— И эти одноклеточные тебя обзывали Страшилой? — Возмутилась она, оглядываясь с суровым видом назад.

— Представь себе.

У Еремеевой чуть пар из ноздрей не повалил.

— Не слушай их. Даже не думай. Ты у нас красавица, а они просто тебе завидуют!

— Ага. — Вздохнула я.

— Да. — Вступила Марина, поправляя очки. — Особенно тому, что тебе не приходится вертеть задом перед преподавателями, пытаясь сдать зачеты.

— Это всё из-за того, как я выгляжу. — Вяло протянула я, укутываясь в вязаную кофту. — Этот Гай тоже на меня так смотрел, так смотрел. Брезгливо!

— Чем больше претензий к внешности других, тем больше недовольств собственной жизнью. — Маринка разложила ручки и карандаши на столе в особом, ведомом ей одной порядке. — Уж поверь мне!

— А я слышала, что раньше Гай учился хорошо. С учебой у него всегда все было в порядке. — Сказала Ольга шепотом, ложась на парту. — Не знаю, что потом стряслось.

— Да? — Не смогла скрыть своего интереса. — Откуда ты это знаешь?

— Да. — Она потянулась и ткнула Марину в руку. — Скажи, Марин, ты же с ними учишься.

— С кем? — Сквозь стекла очков промелькнуло пренебрежение. — С этими павианами? Да. — Она кивнула. — И я радуюсь каждый раз, когда они прогуливают пары. Без них очень тихо и спокойно.

— Если бы Настька встречалась с таким, как этот Рома, — мечтательно вздохнула Оля, — она бы быстро стала очень популярной девочкой в универе.

— Только не это, фу. — Я спрятала взгляд, роясь в сумке.

— Ну… — Оля усмехнулась. — Он же такой горячий. Неужели, не нравится?

— Нет!

— Кто? — Не выдержала Марина. И, поняв, что сказано это было чересчур громко, тут же понизила голос до шепота: — Он просто туповатый мажор. Вот и всё!

— Ммм… — Словно издевалась над ней Олька. — Мачо с железным прессом…

Маринка выдохнула так, что очки чуть не запотели:

— Бесцеремонный павлин.

Я отклонилась назад, чтобы им удобнее было спорить.

— Нет, он сексуальный. — Оля сдунула прядь темных волос, упавших ей на лоб. — Честно. Повезло Насте прямо перед ним в лужу плюхнуться.

— Чего? — Взмолилась я. — Всю жизнь мечтала рухнуть в лужу у всех на глазах!

— Да, так и представляю, как этот лапочка протянул тебе руку. — Олькины глаза зажглись озорными огоньками.

— Лапочка? — Хмыкнула Марина.

Я разложила перед собой тетрадь и ручки. Студенты продолжали прибывать, громко шумя, смеясь и топая. А вот преподаватель являться не спешил.

— Да, — кивнула Оля и закатила глаза. — Лапочка… Няшка… Так бы и съела!

Маринка брезгливо поморщилась и уткнулась в учебник:

— Даже спорить не буду. Фу.

— Да не Няшка он, а злюка. Самая настоящая! — Я сжала губы. — Как тебе, вообще, может нравиться парень, который… который… надо мной насмехался!

— Он ведь тебе руку подал. — Не сдавалась Оля.

— Ну, и что? А потом насмехался. И вообще. — Я закрыла лицо руками. — Он идиот. — В памяти снова всплыли слова про спор, которые довелось услышать всего несколько минут назад. — Очень жестокий идиот!

— О чем это ты? — Шепотом.

— Он спорит на живых людей, легко играет с их чувствами, и вообще — не уважает девушек. Не знаю, кем надо быть, чтобы такое делать.

— Все равно, он красавчик. — Вздохнула Олька.

— А вот Лида считает, что она его девушка. — Покосилась через плечо Марина.

— Да? Она так сказала? — Заинтересовалась Оля. — Я думала, его интересуют только одноразовые девочки.

— Лиду это не волнует. — Покачала головой Марина. — Она предпочитает не замечать, что у него постоянно есть кто-то еще.

— Ну, и дура.

— О ком это вы? — Раздался голос сзади.

Мы чуть не вскрикнули от неожиданности. Широко улыбаясь, на нас смотрел Женя Исаев, еще один местный ботаноид, худой и в очках. Они устроились на втором ряду, прямо за нашими спинами со своим приятелем, полноватым и неуклюжим Антоном Майкиным. Тот приветственно махнул нам рукой.

— А, привет, — строго, по-учительски, проговорила Марина.

— Ни о ком. — Поспешила свернуть разговор Оля. — Привет.

— Ты сегодня… странная. — Пробормотал Женя, разглядывая меня. — Привет, Настя.

— Привет, Жень. Привет, Антон. — Опустила взгляд. — Просто не выспалась…

И поспешила отвернуться.

Олька тут же больно ткнула меня локтем в предплечье. Я подняла глаза, ожидая увидеть на пороге профессора, но в дверях стоял Гай вместе со своим другом. И мои щеки моментально залились краской.

5

Роман

Пять девушек за тридцать дней. Хм, в целом — не так уж и сложно. Пожалуй, я и за день бы справился, если бы не дурацкие дополнения Дениса к правилам пари. «Каждая предыдущая должна застать тебя со следующей». Смех. Он реально думает, что я стану играть в эту Санту-Барбару? Обойдется. Все будет зависеть лишь от того, кого из девушек он выберет: некоторых, возможно, у меня получится подкупить, с кем-то договориться, а остальных — да просто уболтаю.

Вообще, девочек обычно развести проще простого. Они и сами рады обманываться. Верят в принцев и любовь до гроба, поэтому каждый новый парень кажется им «тем самым, единственным». Главное, говорить им только то, что они хотят услышать: какие они красивые, умные, а что гораздо важнее — особенные. Вот это просто безотказное средство, работающее всегда.

Пожалуй, если бы мне действительно было хоть какое-то дело до всей этой мерзости, я однажды написал бы книгу «Тридцать три тупых подката, которые работают ВСЕГДА». Но мне реально всё равно. Честно.

— Мне понравилось. Давай видеться с тобой иногда, хорошо? — Предложил вчера Лиде.

— Видеться? — Ее ресницы непонимающе захлопали.

— Да. — Улыбнулся. — Я бы хотел видеться с тобой. Иногда. И с радостью. — Нежно провел ладонью по ее спине.

— Ты хотел сказать «встречаться»? — Ей даже этот вопрос давался нелегко, потому что она знала, что услышит в ответ.

Я небрежно поцеловал ее в висок и отстранился:

— Нет, видеться иногда. Речь ведь идет о радости.

Помню, как улыбка в этот момент сползла с ее лица, но правила игры Лида все же приняла — не могла не принять, ведь понимала, что выхода у нее нет и быть не может. С такими, как я, по-другому не бывает. Никогда. Либо ты принимаешь правила игры, либо не играешь вовсе.

Мы с Дэном шли по коридору и все встречные девушки нам улыбались. И не просто растягивали губы и сверкали глазами, они буквально заглядывали нам в рот. Это первая ошибка всех девчонок — расплываться от счастья при виде тебя. Этим они сами себя предлагают. Сами назначают себе цену, которая, как правило, будет невысока: пара комплиментов, кружок по городу на хорошей тачке, редко — букет или ужин в ресторане.

Поэтому те, что строят из себя недотрог или неприступных светских львиц, обычно поинтереснее. Не такая легкая добыча. Но тоже совсем ненадолго, потому что оборона их, как правило, оказывается на поверку совсем не такой уж и прочной. Стоит только включить хотя бы на половину мощности свое обаяние, и такие девчонки с радостью сдаются.

Потому что они все фальшивые.

Они, да и все вокруг.

Только и делают, что притворяются. Врут, лгут, предают. Все люди. Кто-то просто делает это лучше, у кого-то получается хуже. Но врут все. Весь мир на этом построен. На фальши. Создать видимость успешности в соцсетях, натянуть маску беззаботности и вежливости, клясться в бесконечной любви тому, кто рядом, чтобы потом по-скотски изменять ему с тем, кто лучше, богаче, выгоднее или просто моложе.

В этом мире нет ничего настоящего.

И, значит, можно не рвать себе задницу, а просто быть таким же, как все.

— Привет, помнишь меня? — Какая-то брюнетка с увесистой грудью, в чересчур тесных для ее фигуры джинсах махнула мне рукой, зардевшись от смущения.

— Нет. — Ответил сухо и прошел дальше, не останавливаясь.

И ни к чему мне было ее помнить. Конечно, лицо ее казалось смутно знакомым — может, угощал ее на какой-то вечеринке спиртным, может, пару раз даже потискал, не знаю. Но желания освежить память у меня при виде нее не возникало.

— Жестко ты с ней. — Хмыкнул Денис.

— С кем? — Усмехнулся я.

И друг засмеялся.

А мне захотелось сделать больнее кому-нибудь еще. А лучше себе. И желательно так больно, чтобы было почти нестерпимо. Потому что сегодня — тот самый день.

— Ну, что? Сегодня всё в силе? — Спросил я, остановившись у дверей аудитории.

— Насчет вечеринки у тебя? — Друг перешел на шепот.

Три девицы из параллельной группы обогнали нас и протиснулись в дверь, не забыв при этом кокетливо рассмеяться.

— Нет. — Я покачал головой, наблюдая, как он провожает их взглядом. — Вечеринка будет. Это и так ясно. Мне нужно, чтобы ты притащил на нее того чувака. Помнишь, о ком я?

— Леманна? — Тихо.

— Да.

Денис подошел ближе:

— Так ты решил вернуться к первоначальному плану?

Я улыбнулся:

— Мы просто немного смягчим его, но суть останется той же.

Денис потер щеку с пробивающейся на ней щетиной. Опустил взгляд в пол, затем поднял на меня:

— Слушай, он же говорил, что не занимается больше этой фигней.