— Вся в отца.

Генри рассмеялся.

Пока мистер Ван Альден планировал будущее семейное счастье дочери, сама Маргарет, уютно устроившись под любимым деревом, держала в руках книгу и лакомилась шоколадными трюфелями, которые доставала из стоявшей рядом корзинки.

Маргарет читала скандально известный и повсеместно запрещенный роман. Ей пришлось ждать несколько месяцев, чтобы заполучить его копию.

Эротические сцены поразили ее. Она буквально проглотила роман. Но эти сцены все еще стояли у нее перед глазами. Она прижала ладони к раскрасневшимся щекам.

— О Боже, — пробормотала девушка, — ну надо же…

Дрожа от странного волнения, Маргарет отложила книгу в сторону.

«Впрочем, если бы рядом со мной был любимый мужчина, который тоже любил бы меня, то почему бы и нет?»

Маргарет закрыла глаза. Ее клонило ко сну, и она уплыла в царство Морфея, грезя о ярко-синих глазах знакомого мужчины.

Маргарет разбудило жужжание мухи. Она прогнала ее, приподняла голову и увидела лорда Эштона.

Он сидел всего в нескольких футах от нее. Маргарет мгновенно стряхнула с себя остатки сна и приготовилась к обороне.

— Ваш литературный вкус поражает меня, мисс Ван Альден.

Маргарет хотела забрать у него книгу, но Эштон поднял руку над головой, и теперь девушка не могла до нее дотянуться. Он дерзко улыбнулся, как будто спрашивая ее, хватит ли у нее смелости приблизиться к нему и попытаться забрать собственность. Маргарет не знала, чего ей хотелось больше — убить его или спрятаться под ближайшим кустом. В итоге она ограничилась свирепым взглядом и словами:

— Я думала, вы уже уехали.

— Ваш отец великодушно предложил мне погостить еще несколько дней.

Она оказалась права. Эштон — очередной претендент на роль ее мужа, нищий аристократ.

— Надеюсь, вам у нас понравится, — с надменной вежливостью проговорила она. — Пожалуй, мне пора идти. Настало время чаепития. С вашей стороны было бы очень любезно вернуть то, что мне принадлежит.

— Разумеется. — Но вместо того чтобы отдать ей книгу, Эштон вытащил из кармана ее золотую заколку: — Я искал вас, чтобы вернуть вот это. Вы уронили ее вчера вечером в саду.

Маргарет снова покраснела. Она не сомневалась, что Эштон получал удовольствие, наблюдая, как она дрожит от смущения, словно наколотая на булавку бабочка. Маргарет выхватила у него заколку и бросила в корзинку.

— Я имела в виду, — выдавила она сквозь стиснутые зубы, — мою книгу.

— Ах да. Книгу. — Эштон протянул ей злополучный роман. — Интересная вещь. Но немного надуманная.

Маргарет не хотела вступать с ним в литературный спор, особенно такой книги, как эта. Но она подумала о прочитанных сценах и почувствовала жгучее любопытство.

— Надуманная? — спросила девушка, стараясь не выдать своего любопытства.

— Разумеется. Заниматься любовью в карете весьма неудобно.

— Неужели? — воскликнула она. — А как же вы?.. — Маргарет запнулась, заметив на его губах дразнящую улыбку. — Вам нравится меня смущать?

— А почему вы смущаетесь? Потому что я застал вас за чтением эротического романа? Я не болтлив, пусть это будет нашим секретом. К тому же вам все равно, что я о вас думаю, не так ли?

— Вы правы.

— Тогда мы можем просто дружить.

Дружить? Значит, вот какую стратегию он избрал! Маргарет улыбнулась, довольная тем, что наконец-то разгадала его замыслы. Она поднялась.

— Это действительно весьма необычный подход, лорд Эштон, но вы зря теряете время.

Эштон поднялся и с удивлением посмотрел на нее:

— Теряю время? Что вы хотите этим сказать? — Притворяться он умел.

— Уверена, на эту приманку можно поймать много богатых наследниц, лорд Эштон, но только не меня. Поэтому если хотите жениться на приданом, то лучше вам поискать в другом месте. У меня нет желания выходить за вас замуж.

— Спасибо, что предупредили, — серьезным тоном ответил Тревор, но дразнящий огонек в его глазах не исчез. — Когда мне придется заковать себя в кандалы брака, я непременно вспомню о ваших словах. Но я действительно предлагал только дружбу.

— Неужели вы считаете, что мы сможем стать друзьями после того, как вы вели себя со мной? — Она уставилась на него, не веря своим глазам. — Но с какой стати?

— Вы мне нравитесь.

— Неужели? Что ж, очень жаль. — Маргарет посмотрела ему в глаза. — Потому что вы мне совсем не нравитесь.

Она обошла его, направилась в сторону виллы и услышала позади смех. У Маргарет появилось дурное предчувствие, что это еще далеко не конец.

Эдвард подал Тревору бокал с бренди, после чего мужчины уселись в уютные кожаные кресла в комнате, отведенной для игры в карты. Они ждали Ван Альдена, который диктовал письмо своему секретарю, Алистеру Марстону.

— Что ж, Тревор, — сказал Эдвард, глотнув бренди и задумчиво посмотрев на друга, — после такой увлекательной жизни в Египте, боюсь, в Англии ты заскучаешь.

— Уверяю тебя, я найду чем развлечься.

— Да уж, представляю. Ты всегда любил приключения. Помню, как в школе ты постоянно втягивал меня в свои проделки.

— Не делай из меня козла отпущения. Ты получал от них такое же удовольствие, как и я.

— Верно. — Эдвард рассмеялся. — Особенно мне запомнилась ночь в Кембридже, когда мы прокрались в комнату к твоему брату и склеили все страницы его учебников. Боже, как он разозлился!

Тревор с улыбкой заметил:

— Джеффри никогда не обладал чувством юмора.

— Нам очень повезло, что старик Уолстон не поверил Джеффри, когда он кричал, что это сделали мы с тобой.

— У него не было доказательств, поэтому директор и не поверил ему.

— К тому же, насколько я помню, ты уже придумал нам подходящее алиби. — Эдвард мечтательно вздохнул: — Хорошие то были деньки.

— Кто сказал, что они закончились? — спросил Тревор, подняв бокал. — Теперь, поскольку я буду жить в Англии, мы с тобой обязательно ввяжемся в какое-нибудь безрассудное приключение.

— Нет-нет. Для меня эти дни остались в прошлом.

— Ты женат меньше года и уже успел так измениться?

— Вряд ли Корнелии понравится, если я стану участвовать в твоих проделках. Она смирилась с моим небольшим бизнесом — продажей египетских древностей. Но вряд ли смирится с тем, что я буду приходить домой пьяный в четыре утра. — Он глотнул бренди и добавил: — Злить жену — себе дороже.

— Правильно. Так можно лишиться единственного удовольствия, которое приносит супружество.

— Я совсем не это имел в виду! Если бы мне нужно было только удовлетворить похоть, я бы с легкостью нашел для этого подходящую женщину. Но я не хочу.

— И никогда не смотришь на других женщин, — серьезным тоном добавил Тревор, но в его взгляде светилась насмешка.

Однако Эдварда это не смутило.

— Конечно, смотрю, — улыбаясь, ответил он. — Но жена — единственная женщина, которую я хочу по-настоящему.

— Браво, Эдвард! У меня складывается ощущение, что ты влюблен в собственную жену.

— Так оно и есть.

Тревор внимательно посмотрел на друга, и ему стало жаль Эдварда.

— Плохи твои дела, — проговорил он. — Вряд ли ты сможешь выйти победителем из этой ситуации.

— Брак — не игра, в которой нужно выиграть, Конечно, на этом пути встречаются и горести, и различные неприятности, но супружество может сделать человека счастливым. — Он печально покачал головой. — Ты всегда считал женитьбу чем-то ужасным. Не могу понять почему.

— А почему я должен считать ее чем-то замечательным? Среди моих знакомых нет никого, кто порекомендовал бы супружескую жизнь как путь к обретению счастья.

— Я могу это сделать. Брак доставил мне много счастья.

Тревор мог бы возразить, что Эдвард женился совсем недавно и новизна впечатлений пока еше не успела стереться. Но он лишь пожал плечами и сказал:

— Тебе лучше знать.

— Боже, Тревор, глядя на тебя, можно решить, что женитьба для тебя — хуже смерти. Но это совсем не так. Ты должен найти себе жену, и однажды ты с удивлением обнаружишь, что все не так плохо, как тебе казалось раньше. Поверь мне, брак сделает из тебя другого человека.

— Зачем мне становиться другим человеком, если я нравлюсь себе и таким? У меня нет причин стремиться к переменам. — Он глотнул бренди и добавил: — Правда, чувство долга рано или поздно заставит меня жениться, но брак не изменит моего образа жизни или моего характера, уверяю тебя. Я в любом случае останусь тем же реалистом, что и сейчас.

Эдвард открыл было рот, явно собираясь с ним поспорить, но в этот момент в комнату вошел Ван Альден со своим секретарем. Тревор этому искренне обрадовался. Он считал, что такие темы, как перерождение под воздействием любви, не должны возникать в разговоре двух разумных и трезво смотрящих на жизнь мужчин.

— Вы двое успешно поделили между собой весь сегодняшний выигрыш, — сказал Алистер, с восхищением глядя на Тревора и Ван Альдена.

Было уже довольно поздно. Почти весь вечер четверо мужчин провели за игрой в покер. Теперь у Тревора было на шестьсот фунтов больше, чем до того, как он сел за стол.

— Жаль, что с нами нет Хаймса, — с усмешкой произнес Ван Альден. — Мы с Тревором выиграли бы еще больше. Хороший парень, прекрасно играет в вист и баккара. Но в покере полный ноль.

Это имя привлекло внимание Тревора.

— Хаймс? — переспросил он.

— Лорд Хаймс, — объяснил Эдвард. — Он виконт, у него имение в Дареме. Может быть, вы знакомы.

Тревор вспомнил, как прошлой ночью видел виконта на коленях, вспомнил, как по-дурацки тот вел себя, и улыбнулся. Да, в каком-то смысле можно сказать, что он действительно с ним знаком. Но Тревор не сказал ни слова.

— Кстати, что с ним случилось? — спросил Эдвард. — Сегодня утром, когда я спустился вниз, Джузеппе сказал, что Хаймс приказал заложить коляску и уехал еще на рассвете, не сказав никому ни слова. Даже не оставил зациску.

— Правда? — Тревор зажег сигару и быстро, один за другим, пустил к потолку три кольца дыма. Его улыбка стала еще шире. — Он поступил очень некрасиво.

Ван Альден пожал плечами и заявил:

— Ну, в этом я не могу его упрекнуть. Моя племянница объяснила, что прошлой ночью он сделал предложение Маргарет и она отказала ему. Так что Хаймс правильно поступил, что уехал. Мы оказались бы в чертовски неловкой ситуации.

Интересно, подумал Тревор, рассказала ли Маргарет своей кузине о том, какую роль он сыграл в событиях прошлой ночи. Вряд ли она решилась бы на такое.

Эдвард зевнул, отодвинул стул и встал.

— Пойду-ка я спать, — сказал он.

— Спать? — удивился Тревор. — Не забывай, дамы только что вернулись со званого ужина. Корнелия наверняка еще не заснула и ждет тебя, чтобы расспросить, как ты провел этот вечер, а потом пожурить за то, что так много проиграл.

Эдвард действительно проигрался в пух и прах, однако произнес с улыбкой:

— Мы еще не так давно женаты, чтобы ссориться по мелочам. Если она и ждет меня, то совсем не для того, чтобы расспросить о покере.

Мужчины рассмеялись. Эдвард допил бренди и повернулся к Тревору:

— Я рад, что ты пробудешь здесь еще несколько дней. Нам нужно о многом поговорить.

Тревор посмотрел в сторону Ван Альдена, а потом ответил:

— Я пока не знаю, насколько задержусь в вашем доме, но уверен, что мы с тобой вдоволь пообщаемся.

— Отлично. Спокойной ночи, джентльмены. — Эдвард поставил бокал на стол и вышел из комнаты.

Секретарь Ван Альдена тоже поднялся и сказал:

— Уже поздно. Я, пожалуй, пойду отдыхать. — Пожелав спокойной ночи, Алистер ушел. Генри и Тревор остались вдвоем.

Генри подошел к бару, взял новую бутылку бренди. Вернувшись к столу, наполнил два бокала, сел, закурил сигару и задумался, не зная, с чего начать разговор.

— Лорд Эштон, — заговорил он наконец, — я человек простой. Я заработал много денег, потому что умею рисковать, разбираюсь в людях и знаю, как обратить сложившуюся ситуацию себе во благо. Помогите мне в одном деликатном деле. Дело непростое. Но лучше вас с ним никто не справится. Я это понял сразу, как только мы с вами познакомились.

— Вы меня заинтриговали, — ответил Тревор.

Генри посмотрел на дверь, чтобы еще разубедиться, что она закрыта и никто не может подслушать их разговор.

— То, что я хочу предложить вам, может стать идеальным решением ваших проблем. У вас появится столько денег, что вы спасете свое поместье и еще останется на безбедное существование до конца жизни. Ну как, вам это интересно?

Тревор нахмурился:

— Кого я должен убить?

Генри рассмеялся.

— Итак, что вы задумали? Выкладывайте.

— Все очень просто. — Генри затянулся сигарой и медленно выпустил дым. — Я хочу, чтобы вы женились на моей дочери.

Глава 4

— Что? — Тревор ушам своим не поверил.

— Я хочу, чтобы вы женились на моей дочери.

— Вы, должно быть, шутите.

— Напротив, говорю вполне серьезно. Серьезнее быть не может.

— Но вы едва меня знаете, — сказал Тревор.

— Правда. — Генри затянулся сигарой. — Но, как я уже сказал, я хорошо разбираюсь в людях. И я думаю, что вы станете хорошим мужем моей дочери.

Такое заявление изумило Тревора. Он видал много отцов молоденьких девушек, но никто из них пока не высказывал о нем такого мнения.

— Но почему? — изумленно воскликнул Тревор.

— Во-первых, у вас есть титул. Это очень важно. — Генри покрутил бокал с бренди и сделал еще один глоток. — У меня невысокое происхождение. Мои родители эмигрировали в Америку из Голландии. Муж моей матери делал шоколад, и я превратил его маленькую кондитерскую в бизнес стоимостью в миллион долларов, расширив его и включив туда другие предприятия. Я разбогател. Но деньги не имеют значения, если ты происходишь из простой семьи. Я хочу, чтобы мою дочь уважали. Хочу, чтобы она и ее дети получили от жизни все самое лучшее. Если не имеешь хорошей родословной, надо ее купить.

— Понятно. И тут появляюсь я.

— Совершенно верно.

— Но почему вы выбрали меня? Любой титулованный бедняк с радостью взял бы Маргарет в жены. — Тревор вспомнил о напыщенном лорде Хаймсе. — Наверняка у нее нет отбоя от поклонников.

— О да. Это для нас не проблема. — Генри тяжело вздохнул. — Но Маргарет всем отказывает.

— Но почему?

— Хочет выйти замуж по любви.

— И вы хотите, чтобы я влюбил ее в себя?

— Совершенно верно.

— И вы позволите обмануть вашу дочь, чтобы обеспечить ей спокойное будущее?

— Я не прошу вас обманывать Маргарет, — раздраженно ответил Ван Альден. — Надеюсь, что вам удастся ее покорить. Кроме того, пусть лучше она разочаруется в своих мечтах, но обеспечит спокойное будущее себе и своим детям, чем поддастся им и разобьет себе сердце, выскочив замуж за первого встречного проходимца.

— Ваша дочь явно не разделяет это мнение.

Генри нетерпеливо покачал головой и сказал:

— Маргарет считает, что брак — это сплошная романтика. Что жизнь — непрерывная цепь приключений. Я люблю свою дочь, но давно перестал ее понимать. Маргарет неправильно представляет себе сущность брака. Ей придется проститься с иллюзиями, не важно, выйдет ли она замуж по любви или нет.

Это было правдой. Тревор убедился в том, что в браках мало романтики.

— Мой план принесет немало выгоды и вам, Эштон. Вы все равно должны жениться, чтобы произвести на свет наследника. — Он замолчал, а потом выложил главный козырь: — И вы отчаянно нуждаетесь в деньгах.

Тревор смерил его пронзительным взглядом:

— Похоже, мистер Ван Альден, что вы не упустили ни одного важного пункта.

— Я говорил вам, что в курсе вашего финансового положения. Ни для кого не секрет, что ваш брат обожал купаться в роскоши и ничего не смыслил в делах поместья.

— Не нужно рассказывать мне о недостатках моего брата. Я и без вас их знаю.

— Итак, вы будете в этом участвовать?

Тревор не ответил. Он глотнул бренди и задал еще один вопрос:

— Какое приданое вы собираетесь дать за Маргарет?

Ван Альден с улыбкой заметил:

— Я не сомневался, что денежная сторона дела будет играть для вас важную роль.

— Вы сами подняли эту тему.

— Что же, назовите вашу сумму.

Тревор задумался. В такого рода переговорах лучше запросить побольше.

— Пятьсот тысяч фунтов.

Генри глазом не моргнул, поджал губы и приготовился торговаться:

— Я дам вам единовременно двести тысяч фунтов, ведь именно столько задолжал ваш брат? Кроме того, запишу три тысячи фунтов на содержание поместья и пятьсот — на содержание Маргарет. Остальную часть ее наследства запишу на ваших будущих детей, а пока поместьем будет управлять доверенное лицо. — Он посмотрел Тревору в глаза: — Ну как, согласны?

Тревор задумался. Молчание длилось долго. Он думал о наивном желании Маргарет узнать, что такое настоящий поцелуй, и чем это для нее обернулось. Вспоминал ее лицо. Маргарет могла пробудить в нем желание. Он не сомневался в том, что ему удастся покорить ее. Но стоило Тревору вспомнить ее лицо и невинный взгляд, как что-то заставляло его повременить с ответом.

В то же время женитьба на этой девушке была идеальным решением всех его проблем.

— Согласен, — наконец ответил Тревор. — Но на двух условиях.

Ван Альден нахмурился:

— В вашем положении неразумно навязывать условия.

— Не забывайте, что ваши шансы найти для Маргарет подходящего мужа уменьшаются с каждым днем. Во-первых, я не согласен, чтобы мне выдавали месячное содержание, словно какому-то школьнику. Если я женюсь на вашей дочери, то буду ее обеспечивать. Для этого мне нужен капитал.

— Я дам вам триста тысяч фунтов.

— Четыреста, — твердо заявил он. — Или ищите кого-нибудь другого.

Ван Альден обдумал его слова и нехотя проговорил:

— Ладно. Но я все равно настаиваю на том, чтобы назначить дочери личное содержание. И чтобы любые серьезные инвестиции проходили только с моего согласия.

С его стороны это была большая уступка, а Тревор подозревал, что Ван Альден крайне редко идет на уступки.

— Согласен, — ответил Тревор.

— Это — первое условие. А второе?

— Вы должны дать мне абсолютную свободу в действиях. Вы не станете подвергать сомнению средства, с помощью которых я получу согласие вашей дочери на брак.

— Не думайте, что я не слышал о вашей репутации, Эштон. Эдвард рассказал мне о вашей связи с женой брата. Он уверяет меня, что это все неправда, хотя и признает, что были и другие похожие случаи. Мне нужен мужчина, который умеет обращаться с женщинами, но если вы собираетесь намеренно скомпрометировать ее, я не стану…

— Ничего подобного я делать не собираюсь. Ее репутация не пострадает. Я не намерен лишить ее невинности, если вы этого опасаетесь. Даю вам слово чести. Вы согласны?

— Да, согласен. — И с угрозой в голосе добавил: — Если вы нарушите обещание, Эштон, если обесчестите мою дочь, я убью вас собственными руками.

— В этом я не сомневаюсь. Но я не нарушаю данного слова. И не бесчещу невинных девушек.

Этот ответ удовлетворил Ван Альдена.

— Я верю вам, — сказал он. — По возвращении в Лондон я подготовлю условия брачного контракта. Мы подпишем его, когда вы добьетесь согласия Маргарет. У вас не так много времени. До Пасхи осталось всего семь недель. После нее Маргарет отправится в Лондон, к началу светского сезона. Если вы не добьетесь ее руки здесь, в Италии, то в столице у вас наверняка появятся соперники, и я не стану препятствовать им.

Тревора это нисколько не испугало. Семь недель — более чем достаточный срок, поэтому насчет других претендентов на руку Маргарет можно не волноваться.

— Что она будет делать до этого времени?

— Пока Маргарет останется в Риме, чтобы посмотреть иа карнавал. В первую неделю поста поедет во Флоренцию вместе с лордом и леди Кеттеринг, а незадолго до Пасхи вернется в Лондон.