Я подхожу к машине, беру пакет с продуктами и ещё раз смотрю на наш новый дом.

Щёлкаю его на телефон и выкладываю снимок. «Теперь в Сампо» — подписываю его. И пока ветер треплет мои волосы, наблюдаю за тем, как загораются сердечки: мои друзья с предыдущих мест жительства ставят мне лайки.

Не сказать, чтобы я была особо популярна там, где жила и училась прежде, скорее — держалась крепким середнячком, но с парой-тройкой сверстников всегда находила общий язык и поддерживала отношения в сети. Вот и сейчас, получив комментарий: «Ух, ты! Где это ты? Так красиво!», я отвечаю: «Продолжаю колесить по стране». Задумываюсь и добавляю смайлик, который должен добавить пару очков к моей крутости.

Отправляю, а затем сжимаю зубы. Снова незнакомый город, чужие люди, новая школа, снова нужно привыкать, пытаться адаптироваться, подстраиваться, вникать в новую программу образования, общаться со сверстниками, искать среди них место для себя, ассимилироваться.

«Аа-а-а-а!»

Это ад.

И почему я не могу топнуть ногой, как Софья, и сказать всё это вслух?

Почему я вечно жалею маму и стараюсь не доставлять ей неудобств?

— Привет. — Отвлекает меня от мыслей чей-то писклявый голос.

Я оборачиваюсь.

У калитки стоит девушка. Невысокая, худощавая, на вид моего возраста. В глаза сразу бросается её одеяние — оно как из прошлого века. Коричневая кофта, застёгнутая поверх белой блузы на все пуговицы, старомодная вязаная юбка клиньями, плотные колготы и туфли на ремешке, как символ возвращения в детство.

— Привет. — Отвечаю я настороженно.

И несмело подхожу ближе.

— Меня зовут Оливия. — Улыбается она и протягивает через калитку руку. — Оливия Ярвинен. Я живу в соседнем доме. Вон, в том.

Ветер вздымает её тонкие, светлые волосы, и я вдруг ловлю себя на мысли о том, что девушка хоть и выглядит странно, но есть в ней что-то такое… потустороннее, что ли. Её необычная северная красота из тех, от которых захватывает дух.

— Красивое имя. — Говорю я, пожимая её руку. — А я — Анна.

— Здесь полно таких. — Хихикая, девушка склоняет голову набок. Совсем, как любопытная птичка. — Имею в виду, имён. Ты же новенькая, да? Вы только въехали в этот дом?

— Собственно говоря, да. — Отвечаю я, потрясая бумажным пакетом, наполненным овощами и лотками с филе индейки. — Мы приехали минут пять назад.

— Откуда?

Я пожимаю плечами.

— Отовсюду сразу — нас помотало по стране за последние годы, но в основном по центральной ее части.

— Ого! Впечатляет! Наверное, это так захватывающе — путешествовать.

Внутренне меня передёргивает, но вслух я произношу:

— Да, неплохо. Временами интересно.

— Значит, тебе понравится в Сампо. Хочешь, я тебе всё здесь покажу?

Вообще-то нет. Я ещё переживаю вынужденный переезд, и мне требуется время, чтобы привыкнуть к новому месту. Хотя бы пару дней, и уже потом можно начинать общаться с местными. Но моя новая знакомая говорит с таким энтузиазмом, её глаза так горят, что у меня не получается отказать.

— Конечно. — Бормочу я.

— Тогда договорились. — Радостно кивает она. — Здесь есть, чему удивиться, и это не только северные имена некоторых жителей. Хочешь побывать на Каменном озере? Я попрошу папу нас свозить!

— Озеро?.. — Боже, почему она нарвалась на меня, а не на Софью? — Озеро… Звучит заманчиво.

— Отлично! Тогда увидимся на днях!

— Хорошо. — Киваю я.

— Всего доброго! — Машет мне Оливия.

Она продолжает улыбаться, и мне приходится делать то же самое.

— Счастливо! — Я машу ей в ответ.

Отворачиваюсь и направляюсь к дому, чувствуя на спине её взгляд.

— Пока! — Бросает она, когда я вхожу в дом.

— До встречи. — Отвечаю я и спешу скрыться в доме.

— У тебя новая подружка? — Хмыкает Софья, когда я вхожу в дом.

Она кладёт в рот чипсы и звонко хрустит ими, лёжа на диване посреди гостиной. И вот для этого человека уставшая после долгой дороги мать собирается готовить полезный ужин?

— Соседская девочка. — Сообщаю я. — Зовут Оливией. Фамилию даже не вспомню, язык сломаешь.

— Ты познакомилась с кем-то? — Выглядывает с кухни мама.

— Да, — подтверждаю я, передавая маме пакет, — с соседской девочкой нашего возраста. Она милая и вежливая. — Поворачиваюсь к сестре. — А ты боялась, что здесь все чудные.

Софья даже не пытается прятать чипсы, и мама, заметив блестящий пакет, обиженно вздыхает:

— А это что ещё такое, Сонь? Ты где их раздобыла?

— Купила на заправке!

— Ты же знаешь, что бывает, когда ты ешь вредную еду?

— Знаю, мам, но я хочу!

— А ну, дай сюда!

Они не прекращают пререкаться, даже когда я поднимаюсь наверх и закрываюсь в ванной. Мне нужно принять душ. С удивлением обнаружив в ванной комнате окно, я встаю на цыпочки и гляжу через стекло: отсюда видно дом тех самых соседей с непроизносимой финской фамилией.

Я задёргиваю занавески, включаю воду, разглядываю узоры на настенной плитке и вспоминаю, как говорила со мной соседская девчонка. Чисто, без акцента. Может, здесь так модно называть детей? Необычными именами. Или город наводнён эмигрантами? Или всё настолько смешалось, что уже не ясно, где свои, где чужие? А, может, здесь нет чужих, и все свои, и гостеприимство — их конёк?

Я встаю под горячие струи воды, закрываю глаза и долго воссоздаю в памяти образ соседки. Наверное, мне тоже хотелось бы быть такой, как она. Особенной. И я не про длинные светлые волосы и глубокие синие глаза. И не про необычное, красивое имя. Я про её лицо и про этот взгляд, который держит тебя словно магнитом, — смотришь и понимаешь, что человек особенный.

Не то, что Анна: серые волосы, серые глаза, всё серое. Такой легко затеряться в толпе. И даже выделиться нечем. А Анне так хотелось бы стать особенной. Хотя бы на миг.

Глава 12

На следующий день я еду с мамой осматривать окрестности. Сампо, похоже, вобрал в себя лучшие черты европейских городов, оставшись при этом истинно русским: гладкие асфальтированные дороги, вежливые водители, улыбчивые жители. Памятники, ухоженные дворы, бассейн, кинотеатр, торговые центры и здание Полиции — поистине грандиозное строение для такого уютного городка. Есть, на что посмотреть.

Но что больше всего поражает — стеклянные двери подъездов. Не разбитые, не исписанные, не грязные. И никаких двухслойных металлических дверей, как в центральной части страны, а ведь тут, по сути, север!

И чем дальше мы проезжаем, тем сильнее ощущение, что мы попали в какой-то другой мир. Те же люди, то же государство, но всё иное. Здесь нет места бомжам и наркоманам. Что им тут делать? Кругом так чисто, и всё на своих местах. Здесь так хорошо убирают? Или просто не мусорят?

Одни вопросы.

Да и стоит город будто посреди леса: вокруг очень много зелени. Ощущение, что строители возводили дома между деревьями — осторожно, чтобы не потревожить природу.

— Мама, белка! — Восклицаю я, открывая окно в машине. — Смотри! Смотри!

И пушистая перебегает широкую пешеходную дорожку, испуганно оглядываясь на нас.

— Что ж ты как маленькая? — Бурчит Софья. — Белок не видела?

А сама только что, вытянув шею, за ней наблюдала.

Но я не обращаю на сестру внимания: привыкла, что её всё вокруг всегда раздражает.

— Что там на карте? — Спрашивает мама.

— Нам направо. — Командую я.

И неотрывно слежу взглядом за площадью, которую огибает наш автомобиль. Здание банка, кафе, цветочный магазин, много окон, света и парковочных мест для велосипедов. Такое ощущение, что все здесь передвигаются на них, ведь на дорогах очень мало машин.

— Какая красота… — Вздыхаю я.

— Мра-а-ак. — Отзывается Софья.

Мы как две противоположности: всё, что меня восхищает, раздражает её.

Я оборачиваюсь, смотрю на лицо сестры, на неумело подведённые синим карандашом стрелки, на слипшиеся от туши ресницы, на густо покрытое тоном лицо, и понимаю, что, несмотря на год разницы в возрасте, она совсем ещё ребёнок.

— И почему тебе нужно всё время всё хаять? — сетую я.

— И почему тебе нужно всё время строить из себя святую простоту? — Пародируя мой голос, вопросом на вопрос отвечает Софья.

— Девочки, прошу вас! — Повышает голос мама.

— Пусть не рычит. — Отворачиваюсь я.

— Пусть помолчит. — Язвит сестра.

— Анна! — Громко говорит мама.

— А почему сразу я? — У меня не получается сдержать возмущение.

Софья ехидно хмыкает.

— Потому, что ты старше.

Я отворачиваюсь к окну.

Скольжу взглядом по музеям, старинным избам, часовням с резным орнаментом. Интересно, чем здесь живёт молодёжь?

Мы приезжаем на комбинат. Пока мама общается с новым начальством, а Софья валяется на заднем сидении машины с телефоном в обнимку, я подхожу вплотную к железорудному карьеру. Он кажется величественным. Я на его краю, как мушка на оконном стекле — мелкая точка. Сердце стучит у меня в ушах, дыхание перехватывает. Я застёгиваю замок на толстовке до самого подбородка и осторожно пячусь назад.

Предпоследним пунктом нашей поездки оказывается школа. Здание гимназии двухэтажное, с большими квадратными окнами, со всех сторон окружённое могучими соснами. Вдоль территории тянутся клумбы, ухоженные газоны, через каждые десять метров встречаются скамьи для отдыха учеников.