— Ребята, надо кота кормить.

— О господи, конечно. — Кэсси поспешно сунула стрелы обратно в колчан и принялась возиться со связкой ключей, на которой их висело не меньше дюжины.

— Мы ужасные кошачьи родители, — заявил Аури, потянув гремевшую ключами Кэсси к двери своей квартиры.

— Будь это наша кошка, все было бы по-другому.

— Мы завели бы не кошку, а собаку.

Но Кэсси не стала придумывать остроумный ответ и повернулась ко мне.

— Приятно было познакомиться с тобой, Мика. Уверена, мы не раз еще увидимся.

— Не сомневаюсь! Тоже очень рада. — Я помахала на прощание, и ребята поспешно проскочили к себе через узкую щель, стараясь, чтобы Лоуренс не успел выбежать в коридор.

Я замерла на мгновение, уставившись на закрытую дверь. Джулиан Брук. Ну кто бы мог подумать?

Глава 3

— Не прошло и года! — Лилли вскочила со стула, увидев меня. А ведь я всего на пятнадцать минут опоздала на встречу в «Бобы и хлеб» — наше любимое кафе со времен средней школы.

Мы обнаружили его случайно много лет назад: я решила отнести кое-что из одежды в секонд-хенд по соседству. Тот бутик давно уже канул в Лету, и причудливое кафе соседствовало с затемненным магазином для взрослых и маникюрным салоном, окна которого были украшены назойливо мигающими лампочками.

— Извини, пробки. — Я обняла Лилли, затем наклонилась к Линкольну и поцеловала его светло-каштановые волосы.

Он поднял головку и улыбнулся.

— Мика!

— Ну как поживает мой здоровяк?

— Мама велела нарисовать тебе картинку. — Он схватил лист, лежавший перед ним на стульчике, и гордо поднял повыше.

На рисунке… Не знаю, что тут подразумевалось. Лев? Взрывающийся инопланетянин? Абстрактное изображение Вселенной? Я ничего не поняла, но все равно улыбнулась и похвалила Линка.

Глаза у мальчишки заблестели, и он тут же снова принялся за рисование. Отчаянно царапал бумагу цветными карандашами.

Я обратилась к Лилли за разъяснениями.

Внешне мы с лучшей подругой были полными противоположностями. У Лилли голубые глаза и светлые, плавно ниспадавшие по спине локоны, которые она укладывала по-бразильски. Совсем не то, что мои неокрашенные лохмы, которые никак не удавалось уложить во что-то путное. Даже укрощение челки было тем еще испытанием, и по утрам я вновь и вновь объявляла ей войну, беря в союзники выпрямитель.

Лилли пожала плечами и покачала головой.

Успокоенная тем, что даже мама Линка не знала, что изобразил ребенок, я села и взяла меню со стойки. Просто по привычке: я всегда заказывала у Рика одно и то же.

— Ни за что не угадаешь, кто живет в соседней квартире.

— Ник Робинсон!

Я фыркнула.

— Ага, конечно, а Кейнан Лонсдейл этажом ниже.

— Очень жаль, было бы неплохо.

— И не говори, — согласилась я, хотя на самом деле невозможно, чтобы у меня в соседях водились актеры из фильма «С любовью, Саймон». — Подсказка: это не знаменитость.

— Хммм… — Лилли задумчиво постучала пальцем по подбородку. — Александра Куртин?

Алекс вместе со мной и Лилли ходила в дорогую частную школу, а потом ее отца арестовали за отмывание денег, и семья потеряла все состояние. После этого Куртины якобы скрылись. Но на самом деле они и не думали уезжать из Мэйфилда, а всего лишь отдалились от кругов самопровозглашенного высшего общества.

— Нет, и не Алекс, — покачала я головой. — Правильный ответ — Джулиан Брук.

Лилли нахмурилась.

— Кто-кто?

Я сунула меню обратно в подставку.

— Джулиан, официант. Помнишь?

— А, которого ты вышвырнула? — спросила Лилли и, потянувшись к сумочке, достала салфетку, чтобы вытереть нос Линку.

— Не было такого. Ввиду неудачного стечения обстоятельств маме пришлось отстранить его от работы, — напомнила я, но в ту же секунду на меня с новой силой нахлынуло чувство вины и обрушилось воспоминание о том, как холодно и отстраненно Джулиан смотрел на меня.

— Ну и что сказал Джулиан, увидев тебя?

— Ничего. Мы еще не встречались. — Я подняла карандаш, готовый вот-вот скатиться со стола, и протянула Линку. Он тут же принялся рисовать фиолетовые линии на взорвавшемся инопланетном льве. — Его соседи по квартире вчера приходили знакомиться, так что я узнала случайно.

— А почему ты сразу к нему не пошла?

Я закатила глаза. До чего хорошо Лилли меня знает!

— Он был на работе.

— А сегодня утром?

— Решила дать ему выспаться.

Но Лилли одним лишь взглядом требовала дальнейших объяснений. Я вздохнула.

— Ну а еще не исключено, что я не спала до двух часов ночи и не слышала, чтобы Джулиан возвращался домой. Или он так тихо пробрался мимо моей квартиры.

— Или он провел ночь у своей девушки.

— Все может быть. — Я замолчала, краем глаза увидев, что Рик, владелец кафе, подошел к нашему столику.

— Доброе утро, дамы, — поприветствовал он нас с сильным шотландским акцентом. — Как у вас дела?

— Превосходно. А у тебя? — вежливо поинтересовалась Лилли.

Линк оторвал взгляд от рисунка и улыбнулся Рику. Владельцу «Бобов и хлеба» уже за пятьдесят, у него заметно выпирает живот, а седые волосы и не менее седая борода делают его похожим на Санта-Клауса.

— Грех жаловаться, — просиял Рик. — Что вам предложить?

— Яблочный сок Линку. Мне чай-латте и… — Лилли замялась и бросила взгляд на витрину с выпечкой позади Рика. С тоской она смотрела на лимонные маффины.

Ужасно было наблюдать нерешительность подруги. Она хотела кекс, но считала, что его нужно заслужить. Во время беременности Лилли набрала тринадцать килограммов и с тех пор прибавила еще пять. Сущий пустяк, особенно учитывая, что она не только воспитывала малыша, но в то же время подтягивала учебу. Однако Лилли упрекала себя за вес.

Наконец она помотала головой.

— И все. Больше ничего не нужно.

Рик кивнул.

— А тебе?

— Как обычно, — вымолвила я.

— Двойной эспрессо и скон с джемом. Уже несу.

Он бросился на кухню, откуда по всему кафе растекался восхитительный аромат жженого сахара. Мебель в «Бобах и хлебе» стояла на редкость разношерстная: зеленые столы, красные стулья и желтые кресла всевозможных форм и оттенков. Ничего не сочеталось. Казалось, Рик с женой по чуть-чуть перетаскивали в свое заведение товары из соседнего секонд-хенда.

Я стянула у Линка мелок и лист бумаги.

— Как поживает Таннер? — осведомилась я у Лилли, создавая набросок женской фигуры. Я постоянно разрисовывала все, что под руку попадалось: моя причуда, за что я частенько получала нагоняй от родителей. Они думали, что это проявление скуки или безразличия. Полная чушь: обычно рисование, наоборот, помогало мне сосредоточиться.

— Принстон действует ему на нервы. Таннер хотел приехать домой на эти выходные, но преподаватели завалили его работой. Вряд ли он объявится до конца месяца. — Устало улыбнувшись, Лилли взъерошила Линку волосы: мальчик принялся за новый лист и хаотично рисовал черные круги. — Он каждую ночь спрашивает об отце.

— Конечно. Линк ведь скучает. Но Таннер скоро приедет.

— Надеюсь, — вздохнула Лилли.

Я придвинулась к подруге и взяла ее за руку. Лилли редко проявляла слабость, потому что хотела быть сильной — ради Линкольна. Но теперь в ее глазах стояли слезы, и я поняла, как же сильно она тоскует по Таннеру. Он ведь был не только отцом ее сына, но и парнем, которого она любила вот уже полдесятка лет.

Таннер старше Лилли на три года, сейчас он учится в Принстоне на третьем курсе: поступил туда еще до того, как Лилли узнала о беременности. Таннер так хотел присутствовать при родах, что явился в университет на семестр позже, чем собирался. Он даже подумывал о переводе в Мэйфилдский колледж, но диплом элитного университета откроет больше возможностей в будущем. Не говоря уж о том, что учеба в Принстоне — традиция в семье Таннера. Нарушение ее только добавило бы неприятностей; родители и так считали, что нежелательная подростковая беременность очень плохо сказалась на репутации обеих семей.

— А я абсолютно уверена. Вот увидишь, месяц пролетит незаметно.

— Да, мы славно проведем вместе три дня, а потом не увидимся еще целый месяц. — Лилли глубоко вздохнула и откинулась в кресле, сбросив мою руку. — Иногда я сомневаюсь, что приняла правильное решение.

— Правильное, — заверила я подругу, уверенная, что говорю от чистого сердца.

Сомневалась Лилли не в решении родить Линка, а в желании наверстать упущенное и закончить школу. Потому-то она и не поехала с Таннером в Нью-Джерси: там ей пришлось бы в одиночку заботиться о Линке в придачу к напряженному учебному графику. Здесь, в Мэйфилде, ее поддерживали семья и друзья. Даже снобистские родители Таннера прониклись симпатией к внуку.

— Сейчас очень трудно, но ты и оглянуться не успеешь, как будешь гордиться тем, чего достигла.

— Или буду жалеть, что проводила так мало времени с любовью всей моей жизни.

Я только пренебрежительно махнула рукой.

— Даже не думай об этом. Вы оба еще так молоды, у вас столько совместных лет впереди, еще успеете потрепать друг другу нервы. То, что происходит сейчас, — всего лишь прелюдия.

— Затянулась как-то прелюдия, — фыркнула Лилли.