Было трудно представить после Рейгана, снова Рейгана, а затем Буша/Куэйла, разгромивших оппозицию, что перевыборы могут провалиться.

— Не переживай на этот счет, — сказал Джим, пытаясь успокоить, — мы позаботимся об этом, Ли.

— Это моя работа. Моя миссия.

Одна рука протянулась и вцепилась в рукав Бейкера, притянув его ближе. Дыхание Этуотера было неприятным, зловонным. «Господи Иисусе, — подумал Бейкер. — Почему ему не почистят зубы или не прополощут рот?»

— У меня есть план, — сказал Этуотер.

Другая рука, та, что поближе, высунулась из-под одеяла, что-то сжимая. В ней оказался наполовину смятый конверт.

— Если Джорджи все провалит, открой вот это. Это — беспроигрышный вариант, стопроцентная победа на выборах.

— Что ж, спасибо, — дипломатично ответил Бейкер. — Я передам Джорджу. Он будет тронут. Даже в таком состоянии ты продолжаешь думать о нем.

— Да пошел он в жопу, — сказал Этуотер. — Я думаю о победе. Запомни, Бейкер. Есть только две вещи — победа и смерть.

Он захихикал.

— Пока не показывай это ему. И сам пока не смотри. Дождись…

— Чего?

— Пока ты не попадешь в беду и тебе это не понадобится.

— Это что, как волшебная монетка из сказки или что-то в этом роде? — спросил Бейкер.

— Типа того, — ответил Этуотер.

— Почему нельзя посмотреть сейчас?

— Потому что ты решишь… — Этуотер сделал паузу, чтобы перевести дух, — что это безумие. И испугаешься. Но это настолько разумный и логичный вариант, что ты не устоишь и попробуешь. Поторопишься…

— И что?

— И тогда это может больше не сработать.

— Как гусыня с золотым яйцом или три желания от джинна?

— Настолько же действенно, — сказал Этуотер, немного не в себе.

Он сунул конверт в руки Бейкера. Бейкер понятия не имел, что в нем могло быть.

— Это прекрасно. Президенту понравится. После того как вы поймете, что это не безумие. Вовсе не безумие.

Глава вторая

Я — настоящий американский герой [Читатель, возможно, заметил два разных шрифта. Они указывают на две разные временные линии. Есть момент, когда две стороны этой истории встречаются друг с другом и объединяются. Затем, по большей части, используется только один шрифт.]. Правда. Вот кто я такой. Во-первых, я — маленький человек. То есть я не имею в виду, что мне не хватает физического роста или еще чего-то. Просто я обычный парень. Не стремящийся изменить мир или стать какой-то большой шишкой. У меня нет великой цели. Я просто парень, у которого есть работа, и я стараюсь делать ее как можно лучше. А вот что это за работа — это, конечно, другой вопрос. Я — детектив. Сыщик. Частный следователь. Работа с фабрики грез. Из книг, телесериалов, фильмов. Одним словом, раскрученная. Понимаете?

Разница между мной и парнями, которых вы обычно видите в метро, в том, что я не мелкий одиночка, работающий в обшарпанной квартире над какой-нибудь химчисткой, или плейбой с «Ламборгини», который стал детективом просто по приколу. Я работаю в крупной корпорации. Не из Fortune 500, но и не слишком далеко от него. Наша штаб-квартира находится в Чикаго. У нас есть офисы в двадцати двух городах США и в четырнадцати зарубежных странах. В общем, целый бизнес, как у Вакенхата или Пинкертона. Что бы ни понадобилось клиенту в плане безопасности, мы занимаемся этим. Системы сигнализации, бронированные автомобили, круглосуточная вооруженная охрана — все что пожелаешь. Во всей компании действует система стимулирования продаж. Например, если вы решите, что вам нужна одна из наших многочисленных услуг, я могу получить комиссионные, рассказав вам о ней, даже несмотря на то, что я следователь.

Я работаю в Лос-Анджелесе. Иногда в Голливуде. Иногда в Долине. Даже в Восточном Лос-Анджелесе, хотя и нечасто. Мы там, где деньги. Поэтому большинство наших клиентов — это корпорации. Bank of America, Gulf Oil, Toshiba, Matsushita, Hitachi, Boeing, K-Mart — с кем я только не работал. Мы, случайно, не занимаемся разводами? Подлым подглядыванием в замочные скважины? Еще как занимаемся. Но если прикинуть, мы беремся за разводы, если в них делят как минимум миллион долларов.

Сами посудите: допустим, вы решили устроить слежку за своим супругом. График будет ненормированным, ведь люди трахаются круглые сутки. Причем чаще всего они это делают в нерабочее время. Как-то я следил за парнем, жена которого думала, что он бегает по утрам. Он выбегал на улицу в четыре тридцать утра, в спортивном костюме Yves Saint Laurent и кроссовках Asics Gel III. В такую рань пробежку можно было бы скорее назвать ночной. Как говорится, «у меня встает раньше, чем встает солнце». Он возвращался домой в 6–6:30, прыгал в душ, потом на работу. И что, думаете, много он пробежал? Километр, не больше. За углом его уже поджидала девица. У нее был бордовый минивэн «Додж», не шикарный, зато просторный. Прямо в нем они и делали свои делишки. Потом она отъезжала чуть дальше, чтобы он мог пробежаться до дома. Перекрыть свежим потом предыдущий. Умно. Вы удивитесь, сколько разводов начинается фразой «От него за версту несло той шлюхой».

Что-то я отвлекся. Но, думаю, вы поняли, кем и где я работаю. Я говорил о деньгах. Допустим, при разводе вы хотите установить за кем-то круглосуточную слежку. Мы выставляем счета по 60 долларов за человеко-час, плюс расходы. Это минимум 2880 долларов в день, 20 160 в неделю, 86 400 за календарный месяц. Эта сумма легко может вырасти вдвое. И это банальное ККТ. ККТ — это «Кто кого трахает». Понятно, что вы не станете тратить такие деньжищи на расследование для развода, когда между вами только пара сотен тысяч в общей собственности. Нет, речь идет о реальных деньгах.

Сколько я получаю? Около 22 долларов в час — это то, что получается с отпускными и больничными. И у нас приличная страховка: врач, стоматолог и пенсия. Говорят, это обходится компании примерно в 33 % сверх нашей зарплаты.

Это меньше, чем зарабатывают настоящие полицейские. Зато условия работы лучше. Как и компания, в которой мы работаем.

Я работаю в типичном офисном здании Лос-Анджелеса: стеклянная коробка с тонированными окнами в центре города. Оно ничем не отличается от любого другого корпоративного здания. Абсолютно ничем. Раньше я держал в ящике стола бутылку из-под бурбона, полную чая. Просто в шутку. Чтобы можно было изображать детектива из телевизора. Я бы не стал держать в офисе настоящую выпивку, даже если бы у нас не брали мочу на анализ регулярно. Кстати, это еще одна услуга, которую мы предлагаем. Полный скрининг на наркотики всего вашего рабочего персонала или любой его части по анализу крови или мочи. Мы проверяем на алкоголь, марихуану, все опиаты, кокаин, барбитал, энфедимин. Можно проверить на все или на что-то конкретное — выбирать вам.

Офисы модульные — вместо стен перегородки. У нас обычные столы, стулья, телефоны. Лампы дневного света. Не гламурно, но и не убого. Как по мне, это плюс. Любому человеку с улицы такой офис будет знаком. Иногда обыденность может отлично освежать.

И я с самого начала хочу дать вам понять, что мне можно верить. Потому что это невероятная история. Просто нереальная. Я занимаюсь этим уже лет десять-пятнадцать. В одной и той же компании. Меня фотографируют два раза в год. У меня есть обязательства. Можете посмотреть список наших клиентов — это сплошь ведущие юридические фирмы, компании из списка Fortune 500, крупные студии и звукозаписывающие компании.

Я только что закончил расследование кражи ценных бумаг для одной из крупных брокерских компаний. Я сидел у себя за столом и вбивал свои рукописные заметки в базу данных компании.

И тут появилась Мэгги Кребс. Мэгги официально входит в десятку самых красивых женщин в мире. Об этом писали в журнале People. Вы знаете ее как Магдалену Лазло, кинозвезду. Я знаю ее как Мэгги Кребс, разведенку. Я помог ей получить развод и сохранить денежное состояние. Такие высокопоставленные гламурные особы, конечно, заглядывают в наши унылые офисы, но не слишком часто. Многие звезды являются продуктами труда своих агентов, визажистов, парикмахеров, костюмеров и пластических хирургов. В некотором роде продуктами нашего воображения. Но даже за кадром и в обычной одежде Мэгги сногсшибательна. Когда она вошла ко мне в офис, никто не мог оторвать от нее взгляда — ни мужчины, ни женщины.

— Приветик, Джо, — говорит она. Она смотрит мне прямо в глаза, улыбается и говорит таким голосом, в котором можно услышать все что захотите, — именно так она говорила в фильме «За чертой». После такого меня можно было сбить с ног одним касанием. Я не подал виду, но думаю, она и так знала, что может сделать со мной это «Приветик, Джо». Как она могла не знать? Это ее работа — делать сильных мужчин слабыми, а слабых — сильными.

— Приветик, Мэгги, — отвечаю я. Мой голос низкий, медленный и ровный. Не потому, что я возомнил себя каким-нибудь Джоном Уэйном или кем-то в этом роде, просто пытаюсь не скрипеть как четырнадцатилетний подросток.

Она оглядывается по сторонам. Затем наклоняется вперед:

— Джо, мы можем где-нибудь поговорить?

— У нас есть конференц-зал, — отвечаю я. Мне больше не нужно напрягаться, чтобы говорить, я снова могу контролировать свой голос и дыхание.

— Слушай, Джо, — говорит она. — У тебя найдется четвертак?

— А как же.

— Так своди меня куда-нибудь на чашечку кофе.