— Шустрый, — неодобрительно покачал я головой.

Так, информация получена, информация усвоена, пора приступать к делу. Снова отошёл от решётки и подошёл к матрацу. Нагнулся и внимательно его рассмотрел. Вроде ничего невыполнимого в моём плане нет, так что приступим.

Через пятнадцать минут, за которые ничего не поменялось за пределами моей камеры, у меня на руках был матрац, развороченный на лоскуты, из которых я сплёл приличной толщины полуметровые верёвки в количестве четырёх штук.

Взял в руки первую, потянул на разрыв, переждал приступ боли в спине и счёл её годной для моих планов. После чего проверил остальные, которые тоже вполне годились. После чего связал их в одну большую верёвку, на конце которой сделал хитрую петлю. Ну, понеслась…

Приблизился к тянущимся рукам дежурного, набросил на его запястья петлю, затянул. Другой конец верёвки протянул к металлической лежанке и, использовав её круглые ножки-трубы на манер блока, натянул импровизированную цепь до упора. Потом через ещё один «блок» крепко завязал оставшуюся часть.

Снова подошёл к урчащему существу и проверил, как работает моя задумка. Зомби немного отклонился в мою сторону, заурчал ещё протяжнее, но и только. Поняв, что нужный момент настал и больше медлить нельзя, я метнулся к решётке, не обращая внимания на резкую боль в области поясницы.

Припал на одно колено, левая рука со скоростью пули выстрелила сквозь решётку, схватила пистолет, выдернула его из кобуры, а ноги уже отталкивали меня на спину. Ещё падая, руки начали действовать без участия мозга — переместили флажок предохранителя вниз, передёрнули затвор. Из пистолета вылетел патрон, что я заметил лишь краешком сознания. Упав на спину, немного довёл сбившийся от удара прицел и выпустил две двойки — две в корпус, две в голову.

Дежурный обмяк и, повиснув на решётке, перестал урчать. А я пытался унять взбесившуюся от боли спину. Мне как будто десяток раскалённых гвоздей воткнули в позвоночник и медленно двигали ими в круговых движениях. Сжав зубы, постанывая и шипя от боли, я тихонько костерил всех на свете, не забыв бомжей, малолетних придурков, свою амнезию и зомби. По последним прошёлся отдельной строкой, с упоминанием их нетрадиционной половой ориентации, не забыв про их всеобщую мать, и вообще.

Уничтожен заражённый. Уровень — 0. Вероятность получения ценных трофеев — 0. Получено 2 очка к прогрессу ловкости. Получено 2 очка к прогрессу меткости. Получена 1 единица гуманности.

В период моего подвывания перед глазами промелькнула красная надпись, которую я и прочесть-то не успел — мигнула и пропала. Отметил краешком сознания, что произошло какое-то несоответствие с законами реальности, да и забыл. Не до того было.

Боль приутихла минуты через три. Не ушла совсем, но, по ощущениям, количество гвоздей убавилось на порядок, и можно было подняться на ноги. Подняв с пола цилиндрик патрона, отстегнул магазин и вставил вылетевший патрон обратно.

— А вы, товарищ дежурный, устав нарушаете, — кряхтя как столетний дед, я поднялся на ноги. — Кто патрон в патроннике держит? Нельзя так, нельзя. Вы ведь не спецура какая, чтобы разрешение на такое иметь.

Сказал, поднялся и призадумался. Интересный я всё же бомж получаюсь, да? Откуда мне знать о такого рода нюансах? Посмотрел на пистолет в руке — стандартный ПМ. Ничего необычного и примечательного. Поставил на предохранитель и засунул за пояс.

— И стрелять я тоже, оказывается, умею, — рассматривая места попадания пуль в полицейского, глубокомысленно изрёк я. — На короткие дистанции, уж точно.

Пули легли строго в те места, в которые целился — две в центр груди, и по одной в переносицу и центр лба.

Проснулся Сизый, дёрнув свою решётку резким рывком — мозг опять отключился. Моя правая рука дёрнулась, и во лбу моего соседа появилось не предусмотренное конструкцией отверстие.

— Спи спокойно, Боря, — на автомате выдал я подобающую случаю фразу и отшатнулся от появившейся перед глазами красной надписи.

Уничтожен заражённый. Уровень — 0. Вероятность получения ценных трофеев — 0. Получено 1 очко к прогрессу ловкости. Получено 2 очка к прогрессу меткости. Получена 1 единица гуманности.

Что за ерунда? Моргнул, и надпись пропала, но прочесть я её успел. Заражённый? Не зомби? В смысле, человек, который болен, и его можно спасти? Если дела обстоят таким образом, то всё плохо. Очень плохо! Я не помню дословно уголовный кодекс, но точно знаю, что за хладнокровное убийство двоих человек меня по голове не погладят, это к гадалке не ходи.

Попал? Вполне возможно, но есть нюанс. Даже два. Первый — в соседних камерах томятся ещё трое урчащих ублюдков, желающих моего тела. И второй, и он же главный. Дежурный ведь тоже был «заражённый». И кто сказал, что он снаружи один такой? Вдруг там все такие? И если всё так и есть, то не пошёл ли УК далеко и надолго?

Придя к душевному равновесию, плавно, чтобы максимально не тревожить спину, я принялся за разоружение покойника. Автомат за спиной оказался обычной «ксюхой», а в разгрузке нашлись два магазина к пистолету и три к автомату.

Богатый хабар! Но на этом мародёрка не завершилась. Отойдя от двери на пару шагов, я принялся вышибать замок одиночными выстрелами из «укорота». Встал так, чтобы возможный рикошет не прилетел в меня. То ли попал удачно, то ли хлипкие они от рождения оказались, но хватило всего трёх пуль.

Вышел в коридор, склонился над полицейским и задумчиво посмотрел на его обувь, а потом на свою. Размер совпадал, и через некоторое время я щеголял в новых ботинках. Хотел и остальное снять, да только вот кровью всё было заляпано чрезмерно. Снял только разгрузку, кое-как оттёр бурые пятна не заляпанными участками одежды убитого. Надел, подтянул в нужных местах.

Всё, тут закончили, пора выбираться наружу. Или проверить всё здание? А надо ли мне это? А мне вообще, что надо? Ну, во-первых, всё же вспомнить, кто я. А во-вторых… вот тут уже думать надо, что именно «во-вторых». Потому как целей у меня появилось превеликое множество, и какая из них главнее, пока не ясно. Понятно, что при всей этой свистопляске, что происходит вокруг, цель номер один — выжить, что бы я до этого не говорил про память. А уже потом можно задумываться над проблемами с памятью.

С первостепенной задачей определились? Вроде как да. Какой план действий? Задумался. и снова поймал себя на мысли, которая уже мелькала в голове: а чего это я спокойный как удав, да и к тому же целеустремлён как каток, летящий с обрыва? Менты, зомби, стрельба… А я как был уравновешен, так и остался таким, если не считать кратковременных вспышек гнева и испуга с паникой. Но это всё реакция организма на раздражители, схема там простая — увидел раздражитель, впрыснул определённый гормон. Так вот с чего я спокоен? Прошитые в мозговой БИОС алгоритмы поведения, работающие как моторная память? Хорошо, если так.

Ладно, задерживаться не будем, пора выбираться из здания. Осмотром помещений пусть кто-нибудь другой занимается.

Известный уже мне коридор и открытая дверь. Пустая комнатка дежурного и ни одной живой, или заражённой души. Пистолет сунул в кобуру, тоже снятую с покойника, а в руки взял автомат, переведя его на стрельбу очередями.

В распахнутом настежь, или если выражаться точнее, снесённом к чёртовой бабушке дверном проёме виднелась улица. Напротив стоял жилой двухэтажный дом, а за ним, треща шифером, горело какое-то строение. Дым от пожара поднимался высоко над зданием и запах гари уже добрался до меня.

Массовые беспорядки в городе? Или чего похуже? После того, что я видел и слышал, я и второму пришествию не удивлюсь, и даже массовой высадке марсиан. Хотя всё что происходит сейчас, похоже на бред или сон. А может, я действительно валяюсь где-то обдолбанный до зелёных соплей и просто брежу? Или мне снится абсолютно реалистичный сон? Ну, не бывает ведь такого в реальности, чтобы зомби ходили, и надписи перед глазами возникали, как в какой-то виртуальной игрушке!

Чего? Что я только что подумал? Как в игре? Быстро глянул по сторонам, в надежде увидеть лаги в подгрузке текстур, грустно усмехнулся. Это многое объяснило бы, но чего нет, того нет. А всё же, похоже ведь это всё на игру?

Прийти к каким-либо дальнейшим умозаключениям мне не дал взрыв, раздавшийся откуда-то с левой стороны улицы, и басовитый звук выстрелов из тяжёлого пулемёта.

«Недетским калибром пуляют, — неожиданно возникла мысль в голове. — Да, — сам с собой согласился я. — Не «семёрка», однозначно».

Мысль пролетела и ушла, а я, снова припав на колено, направил укорот в дверной проём. Со стороны взрыва послышались радостные крики и гомон нескольких человек. Радуются люди, только вот чему? Удачно попали и поразили цель? А какая тут может быть цель, в мирном городе? И вообще, кто стреляет? Тяжёлым вооружением обладать могут только армейцы, вряд ли у рядового состава полиции на вооружении может быть что-то наподобие КПВТ. Или может? Хотя есть же БТРы у спецназа полиции, а вот на них как раз пулемёт Владимирова и стоит.

Глянуть бы надо, тем более, что выстрелов больше не слышно. Я привстал и, тихонько пригибаясь, подошёл к дверному пролому. Выглянул влево. Деревья мешают, не видно ничего, да и по массивной лестнице, ведущей в здание, спуститься надо. Спускаться? А собственно, почему нет? Обстановку всё равно разведывать придётся.