— За эти десять лет ты ничуть не изменился. Что это?

— Извиняюсь за беспорядок, но ты же знаешь, что я только что въехал.

Неясным жестом руки Натаниэль показал вверх, откуда доносились глухие удары.

— Я нанял рабочих, чтобы они переделали чердак над моей комнатой.

Внезапно шум усилился, и Майкл не смог вставить в ответ ни слова. Большой кусок штукатурки свалился через дырку в потолке и упал на пол, подняв клубы пыли.

Майкл оглядел комнату еще раз и заметил на столе игрушечный поезд.

— Что это? — спросил он, переступая через ящик на полу, чтобы поближе рассмотреть необычную вещицу.

— То самое, ради чего я приглашал тебя в письме, — ответил Натаниэль, уже стоявший у стола сбоку от Майкла. Меж тем Майкл взял в руки секцию игрушечных путей и даже присвистнул от удивления.

— Разборная железная дорога? — недоверчиво спросил он. — Да еще в форме восьмерки? Ты один собрал такое?

Натаниэль почувствовал в голосе друга нарастающее возбуждение и кивнул в ответ:

— Да. Это потребовало трех лет работы. Но, черт возьми, она работает!

Майкл присел, и игрушечные рельсы оказались на уровне его глаз.

— Насколько плавный ход у этой малышки? — спросил Майкл, имея в виду локомотив.

— Как по шелку, чистому шелку. Но это еще не все. — Теперь уже и Натаниэль присел рядом, запустив руки в стоявший рядом огромный ящик. Он извлек оттуда ярко раскрашенные фигурки из жести и начал расставлять на столе, приговаривая: — Железнодорожная станция, станционные фонари, мосты, стрелки, постройки. Это не просто железная дорога, Майкл, а железнодорожная станция в миниатюре.

Майкл взял одну из фигурок и стал рассматривать ее, одновременно слушая Натаниэля, который говорил без умолку:

— Все это стало возможным благодаря разборной конструкции, варианты сборки которой безграничны.

Майкл удовлетворенно кивал и, не вставая, снизу вверх смотрел на Натаниэля. Карие глаза Майкла горели от возбуждения.

— Ну, ты, конечно, уже пробовал продавать ее?

— Да, вместе с дополнительными принадлежностями. Как ты думаешь, прибыль будет значительной?

— Да просто грандиозной! — ответил Майкл, аккуратно устанавливая миниатюрный макет станции на стол, обходя его со всех сторон и показывая рукой на локомотив: — Давай посмотрим, как бегает эта малышка.

Натаниэль поставил электрический локомотив на рельсы и только потянулся за батарейками, как перед ним вырос мистер Боггс.

— Проход на чердак сделали, — доложился он Натаниэлю, стягивая кепку и вытирая потный лоб. — Нам перенести туда ваш багаж, как вы желали?

— Да, пожалуйста, — кивнул Натаниэль и стал сооружать проволочные скрутки и присоединять контакты к рельсам. Моторчик поезда зашумел, но поезд с места не сдвинулся.

Майкл стоял по другую сторону стола и ухмылялся:

— Вот тебе и изобретеньице!

Но колкости мало трогали Натаниэля.

— Тебе напомнить все твои блестящие идеи, которые не работали? — не без доли сарказма ответил он.

— Пожалуйста, не надо.

Как только изобретатели начали работать, их прервали вновь.

— Нам необходимо убрать штукатурку из комнаты, сэр, — сказал Боггс.

— Спасибо, мистер Боггс, — вежливо ответил Натаниэль, склоняясь над столом и изучая локомотив. — Все дело в электродвигателе. Подозрительные шумы.

— Сэээр, — протянул Боггс, пытаясь привлечь внимание, но Натаниэль продолжал смотреть на неподвижный локомотив. Рабочий тихонько кашлянул. — Если это все, сэр, то мы с сыном закончили. Не оплатите ли работу?

Натаниэль стоял как завороженный, пока Майкл не щелкнул пальцами перед самым его носом, перегнувшись через стол:

— Натаниэль, полагаю, что рабочий хочет получить оплату.

— Ой! — От неожиданности Натаниэль выпрямился и увидел прямо перед собой Боггса. Какое-то мгновение он пытался сообразить, кто это. Боггс, в свою очередь, смотрел на стол. Затем он поднял глаза и виновато улыбнулся.

— Уже поздно, сэр. Если вы заплатите нам, мы тут же удалимся.

— Конечно, — ответил Натаниэль, но почему-то полез отделять батарейки от контактов на рельсах. — Смотри, — обратился он к Майклу, — смотри, если поймешь. Я поменяю контакты местами.

Его собеседник покачал головой и предложил:

— Давай я проверю электродвигатель.

Натаниэль снял очки, положил их на стол и пересек комнату, разглядывая квадратное отверстие в потолке. Он снял с болта на стене лестницу и полез на чердак. Все это время стоявший рядом рабочий озирался в свете фонаря и уже начинал злиться.

Часть вещей прибыла прямым ходом из Сан-Франциско, и теперь Натаниэль искал еще место, чтобы разместить доставленную мебель. Чердак для этого не подходил, а вот для оборудования, которое он захватил с собой, чердак был идеальным местом.

— Превосходно! — крикнул он вниз Боггсу. — Теперь у меня достаточно места.

С лампой в руке Натаниэль спустился по лестнице и с явным трудом проложил себе путь к столу. Поставив лампу, он начал рыться в каких-то бумагах, книгах и других странных предметах, которыми был усыпан стол.

— То, что нужно, мистер Боггс. Вы сделали все блестяще. И ты тоже, Альфред. — Натаниэль сделал жест рукой в сторону молчаливо стоящего рядом четырнадцатилетнего сына мистера Боггса.

Боггс немилосердно мял в руках кепку и кивал, смущенный неожиданной благодарностью.

— Спасибо, папаша, — нелепо смущаясь, поблагодарил он.

Натаниэль отодвинул карусельку из белой жести, игрушечную собачку и вновь погрузился в изучение кучи вещей, разложенных на столе.

— Куда же он задевался? — спрашивал он сам себя.

Пара книг соскользнула и с шумом упала на пол, но Натаниэль, кажется, не обратил на это никакого внимания. Он один за другим открывал ящики и вытаскивал оттуда на стол вещи.

— Вот он!

Натаниэль извлек из кучи вещей свой бумажник и начал отсчитывать Боггсу купюры.

— Давайте сойдемся на двух фунтах десяти пенсах, — предложил он.

— Согласен, сэр, — ответил Боггс.

Натаниэль вложил купюры в руку рабочему и забросил бумажник на ближайшую полку. Он попал точно между музыкальной шкатулкой с танцующими клоунами и своей любимой скрипкой Страдивари.

Боггс с сыном удалились. Натаниэль вытащил из ящика пару бутылок пива и жестяную коробку со сладким печеньем, которые заботливо купила ему миссис О'Брайен. Вернувшись к столу с закуской, он стал высматривать, куда поставить пиво. Сидевший рядом Майкл расчистил место.

— Все дело в моторе, — сказал он. — Слетела ременная передача, и я никак не могу дотянуться до нее.

Натаниэль поставил пиво и коробку с печеньем на стол и взял у Майкла локомотив. Расположив его в самой светлой части стола, он заглянул внутрь электромотора. Натаниэль попытался поставить на место соскочивший ремень, но у него не получилось.

— Как же я ненавижу разбирать всю конструкцию из-за какой-то мелкой проблемы, — в сердцах произнес он.

На что Майкл лишь пожал плечами, сделал глоток пива и флегматично заметил:

— Забудь. Покажешь мне это как-нибудь в другой день.

Он подошел к камину, рядом с которым стояли софа и пара кресел, протер смятой газетой одно из кресел и уселся в него.

— А ты практически не изменился. Хотя нет, ты все же справился со своим заиканием, — заметил он чуть погодя.

— Десять лет практики. Если бы не Эйдриан, возможно, я добился бы того, что имею, много раньше. — Натаниэль слегка улыбнулся. — Но время от времени он докучает мне.

— Что заставило тебя вернуться в Англию? — спросил Майкл.

— Собираюсь снова заняться изготовлением игрушек, — ответил Натаниэль, пройдя вслед за Майклом и устроившись на софе.

— Ка-ак?! — удивленно протянул гость.

Натаниэль взял пиво, зачерпнул горсть печений и откинулся на спинку софы. Подтверждающе кивнув в ответ на возглас удивления, Натаниэль ответил:

— Этот поезд — слишком хорошая идея, чтобы продавать ее. Я хочу производить его сам.

Майкл взял из коробки печенье и сказал:

— В своем последнем письме ты писал, что компания по производству игрушек в Сент-Луисе разорилась. Так ты уверен, что хочешь попробовать снова?

— Именно, — ответил Натаниэль без колебаний. — Я планирую разместить заказ на находящейся неподалеку фабрике электрического оборудования, буду производить такие игрушечные поезда.

— Это брат дал тебе деньги? Не могу поверить, что Эйдриан согласился дать тебе в долг.

Натаниэль ухмыльнулся и ответил:

— Я и не просил его об этом.

— Тогда где же ты собираешься достать денег? — удивленно посмотрел на него Майкл. — Я думал, ты все потерял.

— Чтобы заработать начальный капитал, я продал половину своих изобретений. Заключил партнерское соглашение с владельцем соседней фабрики. Его зовут Джеймс Эллиот. Я встречался с ним в Сан-Франциско несколько месяцев назад. Как оказалось, Эллиот немного слышал обо мне и тоже хотел поговорить со мной. Тогда он сказал, что заинтересован в реализации некоторых моих изобретений, и предложил партнерство. Именно поэтому я возвратился в Англию.

— Эйдриан в этом не участвовал?

— Конечно же, нет! Я уже был его партнером, и мне вполне хватило. А ты думал, что после того ада, через который я прошел, после смерти отца, я буду просить помощи у Эйдри ана, своего брата?

— Постой! — воскликнул Майкл, — Неужели ты хочешь сказать, что будешь работать один и составишь конкуренцию родному брату?

Натаниэль рассмеялся.

— Боюсь, что придется.

— Он рассвирепеет, когда узнает о твоих планах.

— Предвижу это, — ответил Натаниэль, откинувшись на спинку и подкладывая руки под затылок. Злорадно улыбаясь, он продолжил: — Ему это не повредит.

— Я всегда знал, что ты сумасшедший.

— Вовсе нет. Я ведь пригласил тебя. Хочу предложить тебе поработать на меня.

— Что?! — Улыбка Майкла внезапно померкла. Он смял шляпу и сделал глубокий вдох. — Натаниэль, у меня уже есть работа.

— Я знаю, — стараясь вложить все свое неодобрение, произнес Натаниэль. — Портняжное дело. Но ты не портной, Майкл. Ты инженер. Черт возьми, ты лучший инженер по детским игрушкам. И я нужен тебе.

Майкл сокрушенно тряхнул головой.

— Я не смогу, Натаниэль. Дело не в тебе. Я не готов рискнуть тем, что имею, ради такого сомнительного предприятия.

— Это ты решил из-за того, что мой последний проект провалился?

— Конечно же, нет! Я всегда верил в твои идеи.

— Тогда почему «нет»? Я же не прошу тебя вкладывать собственные средства.

— Я помолвлен и скоро женюсь.

— Ты… женишься?! — вырвалось у Натаниэля. Майкл кивнул.

— Ее зовут Ребекка Голдман, и я работаю на ее отца. Сейчас он платит мне скромное жалованье. Я надеюсь, что в следующем году накоплю достаточно, чтобы сыграть свадьбу. С Голдманами я имею хоть какое-то будущее.

— И тебе нравится быть портным? — спросил Натаниэль.

— Конечно же, нет. Что я забыл в этой специальности?

— Вот тебе и ответ, Майкл, — сказал Натаниэль и, наклонившись к приятелю, продолжил: — Если ты не решишься, не попробуешь бросить то, чем занимаешься сейчас, то останешься портным на всю оставшуюся жизнь. Ты женишься, заведешь детей и когда-нибудь проснешься уже глубоким стариком с горьким осознанием того, что занимался всю жизнь нелюбимым делом.

— Натаниэль… а ты не думаешь изготавливать и продавать такие поезда? — спросил Майкл.

— Ты, никак, шутишь? Конечно же, я об этом мечтаю. — Натаниэль улыбнулся. — Вот только если ты заставишь его работать. Если справишься, я буду выплачивать тебе десять фунтов в неделю.

— Так в чем же проблема? — рассмеялся Майкл. — Соблазнительное предложение.

— Не столько соблазнительное, сколько смешное, — ответил Натаниэль.

Майкл глубоко вздохнул и медленно выдохнул:

— Сейчас ты совсем такой же, как в те старые времена, когда еще был жив твой отец и Эйдриан дурачил тебя.

— Только лучше. — Натаниэль отхлебнул пива. — Теперь я научился контролировать в партнерских отношениях свои интересы. Пятьдесят один процент. — И, помолчав, продолжил: — Мне действительно жаль, что Эйдриан тебя уволил.

Майкл с горечью ответил:

— Там ты ничего поделать не мог. Не твоя вина, что твой брат недолюбливает евреев. Так что не надо извинений.

— Я действительно ничего поделать не мог. Но ведь это я познакомил тебя со своим братом. Как бы я хотел хоть как-то повлиять на него.

— Забудь об этом. А твой новый партнер согласится взять меня инженером?

— Если ты об этом, то национальность его волнует меньше всего. Если бы ты обратился ко мне, я бы без колебаний нанял тебя. Так что давай все обсудим вместе, а уж его согласие — это не проблема.

— Когда ты планируешь встретиться со своим партнером? — спросил Майкл.

— Он еще не вернулся в Англию и ни слова не сказал о том, когда вернется. Я завтра встречаюсь с его женой и покажу ей этот поезд. — Натаниэль хлебнул еще пива. — Какое-то время мой новый партнер побудет в Америке, и, как я понимаю, до его приезда обязанности управляющего исполняет его жена. Переделка производства этой фабрики под наш профиль потребует много работы, и я надеюсь, что мы сможем приступить к делу немедленно.

Майкл внимательно слушал, периодически кивая, а Натаниэль продолжал рассуждать:

— Сейчас июль. Нам придется поторопиться, если мы хотим выпустить поезд к Рождеству.

— Нам? Ты рассчитываешь на мое участие? — удивленно спросил Майкл. — Но я не могу. Никак не могу. — Он посмотрел на Натаниэля и с тяжелым вздохом сказал: — Да, я ненавижу работу портного, но я и не могу вернуться к Эйдриану. Это было бы смешно.

— И что же тогда?

Майкл обреченно поднял бутылку пива.

— Ну хорошо! — сказал он почти весело. — Я согласен.

— Ты не пожалеешь, — пообещал ему Натаниэль.

— Возможно, просто потому, что не успею пожалеть. Ребекка убьет меня.

— Если она тебя любит, то останется с тобой.

— Уверен, что останется. Иногда и свиньи летают. — Майкл поставил бутылку пива на пол. — Если ты собираешься завтра показывать игрушку этой женщине, нам лучше починить ее.

Они принялись за работу. Вначале пытались отверткой поставить ремень передачи на место, но ничего не получилось. Майкл предложил:

— Нам нужно что-то с крючком на конце.

Натаниэль отложил локомотив, и изобретатели принялись искать нужный им инструмент. Спустя полчаса они стояли в центре комнаты, а содержимое нескольких ящиков было разбросано у них под ногами.

— Не могу поверить в это, — пробормотал Майкл. — У самого замечательного изобретателя из тех, которых я знаю, нет инструмента с крючком на конце. Как насчет крючка для застегивания пуговиц?

Натаниэль взъерошил волосы. У него такого крючка не было. Неожиданно ему пришла в голову идея, и он, щелкнув пальцами, воскликнул:

— Подожди здесь. Я сейчас вернусь.

Схватив лампу со стола, он опрометью кинулся из комнаты и начал спускаться по лестнице. Натаниэль шел на второй этаж. Уже подойдя к самой двери, он замер с поднятой рукой. Натаниэль отчетливо помнил, что замок в двери ее комнаты был сломан. Тогда он постучал в дверь, и она распахнулась сама собой, смутив бедную девушку. Теперь Натаниэль стучал уже по косяку двери.

«Как же ее зовут? Мара, определенно так. Мара с горечью во взгляде», — пронеслось у него в голове.

Натаниэль ждал, но никто не откликался. Он постучал снова, немного громче.

Наконец в глубине комнаты послышался какой-то звук, и дверь немного приоткрылась, всего на несколько дюймов. Из открытой щели на него смотрели серые глаза, зрачки которых были немного расширены от испуга.

— У вас не найдется крючка? — спросил Натаниэль.

— Простите, что? — не поняла Мара. Длинная темная коса слегка оттеняла белизну светлого платья.

— Крючок для застегивания пуговиц.

Мара продолжала сконфуженно смотреть на Натаниэля, а он гадал, понимает ли она его сейчас.

Натаниэль посмотрел вниз и увидел, что из-под ночной рубашки, которую он принял за платье, торчат ее босые ноги.

— Извиняюсь, — сокрушенно пробормотал он, поднимая взгляд, — вы, наверное, уже спали.

— Впрочем, как и большинство нормальных людей в такой час. — Ее голос потерял мягкость и звучал отрывисто и раздраженно.

— Неужели сейчас так поздно? — Натаниэль попытался изобразить на лице очаровательную улыбку, но раздражение в ее голосе не исчезло. — Иногда я теряю чувство времени.

— Это меня не удивляет, сэр.

— Извиняюсь, но для меня крайне важно сейчас найти где-нибудь крючок. Мы ремонтируем игрушечный поезд, который утром я буду показывать на очень важной встрече. Будет очень досадно, если поезд не заработает. А он не заработает, если я не найду обыкновенный крючок. Купить я его не могу, поскольку уже темно и магазины не работают. Так что я надеюсь…

Выразительным взглядом Мара прервала его речь, и дверь начала закрываться. Натаниэль больше всего боялся, что она сейчас с треском захлопнет ее перед его носом. Но из-за двери послышалось:

— Подождите.

Спустя несколько мгновений дверь открылась и через щель к нему просунулся крючок.

— Держите.

— Спасибо, — поблагодарил Натаниэль, почти выдергивая крючок. — Я никогда не забуду…

Его фраза повисла в воздухе, когда в свете фонаря он увидел маленькую руку, удерживающую крючок, а на ней шрам, уродливо смотрящийся на ее нежной коже. «Ожог», — пронеслось у него в голове.

Натаниэль принял из тонких пальчиков крючок, и Мара стремительно убрала руку, спрятав ее в складках ночной рубашки.

— Пожалуйста, уходите.

— Конечно, — ответил Натаниэль, вновь поднимая взгляд на лицо, полное гордости, с резко очерченными скулами и утонченными дугообразными бровями. Кожа казалась нежной, и жесткое выражение, застывшее сейчас на лице, ей совсем не шло. Натаниэль посмотрел в глаза Мары и увидел в них лишь густой и серый туман, которыми так славится Лондон.

— Утром я вам верну.

Дверь начала закрываться, но Натаниэль оставался стоять, словно пытался остановить мгновение. Он гадал, что с ней случилось, откуда шрам на руке и почему в ее глазах столько горькой печали.

Но более всего он пытался понять, что разбило таящиеся в ее сердце мечты.