Две Лены, одна любовь
Они были неразлучны — две подружки: одинаковые имена, но такие разные лица. А с ними всегда был он, их верный друг и товарищ. На школьных переменах Лены не расставались, хором умоляли Кирилла решить для них домашку по геометрии.
Он хмурился, думал: «А если кто узнает, что они обе у меня списывают?» Они словно читали его мысли и так же хором твердили: «Кирюша! Что ты, никто не узнает».
Училась троица друзей в одной школе, но в параллельных классах: он в «А», они в «Б». До школы всегда шли вместе, обратно — тоже. Утром разговоры не вели, молча пинали свои мешки со сменкой. У Кирилла в портфеле всегда были методички, любая математическая задача ему была по плечу. У Леночек на душе всю дорогу до школы и обратно была сплошная безнадёга. Подруги шли, и каждая думала о том, как бы так выбрать случай и всё ему рассказать. Кирилл шёл и думал: «Интересно, мама сварила щи или рассольник?»
Лены были кардинально разные — так случается среди близких подруг. Одна, та, что побойчее, была на голову выше Кирилла и, наверное, вдвое шире своей одноклассницы. Она носила блузку с кружевным воротничком и чёрный сарафан, который неприятно лип к колготкам. Школьная форма была для всех обязательна, но и модничать хотелось всем. Белый кружевной воротничок неприятно царапал Ленин широкий подбородок, и она всё время чесала шею — от этого круглые щёки Лены покрывались румянцем свекольного цвета. Из-за неудобной блузки и особенностей фигуры в классе её дразнили Помидориной.
Вторая Лена была ниже Кирилла и уж тем более ниже своей тёзки. На физкультуре и ОБЖ она всегда стояла в конце строя. Огромный портфель делал её похожей на туриста, несущего огромную пайву. Её тонкие косички всегда были украшены бантами, размером с полголовы самой Лены.
Но разве дружба зависит от таких особенностей, как рост, вес, цвет волос? К счастью, это никак не влияло на отношения лучших подруг.
Такая нестандартная троица: две девочки и парень. Казалось бы, симпатии давно должны были расставить акценты в общении, но любовный треугольник никак не обозначался на координатах реальности. Одна Лена думала, что Кирилл, естественно, нравится только ей. Кому вообще ещё может приглянуться такой умный мальчик? Только ей — другого варианта и быть не может. Вторая Лена, как оказалось, грезила о нём с первой линейки первого класса — это, конечно же, был страшный секрет, о котором нельзя было рассказать даже лучшей подруге.
Та, которая покрупнее, писала Кириллу тайные письма, подкладывала шоколадки в его карманы — от великой любви, конечно. Кирилл шоколад ел молча, о прекрасных чувствах не задумывался. Он вообще очень любил сладкое и маму — Лены не вызывали у него «эврику». Он читал по вечерам классиков, а потом гулял с собакой. Кирилл был не особо наблюдательным, слегка флегматичным и удивительно сдержанным — стандартный набор качеств среднестатистического юноши.
У него был день рождения — как-никак праздник, и он, конечно, позвал закадычных. Детский праздник устроила им Кирина мама. Оливье в хрустале, яблочный компот из банки в графине, румяная курочка с пюре — «Кирюша это обожает». Ну и конечно, пуховый торт — гвоздь стола на тёмно-зелёной скатерти с бахромой.
Лены сидели в лучшем виде: косметика из «Роспечати», тени с блёстками, бархатные ободки и платья на бретельках. Кирины мама с папой решили: одиннадцать лет — это возраст, и ушли прогуляться вокруг дома.
Праздник был в разгаре. Всеобщее молчание нарушало лишь звяканье вилки о тарелку. Кирилл сидел за столом с подругами и невозмутимо жевал свой любимый салат — ему было вкусно. Вдруг та Лена, которая невысокого ростика, встала с дивана и, спрятав за спину завёрнутый в упаковочную бумагу подарок, приготовилась вещать дифирамбы имениннику.
— Кирилл, я знаю, ты очень хотел, поэтому я…
Вторая Лена, та, которая покрупнее, поняла: вот тот самый шанс, чтобы прямо сейчас признаться в любви к имениннику! Иначе чужой подарок и тонкая талия подруги испортят впечатление от её проникновенного признания.
Лена, та, которая попышнее, оттолкнув конкурентку, села рядом с Кириллом и смачно поцеловала его в губы, перепачканные картофельным пюре.
Эффект неожиданности бил не в бровь, даже не в глаз, а сразу взасос. Именинник даже понять ничего не смог — картонный праздничный колпачок сполз и болтался на шее.
Лена взяла Кирилла за плечи и, пристально глядя ему в глаза, выпалила:
— Это я тебе записки писала, понял? Я!
— А шоколад?
— Тоже. Я тебя люблю! Понял?
— Понял.
Кирилл сидел в недоумении.
Вторая Лена, зычно рыдая, кинулась в коридор, принялась застёгивать лаковые босоножки. Кирилл встал и тоже прошёл в коридор. Он видел, как ремешки босоножек не слушались Лену, как она торопилась и никак не могла справиться с застёжками.
К Кириллу подошла Лена, та, которая попышнее, с важным видом задрала подбородок и, поджав губы, отвернулась. Она ждала, пока её подруга исчезнет с этого праздника.
Лена, та, которая была невысокого роста, теперь никак не могла открыть железную дверь. Хлипкие плечики бились о кожаную обивку двери. Физически сильная подруга ей подсобила. Уходя, низенькая Лена выкрикнула ей напоследок:
— Дура! Ненавижу!
Кирилл поправил очки, вернулся в залу, аккуратно взял с табуретки свой подарок, развязал ленточки — внутри был потрёпанный томик Грибоедова «Горе от ума».
Пышная Лена хмыкнула, протянула Кириллу коробку шоколадных конфет «Ассорти» и сказала:
— А это тебе от меня.
Кирилл растерялся от обилия впечатлений и подумал: «Вот так день рождения!»
О чём ещё можно мечтать в одиннадцать?
Простуда
У Олега была дача в пригороде. Ездил он туда исключительно летом: его интересовала не столько сама дача, сколько рыбалка. Олег любил тишину и вроде как наслаждался одиночеством.
За огородом всегда ухаживала бабушка, а потом она умерла — дача опустела. По весне иногда приезжали родители — отдохнуть на природе и пожарить шашлыки. Они были интеллигентными академиками — земля с её дарами никакого интереса для них не представляла. Впрочем, разве бывают академики не интеллигентными? Этого Олег не знал. Он был поздним ребенком, вырос в среде занятых и увлечённых наукой людей, никакой другой картины мира у него не было.
Он был воспитан строго и без излишеств. И только покойная бабушка тайком баловала его в детстве: обнимала, подсыпала конфеток в карман, покупала то, чем не считали нужным баловать родители, водила маленького Олежку в цирки и зоопарки, а ещё на легкую атлетику.
От житейской скуки и тоски по бабушке Олег переделал дачу под себя. Выкинул почти всю старую мебель — оставил только грузный буфет с посудой и фотографиями. Переложил крыльцо и покрасил стены. Стало уютнее, да до такой степени, что и пригласить кого-то не стыдно. Но с гостями женского пола Олег не спешил.
Нет, конечно, у него были женщины. Но многих из них чаще интересовал не он сам, а размер его зарплаты, на каких курортах он, Олег, бывал и в квартире со сколькими комнатами он проживает — в общем, дамам хотелось подробностей, включая пинкоды от банковских карт Олега. А Олегу наутро после бурной ночи таких вопросов совсем не хотелось.
Ну да, он умел зарабатывать. Сначала вкалывал в МВД, потом резко ушёл, открыл свою фирму. Пока всё срослось, Олегу стукнуло тридцать пять: для мужика не годы, но он совсем не представлял себя в браке. Залетающим на огонёк случайным барышням он не спешил рассказывать, что курорты для него — пытка; что он любит дачу и рыбалку; что размер зарплаты — совсем не та информация, которой он готов делиться на второй день знакомства. Ни за одной женщиной он никогда по-настоящему не ухаживал. Но, как это часто бывает, непредвиденные обстоятельства спутали привычную череду будней.
Дождь хлестал всю ночь, под утро резко похолодало. Олег взял удочки и был на реке уже к пяти утра. Провозился с крючками, ничего толком не поймал, разозлился сам на себя и вернулся на дачу. После этой осенней рыбалки он и разболелся. Банальная простуда, а что с ней делать он не знал, потому что в сознательном возрасте никогда ничем не болел. Так бывает: крепкий организм однажды даёт сбой. Олег вспомнил, как в детстве бабушка намазывала ему спину барсучьим жиром, кутала в колючую шаль, отпаивала чаем с малиновым вареньем.
Хлюпая носом, он забрёл в супермаркет. Малиновое варенье там не продавалось, барсучий жир тоже отсутствовал.
Пышная продавщица, увидев солидного, но растерянного Олега, кокетливо пригладила волосы и заботливо сообщила:
— Мужчина, вам бы в аптеку и дома отлежаться.
Олег молча кивнул. Действительно, чего он мучается — мог бы и сам догадаться. Вот что значит жить холостяцкой жизнью: не болеть, не беспокоиться о пустяках, не знать, чем в современном мире лечатся сопли.
Он зашёл в аптеку напротив своего дома. Старое здание, идеально вымытые полы, просторный зал, стеклянные витрины, огромный фикус в углу, за прилавком — никого. Начал читать названия лекарств на коробочках — увлёкся: попробуй тут разберись — одних таблеток от кашля четыре ряда.