Как уже упоминалось, мы сохранили определенную чувствительность к стимулам окружающей среды, которая обеспечивает преимущество для выживания даже в современном мире. Без способности распознавать внешние сигналы, мы могли бы не заметить неожиданный запах дыма или не обратить внимание на автомобильный гудок при переходе улицы. Как эта древняя система, сохранившаяся до сих пор, взаимодействует с нашими нисходящими целями? Это очень сложная тема, на которую направлены усилия многих исследовательских лабораторий, включая лабораторию Газзали; наша ограниченная способность уравновешивать эти два вида воздействий является важным фактором рассеянного ума. Мы подробно рассмотрим это взаимодействие в одной из следующих глав. А пока что будет полезно остановиться на том, как несовершенная интеграция внешних воздействий и нисходящих целей приводит к увлекательному танцу целевой интерференции, происходящему в нашей повседневной жизни. В этом танце присутствует множество внешних и внутренних сбоев и отвлечений, как показано в нижеследующем сценарии.

Вы едете по шоссе, сосредоточившись на сложной транспортной ситуации, которая разворачивается перед вами, но невольно обращаете внимание на прием текстового сообщения (внешнее воздействие). Вибрация в кармане брюк отрывает вас от нисходящей цели поиска нужного съезда и, разумеется, от безопасного движения в транспортом потоке.

Это внешнее отвлечение — четкий пример целевой интерференции. Если вы не в состоянии быстро и эффективно подавить внешний стимул, не давая ему проникнуть в сознание, это неизбежно приведет к процессу оценки и принятия решения. Даже такой незначительный поступок превращает внешнее отвлечение во внутренний сбой. А если вы решите проверить сообщение, то определенно нарушите вашу цель ехать безопасно и без помех. Это приведет к еще более опасному внешнему сбою: пресловутому чтению одновременно с вождением автомобиля, когда вам придется оторвать взгляд от дороги.

Поэтому вы решаете игнорировать сообщение и оставаться сосредоточенным на основной, нисходящей цели. Но вибрация застревает в вашем уме, и мобильный телефон в кармане превращается в раскаленный уголь, что сопровождается повышенным беспокойством: кто прислал сообщение в такой час и что он хотел вам сказать? Вы пытаетесь избавиться от этой мысли, но она упорно цепляется за сознание.

Теперь у вас появился новый источник помех: внешнее отвлечение, которое невольно угрожает отвратить вас от цели безопасного управления автомобилем.

Наконец вы сдаетесь и принимаете решение немного отвлечься от вождения и подумать, кто мог связаться с вами.

Теперь вы сталкиваетесь с очередным внутренним сбоем.

…и вдруг вы понимаете, что пропустили нужный поворот; хотя ваш взгляд оставался сосредоточенным на дороге, ваш мозг перестал это делать. Ошибка заставляет вас проконсультироваться со смартфоном для определения возвратного маршрута, что создает еще один источник целевой интерференции: внешний сбой.

Итак, мы имеем танец целевой интерференции, явленный во всей красе: внешнее отвлечение → внутренний сбой → внутреннее отвлечение → внутренний сбой→ внешний сбой. Он повторяется снова и снова по мере того, как взаимодействие внешних воздействий и нисходящих целей приводит к постоянным сбоям и отвлечениям, пока мы пытаемся осуществить свои цели. Разве удивительно, что 80 % автомобильных аварий и 16 % смертельных случаев на дорогах являются последствиями рассеянного вождения [National Highway Traffic Safety Administration and Virginia Tech Transportation Institute, “Breakthrough Research on Real-World Driver Behavior Released,” April 20, 2006, http://www.nhtsa.gov/Driving+Safety/Distracted+Driving+at+Distraction.gov/Breakthrough+Research+on+Real-World+Driver+Behavior+Released.]? Все мы мчимся по магистрали целевой интерференции.

Тем не менее мы обладаем способностью принимать решения. Наши поступки не являются прямолинейным актом сохранения равновесия между отчетливостью уже начатого действия (управление автомобилем) и новизны входящих импульсов из внешнего мира (текстовое сообщение), как это бывает у многих других животных. Рассмотрим следующий пример из животного мира.

Лиса приближается к ручью, чтобы попить, и чует в воздухе запах хищника. Лиса немедленно разворачивается и бежит под укрытие леса.

Это действие представляет собой прямой выбор нового плана реакции на внешний стимул по сравнению с уже существующим; в данном случае это рефлекторное отступление перед источником угрозы. Хотя лиса не принимает настоящее целенаправленное решение, ее реакция является критически важной для выживания. Целевая интерференция из-за внешних воздействий у людей происходит иначе, чем у других животных; наши реакции редко являются результатом мгновенного выбора между двумя отчетливыми стимулами. Чаще всего у нас возникает пауза, во время которой процессы оценки и принятия решений приводят нас к созданию целей, позволяющих сознательно подавлять привлекающую внимание информацию. Нисходящие цели настолько сильны, что даже могут сделать нас совершенно нечувствительными к мощным внешним стимулам, более привлекательным, чем наша текущая деятельность, как показано в этом примере:

Вы едете по шоссе и пропускаете нужный поворот, потому что думаете о проигнорированном текстовом сообщении; либо вы проходите мимо старого друга на улице, потому что одновременно разговариваете по телефону.

Ясно, что целенаправленное поведение представляет собой сложный набор действий, который во многих отношениях определяет нашу принадлежность к человеческому роду. Мы обладаем уникальной способностью создавать высокоуровневые, отложенные во времени цели, позволяющие нам формировать глубокие и личные взаимоотношения с окружающим миром. Это приводит к следующему вопросу: как мы осуществляем наши цели после того, как устанавливаем их?

Процессы контроля

Каждый знает, что такое внимание. Это пристрастное, осуществляемое посредством умственной деятельности обладание в ясном и четком виде одним из нескольких, как кажется, одновременно возможных объектов или рядов мысли. Фокусировка, концентрация сознания — его суть. Это означает отказ от каких-то вещей, чтобы эффективно заниматься другими, и является условием, располагающим реальной противоположностью в том спутанном, сумеречном и распыленном сознании, которое по-французски называют distraction, а по-немецки Zerstreutheit. — Уильям Джемс [William James, Principles of Psychology (New York: Holt, 1890), 404.].

Как было описано, эволюция мозга привела к возникновению критически важной задержки, прерывающей рефлекторную последовательность цикла восприятия-действия и позволяющей использовать нейронные процессы оценки и принятия решений, которые предшествуют постановке целей. Эта чрезвычайно важная пауза разрывает цикл наших рефлекторных реакций на стимулы окружающей среды и позволяет создавать нисходящие цели. Будучи сформулированными, эти цели влияют одновременно на наше восприятие и на наши действия, соперничая с мощными внешними стимулами. Но постановка целей сама по себе недостаточна для того, чтобы повлиять на нашу жизнь и на мир вокруг нас; нам нужно осуществить поставленные цели. Участники этого процесса образуют еще один поразительный набор способностей, попадающих под общее определение когнитивного контроля. Это три основных способности: (1) внимание, (2) рабочая память и (3) управление задачами, каждая из которых состоит из нескольких процессов. Именно эти способности когнитивного контроля позволяют нам взаимодействовать с миром динамично и целенаправленно. С разной степенью успеха, они также позволяют нам противостоять негативным последствиям целевой интерференции. Для понимания сущности рассеянного ума нам нужно тщательно препарировать эти способности нашего разума и оценить их сильные стороны и ограничения.