— Надеюсь, ты оценишь все, что я делаю для тебя. — Произнесла я, зарываясь лицом в ткань.

«Конечно же, нет», — подсказал мне внутренний голос.

Алекс был и останется безнадежен.

И тут же словно в подтверждение моих мыслей его холостяцкий лофт подкинул мне новое тому доказательство: из-под дивана торчало кружево женских трусиков. Я подошла ближе и брезгливо поддела его носком туфли.

— Красные стринги. Какой же развратной шлюшкой нужно быть, чтобы носить такие? Да на носовом платке моего деда больше ткани! Фу! И как же ты ушла отсюда? Без трусов?

Поморщившись, я подхватила двумя пальцами белье и швырнула в ведро на кухне. На самом же деле, мне хотелось их сжечь. Это доставило бы мне куда больше удовольствия, чем просто погребение в мусорном ведре.

В этот момент телефон Алекса завибрировал.

Я уставилась на экран.

Какая-то «Блондинка Валя с кинофестиваля» прислала ему сообщение, которое мне было недоступно. Мобильник с системой распознавания лица просто скрыл от меня его содержание.

— Шла б ты, Валя…

Пытаться разблокировать аппарат было бесполезно, и я просто беззвучно зарычала.

— Надо было тебя между ног бить, а не по башке! — Бросила с досады, отправляясь на поиски паспорта и всего остального.

Благо, все нужные документы оказались в ящике комода.

Покидая лофт Алекса, я уже сомневалась в том, хочу ли навещать его в больнице. По правде говоря, этот мужчина не был достоин ни меня, ни той заботы, которую я ему оказывала.

Но по возвращении в больницу меня ждал сюрприз.

— Хорошо же приложился твой парень, — принимая документы, сказала медсестра приемного покоя, — не может вспомнить, как это произошло.

— Правда? — Удивилась я.

— Не может даже вспомнить, кто он сам. — Пожала плечами женщина. — К нему пригласили невропатолога, психиатра и нейрохирурга, вот — беседуют, обсуждают проведенные исследования. Думаю, с вами тоже захотят поговорить, так что ожидайте пока в коридоре.

— Что значит «не может вспомнить, кто он сам»?

Она устало выдохнула и уставилась на меня.

— То и значит. Ни имя, ни фамилию вспомнить не может. Ни сказать, кем работает. Доктор Громов подозревает ретроградную амнезию.

— Амнезию?

— Это не редкость при травмах головы, но явление временное.

— То есть… он не помнит, кто он?

— Угу.

— Совсем?

— Совсем.

— И надолго?

— Бывает по-разному. — Она вернулась к заполнению медицинских форм. — Да не переживайте вы раньше времени. Специалисты у нас хорошие работают. Сейчас разберутся, что к чему, и все вам объяснят.

Глава 12

— И как много он не помнит? — Осторожно поинтересовалась я.

Доктор закрыл дверь кабинета и сел за свой стол.

— Александр сейчас дезориентирован и совершенно растерян, что неудивительно в его состоянии. Физические функции в норме, но что касается памяти — судя по всему, на данный момент она полностью блокирована. Ваш жених забыл все, что было до черепно-мозговой травмы. Свое имя, род занятий, важные события из жизни. Такое бывает, и в большинстве случаев нормализуется с течением времени.

— То есть, память к нему вернется? — Спросила я, опускаясь в кресло.

— С большой долей вероятности. — Доктор сцепил руки в замок. — При должной поддержке со стороны близких и постоянном общении это случится быстрее. Главное, постоянно фокусировать его внимание на вещах и местах, которые он любил, которыми регулярно занимался, которые вызывали у него яркий эмоциональный отклик. Любовь и забота творят чудеса.

— Но ведь он же… не узнает меня, когда увидит? Я правильно понимаю?

— Это самое трудное, но решаемое. Понимаю, что ситуация сейчас кажется вам пугающей, но многие мои пациенты успешно проходят через это. У Александра есть еще родственники?

— Нет. Он сирота.

— Тогда вам придется особенно постараться. Некоторое время мы подержим его под медицинским наблюдением, а затем можно будет забрать его домой. Будете время от времени приезжать в клинику на психотерапию, а также принимать нейропротекторы. Вскоре его нервные связи восстановятся. По крайней мере, мы на это надеемся. Прогноз, в целом, благоприятный.

— Как долго это обычно длится? Ну… потеря памяти.

— По-разному. — Честно ответил доктор. — От пары часов до нескольких месяцев. Иногда даже лет.

— Ого… — поникла я.

— Еще хотел уточнить по поводу характера травмы. Вы сообщили, что Александр ударился сам, и мы не стали ставить в известность правоохранительные органы. Если следует это сделать…

— Это все алкоголь. — Краснея, выпалила я. — У них давние и не совсем простые отношения. Он обещал мне, что больше ни-ни, но…

— Вы обращались к наркологу?

— Что вы, Александр ведь известный человек… — Я покачала головой. — Все эти грязные подробности могут разрушить его карьеру. Знаете… наверное, даже хорошо, что он на некоторое время потерял память. Это поможет его организму очиститься и отвлечься.

— Но я должен буду внести это в карту, как отягощающий фактор.

— Но тогда журналисты пронюхают, что мой жених — алкоголик. Хотя, это не совсем так. Он прежде никогда не уходил в запой. Бокальчик виски на ночь — кто этим не грешит?

— Я рад, что вы так заботитесь о нем. — Улыбнулся доктор.

— А я вспомнила, где видела вас раньше. — Поерзав на кресле, заметила я. — На вечеринке у Красавиных. Вы тот самый Павел Владимирович, который обследовал мою подругу Катю Морозову. Лучший друг Вадима.

— Обследовал — громко сказано. Так, дал пару советов. — Кивнул он. — Но вы правы, это я.

— Вадим очень тепло отзывается о вас, а, значит, мой жених в хороших руках.

— Несомненно.

— Когда я смогу повидать его?

Громов посмотрел на часы.

— Как только он проснется, и мы еще раз его осмотрим. Сейчас он под препаратами. Думаю, у вас есть время съездить домой, пообедать, переодеться, а заодно и собрать вещи для больного — стандартный набор: щетка, одежда, тапочки, сменное белье и все такое. Полный перечень предоставит медсестра в приемном.

— Хорошо. — Я встала и протянула ему руку. — Спасибо вам еще раз.

— Не за что. — Пожал он ее.

Я вышла из кабинета и замерла у стены. Сердце билось отчаянно и громко. Тысячи мурашек то поднимались, царапая, к лицу, то опускались ниже, впиваясь ледяными колючками в живот и спину.

Алекс ничего не помнит.

И у него нет близких, на кого можно положиться.

Бедный…

Думаю, он заслужил, чтобы я хорошенечко о нем «позаботилась». А еще он сам виноват.

Это мой шанс.

На ватных ногах я подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. На моих губах заиграла сатанинская улыбка.

Это. Мой. Шанс.

Глава 13

— Илюшенька, хорошо, что ты уже проснулся, и я рада, что ты беспокоишься о вчерашнем. — Мне пришлось быть с ним честной.

Вообще, говорить начистоту, его звонок был, как нельзя, кстати.

— Я проснулся и первым делом подумал о тебе. Вернее, о твоем приятеле, которого я…

— Отправил в нокаут, да.

— Так как он? — Осторожно поинтересовался Сапожников.

— Все прекрасно. — Усмехнулась я, спускаясь по ступеням в холл больницы. — Даже не в обиде на тебя.

— Серьезно? А я думал, придется откупаться! Решил, что он уже заяву накатал на меня!

— Нет, никаких заявлений не будет, но ты теперь мой должник.

— Ты напомнила ему, что он первый начал, и сам напросился? Ух, спасибо, Любка, ты — золото!

— Вовсе нет, просто он потерял память. И так как ты — непосредственный виновник происшествия, тебе придется стать моим сообщником.

— Сообщником?… В чем?

— Поднимай свою задницу с кровати и живо тащи ее сюда! Побудешь сегодня моим водителем.

— Ты чего задумала, Люб?

— И привези один из своих спортивных костюмов. Новый не нужно, и что-нибудь без клубной символики, пожалуйста. — Улыбнулась я. — А еще пару старых футболок — потасканных. Если у тебя нет такого, одолжи у какого-нибудь бомжа. Майку, треники тоже можно. Ах, да, и захвати карточку: нужно будет купить новый мобильник.

— Люб, ты натворила что-то нехорошее и хочешь скрыться из города? — Настороженно переспросил Илья.

— Нехорошее натворил ты, Сапожников. Или хорошее — я еще не решила.

Через двадцать минут его внедорожник стоял у ворот больницы. Я села на пассажирское сидение и обернулась назад: на заднем сидении стояла сумка с вещами.

— Так, отлично. А сейчас поехали.

— Куда едем? — Прищурился Сапожников.

— В квартиру Саввы Пипкена.

— А что там?

— Нужно собрать передачку в больницу и взять кое-какие вещи, которые могут пригодиться в дальнейшем. — Пристегиваясь, объяснила я. — Ну, чего стоим? — Уставилась на Илью. — Жми на педальку, малыш.

— Может, ты расскажешь мне, что происходит?

— Тебе это не понравится. — Вздохнула я. — Ох, Илюша, это никому не понравится.

— Что ты натворила? — Он не торопился трогать машину с места. — Это касается этого гада, которого я вчера отправил в объятия кулера?

— Ага. — Я воровато огляделась по сторонам, а затем вернула взгляд на Сапожникова. — После удара головой он потерял память. Ничего не помнит.

— Совсем ничего? — Брови Ильи поднялись.

— Ничегошеньки. И я собираюсь воспользоваться этим.

— Каким образом?

— Хочу вернуть ему должок. Вернее, это он мне его вернет. — Ухмыльнулась я, ощущая небывалый азарт. — Тебе когда-нибудь мама говорила, что девочек обижать нельзя?

— Э-э… куда ты клонишь, Люб?

— Я собираюсь лишить его привычной жизни. Всего того, что делало его самовлюбленным напыщенным козлом: денег, дорогой тачки, толпы поклонниц.

— Люба…

— На время! — Всплеснула руками я. — Он ведь должен ответить за всю боль, что мне причинил!

— Нет…

— Я собираюсь позабавиться вдоволь.

— Что конкретно ты задумала, Люба? — Обреченно вздохнул Илья.

— Скажу ему, что я — его невеста, а это уже половина наказания.

— Охотно верю… — Сапожников утер лоб.

— Я отниму у него его ленивую, праздную жизнь и заставлю пожить настоящей!

— Так это месть?

— Она самая. — Уверенно ответила я.

— А если он не поверит?

— Вот мы и поработаем над тем, чтобы он поверил.

Илья покачал головой:

— И Катюхе это тоже не понравится.

— Ты плохо знаешь Катюху. — Хмыкнула я. — В дружбе главное — найти кого-то с таким же диагнозом, как у тебя. Она меня точно поддержит.

— Горе мне.

— Об этом нужно было думать прежде, чем махать руками!

— Да ты дьявол, Вербина…

— В любви и на войне все средства хороши!

— Так у тебя любовь или война? — Нехотя заводя мотор, поинтересовался он.

— Война, конечно. — Ответила я и задумчиво уставилась в окно.

В груди разливалось тепло от предвкушения скорой встречи с Алексом. Если уж кто и умел искусно врать самой себе, то это была я.

Глава 14

— Ты собираешься сделать что-о-о?! — Вытаращилась на меня Алиса.

Они с Катей и Дианой примчались на квартиру к Алексу сразу, как я вызвонила их.

— Собираюсь сказать ему, что я — его невеста. — Повторила я.

— А у консьержки не будет вопросов, почему столько девушек поднялось в квартиру известного писателя? — Оглядывая интерьер гостиной, поинтересовалась Диана.

— К сожалению, много девушек — норма для хозяина этого лофта. — Брезгливо бросила я.

— Диан, ты что, не слышала, что она только что сказала? — Перевела на нее взгляд Алиса. — Люба хочет поселить у себя Пипкена, выдав его за своего жениха!

— По-моему, это забавно. — Хихикнула Диана. — Я видела такое в кино.

Конец ознакомительного фрагмента