Глава 9

Валенс

Конечно, она не удостоила меня ответом. Я оценивающе глянул на себя и хотел схватить свою толстовку, когда ее голос заставил меня остановиться.

— Я тебя умоляю, — простонала она. — Как будто я никогда раньше не видела полуобнаженного мужчину.

Упыриха недоуменно переводила взгляд с Дарсии на меня. Я не мог винить ее в этом, даже в моей голове витал некий знак вопроса.

— Это все больше касается меня, чем тебя, — пробормотал я, все же не решаясь натянуть одежду. Разве это не сведет на нет всю работу упырихи?

Дарсия наклонилась ко мне с интересом, словно желая разглядеть в слабом свете каждое изменение выражения моего лица. Мне это было неприятно, и я отвернулся, позволив одежде соскользнуть обратно на стул.

— Значит ли это, что ни одна женщина еще не видела тебя обнаженным?

В ужасе я обернулся.

— Это… не в этом дело. — Беседа становилась все кошмарнее с каждой секундой. — Что тебе здесь нужно?

Она склонила голову набок, и прядь волос упала ей на плечо. У меня внутри мгновенно что-то сжалось, и я почувствовал внезапный порыв прикоснуться к ней, потому что несмотря на то, что я в этом не признавался, Дарсия была потрясающе красива. Жаль, что эта красота была растрачена на такую отвратительную личность.

— Ты можешь идти, — дала она упырихе указание вместо того, чтобы ответить мне. И подняла руку, указывая на выход. От решительного движения на ее руке зазвенели бесчисленные браслеты и монеты.

— Подготовка еще не закончена, — тихо возразила упыриха, указывая на баночку с краской в своей левой руке и на кисточку в правой.

— Не волнуйся, я возьму это на себя. — В мгновение ока Дарсия отобрала у нее оба предмета и выставила, так что я даже не успел возразить.

Наконец мы остались одни, и она расположилась передо мной, чтобы продолжить рисовать руны. Мне стало интересно, как и когда она овладела этим умением. Принадлежало ли это к образованию, которое ей пришлось пройти как разрушительнице заклятий?

— Я понимаю в рунах лучше, чем кто-либо другой в этом городе, — заметила она, словно могла читать мои мысли (ужасное предположение).

— Дарсия, — предостерегающе произнес я, обхватив ее запястье, когда она собиралась нарисовать первую руну на моей руке. И было непонятно, кого из нас такая моя реакция больше ошеломила.

Обычно я был обходительным и терпеливым, но в Дарсии было что-то такое, что выводило меня из себя. Возможно, тому виной — ее небрежная манера не воспринимать ничего связанного со мной всерьез и относиться ко мне как к последнему дерьму, а в следующий момент вдруг появляться рядом.

Она закатила глаза, но не отобрала у меня свою руку, которая была теплой и мягкой на ощупь. Несмотря на обилие браслетов, я мог чувствовать ее кожу.

— Седа убедила меня, что такое зрелище как дуэль может быть забавным. Доволен? — она глубоко вздохнула и стала ждать, когда я отпущу ее.

Мне следовало ожидать такого ее ответа. Тем не менее она меня рассердила, и я притянул Дарсию ближе к себе, так что кончики наших носов почти соприкоснулись, когда я наклонился к ней.

На этот раз уже я хотел распознать каждый след беспокойства на ее лице. Почти с отвращением она сморщила нос, и ее брови раздраженно сдвинулись. Тем не менее она не сопротивлялась, хотя в любой момент могла легко вырваться из моей хватки.

— Моя весьма вероятная смерть — повод для удовольствия? — прорычал я, зная, что Аднан уже спас мне жизнь. Но Дарсия, скорее всего, еще не слышала об этом. — Как мило с твоей стороны.

— Меня и хуже характеризовали, — она пожала плечами.

— Шлюхой? — холодно предположил я, чтобы посмотреть, как она отреагирует. Чтобы наконец вывести ее из себя, но мой план не удался. Она взяла себя в руки и наконец отстранилась от меня. К сожалению.

Осталась одна пустота.

— Еще и похуже, чем так. — Она снова окунула кисть в краску. — Тебе это известно.

— Мне рассказал Аднан. — У меня начались муки совести. Только теперь я понял, насколько был груб. Конечно, до сих пор Дарсия не особенно тепло относилась ко мне, но моего поведения это не оправдывало. Меня не так воспитывали. Мой отец перевернулся бы в могиле, а моя мать… о ней я не мог думать. Не сейчас. Никогда.

— Ты дружишь с этой крысой? — она уставилась на меня, широко распахнув глаза. Взгляд, полный упрека, не вполне мне понятного.

— Так же, как ты дружишь со своей бывшей бордельной мамочкой. — В копилке нечистой совести произошло пополнение.

— Ты мудак. — Она пихнула кисточку и тигель мне в грудь, не обращая ни малейшего внимания на татуировку в виде сердца. — Вот, теперь позаботься обо всем этом сам. Я даже не знаю, зачем пришла сюда.

Ну, хватит.

Я схватил ее за запястья, прежде чем она смогла отскочить от меня. Толкнул к комоду, чтобы она не ускользнула, краска и кисть упали на пол. Наше дыхание смешалось, тепло ее тела слилось с моим, а грудь под уродливым пятнистым топиком неистово поднималась и опускалась.

Хорошо. Она вспомнила, что я не какой-то обычный беглец, а ведьмак.

Я прижал ее руки к своей груди, ожидая сопротивления, которого не последовало, а затем глубоко вздохнул, и наши взгляды встретились. Бездонная глубина и темная боль, раздирающая ее изнутри. Я поспешно отпрянул. Такое мне было не по силам. Ее мысли принадлежали не мне. Тем не менее, я был неспособен отпустить ее даже физически, не то что на душевном уровне.

— Ты здесь, потому что знаешь, что я спас тебе жизнь, — тихо сказал я, ожидая ее резкой отповеди.

— Ерунда, — вымолвила она обессиленно. — Ты сам захотел сопровождать меня. Я даже не знакома с тобой.

Она раскрыла ладони и положила их на мою кожу, готовая в любой момент оттолкнуть меня. Я торопливо заговорил.

— Я Валенс Хиллс, рад с тобой познакомиться. — Я усмехнулся, и когда в уголках ее рта появилась улыбка, просто воспарил от счастья. Вознесся на волнах триумфа. Похоже, мне удалось совершить нечто невозможное. Вызвать у Дарсии улыбку.

— Это глупо, — пробормотала она, но прозвучало не слишком убедительно.

— Да ладно тебе. — Теперь я обхватил ее запястья одной рукой, чтобы другой мог коснуться гладкой пряди и заправить ее ей за ухо. Мое сердце бешено колотилось.

Она, должно быть, отчетливо ощущала под своими руками его биение, но ее карие глаза не отрывались от моего лица.

— Дарсия, — прошептала она. — Меня зовут Дарсия.

— А фамилии у тебя нет? — я криво улыбнулся, что явно оказалось ошибкой, потому что она, наконец, оттолкнула меня от себя и направилась к выходу.

— Всегда хочешь большего, да? — укоризненно выдохнула она, с интонацией более сердитой, чем оправдывала эта ситуация.

Я понял, что момент умиротворения миновал. Она не станет больше передо мной раскрываться, а мне… мне лучше сосредоточиться на предстоящей схватке.

— А что насчет рун?

Она с тоской посмотрела на выход, но, вопреки моим ожиданиям, не сбежала. С решительным кивком подняла с пола кисти и баночку с краской и отработанными движениями стала завершать произведение искусства на моем теле. Ее подбородок был слегка выдвинут вперед. Она выглядела настолько сосредоточенной, что между бровей у нее пролегла вертикальная складка.

Через несколько минут она объявила свою работу законченной и вылетела из палатки, даже не позволив мне ее поблагодарить. И даже не пожелав мне удачи.

Чуть погодя Аднан повел меня в центр нарисованного черным углем круга. От прохладного ветра у меня пошли мурашки по коже, которые еще усилились от вида моего противника. Джудан был гораздо более мускулистым, чем выглядел в одежде. Он стоял на внутреннем краю круга и щелкал костяшками пальцев, в одиночку развлекая зрителей. На меня он не обратил ни малейшего внимания.

— Помни, ты можешь сразу же позволить себя нокаутировать, — последний раз напутствовал меня Аднан и толкнул в круг. Как нескладный мальчишка, я попытался восстановить равновесие. Да, мое внутреннее пламя, которое давала мне магия, погасло. Круг не давал мне возможности ей воспользоваться. Я действительно мог полностью полагаться только на свою физическую форму.

С тех пор, как я оправился после катастрофы, я ежедневно тренировался и был крепким и сильным, но это можно было назвать тренировками лишь по человеческим меркам. У упырей совсем другой масштаб.

— Сегодня утром мы собрались в честь павшего генерала Луи Гелиоса, — торжественно провозгласил Аднан Марджури. Сокол поднялся в воздух и наблюдал за спектаклем. — Гарб Джудан призвал к кровной мести, тем самым вызвав ведьмака Валенса Хиллса на почетный поединок. Пусть победит лучший.

Краем глаза я заметил, как мой приятель-упырь поднял руки и затем быстро опустил их, и первые лучи солнца коснулись земли, на которой лежало заклинание. Я сконцентрировался на своем противнике, черты лица которого напряглись и начали изменяться.

Рот расширился, превратившись в зияющую пасть с острыми как нож зубами. Глаза с белыми зрачками окрасились в черный цвет, как будто изнутри в них влились чернила. Он разве что когти на руках не выпустил, а это означало, что он считает меня легкой жертвой.