Тим взял банкноты, пересчитал и быстро спрятал в карман. Кивнул. Значит, все верно. Затем мы по очереди пожали Шумахеру руку.

— Буду на связи, — уже серьезно произнес Тим и направился к двери.

— А псина? — Напомнил я.

— Чертова крыса, — выдавил Левицкий, развернулся и пошел в смежный бокс.

Мое внимание там сразу привлек матерый черный гелендваген с распахнутыми настежь всеми четырьмя дверями. Мерседес ослеплял красотой и статью. Махина! Олицетворение мощи, силы и власти.

Кажется, он пах деньгами. Обойдя вокруг него, я отметил, что тачка была совсем новой. Заглянул внутрь. Сидения еще издавали приятный аромат новой кожи.

— Ух, ты, — я даже сглотнул невольно, — Слава, это чья?

— Это певца Кости Стасюшкина. — Ответил он из соседнего помещения. И добавил: — Была.

— Правильно, — отозвался Тим, который в это время выдирал из-под машины бедную собачонку. — На черта этому слащавомунормальная тачка? Пусть теперь пешком ходит!

Собачка, которую я представлял себе злобным питбулем, оказалась напуганным маленьким йорком с красным бантом на шее, отчаянно лаявшим и пытавшимся укусить Левицкого. Стараясь удержать ее в руках, Тим потерял бдительность, за что тут же был наказан коварным и неожиданным укусом за палец.

— А-а-а! — Завопил он.

Хотел с силой отбросить зверька, но я подошел и в последний момент перехватил его. Прижал к себе и посмотрел в перепуганные собачьи глаза. На удивление, глядя в мое лицо, пес сразу успокоился. Молча смотрел на меня и лишь изредка вздрагивал, слушая брань и подвывания разозлившегося не на шутку Тима.

— Вот же тварь! Теперь мне что, укол ставить от бешенства? — Тот тряс рукой и тихо рычал от злости. — Дай мне сюда ее, башку оторву!

Я повернулся к нему боком, не давая дотянуться до собаки. Увернулся еще раз и еще. Тогда Левицкий отступил и вновь сосредоточился на укушенном пальце.

— И куда сейчас этот гелендваген? — Спросил я, подойдя к Славе.

Тот уже ковырялся вместе с ребятами в красном феррари. Поднял на меня глаза:

— Несколько дней постоит, потом номер перебьем, документы сделаем, и к новому хозяину.

— Ясно. — Я почесал собачке за ухом.

— Что? — Слава кивнул на гелендваген. — В душу запал?

Я лишь пожал плечами.

— Ладно, спасибо, Слав. Мы погнали. — И махнул ему на прощание, заметив, что Левицкий уже направился к двери.

— Зря не дал шею ей свернуть, — процедил Тим, уже за калиткой, снаружи, разглядывая укушенный палец, на котором даже крови-то не было. — Куда теперь этого грызуна? — Он огляделся по сторонам, направляясь к машине.

— Не знаю. — Честно признался я.

Песик выглядел таким беспомощным, что меня хорошенько проняло.

— Палево. Лучше выкинь шавку по дороге.

— Нет. Так нельзя. — Я открыл тачку, отпустил пса на заднее сидение и сам сел за руль.

— Ну, не знаю… Нинке своей отдай, пусть возится. — Брезгливо посматривая на собаку, Левицкий плюхнулся на пассажирское сидение.

— Ладно, спрошу, надо ей или нет.

Через двадцать минут мы уже стояли возле квартиры Орловой. Она открыла дверь и тут же завизжала, как одурелая. Не знаю, зачем девочки так реагируют на животных? Бред какой-то. У нас даже уши заложило. Не успел я ничего ей сказать, как Нина бросилась ко мне на шею, угрожая задушить одновременно и меня, и собаку и сжала со всех сил.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — Она схватила на руки пса и прижала к себе. — Какой сладкий пусичка! Как я и мечтала! — Посмотрела на меня, как на святого, ей Богу. Умиляясь, восхищаясь, словно бы я чем-то ее растрогал. — Спасибо, Кир, я знала, что ты самый лучший! — И крепко поцеловала в губы, ни секунды не беспокоясь о том, что мне теперь придется соскребать со своего лица ее розовую помаду.

А сколько ее теперь у меня во рту, тьфу… Липко, приторно, будто пачку маргарина сожрал.

— Ну, вот, ты — лучший, — хмыкнул Тим, отодвигая Нину плечом и протискиваясь в квартиру так же бесцеремонно, как это сделал бы вражеский танк, — а пожрать-то что-нибудь есть, а?

22

Илья

Я окунулся в запах дорогих духов и табачного дыма, серым туманом повисшего в воздухе. Шум при моем появлении резко смолк. Голоса стихли, и даже музыку кто-то соблаговолил сделать тише. Ребята приглушенно перешептывались, периодически кивая на меня.

— Бра-а-ат! — Промычал Кирилл, вскакивая с дивана с бокалом в руке.

Мне совсем не хотелось сейчас ни обниматься с ним, ни даже просто разговаривать. Хотелось скрыться в своей комнате, чтобы переночевать в ней в последний раз. Еще какой-то час назад я чувствовал себя окрыленным и совершенно счастливым, и это несмотря даже на мокрую насквозь одежду. А теперь увидел его и понял, что возвращение в реальность будет неизбежным.

— Илюша! — Хихикнула пьяная Нина.

Она стояла босиком на стеклянном столе в короткой юбке и красном лифчике. Мое появление явно прервало на самом интересном месте ее жаркие танцы. Еще пара минут, и бюстгальтер, громко стрельнув, слетел бы с ее груди и приземлился аккурат Кирюхе на лицо.

— Илюша, а Кирюша подарил мне щенка-а! — Радостно сообщила она.

Как мило.

Не успел я скривиться от подступающей тошноты, как брательник подскочил и сжал меня в своих объятиях. Да так крепко, что камера, все еще висевшая на шее больно вжалась в грудь.

— Здо-рО-во! — Обхватил меня за талию Кир и, пошатнувшись, несколько раз даже приподнял.

Леманн старший был пьян. Посмотрев в его мутные глаза, я задумался, неужели так же выгляжу, когда выпью? Ну, и мерзость…

— Ты где так долго? — Заплетающимся языком, промычал он и пошатнулся еще сильнее.

Поднял бокал и одним залпом осушил.

— А что празднуем? — Спросил я, подхватывая его под локоть.

Все собравшиеся смотрели на нас, и только Тим, развалившись на диване, пялился на Нинкины ноги и старательно раскуривал толстенную сигару.

— Привет, — улыбнулась мне Карина, приветственно махнув рукой.

Она сидела в кресле с бокалом красного вина. Кроме вышеназванных мной лиц в гостиной нашего (уже бывшего) дома находилось еще шестеро незнакомых мне ребят и девчонок.

— Привет, — кивнул ей в ответ.

— Празднуем… жизнь! — Торжественно объявил брат и повис на моей руке. Приблизился к уху и шепнул: — Отойдем?

— А что нельзя было последний день перед переездом не «праздновать»? — Прорычал я, наклонившись к его уху. — Завтра утром машина придет, ты хоть вещи упаковал свои?

— А, может, я не хочу туда ехать? — Промямлил он, пытаясь освободиться от моих рук.

Кто-то решил сгладить неловкий момент, включив громче музыку. Ребята задвигались ей в такт. Нина спрыгнула со стола, схватила бутылку и присосалась к горлышку.

— Может, я не хочу там жить? — Сказал Кирилл. — Может…

— Ладно, пойдем, — толкнул его в столовую и жестом показал Орловой, чтобы не ходила за нами. — Мы сейчас.

— Зануда… — Он потянулся за бутылкой пива, стоящей на журнальном столике.

Не стал ему препятствовать, пусть налакается хоть до поросячьего визга. Труднее было решить, как поступить теперь с собственной совестью. Кир ни за что не отступится, что бы я ему не сказал. Ни за что не оставит нас в покое. Что делать? Какое решение принять? Рассказать ему? Но как? Сказать брату, что провел вечер с его девушкой? Но его ли она? И если нет, то чья?

Черт.

Мне нужно было просто немного времени, чтобы решить, как поступить.

— Ну, что? — Глотнув немного пойла и выдохнув на меня его пары, прошептал брат. — Видел ее? Красивая, да? Да? Красивая она, моя девочка?

— Да. — Ответил я коротко и плотно закрыл за нами двери столовой.

Брат постарался состряпать серьезное лицо.

— Надеюсь, ты не… — он поиграл бровями и, потеряв равновесие, вдруг наклонился плечом на стену. — Упс. — Быстро выпрямился. — Узнал ее телефон?

— Нет.

Дыхание перехватило.

— Как? — Его зрачки тут же расширились.

— Так. — Сглотнул, чувствуя, как сжимается сердце. — У нее, и правда, нет телефона.

— Э… — Он глотнул еще. — Тогда ты, наверное, спросил ее адрес?

Медленно вдохнул ставший необыкновенно тяжелым воздух.

— Нет.

Он, казалось, был ошарашен.

— Но ты договорился о встрече? — Выжидающе посмотрел мне прямо в глаза.

Нужно было ответить максимально правдоподобно. Для этого я расслабил лицо и протянул отстраненно:

— Она просто взяла наушники и ушла.

— Э… — Его лицо вытянулось, а сознание, кажется, заметно просветлело. — И все? Ты ее просто отпустил?!

Я нервно пожал плечами:

— Ответила, что, если суждено, то вы когда-нибудь еще встретитесь.

Брат моргал, пытаясь переварить услышанное. Ощущение было такое, будто он вдруг протрезвел и не верил ни единому моему слову.

— О чем-то вы все-таки успели поговорить? — Спросил он, тщательно проговаривая каждое слово.

— Не знаю… О погоде… — Я облизнул пересохшие губы.

Сам загнал себя в ловушку, дверца которой только что с грохотом захлопнулась.

— И как ее зовут? — Он прищурился, затем прошелся взглядом по моей одежде.

Слишком легко принял ответы. Не поверил?

— Юлиана…

— Угу. — Кивнул брат. — Угу. — Задумался, на пару секунд прикрыв веки. — Так где ты, говоришь, был так долго?

Я усмехнулся и хлопнул его по плечу:

— Снимал дождь.

Надеюсь, вышло беззаботно.

Кирилл тяжело выдохнул:

— Ничего тебе доверить нельзя. — Он глотнул еще пива. — Ну, и ладно. Нет, так нет. — Улыбнулся мне недоверчиво: — Расскажи тогда хотя бы, как вы поговорили?

Снова приложился к горлышку и осушил бутылку залпом.

Нана

Рука больше не тянулась к лампе на тумбочке, чтобы включить свет. Потому что давно не было лампы, не было тумбочки, не было даже кровати — лишь старый матрас, накрытый более-менее чистой простыней, на которой я и спала.

Потянулась, зевнула и с удивлением обнаружила, что новые наушники все еще были на мне — вырубилась вчера, так и не сняв их. Позволила себе расслабиться, зная, что не нужно будет вставать рано утром и определять время по количеству пробок на дорогах за окном.

Вообще, нужно было соглашаться и брать у дяди Вани наручные часы, но мне было как-то неудобно — он и так слишком многим делился. Да и вообще, все это больше походило на квест: встать, умыться из бутылки питьевой водой, по-быстрому собраться и, добежав до вокзальной площади, убедиться, что большие часы на фасаде главного здания еще дают мне немного времени, чтобы успеть на работу.

Хорошо, что сегодня можно было не торопиться. Гарик дал мне полдня отгула, чтобы можно было не торопясь прошвырнуться по магазинам и приобрести себе нормальные брюки или юбку — обслуживать клиентов кафе в потертых джинсах было, как он выразился, «не комэльфэ, или как оно там». Поэтому, сняв наушники, я первым делом достала из-под подушки несколько смятых купюр и пересчитала их.

Конец ознакомительного фрагмента