот понедельник, держась за голые ветки растущей у входа в здание вишни. Мы затащили ее внутрь и встали в очередь на досмотр, держа в руках ламинированные пропуска и готовые к тому, что для проверки содержимого в наши сумочки будут засовывать штырь.
Мы знали ее имя еще до того, как она приехала. Лонни Рейнолдс из отдела кадров еще в пятницу сообщила о том, что у нас появится новая машинистка.
— Ирина Дроздова. Андерсон представит ее вам в понедельник, — сказала Лонни.
— Еще одна русская, — заметила Норма. В том, что новенькая была русской, не было ничего особо примечательного. В отделе СР работало так много перебежчиков из России, что мы шутили, будто в кулере у нас не вода, а водка. Даллесу не нравился термин «перебежчики», и он предпочитал название «волонтеры». В любом случае эти русские чаще всего оказывались мужчинами, а не машинистками.
— Будьте с ней повежливей, — сказала Лонни. — Она вроде нормальная девчонка.
— Мы всегда вежливые.
— Как скажете, — с этими словами Лонни вышла из нашей комнаты.
Лонни нам никогда не нравилась.
...Когда мы пришли в тот понедельник, Ирина была уже на месте.
Она была тонкой, как береза, со светлыми, средней длины волосами, а также прямой и ровной осанкой дебютантки. Мы целый час ее игнорировали, занимаясь своими делами. Ирина периодически слегка передвигала стул, печатную машинку на столе, теребила пуговицы на своем жакете и перекладывала скрепки из одного ящика стола в другой.
Мы не хотели вести себя грубо по отношению к Ирине. Но она пришла на место Табиты Дженкинс, которая была одной из старожилов нашего отдела. Муж Табиты вышел на пенсию из Lockheed, и они отправились на постоянное место жительства в солнечный Форд-Лодердейл. И вот сейчас на ее месте сидела эта русская.
Поэтому мы не торопились радостно прыгать и кудахтать вокруг новенькой. Но после десяти утра атмосфера стала ощутимо некомфортной. Кто-то должен был что-то сказать, и первой начала разговор сама Ирина. Она встала, и все окинули взглядом ее стройную фигуру.
— Простите, — сказала она, не обращаясь к кому-либо конкретно, — не подскажете, где здесь туалет? — Она сняла с жакета обрывок нитки. — У меня сегодня первый рабочий день, — добавила она и покраснела от того, что констатировала очевидное. У нее не было никакого акцента, но ее тон казался немного неестественным, словно ей приходилось продумывать каждое слово перед тем, как что-то сказать.
— По разговору не похоже, что ты русская, — заметила Норма вместо того, чтобы сказать, где находится туалет.
— Я родилась здесь, это мои родители из России.
— Именно так и говорят все русские, которые здесь работают, — ответила Норма, и мы захихикали. — Я — Норма, — она протянула свою руку. — Я тоже здесь родилась.
Ирина пожала протянутую ладонь. Напряжение в воздухе исчезло.
— Рада со всеми познакомиться, — сказала русская и посмотрела по очереди в глаза каждой из присутствующих в комнате.
— По коридору направо и потом еще раз направо, — сказала Линда.
— Что? — переспросила Ирина.
— Женский туалет.
— А, да. Спасибо.
Мы дождались, когда она выйдет в коридор, и потом обсудили: насколько русской она кажется (совсем не похожа), цвет ее волос (некрашеная), странный выговор (бюджетный вариант Кэтрин Хепбёрн), а также ее слегка устаревший с точки зрения моды гардероб (купленный по распродаже или сшитый дома).
— Она кажется мне милой девушкой, — заметила Джуди, когда мы закончили обсуждение новенькой.
— Достаточно милой, — добавила Линда.
— Интересно, где ее нашли?
— В ГУЛАГе?
— Она симпатичная, — сказала Гейл.
Все мы согласились с этим утверждением. Ирина не была записной красоткой, которая может взять первое место на конкурсе. Ее красота была более сдержанной, более тонкой.
Ирина вернулась в комнату машинисток вместе с Лонни.
— Я надеюсь, что вы встретили Ирину доброжелательно? — спросила Лонни.
— О, да, — без тени сарказма ответила Ирина.
...— Ну и отлично. А то эта группа девушек может оказаться крепким орешком.
— А я слышала, что все крепкие орешки работают у нас в отделе персонала, — заметила Норма.
Лонни закатила глаза.
— Поскольку мистер Андерсон сегодня не соизволил почтить нас своим присутствием… — начала она.
— Он что, заболел? — прервала ее Линда. Когда Андерсона не было в офисе, мы устраивали себе длинные ланчи.
— Его нет в офисе. Это все, что мне известно. Вырезают ли ему гланды или он отрубился на скамейке где-нибудь в парке — не мое дело, — Лонни встала спиной к нам и лицом к Ирине. — В любом случае я должна была убедиться, что у тебя есть все необходимое, после чего мне надо, — она подняла руки и сделала в воздухе знак кавычек, — отвести тебя на юг.
Ирина уверила Лонни, что у нее есть все необходимое, после чего они ушли. Потом все мы вышли в туалет, чтобы посовещаться.
— Встреча? — спросила Линда. — И так рано?
— Интересно с кем? С Джей Эм? — сказала Кейти. Под инициалами Джей Эм она имела в виду начальника отдела СР Джона Мори.
— Она сказала «на юг», — заметила Гейл. Югом также можно было назвать деревянные временные здания ближе к памятнику Линкольну. — Тогда это к Фрэнку.
Норма закурила сигарету.
— Московская загадка, — она затянулась и выдохнула дым. — Конечно, она встречается с Фрэнком.
