Твою налево, действительно инопланетянин! Высокий, метра два примерно. Серое, худое тело, огромные, полностью черные глаза. Ушей и рта на огромной голове не видно, лишь три борозды на шее, которые двигались в такт дыханию. И четырехпалая кисть, что в данный момент смотрит прямо мне в грудь.

Удар! В грудь влетает что-то тяжелое и невидимое, ребра хрустят, а меня откидывает метра на три в сторону. Вот я и познакомился с местными хозяевами.

Глава 5

N — 71̊ 20' E — 55̊ 49' — 21:42.

Блок регенерации мгновенно забрал на себя весь поток вырабатываемой в организме Энергии и перенаправил его на сращивание треснувших ребер. Боль кольнула в грудине, но через секунду я забыл о ней, а в голове раздался сухой, совершенно безэмоциональный голос.

«Отбывающих наказание нельзя трогать, человек. За повторное нарушение данного правила ты лишишься конечности. Тебе понятны требования?»

В ответ я лишь кивнул, и представитель расы Далай, как было понятно из надписи над ним, снова ушел в тень и растворился возле стены. Интересно… Десятый уровень, Путь Пси, что бы это ни значило. Я встал на ноги, потер ноющую грудь. Ладно, девушку трогать нельзя, а вот этого поломанного мужика можно, интересно? Он вроде как не наказание отбывает, а просто помирает. Да и раны явно людьми нанесены, а не этими псиониками.

Я подошел к лежащему на полу окровавленному телу и скривился от вида его ран. Крепко ему досталось: левая нога вывернута и лежит в неестественной позе, да к тому же и сломана, на груди хорошо видны колото-резаные раны, лицо — сплошной синяк. Тот еще красавчик, в общем. Собеседник из него явно не самый лучший получится.

— А вот этого можно трогать? — громко спросил я, указывая на лежащего мужика.

Ответа не последовало. Пожал плечами и медленно наклонился над умирающим Хадко, идущим по Пути Энерго, четвертого уровня. Дотронулся до него пальцем и напрягся, ожидая удара, но его не последовало. Ладно, посмотрим, чем можно помочь. Будь у меня доступ к хранилищу, я бы этого мужика быстро на ноги поднял, но чего нет, того нет.

Представитель какого-то народа Крайнего Севера был без сознания и собирался уйти на перерождение — мне это было ясно, как дважды два. Я сейчас хоть и без своего ИИ и Радара, но сам много чего могу увидеть — завышенные характеристики это позволяют. Хадко явно умирал, об этом четко свидетельствовал уменьшающийся бар его показателя жизни. Видимо, одно из его ранений, нанесенных явно чем-то острым, задело в брюшной полости что-то важное, и мужик тупо терял кровь. Будь он обычным человеком, давно бы умер, но все идущие по какому-либо Пути гораздо крепче телом и духом, чем обычные люди. Характеристики, которые отображает Система, это не просто цифры, это цифровое отображение измененной сути участника Схождения. И чем дальше мы идем по этому пути, тем крепче становимся. Так вот и этот мужик. Хоть и терял кровь постоянно, но проживет еще минимум пару часов.

Мне тут явно больше нечего делать — помочь бедолаге не смогу, как и облегчить страдания. Я собирался встать и пойти на поиски еще кого-нибудь, когда в дальнем конце помещения отворилась массивная дверь, запуская в помещение внешний холод.

Внутрь прошла группа людей, одетых по местной моде, и бодро зашагала вперед, волоча за собой большие мешки. От толпы народа отделилась женская фигурка и кинулась в мою сторону. Я немного напрягся, но, как оказалось, зря. Скрипка — так звали барышню — кинулась не ко мне, а к лежащему на полу Хадко. Споро осмотрела его раны, ругаясь сквозь зубы, а после подняла голову и уставилась на висящую на кресте Аиду. И вот тут она в выражениях не стеснялась совершенно. Немного спустив пар, Скрипка снова склонилась над своим товарищем и, вытащив откуда-то из-за пазухи маленький бутылёк, принялась поить Хадко.

— Если это просто вода, то она его убьет, — подал голос я. — Вероятность перитонита возрастет.

— Да завали ты хлеборезку! — огрызнулась мадам. — Умные все такие, что просто звиздец!

Я миролюбиво поднял руки вверх и принялся разглядывать проходящую мимо толпу, состоящую из женщин и мужчин. Те, вяло переговариваясь, проходили мимо нас, бросая совершенно незаинтересованные взгляды на лежащего Хадко. А вот на висящую Аиду смотрели с куда большим интересом, да и то это делали больше мужчины, отпуская при этом сальные шутки. Было видно, что делают они это больше для проформы, исполняя некий ритуал, вяло и без задоринки, так сказать.

— Поможешь? — обратилась ко мне Скрипка.

— Что надо делать? — я тут же откликнулся на просьбу.

— Я за ноги его возьму, а ты под плечи хватай. Надо отнести его вон в тот угол, там дует меньше и темно, не будем привлекать излишнего внимания.

— Не вопрос, — наклонился и без какого-либо труда самостоятельно поднял Хадко и потопал вместе с ним в указанный угол.

— Вот сюда его клади, — Скрипка постелила всевозможные тряпки на пол и указала на них.

Исполнил требование и оценил общее состояние Хадко. Мужику определенно лучше, но не намного. Если судить объективно, то снадобье, которое он выпил, немного увеличило срок его жизни, но проблему не сняло.

— Новенький? — женщина, прислонилась к стене и присела на пол, упираясь в нее.

— Да, — коротко отозвался я.

— Оно и видно: не скурвился еще, — она кисло улыбнулась и стянула с головы платок. — Не переживай, «Свобода» быстро тебя поставит на другие рельсы, и будешь ты как все, — в голосе Скрипки отчаянно сквозила безнадега.

— Поживем — увидим. Ты же вон не растеряла желание помочь ближнему своему? — я кивнул в сторону Хадко.

— Да потому что бабы — дуры! — чуть ли не прорычала она. — И выбирают себе дебилов и чертовых рыцарей без страха и упрека! Сука! — она откинулась на стену, скривилась, и из её левого глаза потекла слезинка.

— В терминале продается средство, которое поможет Хадко? — я сразу решил брать быка за рога (или же, применительно к моему теперешнему случаю, корову за вымя) и перевести переговоры в деловое русло.

Голова Скрипки отлипла от стены и вмиг высохшие глаза очень пристально посмотрели на меня.

— Что взамен? — быстро проговорила она.

— Полный расклад по местным силам и честные ответы на мои вопросы.

— Малая склянка регенерации стоит пять тысяч эко, у тебя есть такие средства? — в ответ я лишь кивнул. — И ты готов их потратить на совершенно незнакомого тебе человека? — я опять просто кивнул. — Ты хоть представляешь, что ты можешь купить на эту сумму?

— Насколько я тебя понял, весь народ, что здесь обитает, ссучился в край, правильно? — настала пора кивать Скрипке, что она и сделала. — А этот вот товарищ, — я указал на Хадко, — рыцарь без страха и упрека, как ты сказала. Дебил, конечно, тут я с тобой соглашусь, но все же человек с принципами. А такие люди мне нужны. И есть ты, и по какой-то причине ты помогаешь ему, а это значит, что вас уже двое. Плюсуем в эту группу меня, и получается уже чуть ли не ОПГ, которая перевернет этот клоповник.

— Наполеоновские планы, — хмыкнула Скрипка.

— Я не собираюсь тут задерживаться надолго — у меня, знаешь ли, дела, — я тоже хмыкнул.

— Второй дебил на мою голову, — тяжело вздохнула Скрипка. — Ладно, Зима, у тебя точно деньги есть, и ты готов их потратить на лечение Хадко?

Я быстро посмотрел на сумму обычных эко на моем счете. Восемнадцать тысяч всего — не густо. Правда, есть еще и золотые эко, которых аж сто восемьдесят, и которые в случае чего можно и разменять. И тогда итоговая сумма становится просто нереально большой в местных условиях. Так что потратить пять тысяч я пока могу себе позволить.

— Начинай рассказывать, Скрипка, завтра поутру вылечим мы твоего рыцаря, — я присел рядом с ней.

И Скрипка рассказала. Все и с самого начала. Я слушал ее, постоянно перебивая и уточняя некоторые моменты, чтобы не возвращаться к ним вновь. И вот что я узнал из ее повествования.

В день начала Схождения она, Вероника Семенова, начала свой день как обычно, с обхода всех вверенных ей больных. Все было как обычно в небольшом военном поселении, где заключенные строили новую военную базу. В момент, когда прогремел гром среди ясного неба, она обедала с местным мотористом, обслуживающим военную технику. Молодой парнишка, всего-то двадцати четырёх лет от роду, давно начал ухаживать за тридцатипятилетней женщиной, и она, наконец, решила дать самой себе шанс. Детей у нее не было, как и мужа — все ее время занимала работа. На севере платили довольно неплохие деньги, и этот год должен был стать последним, когда она вообще работала. На счетах уже лежала приличная сумма, была своя трехкомнатная квартира в Питере, что еще надо? Всего-то найти мужчину, с которым можно будет прожить оставшееся время. И она решила для начала потренироваться на молодом пареньке, что давно добивался ее расположения. В этот момент я прервал ее повествование вопросом.

— Скрипка, а на кой ты мне так подробно о своих переживаниях и планах на жизнь рассказываешь? Нет, я не против, только непонятно — зачем?

— Хлеборезку завали и слушай дальше! Тут психологов нет и не будет, а мне выговориться надо хоть кому-то. Накипело у меня, понимаешь?!