— Я вниз, к Томасу. — Бросил Хассе, не глядя на ассистентку.

Ему не терпелось увидеть труп, о котором говорил приятель. К слову, завтрак он захватил, чтобы задобрить его — после ночной смены Томас бывал усталым и оттого нудным. В отличие от сменщика он никогда не спал на рабочем месте, зато ел с удовольствием: вид мертвых тел не отбивал у Томаса аппетит.

Доктор Хаберг спустился на служебном лифте. В коридорах нижнего этажа было прохладно и не особо светло, одна из лампочек на потолке мигала в рваном ритме. Запах стоял специфический — слегка кисловатый и пронзительный, у Хассе он ассоциировался со смертью и разложением. Мужчина сделал глубокий вдох и выдохнул: он знал, в служебных помещениях будет пахнуть совсем по-другому. Хуже, намного хуже.

— Хассе! — Радостно поприветствовал его Томас.

В нос ударил запах хлора, смешанный со спиртом и формалином.

— Привет, дружище. — Хаберг мазнул взглядом по каталкам, на которых в ряд располагались тела в пластиковых мешках и подошел к приятелю.

— Спасибо за кофе. — Томас снял перчатки, швырнул их в ведро и направился к раковине. — Что бы я без тебя делал.

— Я жутко заинтригован твоим чудо-трупом, поэтому мчал сюда со всех ног. — Неуклюже улыбнулся Хассе.

— Идем. — Томас взял у него стакан и повел за собой в соседнее помещение. — Его привезли на рассвете. Полицейские сказали, труп был найден на пустыре за кладбищем.

Они прошли через помещение для вскрытия, где пахло мясом разной степени разложения, гноем и, кажется, рвотой и оказались в отсеке с множеством отдельных морозильных камер.

— Это здесь. — Сделав глоток горячего кофе, улыбнулся Томас.

На крышке камеры белел ярлык с именем, указанием пола и даты поступления в учреждение. «П. Тунберг» — значилось на нем.

— Вот наш красавчик. — Сказал он, выдвигая из нужного отсека холодильника полку. Заскрежетал металл. — Громкое дело, поэтому опознали его сразу. И с причиной смерти тут все ясно, как белый день, заключение подписал мой сменщик еще четыре дня назад. — Томас указал на рану в области сердца, имевшую характерные признаки воздействия времени. — Но вот это… — Он уставился на разрезы, тянущиеся через все тело, причиненные явно посмертно и небрежно зашитые. — Никлас Йенсен выпотрошил его, как следует, и от мысли, что снова нужно будет там копаться, меня клонит в сон. Но полицейских интересует, успели ли произвести какие-то манипуляции с трупом, или он в том же состоянии, в каком покинул морг два дня назад.

Мужчину, который лежал на металлической полке камеры, доктор Хаберг уже видел прежде — и при жизни, и мертвым. Его звали Петтер Тунберг.

— А мне больше всего не нравится другое, — усмехнулся Томас, выхватывая сэндвич из пакета, принесенного Хассе, и откусывая здоровенный кусок. — Какого черта он остается теплым при отсутствии дыхания, сердцебиения и других жизненных показателей?

— Я видел его. — Выдохнул Хаберг, вглядываясь в безжизненное лицо покойника. — На столе у Йенсена.

Мужчина тридцати — тридцати пяти лет, с волевым подбородком, короткими светлыми волосами и узнаваемым кривым шрамом на челюсти.

— Я тоже наслышан. — Запив сэндвич ароматным кофе, пробубнил Томас. — Третья жертва безумца, который лишает жизни ударом клинка в сердце. Вскрытие первых двоих проводил я сам, с этим «посчастливилось» работать Никласу.

Хассе поставил свой кофе на каталку, взял чистые перчатки из упаковки и приблизился к покойнику:

— Как же он оказался на пустыре?

— Это нужно спросить у родственников: они забирали тело, в бумагах есть подпись кого-то из них.

— Хм. — Хаберг провел пальцами по телу покойного, кое-где на коже еще оставалась пыль и частицы земли. — Похоже, его выкопали из земли.

— Гребаные сатанисты… — Хрипло произнес Томас. — Что они собирались делать с трупом?

— Вероятно, использовать в своих ритуалах. Нанюхаются всякой дряни, и у них крыша едет.

— Жуть.

— Роговица не замутнена. — Приподняв веки трупа, заметил Хассе.

— Когда я проводил первичный осмотр, заметил необычные мышечные реакции. — Вернувшись к поеданию сэндвича, пробормотал Томас.

— Что именно?

— Он шевельнул губами и приоткрыл рот.

— Возможно, остаточная электрическая активность клеток. — Предположил Хаберг.

— Это редкость, но когда такое происходит, меня всегда умиляет.

— Я бы сделал трепанацию черепа и просканировал мозг. Может, радиоактивное излучение…

Он запнулся на полуслове, обнаружив кое-что в носу трупа, отчего у него все похолодело внутри.

— Что там?

— Ничего. Грязь.

Хассе сглотнул, пытаясь скрыть волнение. Кто-то задувал пепел в ноздри покойника, и это означало кое-что плохое. Очень-очень плохое. Кто-то собирался оживить мертвеца и не успел завершить свой ритуал.

— Его обнаружили без одежды, но при этом тело оставалось достаточно чистым. — Заставил его вернуться к реальности голос Томаса. — Труп не волокли, а унесли с кладбища на руках и аккуратно раздели. Тот, кто сделал это, отнесся к нему с почтением и заботой. Что, если это не сатанисты, а какой-нибудь влюбленный…

— В любом случае, он не завершил то, что планировал. — Неживым голосом откликнулся Хассе.

Он продолжал глазеть на труп, отказываясь верить в происходящее.

Кто-то пытался оживить мертвеца. Он использовал для этого запрещенную магию, доступ к которой был закрыт для обитателей здешних земель более трех веков назад. Этот кто-то был застигнут врасплох и не завершил начатое, но обязательно вернется, чтобы завершить. Он выбрал не случайного покойника на кладбище. И Хассе знал, почему тот выбрал именно Петтера.

Покидая морг, он внимательно изучил расположение камер в коридоре и устройство замка на двери запасного выхода, а также глянул в расписание на стене, чтобы узнать, кто дежурит сегодня ночью.

Глава 2

— А теперь записочки с предсказаниями! — Радостно взвизгнула Катина, потрясая банкой.

Она двинулась меж рядов, предлагая каждому из учеников выбрать себе судьбу на день или на ближайшее будущее.

— Ненавижу эти традиции. — Пробормотала Майя, упирая подбородок в ладони.

— Брось, это весело. — Толкнула ее локтем Биби, она от нетерпения ерзала на стуле.

Как заведено, именинница сначала угощала всех ребят в классе капкейками и вафельными трубочками с какао, а затем развлекала идиотскими конкурсами. Ради этого преподаватель по географии даже отменила занятие — вот уж чего Майе было не понять, ведь сама она обычно умалчивала о своем дне рождения: не из-за того, что ей не хотелось угощать одноклассников, а потому, что эти обычаи казались ей уместными лишь в младшей школе.

Как бы то ни было, все остальные реагировали восторгом — даже ее друзья: Биби с радостью уминала капкейки, а Хьюго рисовал рожицы на поздравительной открытке для именинницы. Катина, обожавшая внимание к своей персоне, весело порхала по аудитории, принимала поздравления и делала селфи с подружками и парнями, которые ей нравились.

— Эй, а со мной не хочешь сфоткаться? — Нахмурился Хьюго, когда она прошла мимо него.

— Шутишь? — Спросила девчонка, выгнув бровь.

— Ну, дай тогда, хотя бы, записочку с предсказанием!

Катина усмехнулась, подошла ближе и наклонила к нему горлышко банки.

— Я и так знаю, что тебя ждет, Нордин. — Пропела она. — Ты обречен до старости прожить в любви и согласии со своей верной подружкой — правой рукой!

Ее слова нашли отклик у аудитории: класс тут же взорвался смехом.

— Ха-ха. — Без эмоций произнес Хьюго. — Я — левша, Катина, но спасибо, руки у меня действительно умелые. Хочешь проверить?

— Только руки? — Усмехнулась Катина, довольная тем, что он покраснел. — Бери предсказание, малыш, может, в нем найдется надежда для тебя.

Хьюго движением головы откинул с лица прядь каштановых волос и нехотя протянул руку.

— Не бойся. — Потрясла банкой Катина. Ее губы растянулись в насмешливой улыбке. — Давай.

Парень вынул листочек и развернул.

— Здесь написано, что ты будешь умолять, чтобы я приголубил тебя этими руками, но я даже не прикоснусь. — Издевательски сообщил он.

— Что? — Катина наморщила носик. — Дай-ка ее сюда!

И под общий свист принялась скакать вокруг Хьюго, пытаясь отобрать записку. Чуть не уронила и не разбила банку, но листочек все-таки выхватила.

— Здесь написано, что тебя ждут успехи в учебе. — Фыркнула она. — Придурок.

И зашагала дальше.

— Как же она меня бесит, — провожая ее взглядом, прошептала Биби.

— Если бы ей нравился Хьюго, то она бесила бы тебя еще больше. — Хмыкнула Майя, отодвигая от себя капкейк.

— На что это ты намекаешь? — Подруга, нахмурившись, заглянула ей в лицо.

— Он тебе нравится?

— Кто?

— Хьюго.

— Что?

— Это был не вопрос. — Улыбнулась Майя, видя, как краснеет Биби. — Тебе нравится Хьюго.

— Что за бред? — Глаза Бригитты расширились.

— Бред? Хорошо. Тогда скажи, как часто ты думаешь о нем? Как часто тебе кажется, что ты несешь всякие глупости в его присутствии? Или еще вот: о ком ты думаешь, когда выбираешь, какую блузку надеть под форму, и когда долго прихорашиваешься у зеркала?