Мама закрыла рот ладонями и смерила меня долгим, недоверчивым взглядом.

— Но сегодня четверг, Анна — Прищурилась она.

— Нет. — Я крутанула колёса, чтобы отъехать немного назад. — Этого не может быть!

Сейчас я ей докажу.

Я ещё раз дёрнула обручи колёс, чтобы развернуться и взять с тумбочки телефон, но вышло неудачно, и от резкого рывка ваза с тюльпанами, стоявшая на тумбочке, неловко покачнулась, накренилась, а затем полетела вниз.

Бах!

Осколки разлетелись во все стороны. На полу желтели нежные головки тюльпанов на тонких ножках, плавающие в растекающейся пятном воде.

— Ничего страшного! Я уберу! — Подскочила мама. — Так, давай-ка немного подвинемся.

Она обошла коляску, взялась за ручки и откатила её в сторону.

Как ненужную вещь.

Меня просто сдвинули к стене, чтобы я не мешалась.

— Поставим цветы в другую вазу, — ласково улыбнулась мне мать.

Наклонилась и стала собирать с пола поникшие тюльпаны.

— Вот так. — Она выпрямилась и стала оглядывать комнату. — Теперь нам просто нужна другая ваза. — Мама натянуто улыбнулась. — Сейчас.

Вышла из комнаты и поспешила в кухню.

Не дожидаясь, когда она вернётся, я подкатила к тумбочке. Стёкла противно захрустели под шинами коляски. «Кх-р-р!»

Трясущейся рукой я взяла телефон.

— Четверг, 4 июня. — Прочитала с экрана.

Эти идиотские слова повисли в воздухе.

Четверг.

Я разблокировала аппарат и с удивлением уставилась на список входящих и исходящих. Столько номеров, и ни следа от Мики. Но ведь он последним звонил мне вчера. Я пролистала вниз и всё-таки нашла его номер среди звонивших 31 мая — четыре дня назад.

Нажав на него, затаила дыхание.

Гудок. Ещё гудок. Ещё один. Тишина. Щелчок.

«Э-хэй, привет, зачем бы ты ни звонил, ты зря делаешь это! — Отозвался автоответчик бодрым голосом Мики. — Если я не отвечаю, значит, я занят: смотрю с Анной на звёзды. Ха-ха-ха! А если это ты, профессор, то просто кинь камешек в моё окно! До связи-и-и!»

На заднем фоне послышался наш общий смех, а затем раздался длинный гудок — сигнал о том, что идёт запись сообщения. Я открыла рот, но не смогла произнести ни звука. Просто дышала, смотрела на рассыпанные по полу тюльпаны и чувствовала, как в глазах собираются слёзы.

— Анна! — Воскликнула мама, вернувшись в комнату и застав меня возле тумбочки с телефоном в руке. — Тут повсюду стекло! — Она бросила щётку и совок в сторону и метнулась ко мне. — Сейчас оно будет по всему дому. Ещё и вода…

Оттащив меня в сторону, она тяжело вздохнула, отпустила ручки, развернула кресло и опустилась на корточки передо мной:

— Ну, что с тобой? — Спросила она тихо. — Что такое?

— Мне нужно увидеть его, мама. — Я убрала телефон за спину, и мои пальцы вцепились в обод колёс мёртвой хваткой. — Мне нужно увидеть его сейчас!

Я приготовилась уйти, но мама ухватилась руками за подлокотники моего кресла.

— Куда ты пойдёшь? Ты что, недостаточно видела вчера, на похоронах?! Зачем тебе сегодня снова беспокоить его отца?

Мне захотелось вырваться и заорать так, словно моя душа разрывалась напополам, но всё, что я могла — это смотреть на неё во все глаза и ждать, когда она скажет, что это всё неправда или страшный сон.

Но то, что я видела в глазах матери — немое сочувствие, оно отнимало мою последнюю надежду на то, что всё это окажется страшной ошибкой.

— Мама, где Мика? — Повторила я жалобно.

Больше всего мне не хотелось снова слышать, что он мёртв.

— Ты хочешь съездить к нему на могилу? — Она с трудом нацепила на лицо жалкое подобие улыбки. — Хорошо. Давай. Если тебе станет от этого лучше, мы съездим после обеда. Договорились?

Я зажмурилась и ощутила, как предательские слёзы вырвались из глаз. Влага больно обожгла щёки.

«Ты не мог этого сделать. Ты не мог исчезнуть. Не мог бросить меня! Только не ты!»

— Что с ним случилось? — Хрипло спросила я и открыла глаза.

Мама нахмурилась.

— Что?! — Повторила я. — Мне просто нужно знать.

Слёзы нагрелись и почти вскипели в моих глазах.

— Он упал с вышки возле озера. — Сказала мама, старательно и очень медленно проговаривая каждое слово. — Его тело нашли в понедельник. Ты забыла?

Её ладонь легла на мой лоб.

От прикосновения к синяку мою голову пронзило молнией, но я даже не поморщилась. Я больше ничего не чувствовала. Я словно летела кубарем с высокой лестницы, подскакивала на ступеньках, переворачивалась, летела дальше, а лестница всё никак не кончалась.

— Как это произошло?

Мои собственные слова показались чужими. Их будто произнёс кто-то с похожим голосом, но не я.

Мама пожала плечами — этого я и боялась.

— Трагическая случайность. Он… — Она вздохнула. — Сорвался и упал.

«Я сошла с ума. Ничего этого нет. Сейчас я проснусь».

Я зажмурилась, снова открыла глаза, но ничего не поменялось.

— Чушь! — Крикнула я.

Дёрнула на себя обручи колёс, развернулась и помчалась прочь из комнаты.

— Анна! — Умоляюще прокричала мать.

Я слышала за собой её шаги, но ещё активнее вращала руками колёса.

— Ты в пижаме! Постой! Куда…

Никто в этот момент не смог бы меня остановить.

— Да постой ты!

Я отворила дверь, перепрыгнула через порожек и застыла посреди веранды.

Чёрт бы побрал эти ступени!

Слёзы хлынули градом из моих глаз.

Даже в этот момент я не находила в себе сил, чтобы встать и побежать. Не находила в себе сил, чтобы признаться! Жалкая лгунья!

— Хорошо, хорошо, я помогу. — Послышался мамин голос. — Нельзя же так…

Она взялась за ручки, развернула коляску и принялась осторожно спускать меня со ступеней.

— Я не верю, не верю! — Бормотала я.

Смахнула слёзы с глаз и только в этот момент заметила стоящую в стороне сестру, пытавшуюся сдерживать за ошейник нашего пса. Она смотрела на меня с ужасом в глазах.

— Давай, сходим к нему. Только не плачь. — Причитала мама.

Ступенька. Ещё одна.

Как только коляска оказалась на земле, я взяла управление в свои руки и, яростно вращая колёса, покатила к калитке.

Не знаю уж, что подумали строители, возившиеся у дома Пельцер, увидев плачущую девушку в пижаме и на инвалидной коляске, но мне было на это плевать. Я едва не сшибла маму, которая обогнала меня, чтобы успеть открыть передо мной калитку, и помчалась дальше — прямо к дому Ярвиненов.

— Отсо! — Позвала она, когда я подкатила к их двери и стала звонить в звонок и барабанить в неё кулаками. — Отсо, открой, пожалуйста, здесь Анна! — Крикнула мама.

Я всё стучала и стучала, но мне никто не открывал.

— Он точно был дома. — Задумчиво произнесла мама, подошла ближе и, сложив ладони вокруг лица, заглянула в окно. — Сейчас посмотрю в саду. — Сказала она и стала обходить коттедж.

Едва она скрылась за домом, как я поняла, что моё сердце вот-вот взорвётся. У меня не осталось сил ждать.

Я дёрнула на себя дверь, и та, на удивление, поддалась.

— Отсо! — Позвала я, въезжая в дом.

Внутри было тихо и темно.

— Отсо!

Проехав в гостиную, я огляделась. Внутри всё похолодело, когда я увидела Мику. Он смотрел на меня с чёрно-белого фото, стоящего на каминной полке. Мика улыбался, но его глаза были полны жизни. Это фото было перетянуто чёрной лентой.

Я почувствовала, как меня медленно стала поглощать тьма.

Нет. Нет. Нет…

И в эту секунду мне вдруг показалось, что я слышу шорох из спальни Мики. Я поспешила туда, заставляя лихорадочно вращаться колёса.

— Мика. — Прошептала я.

Мне казалось, что сейчас я войду, он весело рассмеётся, и мне останется только поколотить его за этот жестокий розыгрыш. Ему непременно достанется от меня!

Мика…

Я остановилась и осторожно толкнула дверь. Кто-то сидел за его столом на кресле с высокой спинкой.

Моя душа словно вернулась обратно в тело.

«Ты здесь!»

Я привела коляску в движение, направилась к нему. Первым, что я заметила, был лежащий на столе телефон Мики. Вторым — профиль сидевшего и его светлые волосы на макушке. Дальше, как в замедленном кино, я сжалась потому, что увидела ружьё в его руках. И дуло, направленное в лицо. Попыталась притормозить, но колёса ещё сколько-то продолжали движение по инерции.

— Отсо! — Выдохнула я.

Его пальцы сжались, и грохнул выстрел.