— Ни за тех, ни за других, — ответила Кэти. — Мне нет дела до того, кто правит колониями, — меня волнует только одно: где я буду сегодня спать и что есть. Какая уж тут политика!

— Но ты не можешь пренебрегать политикой, если тебе дорога свобода, — возразил он.

Она презрительно хмыкнула:

— Что такое свобода? Это выдумка для богатых и сытых.

Новый знакомый нахмурился, его серые глаза потемнели от гнева — похоже, слова Кэти задели его за живое. У нее снова появилось ощущение, что от него исходит опасность.

— Свобода — не выдумка! — убежденно сказал он, пронизывая ее взглядом. — Она может стать реальностью, если у людей хватит смелости ее завоевать! Или ты считаешь, что с рабством надо мириться?

— Вы говорите, как бунтовщик! — воскликнула Кэти, изображая волнение. — Это не опасно — вести такие подстрекательские разговоры?

Гнев ее собеседника тут же улетучился.

— Какие разговоры? — уже совершенно спокойно спросил он. — Мы просто беседуем с тобой о рабстве, а оно разрешено в колониях нашего доброго короля Георга на совершенно законных основаниях.

Кэти уставилась на него, чувствуя невольное восхищение этим человеком. Неудивительно, что он преуспел в шпионаже! Похоже, любой, кто попробует спровоци-ро-вать его на нелестный отзыв о короле, обречен на неудачу.

— Вы только что рассуждали, как бунтовщик, а через минуту заговорили, как лояльный королю подданный, — заметила она. — На чьей же вы стороне на самом деле, мистер Смит?

— Я на стороне правого дела, — не задумываясь, ответил он, и Кэти еще раз восхитилась ловкостью, с которой он избежал прямого ответа. — Мы с Мунро — давние друзья. Если ты дашь слово, что не станешь его обкрадывать, я позволю тебе остаться.

Кэти едва не рассмеялась — ну и наглец!

— Вы позволите мне остаться? — саркастически переспросила она. — Кто вы такой, чтобы здесь распоряжаться?

— Уверяю тебя, у меня на это больше прав, чем ты думаешь, — сказал он, бросив на нее многозначительный взгляд. — Бедняга Эндрю, который убедил Дэвида взять тебя на работу, просто не устоял перед твоей красотой и беззащитностью.

— В отличие от вас… — пробормотала Кэти, поежившись от неприятного ощущения, что он видит ее насквозь. Этот Джон Смит, оказывается, прекрасно понял ее игру!

— Нет, милочка, ошибаешься! — осклабился ее новый знакомый. — Я люблю красивых женщин.

— Но, похоже, их беды вас не очень-то трогают, — иронически заметила она.

— Не суди о том, чего не знаешь, — возразил он и поднялся из-за стола. — Из тебя получится отличная служанка, если и руками ты будешь работать так же проворно, как языком.

— Что-что, а уж свой хлеб и кров я отработаю.

— Ну разумеется, крошка. И будь уверена, я не спущу с тебя глаз!

С этими словами Джон Смит вышел из кухни. Оставшись одна, Кэти едва не расхохоталась — как быстро и легко далась ей победа! Таинственный информатор мятежников найден, и удача сама плывет к ней в руки!

Но торжествующий смех тут же замер у Кэти на губах: пожалуй, все прошло уж слишком гладко. И потом, почему Джон Смит проявил к ней такое пристальное внимание? Не подозревает ли он ее? О, с ним надо держать ухо востро, тщательно продумывать каждый шаг, если она хочет добыть себе свободу.

И все же в душе Кэти не было и тени страха — в конце концов, она согласилась стать лазутчицей, прекрасно понимая, на что идет. Опыт ее прошлой жизни подсказывал, что Джон Смит никакой не рыбак и не докер, а переодетый аристократ; оставалось разузнать, откуда он получает ценные для вигов сведения. Кэти мысленно поклялась сделать это во что бы то ни стало — ради своего будущего счастья.

Если он решил за ней следить — пусть следит. Она тоже будет следить за каждым его шагом, по крайней мере, до тех пор, пока не соберет достаточно информации, чтобы купить себе свободу!

4

На следующий день Кэти проснулась рано, еще затемно, от ощущения, что кто-то стоит у изголовья ее кровати. Подчиняясь инстинкту самосохранения, она открыла глаза и тут же изо всех сил ударила кулаком вверх, в склонившуюся над ней неясную тень. Человек охнул и навзничь опрокинулся на пол, увлекая за собой стоявший рядом стул.

— Эй, ты что дерешься? — послышался тонкий голосок. — Больно!

Не обращая внимания на жалобу незваного гостя, Кэти выпрыгнула из постели и стала ощупью искать на столе кресало и кремень, чтобы поскорее зажечь свет. Когда она ночевала под открытым небом, ее часто будили таким образом, что, как правило, не предвещало ей ничего хорошего, поэтому девушка всегда была настороже, но на кухне «Русалки» она никак не ожидала нападения и очень испугалась.

Нащупав наконец кресало и кремень, Кэти зажгла одну из ламп, подняла ее повыше и повернулась к таинственному посетителю, который к этому моменту поднялся с пола и стоял, потирая лодыжку.

Это был всего лишь мальчишка лет девяти-десяти. Кэти никогда его прежде не видела, но по его явному сходству с Молли догадалась, что перед ней сын хозяйки.

— Какая ты, оказывается, нервная, — морщась от боли, сказал он. — Извини, я не хотел тебя напугать.

— А я и не испугалась, — соврала Кэти, не желая признать, что испугалась этого маленького сорванца, — просто не люблю, когда меня будят среди ночи!

Мальчик поднял опрокинутый стул и плюхнулся на него, очевидно, не чувствуя никаких угрызений совести из-за того, что пробрался среди ночи в кухню поглазеть на новую служанку и невольно разбудил ее.

— Меня зовут Дэниэл, я сын здешних хозяев, — сказал он, протягивая девушке руку. — А ты — Кэти, я знаю. Вот мы и познакомились.

— Очень рада, Дэниэл, — улыбнулась она, пожимая протяную руку. — Но откуда тебе известно мое имя? Что-то не припомню, чтобы ты был в пивной вчера вечером…

— Нет, я там был, — возразил мальчик, — и видел, как ты прибежала к нам и попросила спрятать от англичан, а когда тебя увели в заднюю комнату, отец велел мне проследить, взаправду ли уйдут англичане или только притворятся, чтобы устроить засаду. Слушай, — мальчик вдруг понизил голос и наклонился к Кэти, — а ты и впрямь настоящая воровка?

В его голосе слышалось столько неподдельного интереса, что она мгновенно догадалась, зачем Дэниэл пришел ночью к ее кровати: ему не терпелось разузнать об ее ремесле. Как бы то ни было, раз уж оно перестало быть тайной, лгать больше не имеет смысла.

— Да, когда-то мне приходилось воровать, — призналась она.

— Почему «когда-то»? Ты же только вчера обчистила английского капитана! — возразил мальчик и прежде, чем она успела вставить хоть слово, спросил: — Может, покажешь, как ты это делаешь?

Кэти тяжело вздохнула — все мальчишки одинаковые — им кажется, что в воровском ремесле есть что-то увлекательное!

— Думаю, мне не следует этого делать, — благоразумно ответила она. — Твоей маме это наверняка не понравится.

— Ну что ты, — принялся упрашивать Дэниэл. — Мама была бы нисколько не против.

Кэти сильно в этом сомневалась и не собиралась потакать пожеланиям Дэниэла.

«Шалуны всегда так говорят, — подумала Кэти, — и всегда лукавят!»

— Нет, даже не проси! — твердо сказала она.

Она нашарила под кроватью свои башмаки, надела их, подошла к висевшему на стене плащу и накинула его на плечи.

— Покажи, ну покажи, пожалуйста, — канючил мальчик.

— Нет, нет и еще раз нет! — воскликнула Кэти, схватила стоявшее на полу возле задней двери ведро и пошла во двор, оставив в кухне надувшегося Дэниэла. Темное небо только-только начало светлеть на востоке, предвещая тусклую зимнюю зарю, легкий морозец пощипывал кожу. Воспользовавшись туалетом, Кэти набрала в ведро колодезной воды и вернулась с ним в кухню. Взяв мехи, она разожгла в очаге сложенный кучкой уголь и водрузила на огонь ведро. Когда вода согрелась, девушка, не обращая ни малейшего внимания на мольбы неунимавшегося Дэниэла, с удовольствием вымыла лицо и руки.

— Слушай, хватит ныть, надоело! — сказала она голосом незабвенной мисс Пруденс. — Не стану я этого делать, и все тут!

— Что именно? — послышался знакомый голос.

Мальчик и девушка разом обернулись — на пороге кухни стоял Джон Смит. Все так же одетый в поношенный матросский бушлат, с темными кругами под глазами, он, по-видимому, провел бессонную ночь вне дома.

Подскочив от радости, мальчик с криком «Джон!» бросился ему на шею.

Как ни странно, его порыв не застал Смита врасплох. Смеясь, он подхватил ребенка и со словами: «Доброе утро, сорванец!» — взвалил его себе на плечо, как куль муки.

Наблюдавшая за ними Кэти осуждающе покачала головой.

— Вы ушли отсюда всего несколько часов назад, и уже опять здесь, — попеняла она Смиту. — Что, совсем не ложились спать?

— Я же обещал не спускать с тебя глаз, куколка, — ухмыльнулся тот, подойдя к ней со счастливым Дэниэлом на плече, потом снял мальчика, поставил на пол и спросил: — Где твой отец, малыш? Мне нужно срочно с ним поговорить.

— Папа с мамой еще спят, но я их сейчас разбужу, — с готовностью ответил Дэниэл и убежал.

Проводив его взглядом, Джон Смит повернулся к Кэти и снова, как накануне, окинул ее изучающим взглядом, от которого ей стало не по себе. Девушка постаралась взять себя в руки, чтобы не выдать своего волнения.

— Я хочу задать тебе один вопрос, — сказал Джон Смит. — Могу я надеться, что ты на него ответишь?

Он стоял очень близко, и Кэти вдруг почувствовала легкое головокружение. Почему присутствие этого человека так ее волнует? В смятении она схватила кочергу и принялась мешать в очаге угли.

— О чем тебя просил Дэниэл?

— Он хочет, чтобы я выучила его ремеслу карманника, — ответила она со вздохом.

— Я нисколько не удивлен. Ты, конечно, отказала?

— Разумеется! Это пришлось бы явно не по душе его матери.

— Еще бы! — рассмеялся Джон Смит, потом чуть помолчал, размышляя, и добавил: — Впрочем, все зависит от того, чьи карманы собирается обчищать юное дарование!

— Вы хотите сказать, что Молли не возражала бы против того, чтобы ее сын стал вором, если он будет красть у тори?

— Именно так! Добрая женщина сочла бы, что ее сын исполняет свой патриотический долг, — снова улыбнулся он, потом смерил ее взглядом: — Послушай, почему бы тебе не продать украденные у Уорта часы, чтобы сменить свои обноски на приличное платье?

Внезапная смена темы разговора удивила Кэти, но, когда она, проследив за взглядом Смита, присмотрелась к тому, во что была одета, его совет показался ей вполне уместным: небрежно залатанная и грязная шерстяная тряпка, служившая Кэти и дневным, и вечерним туалетом, и ночной сорочкой, лишь отдаленно напоминала платье, которым когда-то была. Ее и правда давно пора выбросить, но беда в том, что у Кэти не было часов Уорта: историю с их кражей два дня назад придумали Кэти и Уорт с одобрения виконта Лоудена, конечно, чтобы новоявленная лазутчица могла беспрепятственно проникнуть в логово вигов. И действительно, все прошло как по маслу, ее никто не заподозрил, если не считать этого настырного Джона Смита, который сейчас стоял перед ней, насмешливо разглядывая ее отвратительные лохмотья.

— Боюсь, что не смогу последовать вашему совету, — проговорила девушка, смело глядя ему в глаза. — Повторяю еще раз: я не брала этих часов.

Джон Смит хотел что-то сказать, но тут в кухню решительно вошла Молли с кувшином в руках, за ней следовал присмиревший Дэниэл.

— Кэти поступила правильно, отказавшись выполнить твою просьбу, сынок, — обернулась она к мальчику.

— Но я только просил показать, как она это делает, хоть разочек, мамочка! — опять принялся ныть Дэниэл.

— Мой сын постоянно что-то у всех выпрашивает, — добродушно объяснила хозяйка, наливая в кувшин горячей воды из согретого Кэти ведра. — Но ты, девонька, ни в коем случае ему не потакай.

— Не беспокойтесь, Молли, — ответила та, — я вовсе не собираюсь учить его воровать.

— А я и не просил учить меня воровать! — возмутился маленький Дэниэл, усевшись за стол. — Мне хотелось только посмотреть, как ты это делаешь!

Кэти отрицательно покачала головой, но уже не так решительно, как раньше: она испытывала жгучее желание блеснуть перед ними своей непревзойденной ловкостью. Искушение было слишком велико. Поставив на место кочергу, она повернулась, чтобы отойти, и неловко наткнулась на Джона Смита, который, как она прекрасно знала, стоял на ее пути.

Якобы случайно она коснулась обеими руками его груди и на мгновение неуловимым движением скользнула под грубую матросскую куртку, ощутив, как от ее прикосновения напряглись его сильные мышцы.

— Ах, извините, я такая неловкая! — пробормотала она, ослепительно улыбаясь.

Ее руки игриво похлопали по его груди, словно девушка изо всех сил старалась загладить свою неловкость. Хотя лицо Смита оставалось бесстрастным, Кэти услышала, что его дыхание участилось: как ни прятал Джон Смит свои чувства, все-таки он был, как и другие мужчины, из плоти и крови, и женские чары не могли оставить его равнодушным!

Убрав руки, она было двинулась прочь, но не прошла и двух шагов, как услышала его требовательный голос:

— Постой-ка, красотка! Сначала верни мне то, что украла!

— О чем вы? — обернулась она, придавая лицу самое невинное выражение, на какое только была способна. — Что вы от меня хотите?

Он протянул к ней руку:

— Отдай шиллинг, который ты стянула из моего кармана!

— Зануда! — пробормотала Кэти, кладя в протянутую руку монету.

— Вот это да! — восхищенно воскликнул Дэни-эл. — Я и не заметил, что Кэти забралась к тебе в карман, Джон! И как только ей удалось?

— Тебе еще рано это знать, сорванец ты этакий! — ухмыльнулся Смит, многозначительно взглянув на Кэти.

Молли расхохоталась, но озадаченный и недовольный молчанием взрослых мальчик продолжал настаивать:

— Ну скажи, как, скажи!

— Хватит канючить! — строго сказал Смит, возвращая шиллинг в карман. — Разве тебе не пора заняться домашними делами? Не теряй времени, иначе опоздаешь в школу.

— В школе сегодня уроков не будет, — вступилась за сына добрая Молли, отходя от очага. — Преподобный Гиллинг заболел — его свалила инфлюэнца. А Дэвид сейчас спустится, подожди немного, — добавила она, взглянув на Смита.

— Скорей бы! Мне уже давно пора в постель, — ответил тот, садясь за стол напротив Дэниэла.

Похоже, Молли не очень удивилась, узнав, что завсегдатай ее пивной еще не ложился, и Кэти, которая внимательно наблюдала за ними обоими, поняла, что хозяйка привыкла к его появлениям в самое неурочное время и таким же неожиданным исчезновениям.

— Пойду-ка посмотрю, чего он копается, — проговорила Молли и повернулась к Кэти: — Милочка, видишь ту корзину с чистым постельным бельем? Ты мне очень помогла бы, если бы его выгладила.

— Разумеется, я все выглажу, — ответила девушка.

— Утюги в кладовой, — дала последнее указание Молли и вышла из кухни с кувшином горячей воды в руках.

Проворно принеся из кладовой пару утюгов и подставки для них, Кэти расстелила на столе одеяло, взяла из внушительного размера корзины свежевыстиранную простыню, разложила ее на одеяле и принялась гладить.

— Ну и ловко же ты выудила шиллинг у Джона из кармана, — заметил Дэниэл, глядя на новую служанку с таким восхищением, что она не удержалась, похвасталась:

— Я еще и замки умею вскрывать!

— Правда?! — чуть не задохнулся от восторга мальчик и, когда Кэти кивнула, захохотал: — Вот здорово! С тобой интересно, не то что с другими девчонками. Пожалуйста, покажи, как ты вытащила монету, ну покажи!

— Нет уж, хватит с тебя, Дэниэл! — властно вмешался в их разговор Джон Смит, и мальчик тотчас притих. — Не надо приставать к Кэти с глупыми расспросами, лучше расскажи, чем ты собираешься сегодня заняться, раз у тебя нет уроков.

— Мама сказала, что я могу пойти в типографию к Бенджамину, — послушно начал рассказывать Дэниэл. — Он как-то пообещал научить меня набирать газету, если я подучу грамматику. Я и подучил, так что теперь пусть выполняет свое обещание.

И, довольный собой, он гордо вскинул подбородок.

— Да уж, — ухмыльнулся Джон. — Я уже слышал, что ты вышел в первые ученики по грамматике. И, думаю, об этом знает уже весь Бостон!

Мальчик широко открыл глаза от изумления, а потом его круглая, испещренная веснушками мордашка горестно сморщилась.

— Мама, это все она! — схватившись руками за голову, простонал он. — Хвастается мной на каждом углу. Никакого с ней сладу!

Это было так комично, что Кэти расхохоталась. Гладя белье, она исподтишка наблюдала за хозяйским сыном и Смитом, и ей бросилось в глаза, что мальчик ловит каждое его слово, без пререканий выполняет все требования странного посетителя. Кэти удивилась: ей казалось, что Смит не из тех, кто умеет находить общий язык с детьми. Но потом она пришла к выводу, что мальчик не просто давно и хорошо знает Смита, но и, по-видимому, просто обожает его.

— Расскажи мне что-нибудь, Джон, — попросил Дэниэл, подпирая ладонью подбородок.

— Неужели тебе еще не надоело слушать про чаепитие, малыш? — с досадой вздохнул Смит, откидываясь на спинку стула и вытягивая под столом свои длинные ноги.

— Нет, расскажи мне что-нибудь новенькое! Вытащив карманные часы, Смит посмотрел на них и покачал головой:

— У нас нет на это времени, Дэнни! Если хочешь помочь Бенджамину Идсу с набором свежего номера «Бостонской газеты», то отправляйся в типографию сейчас же. Идс с Гиллом всегда приступают к работе еще до рассвета, так что не мешкай!

Кэти не верила своим ушам — что он говорит, этот липовый Джон Смит?! От изумления она даже перестала гладить, а Дэниэл вскочил на ноги и стремглав выскочил на улицу через черный ход, только дверь хлопнула. Девушка перевела ошеломленный взгляд на виновника этого переполоха и встретилась с проницательными серыми глазами, которые в упор ее рассматривали.

— Чего это ты всполошилась? — усмехнулся Смит. — Что, у меня вдруг выросли рога? Что тебя так взволновало? Какие мысли бродят в твоей хорошенькой головке?

— Что тут непонятного? — воскликнула Кэти. — «Бостонская газета» считается одной из самых радикальных — это известно даже мне, хоть я здесь всего несколько дней!

— Ну и что с того?

— Как может Молли позволить своему сыну работать в типографии, которая печатает газету мятежников? Дэнни еще ребенок, вдруг его сцапают солдаты?

— Губернатор Гейдж пока еще не запретил газеты вигов, — пожал плечами Смит, явно не разделяя негодования девушки.

— Но он непременно это сделает, — убежденно сказала Кэти, вновь принимаясь за работу. — И тогда мальчика обвинят в измене королю.

— Как сказал однажды один знакомый законник по имени Патрик Генри [Патрик Генри — один из лидеров американской революции, выступал с резкой критикой политики Англии по отношению к американским колониям], — осклабился ее собеседник, — «Если это измена, давайте все станем изменниками!»

— Вы, сэр, как я погляжу, за словом в карман не лезете, — без тени улыбки ответила она.

— По-твоему, это плохо?

— А не боитесь, что вас арестуют? — вопросом на вопрос ответила Кэти.

— Помилуй бог, да за что же? — с искренним, как показалось Кэти, удивлением спросил Смит. — Разговоры о восстании против короля не считаются преступлением, по крайней мере, пока. А если за них начнут наказывать, то и пострадать не жалко, потому что это восстание — дело справедливое.

Кэти презрительно хмыкнула.

— Уверена, так говорят все подстрекатели, — заметила она сурово. — Вы ли, ваш Патрик Генри, Сэмюэл Адамс в своих язвительных статьях или другие писаки из «Бостонской газеты», которую будет набирать Дэнни для Бенджамина Идса, — все вы дудите в одну дуду: «Восстание, долой короля-тирана, свобода и независимость!» Слова, слова, слова — пустая болтовня, в конечном итоге! Кому от них легче?

— Неправда, слова могут изменить мир, — ответил Смит убежденно, улыбаясь горячности, с которой она возражала. — Откуда у тебя в твоем возрасте такой скептический взгляд на мир и на людей? — Он наклонился вперед и, подперев подбородок ладонью, задумчиво добавил: — Как юная девушка может быть такой циничной?